Замечательным примером деятельности (и ответственности) дореволюционных публикаторов является эпизод с вводом в оборот известного стишка, приписываемого перу Михаила Юрьевича. Тем интереснее сравнение с аналогичной деятельностью эпохи советской книги. Начиная с такого прискорбного явления, как идеологическая цензура, получившая распространение за десятилетия до рождения феномена собственно «советской книги». Сомневающимся рекомендую изучить планы издательства «Голос Труда» на 1922 год.

Практически всеми заинтересованными наблюдателями отмечалась склонность книгоиздателей Союза к творчеству в форме издания разного рода «сокращённых» версий (один из злободневнейших примеров — рассказ «Жизнь коротка» Спайдера Робинсона). Поэтому полагаю небезынтересным привести пример сравнения… переработанной (потому что детальная сверка показала не только сокращение) версии на примере второго фантастического романа Александра Богданова. Если кто-то вдруг не в теме, напоминаю:

«Ленин, да будет вам известно, не любил не только герань, но и инженера Мэнни.»

В качестве публикации эпохи советской книги выступает текст, выложенный в библиотеке Мошкова, по косвенным признакам — сокращённая редакция 1989 года издания.

В роли эталона в данном приближении (я помню, что «каноническим» является последнее прижизненное издание) выступает первое посмертное издание 1929 года (скажем спасибо «пиратам», сколько даже не денег, но физического времени, которое можно было бы потратить на потребление и через то — на рост ВВП они «уворовали»…). Аннотацию полагаю правильным брать тоже «пиратскую» (форматом типового довоенного издания аннотация не предусмотрена):

Роман А. Богданова «Инженер Мэнни» (1912) является продолжением его утопии «Красная звезда». Герой романа [ «Красная звезда»] Леонид выступает от имени коллектива переводчиков с переводом исторического романа, посвящённого истории зарождения коммунистического движения на Марсе во время строительства Великих каналов. Роман является популяризацией научных идей А. Богданова об «организационной» науке, изложенных им позднее в труде «Тектология» (1913–1926).

Но сначала отметим справку Фантлаба:

Примечание:

1-е изд., 1912 издание Дороватовского и Чарушникова (на титуле 1913)
2-е изд., Москва 1918г.
3-е изд., Петроград 1919г. (И-23: на обложке — 1919 год, на титульном листе — 1918 год издания, как в первом издании первого тома «Этики», 1922 и 1921 соответственно)
4-е изд., 1922
5-е изд., 1925 (И-23: букинисты датируют пятое издание 1923 годом)
6-е изд., Ленинград 1929г. (И-23: первое посмертное издание. И уже с купюрами.)

1923 — перевод на армянский

Перевод на английский: C. Rougle (Engineer Menni), 1984 — 2 изд.
Перевод на испанский: V. Aly (El Ingeniero Menni), 2016 — 1 изд.

Самое здесь смешное в том, что, не смотря на заявку текста 6-го издания (1929 года), на Фантлабе выложен явно тот же текст, что и у Мошкова.

Обратите внимание на временной интервал, разделяющщий первое издание (1912) и первый перевод на демократический язык (1984). Наглядная иллюстрация склонности копирастии к паразитированию на public domain… Ещё интересно что переводили на гишпанский?

Поборникам копирастии, во славу наполнения карманов… владельцев правв на актуальные произведения категорически не рекомендуется тратить время, которое должно быть использовано во славу ВВП на оплачиваемое потребление, на знакомство с описываемым… памфлетом!,

Лингвистический анализ текста:

Приблизительно страниц: 112

Активный словарный запас: очень низкий (2429 уникальных слов на 10000 слов текста)

Средняя длина предложения: 89 знаков, что немного выше среднего (81)

Доля диалогов в тексте: 45%, что немного выше среднего (37%)

подробные результаты анализа >>

И процитировать рецензию камрада red_star с Альдебарана:

Богданов сумел второй раз меня удивить. Я опять попал в ловушку своих предположений. «Инженер Мэнни» известен меньше Красной звезды , и я думал, что это относительно простой приквел, выхваченный и расширенный эпизод из истории вымышленного Марса времен строительства Великих каналов.

Однако это опять просто оболочка для философского трактата. Поэтому герои здесь просто функции, но, в отличие от большинства книг с подобными героями, здесь эта функциональность уместна, так как отражает грани мыслей философа.

Итак, что же интересного ждет пытливого читателя в «Инженере Мэнни»? Начнем с пространной, но необходимой цитаты:

«Триста лет тому назад великий ученый установил вечность материи. Это была истина и одна из величайших. Человеческая активность, чтобы овладеть веществом, подчинить его себе, отыскивает его всюду, где оно исчезает из глаз, прослеживает его во всех превращениях: таков смысл этой идеи, давшей бесчисленные плоды во всех областях труда и познания. А теперь, вы знаете, выступает все настойчивее новая идея, что материя разрушается и, значит, когда-нибудь возникла или возникает. Когда эта истина созреет, она будет выражать высшую ступень власти труда над веществом, господство над самой внутренней жизнью материи. Тогда умрет старая идея, сделавши свое дело. И то же будет со всякой другой, потому что человечество не остановится на своем пути».

В известном смысле это краткое содержание Структуры научных революций Томаса Куна, довольно последовательно изложенное за 49 лет до написания этой книги. И такие крупицы прорывных представлений и концепций раскиданы по всему тексту.

После появления на страницах «Инженера Мэнни» великого марсианского экономиста Ксармы мне сразу стало интересно – читал ли Иван Ефремов Богданова? Ведь этот прием – легкое переиначивание имени известного автора – мастерски использовано им в Часе Быка . Там это был некий Эрф Ром, в котором сразу угадывается Эрих Фромм, а у Богданова за Ксармой очевидно скрывается Карл Маркс.

И нельзя не запомнить картины умирающей Солнечной системы, нарисованные Богдановым. Он с упорством отстаивает мысль, что жизнь имеет высший смысл и никогда не будет напрасна, особенно жизнь целого человечества. Даже смерть Солнца не прервет поступательное развитие разума (если верить Богданову, конечно).

В завершение вводной части должно отметить, что в строжайшем соответствии с линией партии, воплощённой в сочинениях ВИЛа, профессиональные советские литературные критики оправдывали завесу забвения «слабостью»®©™ литературного произведения.

Что формально вроде бы коррелирует с заключением лингвистического анализа. Но если озаботиться промышлением собственного мнения, или хотя бы включить в модель вышецитированную рецензию, то это заключение скорее компрометирует склонность ряда… профессиональных «менеджеров» к подмене анализа задачи в целом вектором простых, понятных (и по закону Мерфи — неверных) удобоисчислимых показателей.

Теперь можно переходить к содержательной части статьи.

В книжном сообществе, как и везде, увы, далеко не только в этих ваших интернетах, сильны позиции кармадрочества (тот же «индекс Хирша» в науке). Что порождает как маргинализацию Мастеров, так и небрежение к предмету у профессионалов (логика та же, что и в копроэкономике: качество исполнения находится в прямом противоречии с рейтингом). В результате чего до хотя бы знакомства, не говоря о прочтении, с предметом обсуждения опускаются не только лишь все.

Добавление текста издания 1929 (#495536^[*]) года удостоилось «разгромного» замечания:

Trantor-17 в 08:50 (+02:00) / 31-07-2017

Никакая это не другая редакция, а такая же как #181605^[*]

В чем-то даже и хуже.

По сути критик явно не читал упоминаемого текста. Что вообще характерно для бюджетной критики.
В противном случае он бы знал, что упоминаемый текст является сокращённой редакцией, в которой отсутствует вторая глава третьей части (не привожу в силу отсутствия самостоятельных смысловых и тем более литературных достоинств, в отличие от «Легенды о вампирах»).

Но самым интересным здесь является не сокращение редакторами главы оригинала, а несовпадение текста эпилога. Этот diff полагаю правильным процитировать (совпадающие абзацы цитируются в орфографии издания 1929 года):

$ diff -Naur 181605.fb2 495536.fb2

--- 181605.fb2 2017-08-04 19:22:38.710001558 +0300

+++ 495536.fb2 2017-08-04 19:22:55.831327826 +0300

…

Смерть Мэнни развязала много узлов. Она нанесла жестокий удар его врагам, опровергнув их крики об его монархических планах, и сразу поставив этих людей в положение обличенных фактами клеветников. В то же время отпал и вопрос о «диктатуре работ», так как Нэтти вовсе не желал ее для себя. Из старых сотрудников Мэнни была образована центральная коллегия работ; Нэтти, ее председатель, сохранил за собою всецело руководство техникой. Его влияние было очень велико; благодаря ему, в течение почти десяти лет отношения центральной коллегии с рабочими союзами оставались мирными. Но сам Нэтти прекрасно понимал, что такое положение лишь временное, и употребил эти годы на подробную дальнейшую разработку плана Великих работ, чтобы они могли успешно продолжаться и тогда, когда ему самому придется уйти.

+++ \par (И-23: в #181605 эти два абзаца объединены в один)

Мало-по-малу состав правления менялся: одни умирали, другие уходили на отдых, третьи изменяли свою позицию. Наконец, Нэтти остался в меньшинстве. Наступил промышленный кризис, и, по внушению правительственной партии, правление решило им воспользоваться, чтобы ухудшить условия труда. Нэтти тотчас же вышел в отставку и принял энергичное участие в организации борьбы против этого покушения. Гигантская забастовка, приостановившая великие работы, энергичная атака рабочей партии против правительства и несколько восстаний в разных местах вызвали жестокое обострение кризиса; правящие круги, в виду такой массы трудностей, решили пока уступить. Но с этого момента исчезли последние неясности в классовых тенденциях, и разрыв пролетариата со всем старым общественным строем был закреплен.

Около того же времени умерла Нэлла. Она словно нарочно для этого дождалась, пока около Нэтти появилась другая женщина, прекрасная и молодая, с ясными глазами. Рабочие любили Нэллу и называли ее просто «матерью»; сотни тысяч провожали ее гроб и засыпали ее могилу цветами. Вечером в день похорон умер и Арри.

--- Покончив с инженерством, Нэтти всю свою научную работу направил на выполнение старого плана: преобразовать науку так, чтобы сделать ее доступной рабочему классу. Вокруг Нэтти создалась целая культурно-революционная школа: ряд его учеников, частью выдвинувшихся из рабочей среды, частью пришедших из другого лагеря молодых ученых, работали вместе с ним над созданием знаменитой «Рабочей Энциклопедии», которая послужила затем опорой и знаменем идейного единства пролетариата.

--- На этом пути Нэтти пришел к своему величайшему открытию, — положил начало всеобщей организационной науке.

--- Он искал упрощения и объединения научных методов, а для этого изучал и сопоставлял самые различные приемы, применяемые человечеством в его познании и в труде; оказалось, что те и другие находятся в самом тесном родстве, что методы теоретические возникли всецело из практических, и что все их можно свести к немногим простым схемам. Когда же Нэтти сравнил эти схемы с различными жизненными сочетаниями в природе, с теми способами, посредством которых она стихийно образует устойчивые и развивающиеся системы, то его опять поразил ряд сходств и совпадений. В конце концов у него получился такой вывод: как ни различны элементы вселенной, — электроны, атомы, вещи, люди, идеи, планеты, звезды, — и как ни различны по внешности их комбинации, но возможно установить небольшое число общих методов, по которым эти какие угодно элементы соединяются между собою, как в стихийном процессе природы, так и в человеческой деятельности. Нэтти удалось отчетливо определить три основные из этих «универсальных организационных методов»; его ученики пошли дальше, развили и точнее исследовали полученные выводы. Так возникла всеобщая наука, быстро охватившая весь организационный опыт человечества. Прежняя философия была не чем иным, как смутным предчувствием этой науки; а законы природы, общественной жизни и мышления, найденные разными специальными науками, оказались частичными выражениями ее принципов в отдельных областях.

--- С того времени решение самых сложных организационных задач стало делом не индивидуального таланта или гения, а научного анализа, вроде математического вычисления в задачах практической механики. Благодаря этому, когда настала эпоха коренного реформирования всего общественного строя, величайшие трудности новой организации сравнительно легко и вполне планомерно удалось преодолеть: как еще раньше естествознание стало орудием научной техники, так теперь универсальная наука явилась орудием научного построения социальной жизни в ее целом. А еще раньше та же наука нашла широкое применение в развитии организаций рабочего класса и их подготовке к последней, решающей борьбе.

Сам Нэтти, хотя и дожил до старости, мог видеть только первые битвы решающей борьбы, которая продолжалась полвека. Его дети не были выдающимися людьми, но и не унизили памяти великих предков: они так же честно и мужественно сражались за дело человечества.

…

Также различается как формат (в переиздании 1989 года — курсив, в оригинале 1929 года — разрядка, в текстовом файле для совместимости с распространёнными программами чтения заменён на полужирный) выделений (смысловых акцентов), так и их перечень. Этот вопрос я подробно не исследую, в первую очередь из-за неопределённости в вопросе представления результата. Заинтересованные товарищи могут поиграть самостоятельно. meld в помощь.

^* Ссылку на блокируемый ресурс заменил номером единицы хранения. Если кто-то не в курсе деталей — рекомендую статью.

Детективная история установления «авторства» М.Ю. Лермонтова (И-23)

На всякий случай повторюсь: известна гипотеза, утверждающая, что единственным безусловно признаваемым коллективным Западом достижением русской цивилизации является РКЛ (русская классическая литература). Причины такого признания достаточно полно описаны в статье. Как показывают мои личные наблюдения, известность «неправильных» авторов органичивается организационными мерами. Например, в...