Так чему же конкретно учил Иисус? 17. Человек Иисус Христос. Второй Адам

Краткое предисловие

Настоящий текст – продолжение анализа причин, по которым нет таких вариантов организационно-административной организации общества на альтруистических началах, которые не имели бы уязвимости к переформатированию в свою противоположность («Почему это произошло с нашим обществом и продолжает происходить»). О противостоянии внутри личности совести и эго, казалось бы, может рассказать психоанализ, предполагающий наличие внутриличностных структур, но его основания оказались заимствованы и вывернуты на изнанку. Поэтому рассматриваем сами основания – учение Иисуса - и только потом вернемся к психоанализу.

У большинства вызовут удивление слова о том, что Иисус принес ясное, логичное и стройное учение о внутреннем устроении человека и его пути в этом мире. Но оно может быть извлечено из текстов Писания, если вернуться в самое начало пути. Преобладание в тексте цитирования вызвано задачей помочь читателю самостоятельно увидеть эти факты в тексте Писания, а не из изложения соображений автора, как это случалось с большинством богословов, свободно философствовавших по поводу сложных его мест.

 Краткое изложение содержания предыдущих серий

Первый шаг (1 – 3 тексты): показ свидетельств Писания о наличии в нем языка иносказаний, которые нужно понять; описание техники чтения Писания и понимания его иносказаний; показ свидетельств Писания о наличии в нем тайного учения и вопрос о лжеименном гнозисе, не имеющем отношения к гнозису Писания.

Второй шаг – состав и строение личности, описываемые текстами Писания (тексты 3 – 6).

Третий шаг - раскрытие базовой символики Писания и через нее содержание учения о пути человека. Познакомившись с символикой мужа и жены Писания под которыми подразумеваются дух и душа каждого человека персонально (текст 7), мы на материале Писания раскрываем учение Иисуса о пути человека в этом мире (тексты 8 – 14), в котором дух человеческий идет из жизни в жизнь с рядом душ, в котором каждая последующая является дочерью предыдущей и получает ее наследство в качестве стартовых условий и долгов, которые приходится покрывать по ходу жизни.

Спасения души – центральный пункт учения Иисуса и главная задача жизни личности, квинтэссенцией которой является душа. В четвертом шаге в текстах 15 и 16 рассматривается через тексты Писания учение о завершающем этапе дела спасения души и сопутствующих трансформациях личности. В пятом шаге в текстах 17 и 18 рассмотрим учение о завершающем этапе пути человека в этом мире на примере самого Иисуса («Я Есмь путь»). В предыдущих текстах стремился максимально минимизировать собственные пояснения, дабы доносимые мысли читатель мог прочесть непосредственно из самих текстов Писания. В этом тексте пояснять собственными словами приходится больше, хотя задача дать возможность увидеть все непосредственно из слов Писания сохраняется.

Нужно учитывать, что основа учения уже была заложена предшественниками Иисуса в Ветхом Завете, а Он, постоянно цитируя Ветхий Завет или отсылая к его историям и смыслам, раскрывает смыслы Писания, смысловое содержание правил, законов и заповедей. Но делал Он это, продолжая пользоваться системой шифрования «мидраш» (текст 2).

Ссылки на предыдущие тексты приведены внизу в комментариях автора.

 

Второй Адам

“Я, Господь первый и в последних Я тот же”

Ис. 41:4

Ранее мы со всей категоричностью утверждали, что в языке Писания под словом “муж” нужно понимать “дух”, а под словом “жена” — “душа” (мы и теперь это утверждаем), что Адам это дух человеческий, а Ева — его первая в ряду палингенезий душа-жена. Но вот слова апостола Павла: “...первый человек Адам стал душою живущею; а последний Адам есть дух животворящий... Первый человек из земли, перстный, второй человек — Господь с неба... И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного” (1 Кор. 15:45, 47–48). Как это понимать? Обратимся к Книге Бытия, где во второй (символ мудрости) главе и седьмой (символ закона) строфе сказано следующее: “И создал Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою” (Быт. 2:7). Заметим, что когда Бог создавал животных, они тоже становились “душою живою в роде своем”. Адам же создан из праха и ожил от дуновения (духа). При этом будучи, казалось бы, посюсторонним, принадлежа этому миру (Бог же потусторонен — трансцендентен — для мира дольнего), Адам пребывал у Бога в раю и имел с Ним каждодневное общение. Он видел Его лицом к лицу и ничего не происходило с ним. Более того, Адам общается с Богом без каких-либо посредников. А где же Христос, сказавший со всем на то основанием: “Никто не приходит к Отцу, как-только через Меня” (Ин. 14:6), и что было повторено апостолом Павлом: “Един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус” (1 Тим. 2:5)?

Сам же Христос в последних главах Откровения говорит о Себе вещи совсем уже странные: “Я есть Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний” (Отк. 22:13, 21:6). Но еще более странными кажутся слова первой главы Откровения, где: “Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть, и был, и грядет, Вседержитель” (Отк. 1:8), ибо с достаточной определенностью они произносятся от лица Бога Отца. Хотя чуть ниже уже те же слова произносятся скорее от имени Сына, хотя и нет уверенности, что может быть вообще допущено здесь различение между Отцом и Сыном (Отк. 1:10, 1:17). Еще несколько более определенно можно интерпретировать фразу: “...так говорит Первый и Последний, который был мертв и се, жив” (Отк. 2:8) как слова Бога Сына. Но текст Откровения вообще отличается трудностью уверенного дифференцирования Бога Отца и Бога Сына, периодически именуемых еще и Ангелами (вестником). Создается впечатление, что Иоанн преднамеренно затруднил различение Отца и Сына, как бы подчеркивая, что на самом деле Они Одно и различение бессмысленно. Наконец, великий пророк Ветхого завета Исайя прямо говорит, Кто есть Первый и Последний: “Так говорит Господь, Царь Израиля, и Искупитель его, Господь Саваоф: Я первый и Я последний, и кроме меня нет Бога” (Ис. 44:6). Заметить необходимо, что Бог Отец и Творец именуется не только Первым и Последним, но и Искупителем — агнцем. К сказанному можно прибавить и слова из апокрифического Евангелия от Фомы: “Ученики сказали Иисусу: скажи, каким будет наш конец. Иисус сказал: Открыли ли вы начало, чтобы искать конец? В месте, где начало, там будет и конец. Блажен тот, кто будет стоять в начале: он познает конец, и он не вкусит смерти” (Фома 18, апокриф). Сказанное явно соотносится со словами Иисуса из Евангелия от Иоанна: “Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу” (Ин. 16:28).

Что же скажем? Неправда у Бога? Никак! Все сказанное — истина, которую необходимо вместить, и мы постараемся это сделать. Итак, из слов Писания получается, что Адам, с одной стороны, сотворен из праха земного и дуновения Духа. С другой стороны, о Себе как о Первом и Последнем Адаме говорит сам Христос, и это же говорит апостол Павел. Но и о Боге Отце Откровение и Исайя говорят то же самое. Так кто же из них Адам? Можно, конечно, начать выбирать, а с несогласными разодраться. Но этим путем уже так часто хаживали без всякого проку, поэтому мы в очередной раз вспомним о том, что противоположности дополняют друг друга и признаем, что и то, и другое, и третье верно. И вместить это не так уж и сложно, если вспомнить об иерархии разворачивающихся в пространстве-времени систем с постепенным дроблением и усложнением единого процесса, о феномене голографии, о том, что хоть и из праха создан душа живая Адам, но сам-то прах создан из ничего, из Слова, из энергоинформационных структур, подобно тому, как вещество постоянно созидается процессами, протекающими в физических полях. Что такое творение Адама, как не наложение двух процессов, являющихся всего лишь ветвлениями одного единого процесса. На каждом уровне иерархии любая вовлеченная система или подсистема может сказать о себе: это я, это во мне протекает процесс.

Поскольку степень участия Творца нам более ли менее ясна, ибо Он всегда “все во всех”, остановимся на соотношении Первого Адама с Сыном Первородным, эгрегором духа человеческого, Христом. Во-первых, нам ничего не остается, как признать их тождество. Но этим мы тут же создаем ряд проблем. Адам сотворен из праха и Духа. Бог же Сын Христос Иисус, согласно учению Церкви, сотворен не был и пребывает вечно. Он не мог быть ни первым, ни последним, ибо у вечного нет начала и конца. Хотя, как Сын, Он должен быть рожден (или постоянно рождаем), иначе какой же Он Сын. В любом случае, с точки зрения Церкви Бог Сын должен был появиться до сотворения Адама, иначе рушится вся догматика, поскольку получается, что Бог Сын не соучаствовал Отцу в творении мира, а Сам был сотворен в ходе этого творения. Мы не будем торопиться полностью отвергать церковное мнение, хотя нам и не столь очевидно, о каком начале, начале чего собственно идет речь в первых строках Евангелия от Иоанна.

Представим себе (что мы можем знать наверняка?), что Бог Сын существовал задолго до сотворения Адама (как задолго, для нас неважно, это вообще неважно для дела человеческого спасения и обсуждать это бессмысленно) и соучаствовал Отцу в его сотворении как субсистема, вместившая Адама в себя и проецирующая Себя в него (иллюстрация — феномен голографии). Таким образом, Христос как система высокой иерархии, подобно Творцу (первосистеме, которая объемлет все), одновременно присутствует в Адаме и соблюдает его как часть своей системы. В Писании можно найти множество фрагментов, где как бы намекается на взаимопроникновение соподчиненных систем. Наиболее ярко это обстоятельство раскрывается в апокрифическом Евангелии от Марии Магдалины: “Все существа, все создания, все творения пребывают друг в друге и друг с другом; и они снова разрешатся в их собственном корне. Ведь природа материи разрешается в том, что составляет ее единственную природу. Тот, кто имеет уши слышать, да слышит!” (Мария Магдалина 7:4–5, апокриф). В этом фрагменте указывается на еще одно обстоятельство. Все подсистемы в конечном итоге реализуются (“разрешаются”) в природе (алгоритме), порождающей их надсистемы, достигая ее полноты (обретая ее природу). Можно вспомнить весьма красноречивые слова апокрифического Евангелия от Филиппа: “Был Отец в Сыне и Сын в Отце. Таково есть Царствие Небесное” (Филипп 96, апокриф). Сказанное существенно проясняет смысл слов Иисуса: “...Я и Отец одно...” (Ин. 10:30).

Но вернемся к соотношению Адама и Христа. В Евангелии от Иоанна есть любопытные для нас слова: “...человекам, которых Ты дал Мне от мира; они были Твои, и Ты дал их Мне и они сохранили слово Твое” (Ин. 17:6). Здесь, с одной стороны, хорошо видна иерархическая система соподчиненного вмещения: Отец, не переставая владеть-вмещать, вмещает-подчиняет системы низкого уровня в свою субсистему второго порядка — Сына Своего Первородного, которая с этого момента объемлет-контролирует в себе все эти системы низкого уровня. С другой же стороны, видно, что они даны Христу от мира дольнего (наложение процессов), который Христос напрямую не контролирует (там свой хозяин — источник искушения и соблазна). Иными словами, люди оказываются как бы в двойном подчинении: Богу через Христа и Богу же через князя мира сего. И пусть не гневаются напрасно на нас радетели чистоты церковного учения, ибо кто посмеет утверждать, что Бог не властен над князем мира сего — источником соблазна и пустых надежд, которые, как мы помним, должны прийти, не могут не прийти (Лк. 17:1), ибо даются для испытания (Иак. 1:12). Не поэтому ли сказано: “Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы?” (Ам. 3:6); “Кто это говорит: “и то бывает, чему Господь не повелел быть? Не от уст ли Всевышнего происходит бедствие и благополучие?” (Плач 3:37–38). Что касается двойного подчинения, то это всегда борьба между источниками управления, полем этой борьбы является управляемый объект. Частично он контролируется одной силой, частично другой. Для нас же важно установить границу территорий влияния и проследить характер ее изменений. Для этого мы вернемся к началу.

Первоначально Адам обитает в раю (вне мира сего), и князь мира сего эго-Сатана-змей не имеет части в нем. Потом из части Адама творится Ева (жизнь). Иерархически эта субструктура ниже Адама (как часть) и с Творцом она непосредственного общения не имеет, осуществляя его через мужа-Адама (здесь немым вопросом продолжает стоять общение Адама с Богом, минуя известного нам Посредника). Зато она (Ева) может общаться с законом мира сего, который способен информационно на нее воздействовать (искушать), хотя и в ней пока части своей не имеет. Наконец, информация Евой воспринята (съеден “плод”, а мы знаем символику пищи), и через нее она достигает и Адама. Теперь закон мира сего получает свою часть в Еве, действуя через нее на Адама. Поэтому оба изгоняются в мир сей (отделяются завесами), где получают “одежды кожаные”. Причем, мужи имеют место в храме Божьем (который есть мы), отделенное завесами и от “Святая Святых” — вместилища Бога, и от “двора собрания” — места жен.

Для дальнейшего прояснения картины обратимся к началу. Отметить надо два момента. Во-первых, в Адама при творении его дух непосредственно вдыхается (без посредничества Христа?!) самим Богом: “Душа Адама произошла от дуновения. Ее источник — дух ...и с его душой ему дали дух” (Филипп 80, апокриф). Ева же творится из части Адама и духа в нее никто не вдыхает. Во-вторых, как только Ева приводится к Адаму (отметим, — в момент творения Евы “на время уснувшему”), сразу же говорится: “Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей, и будут (двое) одна плоть” (Быт. 2:24). Вот тут уже просто необходимо сказать: постойте, постойте! То, что Адам ушел от Отца своего и прилепился к Еве, став с ней одной плотью, — это понятно. Но от какой матери ушел Адам. Кто была его мать? Напомним, что Адам рожден от духа и земли (праха земного). В древнееврейском языке слово “дух” (“руах”) употребляется в мужском роде (в отличие от родственного еврейскому арамейского языка, где дух женского рода) и связано оно с такими подчеркнуто мужскими атрибутами, как власть, сила, воля. Земля же — женского рода. Вероятно, это очень глубоко внедрено в подсознание людей, но практически у всех народов Земля — мать, а Небо и Дух — Божественный Отец и Творец всего. Таким образом, первочеловек Адам, прилепляясь к жене-Еве-жизни и становясь с ней одной плотью, оставляет Отца своего, Бога (который, как мы помним, есть Дух), и мать свою, землю мира сего. От обоих он оказывается отделен завесою.

При этом питаться “пищей” мира сего, “рожками свиней” из притчи о блудном сыне, он не может (отделен завесой), хотя первоначально и собирался. Хлеба же (пищи духовной) он не имеет (отделен другой завесой) и потому голодает (постится). Но голод нельзя терпеть вечно и сын (а Адам — сын) возвращается к Отцу, где обретает и хлеб, и иную “твердую пищу”. Что касается связи Адама с Евой (мужа-духа с женой-душой), то, с одной стороны, она создана из его плоти и тем прилеплена к нему. С другой стороны, духа в Еву никто не вдул, и пустое пространство занял закон мира сего. Таким образом, граница влияния Христа, как закона функционирования-бытия системы человека, и закона мира сего (дру­гого закона функционирования-бытия) проходит через Еву-душу и в ней идет борьба. Собственно же в Адаме, несущем в себе Дух, который в него вдохнул Бог, закон мира сего части не имел и не имеет, и продолжает действовать на него через Еву-душу-жену. Что же касается именования Первого Адама “душой живой”, то тут все достаточно просто.

Во-первых, пока Адам был один (един),  Ева пребывала в нем — “Когда Ева пребывала в Адаме...” (Филипп 71, апокриф), причем Адам являлся одновременно и душой, и духом. Но он не мог порождать, и в этом смысле не мог стать творцом. А он, как образ Божий, был создан именно как творец и должен был стать таковым. Именно поэтому Бог сказал, что не хорошо ему быть одному (одним, единым), и взял от него часть (разделил), а плоть в месте отделения замкнул — закрыл завесой (Быт. 2:18, 21).

Тут надо пояснить, что в алгоритме мироздания порождение (творение) любой субсистемой возможно только при ее взаимодействии со стоящей над ней системой. При этом субсистема будет выступать в роли “жены”, то есть вынашивать в себе и взращивать из своей “плоти”, а надсистема — в роли “мужа” (“оплодотворять” соответствующей порцией энергии-информации, давая закон-алгоритм развития). Очень существенным является то, что в этом общем алгоритме (законе) понятие пола условно, относительно. Система определенного уровня иерархии будет выступать в роли “мужа” по отношению к своей подсистеме и в роли “жены” по отношению к своей надсистеме. Единственным и неизменным Отцом, все порождающим, будет объемлющая все сверхсистема (первосистема). Именно Она только и может именоваться Отцом. Это разъясняет, в частности, фрагмент из апокрифического Евангелия от Филиппа: “Отец создает сына, а сын не может создать сына. Ибо тот, кто порожден, не может порождать. Но сын приобретает себе братьев, не сыновей” (Филипп 29, апокриф).

Надо заметить, что относительность представлений о полах в мире невещественного очень плохо укладывалось в головах людей и приводило к путанице. Видение отдельных частей процесса в отрыве от картины в целом вело к абсолютизации какой-либо одной стороны действительности и закрепления ее в качестве догмы, противоборствующей с информацией о другой стороне действительности. Раздоры же всегда начинались там, где необходимо было применить принцип дополнительности, но мысль об этом до спорящих сторон не доходила. Хорошей иллюстрацией является проблема пола Святого Духа (иврит: “Руах ха-Кодеш” - “רוח הקודש‏‎”, греч. “Агио Пневма ” - “ ἅγιον πνεῦμα ”). Как мы уже говорили, в древнееврейском языке “дух” (“руах”) мужского рода. Но во времена Иисуса древнееврейский язык уже был языком богослужебным. Арамейский же язык (древнесирийский) был языком общеупотребительным, языком межнационального общения. И сам Иисус, и ученики Его — галилеяне, и даже иудеи Иерусалима в быту пользовались арамейским. Поэтому и первые Евангелия, и иные тексты писались либо на греческом, либо на арамейском. А на арамейском языке, как и на других семитских языках, слово “дух” женского рода (на греческом — среднего рода). В тоже время, на арабском языке применительно к ангелам мужского рода (например – Гавриил-Джабраил) применяется слово “рух” (“рух аль-кудс” - Дух Святости). Так же слово используется применительно к Творцу (“рух Аллах”). Таким образом, слово “руах” может быть амбивалентным. Одновременно, Творцом при творении в Адама вдыхается дух жизни, а жизнь (Ева) – женского рода. Это обстоятельство вводило в заблуждение и в гностических текстах в духе видели именно женское начало: “Некоторые говорят, что Мария зачала от Духа Святого. Они заблуждаются. Того, что они говорят, они не знают. Когда было, чтобы женщина зачала от женщины? Мария — дева, которую сила не осквернила...” (Филипп 17, апокриф). Дело в том, что согласно представлениям гностиков акт творения Богом мира начался с того, что Бог (Единица, Абсолютное Единство) в определенный (Им Самим) момент создал из Себя вспомогательную субструктуру — Дух Святый (возникла Двоица), взаимодействие с которым привело к синтезу — рождению Сына Первородного (возникла Троица). Троица эта и есть самый верхний этаж системной организации мироздания, так как собственно Первосущность, Единица не является системой, ибо превосходит по уровню интегрированности системную организацию. Существование “пары” (Двоицы) — всегда неустойчивый динамический процесс, стабилизирующийся только синтезом третьего, в котором система обретает устойчивость. И в этом акте творения высшего этажа системной иерархии мира Дух играл роль Матери Сына. Поэтому гностики и далее пытались рассматривать Дух Святый как женское начало, не понимая, что по отношению ко всем возникшим позднее подсистемам Дух Святый является элементом надсистемы, активным началом и, соответственно, началом мужским. Так же и Иисус, который в качестве эгрегора человечества является Женихом, так как Он выше иерархически и является активным началом по отношению к своим субсистемам.

Во-вторых, как мы помним из притчи о блудном сыне, сын ушел от Отца растрачивать имение с блудницами. Иными словами, Адам полностью обратил взор свой на жену свою, советчик которой змей (оттого и блудница). А мы уже знаем, что ты есть то, на что ты смотришь, что ты видишь (или: “ты есть то, что ты ешь”). Адам, сопричастный Духа животворящего, духом был всегда, но на первом этапе своего пути, уже будучи отделен от той своей части, которая стала душой-Евой, вел себя, как жена-душа, ибо слушался голоса ее и управлялся ею. За это и был он наказан появлением верхней завесы. Именно по этому поводу сказано в Писании: “Женщина безрассудная, шумливая, глупая и ничего не знающая, садится у дверей дома своего на стуле, на возвышенных местах города, чтобы звать проходящих дорогою, идущих прямыми путями: “кто глуп, обратись сюда!” (Прит. 9:13–16).

Теперь, когда мы лучше понимаем смысл слов апостола Павла о душе живой — первом Адаме, вернемся к задаче, которую должен был решить Иисус. Для этого мы обратимся к мысли о Христе, как о Втором Адаме, впервые сформулированной в рамках учения Церкви Иринеем Лионским. Отталкиваясь от более чем прозрачного намека апостола Павла, Ириней учил тому, что Диавол через грехопадение первой четы приобрел власть над человеком, пленил его и человек живет ради греха. Христос был Второй Адам, воспроизведший в себе все подробности жизни первого Адама, обычное течение жизни каждого из его потомков, и стал итогом всей прошлой истории человечества, умерев в тот же день, когда и первый Адам. Последняя не вполне удобоваримая мысль на самом деле означает, что Иисус прошел по жизни, не совершив ни одной ошибки, исполнил все, что должно было исполнить, и расплатился за грехи всех живших прежде людей своим страданием, искупив их вину. Это описание в общих словах. Нам же нужно понять сущность произошедшего. Ну а после всего, что мы узнали выше, сделать это не так сложно.

Как мы помним, дух-муж человеческий был отделен завесой от мира горнего, потому что дух двигался по путям души, а она движется вслед за голосом эго. Для спасения души вектор движения нужно изменить на противоположный. Не дух должен смотреть на душу, исполняющую свои похоти, а душа должна смотреть на дух и идти вслед за ним по его путям. И до прихода Иисуса было достаточное количество святых людей, которые сумели образовать свою душу и пройти по жизни путями духа своего. Тем не менее, их души до времени томились “во гробах”, так как путь в Царствие Небесное находился за второй завесой, поэтому они не могли до времени быть спасены (стать бессмертными духами-мужами). Таким образом, Иисус спасал (искуплял) души посредством открытия доступа в сокровеннейшее внутреннее пространство человека — Святая Святых. Но что должно было произойти, что должно было измениться, чтобы доступ этот мог быть открыт? Как мы помним, человек находится под “юрисдикцией” двух законов и “линия фронта” проходит через душу. Здесь и должны были развернуться главные события.

Вспомним, что рай — некое место, где сходились вместе мир горний и мир дольний, где были посажены Богом два древа-закона (росшие из земли!), где обитал Адам с женой своей Евой, причем Адам свободно и непосредственно общался с Богом, а Ева со змеем. И “место” это нетрудно узнать, если отвлечься от некоторых стереотипов и не шарить глазами по карте Месопотамии. “Место” это, именуемое раем, — мы с вами. Это в нас совмещается мир горний и мир дольний, это в нас дух человеческий имел общение с Богом, а душа — со змеем-искусителем, это в нас посажены два древа-закона и это из нашего собственного внутреннего пространства нас изгнали, разделив завесами. Вспомним также, что два закона будут сосуществовать и противоборствовать не вечно. Закон жизни, коим является Христос, как надсистема человеческого, должен вытеснить закон мира сего, заполнив собой все человеческое существо. Но это будет не просто механическое вытеснение, а творческий акт, в результате которого взросшее на поле будет разделено на “пшеницу” и “плевела”. Можно вспомнить и другой уже цитировавшийся образ: “Пока внутренности человека скрыты, человек жив. Если внутренности его являются и выходят наружу, человек умрет. Так и с деревом. Пока корень его скрыт, оно цветет и растет, если корень его является, дерево сохнет. Так и с каждым порождением в мире не только с открытым (явленным во плоти, — прим. авт.), но и с сокрытым (неявленным во плоти, — прим. авт.). Ибо, пока корень зла сокрыт, оно сильно. Но если оно познано, оно распускается, и если оно открылось, оно погибло. Поэтому Логос говорит: Уже топор утвержден у корня дерев. Он не рассечет (не просто отделит добро от зла, — прим. авт.) — то, что будет рассечено, снова разрастается, но топор врежется вглубь, пока не вырвет корня. И Иисус уничтожил корень зла всего места (“местом” в Писании именуют душу, — прим. авт.), а другие (люди) частично. Мы же — да врезаемся каждый из нас в корень зла, которое в нем и вырывает его до корня в своем сердце. Но оно будет вырвано, когда мы познаем его” (Филипп 23, апокриф). Из этой цитаты становится понятно, почему в человеке расцветает зло, — потому что он познает его. Но понятно и зачем он его познает, — чтобы опознать, обнажить и вырвать. Вырвать же его нужно из сердца, а сердце, как известно — вместилище души. Иисус же “уничтожил корень зла всего места”, т. е. полностью очистил душу от зла, который несет закон мира сего. Душа Иисуса обрела полную свободу, но она не может пребывать пустой. Место одного закона (алгоритма, процесса) занял другой — закон жизни, воплощением которого Иисус и является. А мы помним, что закон этот — любовь. Любовь полностью заполнила все уголки души, и теперь прилепившийся к душе-жене дух-муж может войти сам и ввести ее в чертог брачный, не внося туда ничего помимо любви. Потому раньше и не было ветхозаветным святым пути в Святая Святых: “До Христа многие уходили. Откуда они ушли, — туда они больше не могли войти. И куда они пришли, оттуда они больше не могли уйти. Но пришел Иисус. Те, кто вошел, — Он дал им уйти. И те, кто ушел, Он дал им войти” (Филипп 70, апокриф). Но как же святые Израилевы? — спросите вы. Неужели любовь была несовершенна в Илие или Исайе? Судя по всему, да. Любовь в них была велика, но несовершенна, и они не могли самостоятельно преодолеть завесу, потому что любовь оставалась недостаточно совершенной в познании, о важности которого мы уже так много говорили. Но неужели пророки были недостаточно сильны в познании? Это Исайя-то, предсказавший практически все о Христе. Вот лишь некоторые из его пророчеств: “...Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил” (Ис. 7:13). Тут надо пояснить, что Еммануил на самом деле не имя, так как в маcоретском тексте на иврите записано двумя словами “עמנו אל”, означающими: “С нами сильный” или “С нами Бог”. Имена же на иврите всегда пишутся одним словом, а значение имени “Иешуа” – “От Йеговы спасение”. Но в греческом языке нет буквы “ш” и она заменена на “с” - “Иисус”. Что касается Девы, то используется слово: (“האלמה” – ха-альма), что буквально означает: “созревшая для брака девица”. Но читаем далее: “Он будет питаться молоком и медом, доколе не будет разуметь отвергать худое и избирать доброе” (Ис. 7:14); “И будет Он освящением и камнем преткновения, и скалою соблазна для обоих домов Израиля, петлею и сетью для жителей Иерусалима. И многие из них преткнутся и падут, и разобьются, и запутаются в сети, и будут уловлены” (Ис. 8:14–15); “Прежнее время умалило землю Завулонову и землю Неффалимову; но последующее возвеличит приморский путь, Заиорданскую страну, Галилею языческую. Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий; на живущих во тьме смертной свет воссияет” (Ис. 9:1–2); “И вожди сего народа введут его в заблуждение, и водимые ими погибнут” (Ис. 9:16). И тем не менее, внимательное знакомство с текстом Писания не оставляет иного выбора, как признать познание даже таких пророков не вполне совершенным потому, что: “До пришествия Христа не было хлеба в мире. В раю, где был Адам, было много деревьев, пищи животных, но не было зерна, пищи людей. Человек питался, как животные. Но когда пришел Христос, совершенный человек, он принес хлеб с неба, чтобы человек питался пищей человека” (Филипп 16, апокриф). Как мы видим, несовершенна их любовь была уже потому, что все люди до Христа были потомками первого Адама, а он был “изгнан из рая”, не вкусив от древа жизни, хотя и пребывал с ним. Эту не вполне зрелую любовь получила от духа человеческого Адама и Ева — душа человеческая. Любовь эта была доступна совершенствованию, что святые продемонстрировали. Но для полного ее совершенства в мире необходимо было восполнить несовершенство первого Адама. Поэтому в лице второго Адама в мир пришла “пища древа жизни” в лице самого древа (“оливы”) — Помазанника Божия, средоточия любви Творца. Через “непрочное” было явлено и познано “прочное”. При этом, когда Христос нисходил в мир, он нес принцип любви во всей полноте, когда же Он восходил, вместе с ним восходила не просто Его любовь, но любовь, обогащенная познанием, ибо в мире была возделана земля (Бог послал Адама возделывать землю — Быт. 3:22), на которой был взращен хлеб, принесенный Христом и собран его первый урожай. Хлеб с маслом и солью — такова символика любви совершенной. Мы же все еще питаемся опресноками — хлебом скудным, познанием без любви и мудрости.

Сказанное является очень важным. Заметим, что для нас завеса разрывается не в момент прихода Иисуса в Мир, а в момент Его ухода. Иными словами, придя в мир, воплощенный Помазанник Божий — Иисус — не остается абсолютно неизменным (как думают очень многие). Свершая Свой путь через жизнь земную, Он возрастает в познании: “Он будет питаться молоком и медом, доколе не будет разуметь отвергать худое и избирать доброе” (Ис. 7:14) и когда возвращается, Он проходит назад через завесу измененным, чем меняет свойства самой завесы. Еще раз подчеркнем, что через завесу в мир горний Иисус пронес земной опыт постижения добра, и этим приобщил этот опыт миру горнему, сделал частью закона жизни. Таким образом, земное стало частью небесного и теперь люди имеют возможность гармонизироваться с законом жизни-завесой-телом Христовым и проходить сквозь нее, как сквозь дверь, так как теперь имеют в ней часть. Тут можно снова вспомнить Книгу Бытия (Быт. 3:22), где Бог говорит (кому?) странную фразу о том, что, познав добро и зло, Адам может съесть от древа жизни и станет жить вечно. Более того, Адам станет “как один из Нас” (кто такие “Мы”?). Вспомним и слова об устройстве завесы: “...и поставил на востоке (в месте восхода, начала пути, — прим. авт.) у сада эдемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к древу жизни” (Быт. 3:24). Можно себе представить, насколько радикально завеса преобразилась.

Подчеркнем, что, как ни стараться говорить предельно ясно, мы имеем весьма ограниченные возможности для этого, так как продолжаем пользоваться образами — аллегорической передачей реальности. Несколько более точным был бы язык системных понятий, поэтому структурный аспект Божественного мироустройства наиболее адекватно может быть описан языком математики. Однако, мы сознательно стремимся придерживаться понятий обыденных, но периодически испытывая серьезные затруднения в передаче с их помощью тех или иных представлений, иногда используем, несколько упрощенные,  научные понятия.

Как и в этом случае, ощущая, что подробность описания не делает его исчерпывающе понятным, попробуем переложить изложенное выше на максимально упрощенный язык системных представлений. Приход Христа в мир сей можно представить себе как проецирование надсистемой “Х” себя самой на уровень своих подсистем “Ч” (человек) и формирование на основе такого проецирования индивидуализированной подсистемы “И”. При этом, уровень подсистем “Ч” является зоной контакта надсистемы “Х” с надсистемой “МС” (мир сей) и подсистемы этого уровня находятся как бы под двойным управлением. Это приводит к возникновению “информационного фильтра”, позволяющего реализовываться прямой информационной связи из надсистемы “Х” в подсистемы “Ч” и препятствующего обратной информационной связи (из подсистем “Ч” в надсистему “Х”), так как по каналу обратной связи в надсистему “Х” могут попадать алгоритмы надсистемы “МС”. Индивидуализированная подсистема “И”, через которую на данном иерархическом уровне системной организации действует надсистема “Х”, осуществляет анализ и отбор действующих на этом уровне иерархии алгоритмов, исключая одни и ассимилируя в себя другие (в зависимости от их соответствия алгоритмам надсистемы “Х”). После завершения этой работы “информационный фильтр” между надсистемой “Х” и подсистемой “И” (Иисус) устраняется. При этом происходят, с одной стороны, информационный взаимообмен между подсистемой “И” и надсистемой “Х”, а с другой стороны, подсистема “И” начинает транслировать алгоритм своих процессов в соседствующие индивидуализированные подсистемы данного уровня иерархии. Если кто-либо из них гармонизирует свои алгоритмы с алгоритмами подсистемы “И”, то получает через нее прямой информационный доступ к надсистеме “Х”, имеющей прямую связь с Первосистемой. Как мы видим, такой способ изложения компактнее, содержательнее и, возможно, доходчивее, хотя он и непривычен.