Ленин - часть нашей истории, причем весьма звонкая её часть. Ленин -  явление, которое нехорошо забывать и ни в коем случае нельзя замалчивать,  наоборот - надо тщательно и всесторонне изучать. И совсем негоже драпировать мавзолей - власть таким образом очень неуклюже демонстрирует свои абсолютно для меня непонятные фобии и комплексы. 

  И конечно же, Ленин - гений. Без всякого сарказма. Гениальность Ильича заключается в невероятной фанатичной целеустремленности, позволившей привести к монопольной власти в огромной стране малочисленную группу никому не известных  политических маргиналов. За весь ХХ век что-то подобное удалось  повторить в гораздо более скромных размерах  только Фиделю Кастро.

 Ленин - ас в деле снесения с лица земли государственного здания до фундамента и глубже. Вся теория и практика государственного переворота ХХ века имеет чисто ленинское начало. Все остальные последователи - жалкие подражатели и компиляторы. И в этом Ленин реально велик. Никто не умел так как он, разрушать "весь мир насилия"! До основания! В хлам! Что бы и камня на камне не осталось! Признаю и снимаю шляпу.   Первая -  разрушительная - часть революционной программы Ильичем исполнена грандиозно, стремительно и безжалостно.

Как у любого гения, недостатки являются продолжением достоинств. У Ильича таковым оказалась вторая фаза его революционной деятельности - государственное строительство Нового Светлого Будущего, что оказалось не в пример сложнее... Глубоко личная трагедия Ленина заключается в том, что НИ ОДИН его дореволюционный план не сработал. Стоит только открыть его программную работу  "Государство и революция" и начать скрупулёзно сверять теорию с практикой!   Вырисовывается  слово из шести букв, вторая "и"... Да-да, конечно же "фиаско"...

Оцените бесподобный ленинский идеализм, зафиксированный и многократно повторенный  в  его программном сочинении:

 "При переходе от капитализма к коммунизма подавление еще необходимо, но уже подавление меньшинства эксплуататоров большинством эксплуатируемых. Особый аппарат, особая машина "для подавления, "государство" еще необходимо, но это уже переходное государство, это уже не государство в собственном смысле, ибо подавление меньшинства эксплуататоров большинством вчерашних наемных рабов дело настолько, сравнительно, легкое, простое и естественное, что оно будет стоить гораздо меньше крови, чем подавление восстаний рабов, крепостных, наемных рабочих, что оно обойдется человечеству гораздо дешевле".

Насколько это дело "лёгкое" и "гораздо дешевле", как выглядит на практике ленинское "гораздо меньше крови",  Россия и он сам смогли убедиться уже через несколько месяцев после написания вышепроцитированных строк. Если  у вас под рукой сборник ленинских работ - посчитайте, сколько раз Ленин употребляет императив "Расстрелять!" и термин "расстрел" сразу после написания книги "Государство и революция"?

 (том ПСС 34)  С июля по октябрь 1917 - 1 раз 

(том ПСС 35)  Октябрь 1917 ~ март 1918  - 19 раз

 (том ПСС 36) Март ~ июль 1918 - 25 раз

 (том ПСС 37) Июль 1918 ~ март 1919 - 21

 (том ПСС 38) Март ~ июнь 1919 - 10

(том ПСС 39)  Июнь ~ декабрь 1919 - 21

(том ПСС 40)  Декабрь 1919 ~ апрель 1920 - 8

(том ПСС 41)   Май ~ ноябрь 1920 - 11

122 раза за неполные три года - и это только письменно!

Думаете, Ильич так яростно сражался с эксплуататорами? Неа. Неразумному пролетариату доставалось не меньше остальных:

"Если кто-либо свои собственные интересы, интересы своего села, группы ставил выше общих интересов, его клеймили шкурником, его расстреливали, и этот расстрел оправдывался нравственным сознанием рабочего класса, что он должен идти к победе. Про эти расстрелы мы открыто говорили, мы говорили, что мы насилие не прячем, потому что мы сознаем, что из старого общества без принуждения отсталой части пролетариата мы выйти не сможем." (ПСС т.40. с 308)

Оказывается, уже в то время  народ-оказался-не-тот... А ведь в теории  все  было так гладко:

"Пролетариат берет государственную власть и превращает средства производства прежде всего в государственную собственность. Но тем самым он уничтожает самого себя как пролетариат, тем самым он уничтожает все классовые различия и классовые противоположности, а вместе с тем и государство как государство."

Всё оказалось ровно наоборот  - именно после национализации государство воспряло, заколосилось  и превратилось в самовоспроизводящегося монстра, бороться с которым оказалось не по плечу даже сконцентрировавшему в руках диктаторские полномочия Председателю Совнаркома. 

"Полная выборность, сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, сведение их жалованья к обычной "заработной плате рабочего", эти простые и "само собою понятные" демократические мероприятия, объединяя вполне интересы рабочих и большинства крестьян, служат в то же время мостиком, ведущим от капитализма к социализму".

Если  и был этот мостик, то пошел по нему Ильич в прямо противоположном направлении - никакой выборности никаких должностных лиц народные массы таки  не дождались. Зато в первый же год существования  Совнаркома появились  спецпаёк,  особые привилегии,и все остальные аристократические атрибуты власти, которые отличали соратников Ленина от простых смертных и  возраставшие с  каждым годом советской власти, несмотря на проклятия и обидные прозвища, типа совбуров. Такими  вождь пролетариата осыпал новых, уже советских, вельмож.

"Все народное хозяйство, организованное как почта, с тем, чтобы техники, надсмотрщики, бухгалтеры, как и все должностные лица, получали жалованье не выше "заработной платы рабочего", под контролем и руководством вооруженного пролетариата - вот наша ближайшая цель. Вот какое государство, вот на какой экономической основе, нам необходимо."

С жалованьем "не выше зарплаты рабочего" не сложилось с самых первых дней Советской власти. Уже в 1920 году Центральная Контрольная комиссия (ЦКК), сформированная по инициативе самого Ленина для борьбы с нарушениями дисциплины, партийной этики, с «моральным разложением» коммунистов , констатировала: "Всё в порядке, разложились!".... Совсем нехорошо вышло с контролем со стороны вооруженного пролетариата. Созданные сразу после Февраля отряды Красной гвардии настолько живо и духоподъемно поучаствовали в грабежах и разбое, что на первом году советской власти Совнаркому пришлось проводить целые армейские операции по их зачистке, стыдливо объявляя "шалости" красногвардейцев "кулацкими мятежами"... в городе... 

"Мы ставим своей конечной целью уничтожение государства, т. е. всякого организованного и систематического насилия, всякого насилия над людьми вообще. Мы не ждем пришествия такого общественного порядка, когда бы не соблюдался принцип подчинения меньшинства большинству. Но, стремясь к социализму, мы убеждены, что он будет перерастать в коммунизм, а в связи с этим будет исчезать всякая надобность в насилии над людьми вообще, в подчинении одного человека другому, одной части населения другой его части, ибо люди привыкнут к соблюдению элементарных условий общественности без насилия и без подчинения".

На практике надобность возникла совершенно в противоположном - в расстреле заведомо невиновных заложников, в массовой высылке "неправильно думающих" и в лишении гражданских прав лиц неправильного происхождения.

"Учет и контроль - вот главное, что требуется для "налажения", для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества. Все граждане превращаются здесь в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие. Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного "синдиката". Все дело в том, чтобы они работали поровну, правильно соблюдая меру работы, и получали поровну." 

И снова звонкий,  оглушительный облом-с. Пролетариат и крестьянство категорически не желали чего-то там давать обществу и получать поровну. "Хватит горбатиться! Теперь наша власть! Возьмем, что хотим!" - гордо заявил гегемон. Рабочие бодро разворовывали переданные им в полное и безраздельное управление заводы, крестьяне  сносили с лица земли вполне работоспособные латифундии. Без всяких интервентов и диверсантов, своими собственными руками, трудящиеся всего за год снесли с лица земли промышленность и сельское хозяйство, которые пришлось восстанавливать  Сталину. 

"При таких экономических предпосылках вполне возможно немедленно, с сегодня на завтра, перейти к тому, чтобы, свергнув капиталистов и чиновников, заменить их - в деле контроля за производством и распределением, в деле учета труда и продуктов - вооруженными рабочими, поголовно вооруженным народом."

И тут не получилось! Вообще! Ни поголовно  вооруженный народ, ни спешно организованная бюрократическая надстройка - Рабкрин - категорически не желали заменять капиталистов и чиновников, а распределение воспринимали как продолжение так полюбившегося ленинского лозунга "Грабь награбленное!". Комитеты и управления размножались со скоростью бешеного зайца. Все хотели отнимать и делить. Всем нравилось распределять. 

"Когда большинство народа начнет производить самостоятельно и повсеместно такой учет, такой контроль за капиталистами (превращенными теперь в служащих) и за господами интеллигентиками, сохранившими капиталистические замашки, тогда этот контроль станет действительно универсальным, всеобщим, всенародным, тогда от него нельзя будет никак уклониться, "некуда будет деться. Все, общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы."

На практике некуда было деться самому Ленину. Диктатура пролетариата категорически не желала работать без капиталистических подпорок. К пятому году формально советской власти на  одного условного "Павку Корчагина" приходилось с десяток безусловных "швондеров" и "шариковых". И тогда Ильич, плюнув на все свои идеалистические теории, бросился срочно восстанавливать недавно порушенное. Самый вульгарно-частный НЭП, который "всерьез и надолго". Иностранные концессии, то есть продажа победившего пролетариата иностранным капиталистам вместе с недрами.  Яростные заявления: "Только бы оживить уже коченеющий труп советской экономики". 

Ещё раньше, чем  прекраснодушные  теории в экономике, рухнуло  ритуальное народовластие. 

"Партией, собирающей ежегодные съезды (последний: 1 делегат от 1000 членов), руководит выбранный на съезде Центральный Комитет из 19 человек, причем текущую работу в Москве приходится вести еще более узким коллегиям, именно так называемым «Оргбюро» (Организационному бюро) и «Политбюро» (Политическому бюро), которые избираются на пленарных заседаниях Цека в составе пяти членов Цека в каждое бюро.Выходит, следовательно, самая настоящая «олигархия». Ни один важный политический или организационный вопрос не решается ни одним государственным учреждением в нашей республике без руководящих указаний Цека партии." (ПСС т. 41. с. 30)

 Знаете что это? Это признание, что Советы, за власть которых Красная армия так яростно воевала в гражданскую -  фикция, ширма. Никакой власти не имеют, ничего без ЦК партии сделать не могут. Это откровенное признание в ликвидации именно СОВЕТСКОЙ власти и замена её  партийной, никаким народом не избираемой и никому не подотчётной. Цинично. Честно. И полностью расходится с предреволюционными лозунгами, программами и личными планами Ленина,  во всяком случае с озвученными  публично. Таким образом Ленин стал де-факто антисоветчиком №1, первым, кому удалось лишить власти эти самые советы.

Однако надо признать, что среди длинной полосы неудач, когда дореволюционную теорию приходилось менять в корне или вообще отбрасывать, как ересь, выделяется один вопрос, где Ленин и до, и после революции оказался  последователен и железобетонно непреклонен. И этот вопрос - национальный.  Бескомпромиссная перманентная борьба с "великорусским шовинизмом", угрозу которого он видел буквально под каждой кроватью - точь в точь, как сегодня видят российскую угрозу  "наши западные партнеры" и небратья. Про сложные отношения  Ильича с  последними, считаю, стоит сказать особо.

Ленин - папа и мама новых государственных образований, которые в ХХI веке президент России посмел употребить с уничижительной приставкой "квази". Его заслуги в деле обрезания чисто русских территорий в пользу милых сердцу "малых народов"  бесспорны для всех, кроме этих народов.  Как же так получилось, что памятники Ленину в первую очередь сносят именно те, за кого он так яростно сражался с "русскими угнетателями"?  

Тут на самом деле всё очень просто. Ну скажите, пожалуйста, какие дивиденды принесли титульным нациями титульные националисты? Что такого выдающегося они сделали для своих стран, которые правильнее было бы назвать страничками? Везде, где они воцарялись, селятся нищета и запустение. А Ленин сделал! И на фоне мелкотравчатых небратских националов Ленин смотрится колоссом!   Например, Украина. Именно Ленин за счёт чисто русских земель вдвое увеличил территорию этого недоразумения, революционным огнём и мечом беспощадно насаждая украинизацию. 

Сегодня  человек с серпом и молотом, с насмешкой заявляющий "мы отрезали от России больше 60 тысяч квадратных километров и сделали их украинскими", - страшный сон для укронациков.  "Мы заставили говорить по-украински там, где укроязыка сроду не было!" - гордо могут заявить сегодня марксисты-ленинцы. А что сделали вы - укры? Титульным нацистам крыть нечем, поэтому только снос памятников и полное забвение. По-другому конкурировать с Лениным в деле глумления над "москалями" они не в состоянии.

День рождения Ленина сегодня - это чисто религиозный праздник - элемент  религиозной веры в рай на земле, где есть своя Библия -"Капитал", "Священное писание - ПСС" и пророк - сам Ильич, чьи "святые мощи" вызывают грандиозные скандалы с участием истинно верующих и "еретиков", которых положено обращать лицом к "единственной истинно правильной церкви" огнём и мечом, ну или - за отсутствием упразднённой "святой инквизиции" - ЧК - проклятиями и обещаниями кар на "Страшном суде", которую правоверные почитатели Ильича называют "пролетарской революцией". Будем относиться с уважением к религиозным чувствам верующих марксистов и к объекту их поклонения. Человеку нельзя без веры. Вот они и нашли себе  её и назвали "марксизм-ленинизм". Давайте сегодня поздравим их с днем Рождения их религиозного символа, оставившего такой яркий след в Отечественной истории, след, который ни в коем случае нельзя вычеркивать и забывать, а наоборот - требуется изучать, понимать, чтобы четко видеть его место и роль, не демонизируя и не глорифицируя. Аминь.