Кри­зи­сы *ви­до­об­ра­зо­ва­ния* и про­бле­ма ге­не­ти­че­ско­го раз­но­об­ра­зия *вида* на при­ме­ре эво­лю­ции че­ло­ве­ка

Во вче­раш­ней ста­тье «Что зна­чит "прой­ти через бу­ты­лоч­ное гор­лыш­ко"» почему-​то утвер­жда­ет­ся зна­чи­мость «ге­не­ти­че­ско­го раз­но­об­ра­зия» к на­сто­я­ще­му вре­ме­ни со­хра­нив­шей­ся в луч­шем слу­чае в виде еди­нич­ных ре­лик­тов пред­ко­вой формы. При этом упо­ми­на­ет­ся толь­ко один кри­зис, со­про­вож­дав­ший­ся рез­ким сни­же­ни­ем чис­лен­но­сти по­пу­ля­ции (что обыч­но при­во­дит к из­ме­не­нию, то есть, прак­ти­че­ски — к об­ра­зо­ва­нию но­во­го вида), с очень стран­ной вре­мен­нОй при­вяз­кой (74-100 тыс. лет до н.э.). И не упо­ми­на­ет­ся глав­ный при­знак био­ло­ги­че­ско­го вида че­ло­ве­ка ра­зум­но­го — дар Слова.

Но самое при­скорб­ное в том, что бОль­шая часть ком­мен­та­то­ров не видит в этом ни­ка­ких стран­но­стей.

При­ме­ни­тель­но к со­вре­мен­но­му со­сто­я­нию био­ло­ги­че­ской науки от­ме­чу про­бле­му (прак­ти­че­ски — офи­ци­аль­ную дис­ци­пли­ну Спе­ци­аль­ной Олим­пи­а­ды) клас­с­фи­ка­ции или чётко опре­де­лён­но­го и од­но­знач­но­го опре­де­ле­ния био­ло­ги­че­ско­го вида.

Хотя и с общим по­ни­ма­ни­ем… ме­ха­низ­мов ор­га­ни­за­ции живой ма­те­рии дела об­сто­ят… не лучше, чем в фи­зи­ке.

После чего при­ве­ду опи­са­ние с мясом вы­рван­ной из ткани бытия ос­нов­ной нити, с опи­са­ни­ем схемы эво­лю­ции пред­ко­вых форм вида Homo Sapiens.

Итак, слово Бо­ри­су Фё­до­ро­ви­чу:

Ис­ход­ным по­ня­ти­ем в со­вре­мен­ной био­ло­ги­че­ской науке слу­жит био­гео­це­ноз — вза­и­мо­свя­зан­ная со­во­куп­ность, или «со­об­ще­ство», видов и их по­пу­ля­ций, на­се­ля­ю­щих дан­ный био­топ. Пи­ще­вые связи между ними слож­ны и до­ста­точ­но плот­ны; наука не могла бы объ­яс­нить, как внед­рил­ся новый вид хищников-​убийц в био­це­но­ти­че­скую си­сте­му позд­не­го плио­це­на или ран­не­го плей­сто­це­на. При­ня­та такая упро­щен­ная схема со­от­но­ше­ния трех «эта­жей» в био­це­но­зе: если био­мас­су рас­те­ний при­рав­нять к 1000, то био­мас­са тра­во­яд­ных жи­вот­ных равна 100, а био­мас­са хищ­ных — 10. Такая мо­дель ил­лю­стри­ру­ет огром­ную «тес­но­ту» в верх­нем этаже. Ни мирно, ни на­силь­ствен­но туда не мог внед­рить­ся до­пол­ни­тель­ный вид сколько-​нибудь эф­фек­тив­ных хищ­ни­ков, не на­ру­шая всех за­ко­но­мер­но­стей био­гео­це­но­за как це­ло­го. К этой ста­ти­че­ской «пи­ра­ми­де чисел» Сем­пе­ра надо до­ба­вить закон флюк­ту­а­ции от­но­си­тель­ной чис­лен­но­сти тра­во­яд­ных и хищ­ных, раз­ра­бо­тан­ный ма­те­ма­ти­ком Воль­тер­ра и его про­дол­жа­те­ля­ми: при оби­лии тра­во­яд­ных число хищ­ни­ков воз­рас­та­ет, пока само не ста­но­вит­ся фак­то­ром умень­ше­ния числа тра­во­яд­ных, что в свою оче­редь при­ве­дет к рез­ко­му па­де­нию числа хищ­ных, раз­мно­же­нию тра­во­яд­ных и т.д. Эти циклы могут мыс­лить­ся и как от­но­си­тель­но ко­рот­кие и ло­каль­ные, так и в мас­шта­бах по­ряд­ка целых гео­ло­ги­че­ских эпох. Во вто­рой по­ло­вине цикла внед­ре­ние но­во­го хищ­ни­ка вовсе невоз­мож­но ввиду воз­рос­шей «тес­но­ты», да и в пер­вой прав­до­по­доб­но лишь, если сна­ча­ла от этой «тес­но­ты» вы­мер­ли или де­гра­ди­ро­ва­ли пред­ше­ству­ю­щие ве­ду­щие формы хищ­ни­ков. На­ко­нец, уж и вовсе неве­ро­ят­но, чтобы новый хищ­ник сразу сва­лил­ся откуда-​то в мир столь мощ­ным и адап­ти­ро­ван­ным, что с ходу от­тес­нил своих со­пер­ни­ков от био­мас­сы тра­во­яд­ных, не раз­ру­шив при этом био­це­ноз.

Нет, тро­гло­ди­ти­ды вклю­чи­лись в био­сфе­ру не как кон­ку­рен­ты убийц, а лишь как кон­ку­рен­ты зве­рей, птиц и на­се­ко­мых, по­едав­ших «па­даль», и даже по­на­ча­лу как по­тре­би­те­ли кое-​чего оста­вав­ше­го­ся от них. Иначе го­во­ря, они за­ня­ли если и не пу­сто­вав­шую, то не слиш­ком плот­но за­ня­тую эко­ло­ги­че­скую нишу. Тро­гло­ди­ти­ды ни в ма­лей­шей мере не были охот­ни­ка­ми, хищ­ни­ка­ми, убий­ца­ми, хотя и были с са­мо­го на­ча­ла в зна­чи­тель­ной мере пло­то­яд­ны­ми, что со­став­ля­ет их спе­ци­аль­ную эко­ло­ги­че­скую черту срав­ни­тель­но со всеми выс­ши­ми обе­зья­на­ми. Ра­зу­ме­ет­ся, они при этом со­хра­ни­ли и под­соб­ную или ви­кар­ную рас­ти­тель­но­яд­ность. Но нет сколько-​нибудь се­рьез­ных и за­слу­жи­ва­ю­щих со­гла­сия ар­гу­мен­тов в поль­зу су­ще­ство­ва­ния охоты на круп­ных жи­вот­ных в ниж­нем и сред­нем па­лео­ли­те, есть одни лишь фик­ции. Тро­гло­ди­ти­ды, на­чи­ная с ав­стра­ло­пи­те­ко­вых и кон­чая па­лео­ан­тро­по­вы­ми, умели лишь на­хо­дить и осва­и­вать ко­стя­ки и трупы умер­ших и уби­тых хищ­ни­ка­ми жи­вот­ных. Впро­чем, и это было для выс­ших при­ма­тов по­ра­зи­тель­но слож­ной адап­та­ци­ей. Ни зуб­ная си­сте­ма, ни ногти, так же как же­ва­тель­ные мышцы и пи­ще­ва­ри­тель­ный ап­па­рат, не были при­спо­соб­ле­ны к за­ня­тию имен­но этой эко­ло­ги­че­ской ниши. Овла­деть кост­ным и го­лов­ным моз­гом и про­бить тол­стые кож­ные по­кро­вы помог лишь аро­мор­фоз, хотя и вос­хо­дя­щий к ин­стинк­ту раз­би­ва­ния кам­ня­ми твер­дых обо­ло­чек у оре­хов, мол­люс­ков, реп­ти­лий, про­яв­ля­ю­щий­ся тут и там в фи­ло­ге­нии обе­зьян. Тро­гло­ди­ти­ды стали вы­со­ко эф­фек­тив­ны­ми и спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ны­ми рас­ка­лы­ва­те­ля­ми, раз­би­ва­те­ля­ми, рас­чле­ни­те­ля­ми креп­ких ор­га­ни­че­ских по­кро­вов с по­мо­щью еще более креп­ких и ост­рых кам­ней. Тот же самый ме­ха­низм рас­ка­лы­ван­ня был пе­ре­не­сен ими и на сами камни для по­лу­че­ния луч­ших ру­бя­щих и ре­жу­щих свойств. Это была чисто био­ло­ги­че­ская адап­та­ция к прин­ци­пи­аль­но но­во­му об­ра­зу пи­та­ния — некро­фа­гии. Лишь один род пы­тал­ся адап­ти­ро­вать­ся иным путем (ме­ган­тро­пы, па­ран­тро­пы, ги­ган­то­пи­те­ки) — путем на­ра­щи­ва­ния мощи че­лю­стей, но эта линия ока­за­лась непро­дук­тив­ной. Тро­гло­ди­ти­ды не толькo не уби­ва­ли круп­ных жи­вот­ных, но и долж­ны были вы­ра­бо­тать жест­кий ин­стинкт ни в коем слу­чае не уби­вать, ибо это раз­ру­ши­ло бы их хруп­кую эко­ло­ги­че­скую нишу в био­це­но­зе. Пря­мо­хо­дя­щие выс­шие приматы-​разбиватели од­но­вре­мен­но долж­ны были ока­зать­ся и но­силь­щи­ка­ми. В самом деле, если усло­ви­ем их су­ще­ство­ва­ния было при­ме­не­ние ост­рых или спе­ци­аль­но за­ост­рен­ных кам­ней к тушам и остан­кам жи­вот­ных, то для со­че­та­ния этих двух эле­мен­тов часто надо было или нести ка­мень к ме­сто­на­хож­де­нию мяс­ной пищи или по­след­нюю — к ме­сто­на­хож­де­нию камня. Вот в первую оче­редь по­че­му тро­гло­ди­ти­ды были пря­мо­хо­дя­щи­ми: верх­ние ко­неч­но­сти долж­ны были быть осво­бож­де­ны от функ­ции ло­ко­мо­ции для функ­ции но­ше­ния.

Итак, «ору­дия труда» в ниж­нем и сред­нем па­лео­ли­те были чисто при­род­ны­ми но­во­об­ра­зо­ва­ни­я­ми — сред­ства­ми раз­дел­ки остан­ков круп­ных жи­вот­ных и аб­со­лют­но ничем более. Для объ­яс­не­ния всего этого вполне до­ста­точ­но био­ло­ги­че­ских по­ня­тий, хоть мы и встре­ти­лись с весь­ма свое­об­раз­ным ва­ри­ан­том жи­вот­но­го цар­ства. Как можно ви­деть, такая ре­кон­струк­ция об­ра­за пи­та­ния тро­гло­ди­тид дей­стви­тель­но тре­бу­ет обособ­ле­ния их в зоо­ло­ги­че­ской си­сте­ма­ти­ке в осо­бое се­мей­ство, так же как и об­рат­но — вы­де­ле­ние та­ко­го се­мей­ства по мор­фо­ло­ги­че­ским при­зна­кам по­буж­да­ет найти и эту спе­ци­фи­че­скую его эко­ло­ги­че­скую ха­рак­те­ри­сти­ку.

Ка­мен­ные «эк­зо­со­ма­ти­че­ские ор­га­ны» тро­гло­ди­тид не оста­ва­лись неиз­мен­ны­ми, они эво­лю­ци­о­ни­ро­ва­ли вме­сте с ви­да­ми, как и вме­сте с пе­ре­строй­ка­ми фа­у­ни­сти­че­ской среды. Можно вы­де­лить преж­де всего три боль­ших этапа.

Пер­вый — на уровне ав­стра­ло­пи­те­ков, вклю­чая сюда и тип так на­зы­ва­е­мых Homo habilis. Это было время бо­га­той фауны хищников-​убийц, где ве­ду­щей фор­мой яв­ля­лись мно­го­чис­лен­ные виды ма­хай­ро­дов (саб­ле­зу­бых тиг­ров), вы­со­ко­эф­фек­тив­ных убийц, про­би­вав­ших по­кро­вы даже тол­сто­ко­жих сло­нов, но­со­ро­гов, гип­по­по­та­мов. Но от­вет­вив­ши­е­ся от пон­гид пря­мо­хо­дя­щие выс­шие при­ма­ты, по-​видимому, ис­поль­зо­ва­ли тогда даже не обиль­ные за­па­сы мяса, остав­ля­е­мые хищ­ни­ка­ми, а толь­ко кост­ный и го­лов­ной мозг, для чего тре­бо­ва­лось лишь рас­чле­нять и раз­би­вать кости. По­сколь­ку кост­ный мозг тра­во­яд­ных со­став­ля­ет ве­ли­чи­ну по­ряд­ка пяти про­цен­тов их веса, можно ви­деть, что у древ­не­го слона это пи­та­тель­ное ве­ще­ство да­ва­ло 200 — 300 кг плюс при­мер­но столь­ко же весил и го­лов­ной мозг. Пре­тен­ден­ты же на эту пищу из гры­зу­нов и на­се­ко­мых были ни­чтож­но слабы. Таков был самый дол­гий этап раз­ви­тия пло­то­яде­ния у тро­гло­ди­тид. Затем при­шел глу­бо­кий кри­зис хищ­ной фауны, от­ме­чен­ный, в част­но­сти, и пол­ным вы­ми­ра­ни­ем ма­хай­ро­дов в Ста­ром Свете. Ав­стра­ло­пи­те­ки тоже об­ре­че­ны были на ис­чез­но­ве­ние. Лишь одна ветвь тро­гло­ди­тид пе­ре­жи­ла кри­зис и дала со­вер­шен­но об­нов­лен­ную кар­ти­ну эко­ло­гии и мор­фо­ло­гии: ар­хео­ан­тро­пы. С рез­ким упад­ком фауны хищ­ни­ков ис­чез­ла воз­мож­ность на­хо­дить в рай­о­нах их обыч­ной охоты остан­ки их до­бы­чи. Круп­ные жи­вот­ные уми­ра­ли те­перь от более мно­го­об­раз­ных при­чин в весь­ма раз­но­об­раз­ных ме­стах, тогда как по­пу­ля­ции тро­гло­ди­тид были очень немно­го­чис­лен­ны. Од­на­ко роль со­би­ра­те­лей и ак­ку­му­ля­то­ров от­но­си­тель­но све­жих тру­пов с ги­гант­ских тер­ри­то­рий иг­ра­ли ши­ро­ко раз­ветв­лен­ные те­че­ния чет­вер­тич­ных рек. Ар­хео­ан­тро­пы адап­ти­ро­ва­лись к этой гео­гра­фи­че­ской си­ту­а­ции. Едва ли не все до­сто­вер­но ло­ка­ли­зо­ван­ные ниж­не­па­лео­ли­ти­че­ские ме­сто­на­хож­де­ния рас­по­ло­же­ны на вод­ных бе­ре­гах, в осо­бен­но­сти у вер­ти­каль­ных и го­ри­зон­таль­ных из­ги­бов русла рек, у древ­них от­ме­лей и пе­ре­ка­тов, при впа­де­ни­ях рек в дру­гие реки, в озера и в моря. По­сколь­ку туши плыли или во­ло­чи­лись по дну не рас­тер­зан­ные зу­ба­ми хищ­ни­ков, пер­вей­шей жиз­нен­ной за­да­чей ар­хео­ан­тро­пов было про­би­вать кам­ня­ми в форме рубил их шкуры и кожи, рас­се­кать связ­ки, а также раз­дви­гать их ребра по­сред­ством креп­ких ры­ча­гов, из­го­тов­лен­ных из длин­ных ко­стей, сло­но­вых бив­ней или из креп­ко­го де­ре­ва (вроде «ле­рин­ген­ско­го копья»). На этом этапе раз­ви­лось по­еда­ние не толь­ко мозга, но и мяса в со­пер­ни­че­стве, ве­ро­ят­но, пре­иму­ще­ствен­но с круп­ны­ми пер­на­ты­ми хищ­ни­ка­ми. Новый кри­зис на­сту­пил с новым раз­рас­та­ни­ем фауны хищ­ни­ков, осо­бен­но так на­зы­ва­е­мых пе­щер­ных. На долю рек как та­фо­но­ми­че­ско­го фак­то­ра снова при­хо­ди­лась все умень­ша­ю­ща­я­ся доля общей био­мас­сы уми­ра­ю­щих тра­во­яд­ных. Род ар­хео­ан­тро­пов был об­ре­чен тем самым на за­ту­ха­ние. И снова лишь одна ветвь вышла из кри­зи­са мор­фо­ло­ги­че­ски и эко­ло­ги­че­ски об­нов­лен­ной — па­лео­ан­тро­пы. Их ис­точ­ни­ки мяс­ной пищи уже труд­нее всего опи­сать од­но­тип­но. Если часть ме­сто­на­хож­де­ний по-​прежнему при­уро­че­на к бе­ре­гам, то зна­чи­тель­но боль­шая ухо­дит на во­до­раз­де­лы. Па­лео­ан­тро­пы на­хо­дят сим­би­оз либо с раз­ны­ми ви­да­ми хищ­ни­ков, либо со ста­да­ми раз­ных тра­во­яд­ных, на­ко­нец, с оби­та­те­ля­ми во­до­е­мов. Их камни все более при­спо­соб­ле­ны для ре­за­ния и раз­дел­ки мяса жи­вот­ных, по­верх­ност­но уже по­вре­жден­ных хищ­ни­ка­ми, хотя их по-​прежнему в вы­со­кой мере при­вле­ка­ет из­вле­че­ние мозга. Этот выс­ший род тро­гло­ди­тид спо­со­бен рас­се­лить­ся, т.е. найти мяс­ную пищу в весь­ма раз­но­об­раз­ных ланд­шаф­тах, по-​прежнему ре­ши­тель­но ни на кого не охо­тясь.

Но и этому тре­тье­му этапу при­хо­дит конец вме­сте со сле­ду­ю­щим зиг­за­гом флюк­ту­а­ции хищ­ной фауны в позд­нем плей­сто­цене. Необы­чай­но ла­биль­ные и ви­ру­лент­ные па­лео­ан­тро­пы осва­и­ва­ют новые и новые ва­ри­ан­ты устрой­ства в среде, но кри­зис на­дви­га­ет­ся неумо­ли­мо. Этот кри­зис и выход из него здесь невоз­мож­но было бы опи­сать даже самым крат­ким об­ра­зом. При­шлось бы вве­сти в дей­ствие такие мало зна­ко­мые чи­та­те­лю зоо­ло­ги­че­ские Фе­но­ме­ны, как адель­фо­фа­гия (умерщ­вле­ние и по­еда­ние части пред­ста­ви­те­лей сво­е­го соб­ствен­но­го вида), и рас­смот­реть со­вер­шен­но новый фе­но­мен — за­ча­точ­ное рас­щеп­ле­ние са­мо­го вида на почве спе­ци­а­ли­за­ции особо пас­сив­ной, по­еда­е­мой части по­пу­ля­ции, ко­то­рая од­на­ко затем очень ак­тив­но от­поч­ко­вы­ва­ет­ся в осо­бый вид, с тем чтобы стать в конце кон­цов и осо­бым се­мей­ством. Био­ло­ги­че­ская про­бле­ма ди­вер­ген­ции па­лео­ан­тро­пов и неоан­тро­пов, про­те­ка­ю­щей быст­ро, яв­ля­ет­ся самой острой и ак­ту­аль­ной во всем ком­плек­се во­про­сов о на­ча­ле че­ло­ве­че­ской ис­то­рии, сто­я­щих перед со­вре­мен­ной на­у­кой.

И-23: стро­го го­во­ря, пред­ла­га­е­мая ав­то­ром де­та­ли­за­ция ре­ше­ния по­след­не­го кри­зи­са, по­ро­див­ше­го Разум, не яв­ля­ет­ся ин­ва­ри­ан­том.