Продолжение цикла о собственности: раз, два, три, четыре, пять… Это – шестая статья.
Углубляться в историю, чтобы проследить возникновение термина, понятия и ощущения «собственности» – вовсе не надо. Любому человеку достаточно обратиться к самому себе, чтобы спокойно восчувствовать в самом себе же, что такое для себя самого собственность. Многие люди искренне после такого обращения и получения ответа могут удивиться: ответ способен их пристыдить, потому что он будет из глубины.
Но не все, конечно. Их мало, безстыжих, но они есть. И про них надо помнить всегда на жизненном пути.
Для человека в его естественной среде обитания крайне необходимо иметь что-то уникальное своё (вещицы, предметы), до которого не дотрагиваются чужие руки (не смеют или по ручонкам можно дать безбоязненно). Это вопрос, скорее, привычки, чем даже традиции, скорее безопасности ощущений, чем объективный фактор бытия. Но проблема состоит в том, что каждый человек может продолжать «особственнивать» не только бытовую мелочь, а некоторые «вещи» покрупнее, скажем так, типа территории, которую он как-то для себя и уже своих сородичей определяет, как «свою», жилище или сборище жилищ. Собственность в этом случае распределяется в психике человека на несколько категорий.
Первая из которых: лично МОЯ. Вторая: моей семьи, где «лично» уже условно размыто, но тем не менее есть и чёткие границы между «принадлежащим мне и моей семье» и «принадлежащим лишь мне». Третья: моего СООБЩЕСТВА. Обращаю внимание читающих, что для обыкновенных, ежедневных мыслей человека, никакая собственность на средства производства значения НЕ ИМЕЕТ. И никогда не имела. Ровно до тех пор, пока «собственность на средства производства» не была придумана жидами-экономистами для оправдания создаваемых ими строго определённых, иерархических отношений в сообществах, которые ВЫШЕ по иерархии территориально-национальных общин (типа племени, деревни). Ключевое понятие «собственность на средства производства», разумеется, в его современной интерпретации, появилось гораздо ПОЗЖЕ, чем такое понятие стало главенствовать в трактовках (допустим, ранее употреблялось просто слово «богатство», оно покрывало собой всё имеющееся в собственности), но оно было незримо всегда, когда человечество сделало шаг вперёд от мелких общин к более сложным образованиям (типа царств-государств).
В этой связи стоит отметить, что и доныне умозрительная схема «собственность на средства производства» способна вызвать у человека лишь головную боль, лишь только он попытается ОПИСАТЬ эти самые средства производства максимально конкретно. Ибо, как оказывается, средством производства может быть ЛЮБАЯ вещь, в зависимости от того, как (по каким углом зрения) на неё посмотреть. Ровно так же, эта самая вещь может и перестать быть средством производства – при ином взгляде. Следовательно, трактуемая жидовской наукой максима, что, мол, есть на свете такое понятие, такой термин, как «собственность на средства производства», – есть ложь. Иллюзия. Трактовка.
Если понятие «собственность на средства производства» есть ложь или иллюзия, то, следовательно, люди просто-напросто подчиняют свою жизнь ложной максиме, достаточно тупо следуют иллюзорной мысли, ну или не догоняют, что это лишь одна из возможных трактовок. Избавления себя от этой мысли, как от непреложности, открывает для человека возможность рассмотреть этот вопрос глубже.
С разных позиций, к примеру, бренности и окончания любой жизни на Земле (в определённом теле), вопрос о собственности вообще, а не только о собственности на средства производства – может вызвать лишь гомерический смех. Ибо, более широкий взгляд на вещи способен мгновенно выявить суетность и мелочность некоторых видов бытия. Когда вопрос о «собственности» (любой) становится смешон, то его затем невозможно обсуждать серьёзно, согласитесь? А ведь он запредельно смешон, как ни крути.
С других позиций, с очень узких и остросфокусированных на том или ином аспекте, проблема «собственности» видится по-другому. Она наполняется «важностью», «сутью», «объективностью» и прочим бредом. К примеру, ни одному человеку не удастся избежать столкновения с проблемой осмысления собственности, лишь только этот человек включает в это осмысление взаимоотношения между собой и другими людьми. Собственность появляется, как чертик из табакерки. Если есть тело человека, которое ему как-то необходимо «обслуживать» (ну хотя бы кормить, одевать, предоставлять комфорт во время сна и т. д.), то сразу появляется и проблема создания наиболее комфортных условий для «обслуживания».
Разными методами решают люди эту проблему. К разным уловкам и словесной трепотне, стремящейся доказать ту или иную «точку зрения», прибегают. Хотя, разумеется, сразу всё и так ясно: происходит обычное выявление – каждый человек, в меру своих склонностей, просто определяет для себя ГРАНИЦЫ этого явления, границы, которые показывает отличия «моего» от «не моего», а какого-то иного, но точно не «моего». Где «моё/не моё» – это и есть сконцентрированное понимание собственничанья. Личное.
Проблема моего/не моего первоначально возникает в детстве. Дело в том, что рождающийся ребёночек понятия не имеет об этой проблеме, и ставят его перед первым ВЫБОРОМ в своей жизни (что считать «своим», а что не считать) обычно… родители. В тех редких случаях мауглизма у мауглей этой проблемы НЕ возникало. От слова «совсем». В человеческих же обществах, где мыслящее тело осознаёт себя отдельным кусочком бытия, возникновение этой проблемы неизбежно. Ни у каких родителей нет какого-то единственного и понятного ответа на этот вопрос для своих чад. Всё идёт, как идёт: говорится и делается что угодно. Лишь одно не меняется, родители никогда не делают секрета из проблемы собственности для своих детей, потому что резонно предполагают, что в дальнейшем мелкому человечку всё равно придётся с ней столкнуться: так пусть уж лучше сразу некоторые базовые понятия, с родительской точки зрения (или воспитателей – взрослых) будут ВВЕДЕНЫ в дитятю.
Проблема собственности достигает своего предельного ощущения в человеке годам к 10-15-ти. Тогда, собственно, и складывается однозначно некий психический «портрет» человека по его склонностям. Если у человека сильная воля, то он перестаёт постепенно таить свои мысли и склонности к этому времени, если воля послабже, то он может какое-то время и утаиваться от мира. Но неизбежно другое – при вываливании человека в более широкий мир, ему многое придётся решать. В том числе и по своему отношению к собственности. Никто никогда этого не избегает.
А коли так, то чем раньше для себя человек определит, какое именно отношение к собственности ему более всего комфортно по душе, тем лучше для него же. Градация степеней отношения к собственности безконечно велика, как, впрочем, и любые другие выборы человека по любым другим проблемам. Но есть и развилки, которые люди выбирают (чаще всего по склонностям своим, а не по результатам осмысления).
Развилка первая (первая): человек может решить (единолично для себя), что коль уж ему дана жизнь, то следует прожить её максимально полно для себя, любимого. Другие люди как-нибудь там обождут, перебьются, пока я свои проблемы решаю.
Развилка первая (вторая): человек может решить (единолично для себя), что кол уж ему дана жизнь, то следует её прожить так, чтобы не было стыдно, а вот для этого нужно прежде всего думать о других людях, а не о себе любимом. Другие люди не обождут и не перебьются, потому что моя жизнь и их связаны крепкими узами дружбы, любви, заботы друг о друге, а все проблемы мои – есть неразрывно проблемы и других людей.
Любопытно, что многим людям не дано с молодости решить, какой путь выбрать в дальнейшем, а вся их жизнь напоминает болтание между этими двумя выборами: человек решает то так, то сяк, сам себе не может объяснить, а почему так происходит. Ну и виноватить склонен, конечно, при этом окружающее общество, а не самого себя, не замечая собственной ТРУСОСТИ. Мол, это общество такое, вот угораздило же меня в ём родиться в это время!!! Угу.
По мере взросления человека, при допущении, что человек всё же выбрал ту или иную стезю, этот человек всё чаще и чаще по жизни начинает сталкиваться с проблемой собственности и достаточно скоро выясняет для себя существование НЕПРИМИРИМЫХ между собой точек зрения. Я её уже указал выше: либо сначала для себя любимого, а затем для остальных, либо сначала для остальных, а затем для себя, любимого. Любой выбор, в том числе и по вопросу о собственности, крутится вокруг этого. Человек, если он умён хотя бы логикой, не говоря уж об ощущениях, понимает, что:
А) эти точки зрения НИКОГДА не сольются в экстазе взаимопонимания,
Б) а вот мне, для полноты жизни, желательно бы выбрать меж этих двух какую-нибудь одну, да и следовать ей.
Следование одной из точек зрения несёт в себе конфликтность и непримиримость с носителями другой точки зрения. И эта конфликтность/непримиримость никогда не исчезает, а может лишь затухать, не вырываясь на поверхность до поры до времени. Но всё всегда прорывается, рано или поздно, и эта конфликтность/непримиримость выявляется во всей свой красе.
В мире сейчас (судя по устройству государств, законам, обычаям и традициям разных народов) главенствует одна точка зрения, жидовская, индивидуалистическая. Вторая точка зрения сейчас подавлена. Причём, основательно так. Она существует у многих людей лишь в ощущениях, а не в проговорах сознательного мышления, поэтому трудно определяема. Целые области «наук» безоговорочно трактуют мир в терминах, понятиях жидовско-индивидуалистической направленности, целиком и полностью замалчивая понятия и термины (некоторых даже нет вообще) направленность нежидовско-общественную.
Снос жидовской парадигмы объяснений различных факторов жизни (при том, что жидовизм реально «крутит» миром уже несколько тысяч лет минимум, а сейчас ещё и глобализируется) – штука крайне сложная, если не сказать, безнадёжная в раскачках времени. Но назвать эту проблему прямо следует, чтобы было яснее, куда далее танцевать.
Вот, называю.