Изначально я любил процесс тролления (в правильном смысле термина, цитату можно посмотреть здесь) мастеров построения глубокомысленных выводов на твёрдой воздушной платформе вопросами о формулировке базовых понятий предлагаемого построения. С закономерным результатом… И тут однажды произошло Страшное. По подсказке НЯП тов. Кесарь я ознакомился с научным наследием кн. Талицына^* Талицкого и нашёл в нём… если не готовые ответы, то интереснейшие исходные данные, достаточные для построения.

И позволяет быстро/экономично оценить модные инициативы, типа давно и старательной экспортируемой модели накопительной пенсионной системы, или сути «инвестиций» на финансовом рынке, или побочных эффектов гастролей трудолюбивых антагонистов (с понижением стоимости товаров/услуг за счёт… оптимизации траектории движения денежных средств).

Разделение труда явилось разрешением коллизии требований жизни (народно-хозяйственной деятельности) с физическими возможностями конкретного индивидуума. Разделение труда породило потребность в обмене его продуктами.

«Деньги, как ликвидационное средство разделения труда, развиваются по трем главным историческим моментам. Сначала они еще вполне товар, затем они служат уже только показателем цены и удерживают свое качество товара только для того, чтобы правильно показывать.

Материал следует рассматривать как конструктивное дополнение решавшей насущную задачу критики реформаторской деятельности «гения» (просьба читателям попробовать отыскать в современных учебниках хотя бы намёк на критику) Витте работы А.Д. Нечволодова «От разорения к достатку». С современными дополнениями в виде критики экономических моделей К. Маркса («Систематическая погрешность обличительной деятельности Маркса», «Возвращаясь к вопросу систематической погрешности обличительной деятельности К. Маркса» и сугубо (ибо практически описание мотива «упрощений») — «"Стоимость" Маркса»).

Искусственно создаваемый дефицит «денег» — источник Власти Биржи (в пространстве терминов цитируемого автора). Хозяева денег сделали правильный вывод из виденного ими чуда возрождения Державы после очередного визита воинства объеденённой Европы в Отечественную войну, и приложили все необходимые усилия для организации «поистине нашествия на Россию „молодых финансистов“», продемонстрировавших главное, чему их учили: борцевание с угрозой «инфляции» посредством зажимания денежной массы.

В предлагаемой утопической модели (в смысле того, что не описание реально существующей системы, но проект правильного построения системы) народно-хозяйственная деятельность строится на трёх китах:
Во-1) деньги, как аватар живого труда;
Во-2) капитал (формулировка общеизвестного на конец позапрошлого определения приводится в конце статьи), как представитель труда прошедшего;
И в-3) знания (напоминаю, что писалось за десятилетия до объявления массовой программы ликвидации безграмотности, в которой Россия была первой в мире, поэтому я полагаю правильным использовать не современный общеупотребимый смысл термина, а интерпретировать его как технологическую традицию).

Подумав полагаю необходимым дополнить, пока без строгого доказательства: не смотря на то, что народно-хозяйственная деятельность строится на трёх китах (или слонах?..), деньги порождает только труд. Причём не всякий труд (пользуясь случаем передаём привет перспективам самодостаточности и автономного существования развитых «экономик услуг»).
Должно отметить тот факт, что цитируемый автор не покушается на Процент (см. упомянутый в комментарии классический памфлет Ларри Ханнигана или сказку о школьном кредите). Этот факт можно объяснять как по линии: что [было] позволено Юпитеру в ноосфере середины позапрошлого века успели сделать предосудительно-неприличным к началу прошлого; так и по линии платы за содержание/воспроизводство капитальных вложений, то есть «амортизацию».
Вопросы срока жизни денег и механизма балансировки системы пока только фиксирую, без проработки.

Из предлагаемой модели, кстати, следует факт существования, помимо действительных капиталов (которые существуют далеко не только в денежной форме), капиталов мнимых, существующих в форме свободного труда. Очевидность конкретного интереса хозяев действительных капиталов в деле утверждения своей монополии (и отрицания самой мысли о возможности существования капиталов мнимых), надеюсь, пояснять не нужно. Известен анализ дилеммы на примере задачи строительства железных дорог.

Но при работе с мнимыми капиталами необходимо помнить, что не всякий труд порождает народное богатство, позволяющее воплотить мнимые капиталы (к вопросу об идеологии «постиндустриального общества» и популярной модели «экономики услуг»), для технологического уровня средних веков таковым технологическим процессом является сельское хозяйство. И знание это было широкоупотребимым по крайней мере до середины прошлого века, примеры можно наблюдать в романе В. Иванова «Русь изначальная».

Проблема доли живого труда, которую можно обратить в капитал, или предельное значение величины мнимого капитала, хорошо показана в анализе тов. Рахметовым сказки о трёх поросятах.

Ниже привожу три цитаты (четвёртая с ключом, как мне сейчас представляется, прямо не относящаяся к материалу статьи унесена в авторский комментарий), содержащие на мой взгляд достаточно информации для реконструкции базиса:

XXIII

Мы были бы несправедливы к представителям западной науки, если бы вздумали приписывать исключительно русской мысли возникновение и развитие вышесказанных здесь положении. Среди западных экономистов совершенно особняком стоит великий немецкий мыслитель (хотя и славянского происхождения) Родбуртус-Ягецов, который в одном из своих превосходных трудов с величайшей ясностью охарактеризовал денежную историю человечества и прямо высказал мысль о бумажных деньгах как о завершении его трудного и болезненного финансового развития. Это не глубокое и подробное научное исследование, это лишь беглая заметка в форме объяснительного примечания к другому труду, но это примечание стоит томов. Вот оно.

«Деньги, как ликвидационное средство разделения труда, развиваются по трем главным историческим моментам. Сначала они еще вполне товар, затем они служат уже только показателем цены и удерживают свое качество товара только для того, чтобы правильно показывать.

В-третьих, они не нуждаются уже более в товарном качестве, но не суть еще исключительно только квитанция и перевод. Эти три фазы денег вполне соответствуют трем хозяйственным фазам (то есть ойкос, или семейно-родовое хозяйство, полис, или хозяйство земледельческо-городское, и современное государство). Пока оборот имуществ покоится еще на тяжело обращающемся механизме денег, которые словом pecunia напоминают о своем происхождении и, следовательно, существуют ли они еще в быках или уже в золоте, сами еще обращаются вместе как товар, до тех пор все еще существует натурально-хозяйственное положение, хотя бы обращающиеся суммы составляли тысячи фунтов золота (или 683 вагона французского национального банка), как они обыкновенно также и циркулируют в действительных весовых фунтах… Если же затем деньги приобретают в большей мере значение показателя и удерживают свое товарное качество только еще как предполагаемое ручательство за правильность показания, то есть это качество товара исполняет еще только субсидиарную задачу быть регулятором потребления, равномерного с производством, тогда натурально-хозяйственное положение вытесняется денежно-хозяйственным, но оно пока еще только именно денежно-хозяйственное, а не кредитно-хозяйственное. Таковое положение денег в нашем нынешнем состоянии: товарные обороты гораздо менее совершаются посредством денег, чем вычисляются на деньги, сравниваются с последними. Деньги же в качестве товара выступают только еще как конечный регулятор ценности (точнее, как единица измерения — Авт.). Между тем кредитно-финансовый характер обнаружится только тогда, когда деньги сделаются исключительно только квитанцией, переводом, когда они окончательно выбросят за борт свое товарное качество и в состоянии будут сделать это по той причине, что тогда будут уже существовать такие социальные учреждения, которые дозволят оказывать полное доверие даже такому нефундированному (необеспеченному) показателю цены. Насколько еще лежит в будущем осуществление этих условий, настолько еще мы удалены от наступления кредитно-хозяйственного периода».

Вот блестящее изложение научно-экономическое и философское подтверждение изложенной нами в этих статьях денежной теории. Мы начали именно с того, на чем остановился великий экономист. Дело в том, что наши бумажки историческим путем уже стали абсолютными деньгами, разошлись с золотом и совершенно утратили свое значение денег-товара. На Западе еще во всей силе продолжается период товарно–денежного хозяйства, у нас уже совершился переход к абсолютно-денежному хозяйству. Те условия, о которых мечтал Родбертус, то есть необходимый элемент доверия и соответствующие учреждения, у нас наполовину имеются. Непоколебимое доверие к верховной власти налицо, на нем построен весь наш государственный быт.

Количество рублей будет изменяться, все цены — тоже. Но человек, имеющий 1000 рублей, будет знать, что он имеет нечто тождественное и сегодня, и завтра, и через год. Подешевеет квартира, вздорожает прислуга, подешевеют хлеб, газеты, фрукты, вздорожает мясо, подешевеют платье, поездки, вздорожают уроки и т.д. Но средняя, равнодействующая, будет одна и та же; другими словами, труд, освобожденный от искусственного давления денежного рынка, будет учитываться свободнее, а следовательно, справедливее. Не будем забывать основной идеи денег: облегчить расчеты, отнять у денег их собственное, самостоятельное значение, устранить те замешательства, которые вносит в жизнь несовершенство денежной системы, помочь свободной установке цен, свободному взаимодействию труда, знания и капитала. Идеал денег — вполне облегченный учет работы этих трех элементов, свободный от всякого влияния самих знаков. Знаки должны быть нейтральны, безразличны и, следовательно, постоянны. Где же может быть проверка этого постоянства? В свободе и доброй обстановке главного труда. Практически это постоянство заключается именно в том, что государство путем вкладов и ссуд может держать в обращении как раз потребное число знаков. Практика и теория здесь вполне сходятся. Центральное государственное кредитное учреждение является сердцем, вклады и ссуды — кровообращением. Постоянство денежной единицы — равностью пульса.

Политическая экономия определяет капитал как концентрированный прежний труд, являющийся орудием новому труду. Недостаток, денежных знаков, возвышая плату за наем капитала, отделяет, отрезывает его от труда будущего, обесценивает, парализует этот труд, отдает его в кабалу и ставит элементы праздные — в положение, господствующее в стране, элементы трудовые — в рабство им.

Дополнение из комментария, с достаточной характеристикой любимой мантры западопоклонников про обеспечение вожделеемого ими уровня жизни за счёт сокращения затрат на армию/ВПК (© gerstall, выделение полужрным моё):

Малюсенькое дополнение к "Политическая экономия определяет капитал как концентрированный прежний труд, являющийся орудием новому труду" - пинок под зад часто тоже является и орудием новому труду, и способом этого труда перераспределения. Поэтому средства решения силовых конфликтов не могут быть исключены даже из гипотетических рассуждений о правильности и перспективности тех или иных экономических систем и подходов.

По той же логике можно объяснить удешевление при переходе к индустриальной фазе производственной деятельности. Причина в уменьшении доли живого труда, приходящейся на единицу продукции.

И-23: PostScriptum:

В продолжение темы стоит рекомендовать анализ и сугубо — интерпретацию «фальшивки» «Красная симфония» Александром Багаевым в памфлете «Презумпция лжи».

^* ошибка набора, увековеченная в новейшем переиздании.