Искоренение укробесовщины должно быть одной из наших национальных идей

Краткая суть украинства

Украинство – это наиболее примитивная форма русофобии и ненависти к России. Ее неизменным эмоциональным атрибутом является получение удовольствия от непосредственного уничтожения всего, что относится к русскому государству-цивилизации,  культуры,  морали, традиции, исторической памяти, памятников. Наивысшее удовольствие украинству доставляет физическое уничтожение людей, сохраняющих русскую идентичность. С религиозной точки зрения - это бесовщина чистой воды. С медицинской – форма садизма.

Кто может стать укром

Неправильно думать, что украинством может быть заражен только малоросс. Украинствующие – это не этнос. Один из отцов-основателей интегрального украинства – Донцов был великороссом. Полно украинствующих великорусского происхождения в верхушке киевского режима, начиная с кровавого пастора Турчинова и кончая организатором терактов упырём Будановым. В украинском олигархате, который выкармливал украинство из «обеих сисек», создавал укронацистские карательные банды в 2014 и сформировал всю политическую верхушку Бандеростана, практически нет людей малорусского/украинского происхождения. Большая часть укропропагандистов -  великорусского или еврейского происхождения. В укронацистских сообществах вроде «Азова» половина личного состава - вырусь. Российские либеральные интеллигенты дают деньги на укронацистов, пляшут для них, поют, распространяет любую ложь ради них и радуются вместе с ними, когда тем удается хлебнуть русской крови. Украинство давно уже стало сатанинским интернационалом.

Полагаю, что при соответствующих инвестициях можно создать очаги украинства и в любом регионе России, в Питере, Екатеринбурге, Калининграде. Для этого сгодится какая-нибудь местная символика, пара-тройка русофобских мифов (вроде того, что недавно демонстрировался в широко разрекламированном фильме «Сердце Пармы»), какой-нибудь выдуманный язык, можно и русский, но старательно искаженный, чтоб в нем было поменьше литературной нормы, побольше заимствований и самопальной бредятины.

И получится что-нибудь такое:  «Мы есть щирые петерсбургеры, потомки руотси, викингов и свободолюбивых Inkeriläiset. Наш город был основан не московитским ханом Петром, а шведским марскальком Торгильсом Кнуттсоном на 400 лет раньше – и мы, наконец, вернули ему истинное имя Landskrona. Мы веками боролись на Невском проспекте и улице Рубинштейна против  гнета азиатской Московии и жестокости мокшанских ордынцев. В борьбе за свободу от ига московитов мы задушили  Павла I и взорвали Александра II. В 1941 московитский хан не дал союзным силами великого Рейха и красавицы Суоми освободить петерсбургеров и злобно повелел начать блокаду города, уничтожая все суда с зерном и мясом, которые посылали свободолюбивому Петербургу демократические страны. Петерсбургеры-ландскронеры – це европейцы и скандинавы, todellisia eurooppalaisia. И сегодня мы поднимаем над Ландскроной желто-голубой флаг, объединяющий нас с другими оплотами свободы, stolta Sverige и вильной Украиной».

Почему украинство так сильно

Почему украинство, которое, на взгляд нормального человека, выглядит нелогичным лживым и подлым, столь притягательно, почему так легко захватывает сознание людей и переформатирует их национальную идентичность? Ведь за ним нет  великих достижений, большой литературы, яркого искусства,  лишь только история предательств и массовых убийств. За ним не стоит богатое государство с развитой экономикой, а всего лишь продажный олигархический режим,  разваливший всё, что получил в наследство от СССР - науку, промышленность, образование. Успехи у него только в количестве мультимиллионеров и миллиардеров во власти, размерам коррупции и социальной несправедливости. Однако украинство работает.

Я ведь сам родом с той территории. И, хотя меня увезли оттуда почти 60 лет назад, когда Одесса была еще совершенной русской, и около 40 лет  там вообще не бывал, этот вопрос имеет для меня и личное преломление. Украинству запросто поддавались и мои родственники, знакомые; причем те, которые и к малорусской/украинской этничности не имели никакого отношения.

Так же как болезнь легко захватывает ослабленный организм, украинство легко захватывает  слабые неразвитые души, у которых на протяжении предшествующих десятилетий были вытащены все стержни - традиционная мораль, историческая память, национальное самосознание - их заменила пустота потребительства. Украинство освобождает людей недавнего православного ареала от моральной нормы, это восстание и освобождение темного, которое гнездится в каждом человеке. Жадности, гордыни, ненависти.

Оно приносит бодрый задор бесовщины, когда все позволено, но именно в том диапазоне, которое нужно хозяевам. Отсюда у укров такая садистическая радость от убийства «колорадов», «ватников», «орков». А через такую «радость» приходит и жизненная сила - Kraft durch Freude, как в известном лозунге германских нацистов.

Украинство является карго-культом западной исключительности с его презрением к «недочеловекам». Как и польская спесивая жестокость, оно направлено на причинение страданий и унижений  «азиатам»-москалям.

Укры вписаны в пирамиду господства, построенную Западом. Высоко над украми находятся настоящие господа – западная финансовая олигархия, который имеет сто один способ вытягивать средства из остального мира (42 человека имеют такое же богатство, как и 3,6 млрд. человек беднейшего населения планеты) и получает тонкое  удовольствие от господства. А у укров - низший уровень, уровень зомби, мычащих от радости, когда им удается растерзать кого-то.

Об исторических корнях украинства/укробесовщины

На малороссах огромный отпечаток оставило пребывание в неволе у польских панов. А это именно была ничем не ограниченная власть господина над всем, что есть у человека: от его труда, имущества, жизни («право меча») до глубин его души. Власть пана над предками укров – была дурная, нерациональная, садистическая, основанная на низменных пороках. Это была не абстрактная власть какого-то далекого государя, а очень конкретная – ближайшего мерзавца-шляхтича, жадного, злобного и похотливого. Пан издевался не только над холопом, но и над другим паном, что послабее (вспомним историю Богдана Хмельницкого, у которого забрали жену и замучили сына), над православной верой, над русской традицией, языком и т.д. Это и называлось польской «золотой вольностью». Несколько цитат из жизни Польши-Литвы 16-17 вв. Анджей Моджевский:  "Если шляхтич убьет хлопа, то говорит, что убил собаку, ибо шляхта считает кметов (крестьян) за собак"; "У них (крестьян), без всякой с их стороны провинности, господа по своему произволу отбирают землю и все имущество, и как принято в некоторых поветах, продают их как скот". Петр Скарга: "Разгневанный помещик... не только разграбит все, что есть у бедняка, но и убьет его - когда захочет и как захочет". Герберштейн: "Народ жалок и угнетен тяжелым рабством. Ибо, если кто в сопровождении толпы слуг входит в жилище поселянина, то ему можно безнаказанно творить все, что угодно, грабить и избивать...".  Михалон Литвин: «Мы держим в беспрерывном рабстве людей своих, добытых не войною и не куплею, принадлежащих не к чужому, но к нашему племени и вере, сирот, неимущих, попавших в сети через брак с рабынями; мы во зло употребляем нашу власть над ними, мучим их, уродуем, убиваем без суда, по малейшему подозрению. Напротив того, у татар и москвитян ни один чиновник не может убить человека даже при очевидном преступлении, - это право предоставлено только судьям в столицах. А у нас по селам и деревням делаются приговоры о жизни людей".  И, кстати, в шляхту на восточных землях польской короны можно было попасть любому разбогатевшему зверьку: откупщику, мытарю, корчмарю – за плату их прописывали в герб какого-нибудь знатного пана, магната. Основная масса новых шляхтичей, созданных произволением панов магнатов, служила магнату в его наездах, набегах и походах, входили в его частную армию, составляли ему клаку на сеймиках. Прежние хозяева не теряли над ними своей господской власти, «сохраняя за собой обычное право даже их сечь, под одним лишь условием: сечь не иначе, как разложив на ковре, в отличие от холопов». (Морачевский. Польские древности.)

С 15 в. шляхта получила право судить своих крестьян, с 16-го выносить им смертные приговоры. Повсеместная передача панских имений на откуп арендаторам, выжимающим из крестьян последние соки, окончательно превращала фольварк (хозяйство пана) в концлагерь. В таких хозяйствах крестьян для работ даже заковывали в кандалы.

У хлопа не было права ни на плоды его труда, ни на имущество, ни на веру, ни на язык, ни на жизнь. В постоянных разборках между панами точно так же главной жертвой был он.  В 30 – 40-е годы 17 в., к примеру, был известен шляхтич Лащ, который «убивал, отрезал уши и носы, уводил девушек», – Фемида аж 236 раз выносила ему приговоры, а ему пофик, потому что он входил в клаку магната Конецпольского.  И в постоянных набегах Крымской орды постоянной жертвой был хлоп. «Вельможи и княжата так робки и истомлены своими женами, что, послышав варварское нахождение (о нашествии татар), забьются в претвердые города и, вооружившись, надев доспехи, сядут за стол, за кубки и болтают с своими пьяными бабами, из ворот же городских ни на шаг. А если выступят в поход, то идут издалека за врагом и, походивши дня два или три, возвращаются домой и, что бедные жители успели спасти от татар в лесах, какое-нибудь имение или скот, все поедят и последнее разграбят». Это, кстати, из Курбского, который после своего предательства, был награжден королем Сигизмундом-Августом обширными владениями в ВКЛ.   Польша-Литва не имела государственной системы защиты от набегов – пока пан отсиживался в замке со своими наемниками-сердюками и развратными бабами, русского невольника тащили на аркане в крымский полон. «Один еврей, меняла, видя беспрестанно бесчисленное множество привозимых в Тавриду пленников наших, спрашивал у нас, остаются ли еще люди в наших сторонах или нет и откуда такое их множество», — передает Михалон Литвин слова литовского посла в Крыму.

И польско-литовские рабы ценились на работорговых рынках Крыма выше, чем московские — за счет той покорности, к которой их приучили собственные господа. В отличие от московских русских,  подданные польского короля не пытались бежать из крымской неволи. Ведь их ждала дома еще большая неволя.

У власти пана над хлопом, конечно, была экономическая цель. Уже началась капиталистическая глобализация и панские фольварки стали поставщиками сырья на европейский рынок, разогретый колониальным серебром, взамен получая предметы роскоши. Большая часть голландского торгового флота, самого большого в мире с конца 16 по конец 17 в., работала не на южных морях, а на Балтике, направлением на порты Речи Посполитой.

Панщина (барщина) на украинских землях доходила до 6 дней в неделю, а затем нередко стала занимать всю неделю. Тогда крестьянин, полностью потерявший возможность трудиться на своем наделе, получал паёк-месячину.  Но эти экономические причины порождали тоже у ясновельможного панства такое же презрения к ближнему, переходящему в систему издевательств и унижений, как и какого-нибудь плантатора-рабовладельца в Вест-Индии.

Это и есть духовные (точнее бездуховные) скрепы укра.  Раб учился этому у господина. Он в своей дикой  униженности обладал не менее дикой завистью, он хотел для себя той же привилегии терзать ближнего. И украинство, придуманное  польскими и австрийскими господами, показало тех, над которыми укр может точно так же издеваться. Аналогию мы можем увидеть в турецких янычарах, мальчиках из христианских семей, становившимися беспощадными головорезами, рабами султана. И в местных посреднических элитах, которые Запад выращивал для себя в азиатских и африканских колониях. Козачество, которое не могло попасть в шляхетство физически, попадало в него душевно, и при первой же возможности вела себя как шляхта, в том числе в своей власти над мужиком  и над вчерашним собратом козаком, который попадал к нему в «подданные» (польский термин poddany означает холопа). Именно малороссийская козацкая старшина, недавняя чернь, стала малороссийским дворянством и вытребовала себя полные права господства над своим вчерашними собратьями. А вот красиво-книжный козацкий образ жизни малороссы имели только, когда убегали от шляхетских вольностей и Руины-Разрухи  на пограничные земли московского русского государства, где была создана так называемая Слобожанщина. Там беглые малороссы селились по слободскому и полковому принципу, обороняя построенные российским государством засечные черты, точно также, как и великорусские служилые люди в Белгородском, Курском, Воронежском уездах.

Испорченный раб, каким является укр, никогда не поймет ни братского, ни благородного отношения, которая несла русская православная традиция. У него в голове другая схема – господин это тот, кто мучает слабого, того, кто не способен дать отпор. Он хочет быть высшим сортом, паном, арийцем, белокурой бестией (хотя внешне может выглядеть как задница осла), обладателем превосходства и исключительности.  Отсюда всю эти нарративы укровской идеологии, что русские «Московии» - это рабы (ватники),  что если хочешь быть рабом, оставайся москалем.

Поляки «одарили» укров не только через бессознательный импринтинг, но и передали им вполне на сознательном уровне все русофобские мифы, которые сформировались в ходе долгой экспансии Польши на русские земли и в противостояния с Московской Русью. В том числе и тот, что русские Русского государства – не только сплошь рабы и тираны, но также неславяне,  азиаты, туранцы. А «азиат» в европейском расизме – это темное примитивное ленивое существо. И даже глаза у русских «смотрят не по-человечески» (Адам Мицкевич). Миф об отсталости и «азиатчине» русских (кстати, крупнейшего индоевропейского народа) был внедрен поляками в будущих укров, в том числе и с помощью системы образования уже в Российской империи. В огромный Виленский учебный округ при ультра-западническом императоре Александре I была включена вся Западная и Юго-Западная Русь. Центром его был польский университет Вильны, бывший до того иезуитской коллегией, являвшийся рассадником агрессивного польского национализма, там преподавал небезызвестный профессор Лелевель, для которого Россия была Ziemia nieludzka (земля нелюдей), - сей ВУЗ  снабжал учителями  всю его территорию, вплоть до Слобожанщины. В округе были созданы десятки средних учебных заведений, подчинявшихся иезуитскому университету. Преподавание повсеместно велось на польском, русский изучался лишь как иностранный язык. И вместе с выпускниками школ польская русофобия стала достоянием образованной публики на территории будущей Украины.  Затем, разъехавшись по всей России, - всей либеральной и марксистской интеллигенции, проникло в литературу  задолго до нынешних акуниных. Наша образовательная сфера стала не только вестернизированной, но и украинизированной. Мы привыкли к самоунижению; угождать Западу и украинству стало нашей привычкой.  И сегодня сочинения на тему азиатскости и отсталости русских стоят в кожаном переплете в каждом буржуазном российском семействе; мы полюбили есть ложками говно и скучаем, если нам не рассказывают про нашу отсталость и рабскую суть.

Наши собственные проукраиненные «мыслители» настолько преуспели в очернении исторической России,  что и западным русофобам не снилось – особо мощные атаки пришлись на наши эпохи великих достижений и великих трудностей, обусловленных западным и восточным натиском на Русь – Александра Невского, Ивана Грозного, Сталина.  Любимые их темы - период нашего крепостного права, занявший примерно 200 лет на меньшей части нашей территории – хотя всякого рода принудительного труда (от крепостного до откровенно рабского)  на Западе и в его колониях было столько, что нам и не снилось; собственно он и создал тот благополучный западный мир, который мы знаем. Другая любимая тема - эпоха татаро-монгольского ига, хотя нет ни одной страны, где не было бы периода жестокого иноземного владычества. И большая часть нынешней территории Украины была Дешт-и-Кипчак, где гуляли кочевые орды, Киев до конца 14 века был во владении кочевого рода; а на второй половине этой территории ляхи многократно превосходили любых татаро-монгол по степени постоянного насилия. Кстати, и историческая родина писателя Чертишвили-Акунина веками покорно лежала под восточными завоевателями, раздвинув лядви.

Вот и распространились такие чудные представления, что русские - генетические рабы-ватники,  а  укры - генетические гарни хлопцы и козацкие лыцари, пишущие письма турецкому султану (хотя само украинско-польское словцо  хлопец означает не что иное, как маленький раб).

У украинства было много организаторов и бенефициаров – от польских и австрийских властей Галиции до того известного дедушки, который очень не любил «истинно русского человека, великоросса-шовиниста, в сущности, подлеца и насильника». Но, по сути, это получился очередной западный колонизационный проект. И, если при колонизация Северной Америки  коренное индейского население уничтожалось, а при колонизации Палестины коренное арабское население изгонялось, то при колонизации украинством Юго-Западной Руси, коренное русское население переформатировалось и ассимилировалось.

Либерализм и марксизм (в том виде, в каком он существовал в период революционных потрясений) - две западные доктрины «освобождения», являющиеся прямым и побочным продуктами западного капитализма. Одна с теорией прогресса, плодами которого должен передовой капиталистический Запад одарить весь остальной мир. Другая с теорией социально-экономических формаций - отсталые формации должны быть сметены капитализмом, в котором должна быть достигнуто максимальное накопление и концентрация капитала, прежде чем начнутся социалистические преобразования – само собой, должно это произойти в развитых западных странах. Обе доктрины очень плохо относились к исторической России, рассматривая ее и как отсталую, и как сильную, и потому опасную. И украинство было замечательным способом разложить ее изнутри, а потом ее ресурсы использовать на накопление западного капитала (либерализм), для накопления западного капитала ради «мировой революции» (марксизм).

Забавна полемика В. Ленина с Р. Люксембург по национальному вопросу в его статье «О праве наций на самоопределение». Вообще-то Роза была намного образованнее Володи, она переросла догматический марксизм, написала книгу «Накопление капитала», в которой детально проанализировала, как западный капитал (ядро капитализма) разрушает и высасывает соки из незападных некапиталистических социумов, и понимала, что раскручивание польского и украинского  национализма только вредит делу борьбы с капиталом. На что Ильич отвечал ей с помощью дезинформации, что, дескать, во всем мире нет угнетателей хуже русского народа, в том числе и в Европе. И это писалось в то время, когда Запад истреблял голодом и пулеметами миллионы людей, племена и культуры по всему миру – только в Индии британское правление в 1876-1900 гг. обошлось в 26 миллионов голодных смертей, а бельгийское и французское колониальное правление в экваториальной Африке, в Конго, обошлось этому региону в половину населения, а коренное население Австралии и Америки просто пошло в расход на 90%. Когда в той самой Европе,  точнее в любимой марксистами Британии, шло вымирание ирландцев-католиков (в 1841 г. их численность  составляла 8 млн. 178 тыс. человек,  в 1901 г. — всего 4 млн. 459 тыс.), что весьма контрастировало с бурным демографическим ростом поляков-католиков в нелюбимой марксистами России (2,7 млн. в 1815,  9,5 млн. в 1897 г.). В российской "тюрьме народов" народы быстро размножались (можно схожие цифири привести и по малороссам, и по грузинам, и по армянам, и по евреям, и  т.д.). А в Британии жили "свободно", но как-то вымирали. Но Владимир Ильич со Львом Давыдычем, как и множество марксистов и либералов, мыслили исключительно в схемах польско-украинской русофобской пропаганды.

Наши уязвимости и экспансия украинства в России

Разрастанию украинства немало поспособствовала разработанная либералами и  марксистами идея отсталой России, «уродливого исторического государства», населенной плохой нацией, «великой только своими насилиями»,  «великорусами-угнетателями», «истинно русскими держимордами», «шовинистической великорусской швалью», без индивидуальности, без чувства собственного достоинства (прямые и косвенные цитаты из марксистов Ленина, Троцкого и либерала Бердяева). Любимое слово Ильича по отношению к русским – держиморда, то есть подавитель свободы (это он даже не про помещиков и капиталистов, а про народ, - в полемике со Сталиным и Дзержинским в декабре 1922-го, которых упрекал в русском национализме, см. «К вопросу о национальностях или об “автономизации”»).

Заметим, что когда у укра не подавляют его «свободу», он приступает к массовому истреблению русских и прочих неистинных украинцев, так было и в годы Талергофа и галицийских виселиц, петлюровской демократии, бандеровской свободы, одесской Хатыни и АТО. И пока свободолюбивые укры придумывали и применяли 140 видов пыток, истинно русские держиморды проводили индустриализацию, побеждали Третий Рейх, создавали ракетно-ядерный щит Родины и отправляли человека в космос. Заукраинская русофобская идея, полностью владевшая Лениным и Троцким, привела отнюдь не к победе над хищным транснациональным капиталом, а прямо к противоположному, к  разрезанию трудового русского народа на три части, исчезновению золотого запаса России в западных банках,  да и западный капитал пригласили еще пограбить Россию - вспомним хотя бы концессии от товарища Троцкого.  (Но, диалектически подходя, и за Ильичем я вижу один плюс; этот мастер захвата власти сожрал либерально-масонское Временное правительство, которое с ласковой улыбкой поощряло начинающийся развал России – уже в апреле 1917 Центральная Рада, состоящая из украинизаторов, провозгласила себя властью в малороссийских губерниях.)

Украинство придумали не у нас, но и российские либералы, и российские марксисты заботливо выращивали украинство. Как польское панство висело на шее западнорусского хлопа, так  и содержание украинства было повешено на шею русских.

Ленин решительно отверг сталинский план автономизации и сохранения большой России и навязал план федерализации (= феодализации) и расщепления страны. Причем не из-за Закавказья, а именно из-за Украины. С отрезанной Украиной, русские становились вдвое слабее. Украинскому феоду передавались огромные территории, отвоеванные у Дикого поля, турок и кочевых орд единым Русским государством и освоенные единым русским народом. Украинству вручали Новороссию, Донбасс (индустриальное сердце России), Слобожанщину, замечательные по ресурсам, промышленности  и сельскому хозяйству на черноземах, по доступу к морям.

Украину делали в СССР самой развитой республикой за счет России – и дарили ей русские территории не только для того, чтобы там стало больше пролетариев, но и для того, чтобы было вообще меньше русских. В только что созданную Украинскую ССР приглашали самых, что ни на есть украинских буржуазных националистов, начиная с Грушевского, - для проведения принудительной украинизации русских.

Наше счастье, что в 1930-х годах украинству  устроили временный трындец; его, наконец, признали вредоносным для построения социализма в одной отдельной взятой России; в стране победила государственническая идеология, где от марксизма осталась только шкурка. Большинство марксовичей-догматиков и прочих «любимцев партии» после оглашения приговора впервые в жизни занялись физическим трудом на стройках народного хозяйства, или вообще отправились в гости к Марксу – с ними и зарвавшиеся деятели украинизации. Так, можно сказать, восторжествовал цивилизационный подход.  25 лет у нас были двузначные темпы роста экономики, высокая культура стала достоянием масс, а о наших исторических достижениях знал каждый школьник. Россия, благодаря гениальному прагматику Сталину, не только перестала быть ресурсной базой западного капитализма, но и впервые в своей истории стала сверхдержавой. (И пусть ни один чудак не обвинит меня в принижении достижений советского периода.)

Но украинство возродилось. При укротроцкисте Хрущеве укры вернулись в госуправление СССР,  он подарил им Крым и направил бандеровские кадры из тюрем в партийные органы, образовательные учреждения, трудовые коллективы. Укру было легко маскироваться под марксиста, достаточно было писать и говорить гадость про историческую Россию. При укрогедонисте Брежневе укры стали одной из важнейших элитных групп СССР, а Украинская ССР - главной республикой Советского Союза. Состав ЦК, избранного XXѴ и XXѴІ съездами партии, секретари обкомов (по всему Союзу), министры, высшие чины аппарата ЦК и правительства – везде у укров был «контрольный пакет акций».  Они сделали нормой эксплуатацию РСФСР в пользу национальных республик. Рядовой укр, видя, что УССР живет лучше РСФСР, приписывал это достоинствам украинства и недостаткам  русских (лени, пьянству и т.д.). Вместе с укровским влиянием к власть имущим пришло чванство, очковтирательство, хитрожопость (бюрократический рынок), низкопоклонство перед Западом, примитивный материализм, который вскоре выродился в откровенную распродажу государства. Укромарксистская верхушка поучаствовала в спектакле под названием «разрядка международной напряженности» и стала превращать страну в периферийного члена мировой капиталистической системы. В Москве открылся филиал венского Международного Института Прикладного Системного Анализа (IIASA), являвшегося научным центром при Римском клубе (оттуда как раз и выйдет Гайдар).  А СССР сделался сырьевым придатком Запада, предложив тому свои услуги надежного поставщика дешевых энергоресурсов после арабского нефтяного эмбарго 73-го года. Укромарксистская верхушка в то же время зарубила и ОГАС, проект автоматизированного управления экономикой, и развитие наших компьютерных технологий.  За 10 лет доля нефти в нашем экспорте повысилась с 15% до 53%. Но сауды этот финт запомнили и в середине 80-х, не без участия американцев, обрушили в десять раз нефтяные цены, сделав Горбачева куклой на ниточках у западных кукловодов. Далее пошел быстрый демонтаж созданной при Сталине русской сверхдержавы, включая разрушение ее хозяйства и влияния в мире. Что закончилось ее окончательным сломом в 1991, колоссальными территориальными  и демографическими потерями, когда под власть этнократических режимов – и, в первую очередь, украинского олигархического - попали десятки миллионов русских людей. Фактически, укромарксисты повторили всё то, что случилось в начале 20 века;  расчленение страны, исчезновение золотого запаса, превращение русских в самый большой разделенный народ на свете, новое вторжение в Россию  транснационального капитала с последующим ее разграблением. Монарх Николай II, которого марксисты миллион раз высмеяли, хоть правил неудачно, глупо, но свою страну не предавал. А вот умницы-марксисты (включая заведующего идеологическими отделом ЦК КПУ Кравчука) предали ее, разорвали на куски и радостно доложили торжествующему капиталистическому супостату – ваше задание исполнено.

К дополнение к тому, что утекало из «молодой российской демократии» непосредственно на Запад, огромные дотации и субсидии шли на содержание Незалежной, на выращивание в ней агрессивной Антироссии (оценивается в 200 млрд. долл). Ей подарили несметное количество оружия из советских арсеналов, взялись за нее платить советские внешние долги, прощали  долги за поставки энергоносителей. Наша собственная культурная и политическая элита того времени, да и крупный бизнес благосклонно смотрели и на принудительную украинизацию русских, и на воровство из трубопроводов, ставшее нормой у киевского режима. Русофобия замечательно объединяла Киев и московскую Семибанкирщину. А для бизнеса Украина была к тому же проводником серых схем и коррупционных сделок. Российские политики и  бизнесмены кормили украинство, потому что того хотели западные патроны российского олигархата, да и нажива превыше всего. Шальные деньги удобнее всего делать в слабом государстве с отсутствующим национальным сознанием. Недаром наш бомонд, выращенный в 90-е,  с началом СВО обезумел в своем проукраинском раже и поскакал от изобильных российских пажитей куда-нибудь в Израиль, Латвию, Киев.

Устранение уязвимостей (деколонизация сознания и т.д.)

Но какие пути выхода. Во-первых, мы должны деколонизировать свое сознание. Избавиться от внутреннего укра, отменить все виды униженности и низкопоклонства перед Западом и его агентами. Мы ведь добились большего, чем любой другой народ в тех природно-климатических и геополитических условиях, которые мы имели. Нет народа, кроме нашего, который бы добился бы большего территориального приращения за последние 500 лет. Причем непонятным Западу образом – от центра до некоторых окраин страны уже в 17 веке надо было добираться несколько лет, не говоря уж о невозможности послать туда существенную военную силу. И это как раз не благодаря деспотизму, а благодаря служилому характеру элит (сохранявшемуся на протяжении нескольких веков), самоорганизации низов и уживчивости со всеми, кто становился частью нашего мира. Наш народ единственный, не относящийся к Западу, который смог сохранять 500 лет  свою независимость, давая всем завоевателям по рогам, причем с непонятной Западу силой. Мы никому ничего не должны. Хотя многие народы обязаны нам своим существованием.

А единственный способ избавиться от  внешнего укра  – это сделать ему больно. Он понимает только силу. Это зомби с суженым сознанием. Для него бессмысленны рассказы о дружбе народов. Все его восприятие основывается на материальных факторах. Лишь когда ему станет вещественно нехорошо, тогда он поймет, что украинство больше не работает, что он ни герой, ни козацкий лыцарь, а полное дерьмо. И тогда, если он не сдохнет, начнется катарсис. (Вспомним, как из тех немецких фашистов, которых мы не перебили на войне,  в ГДР получились замечательные камрады). А вот призывами к дружбе и рассказами, как наши деды вместе воевали, мы лишь разжигаем украинство. Сколько вреда было нанесено воюющей армии, когда в начале СВО мы призывали ВСУ к переходу на нашу сторону и оставляли в тылу наших колонн располаги ВСУшников, когда мы, даже подавив на время ПВО противника, оставили в целостности его военную инфраструктуру. Мы уже готовились воссоздавать Украинскую ССР 2.0 с 30 - 35 миллионами населения, две трети из которого заражены украинством – и предполагали задабривать его деньгами и разговорами о братстве.  

Но судьба поставила нас в другую ситуацию: либо мы ломаем хребет украинству и подрезаем жилы западной гегемонии, либо эти боевые холопы Запада сломают нас, расчленят, и мы превратимся в n-секторов Газа. По большому счету, сейчас решается судьба мира на последующие пятьсот лет – продолжится ли монопольное функционирование западного капитала, пережевывающее планету и превращающее человечество в рой биомехов из ста гендеров с управлением через программный интерфейс. Или же русская цивилизация останется в живых, и будет многообразие, многолинейность, многополярность мира.

На мой взгляд, нашей задачей является не максимальный территориальный контроль бывшей Украины с выплатой пенсий и прочим щедрым собесом, а максимальное обезвреживание украинства. Истребление живой силы противника, снос его военной инфраструктуры, перерезывание его коммуникаций, взятие его под психологический контроль. Те, кто воюет против нас с оружием в руках, должен быть отправлен к Бандере – с применением всех доступных средств (включая кассетные боеприпасы);  те, кто нас ненавидит, должен бояться нас до усрачки.

Начало военных действий было встречено украми и западными  упырями с большим воодушевлением, все хотели убивать русских. Но мы показали, что в эти игры можно играть вдвоем и у нас это получается гораздо лучше – оппоненты приуныли, а скоро завизжат от страха. Однако, чем ближе дело будет к военному поражению Украины, тем больше будет терактов и информационно-психологических диверсий, чтобы вынудить наш ВПР на какой-то «Минск»-3, тем больше «спящих» заукраинских агентов будет просыпаться и толкать Россию к этому. Но любая бумага, которую укры/шестерки Запада подпишут с нами, будет служить только их интересам, даст им передышку для накопления сил и подготовки к удару. Собственно, таковы были все соглашения с Западом, начиная от тех, что заключались с индейцами и кончая «Минском». Мы для них не партнеры по переговорам, а орки, которых надо обмануть. Наше ВПР, похоже, это осознало, надо чтобы это поняли и остальные наши люди.

Мы должны наказать всех виновных в преступлениях против России – включая тех, кто терзал наших военнопленных и людей русского мира. Это не только моральная обязанность перед павшими, это демонстрация нашей силы всему миру. Мы должны отказаться от каких-либо «взаимовыгодных сделок» с теми западными ублюдками, которые крали деньги нашего государства и посылали на Украину оружие для убийства русских; нет у нас никаких «добрых соседей» на Западе, во всех этих финляндиях-латвиях- эстониях правят безмозглые американские марионетки. Мы должны будем  обезвредить всех  заукраинцев и агентов Запада (что одно и тоже) внутри России. Они и сейчас прекрасно орудуют как в информационном пространстве России (к примеру, через Яндекс и «русскую» Википедию укропропаганда льется мощным потоком), так и в ее культурном пространстве, маргинализируя все попытки возродить самостоятельную национальную культуру. И они еще попытаются сделать «всё, как при бабушке», загнать общество обратно в парадигму 90-х; то есть, мы отдаем врагам  газ, нефть, уголь, зерно, а они нам взамен - виртуальные фантики, которые могут в любой момент забрать обратно. Новая элита, порожденная СВО, должна сменить заукровскую, выросшую на гнилье 90-х, в культуре в том числе.  Так победим  в длинной войне за низвержение гегемонии западной клептопаразитической цивилизации, цивилизации Антихриста и Мамоны.