20 вопросов Владимиру Путину. О среднем классе и льготах

Есть ли в России средний класс, почему в нашей стране он не может быть таким как во Франции, в Германии и в Соединённых Штатах, что он думает о пенсионной реформе и почему считает, что Макрон с прагматической точки зрения поступает верно, а мы – нет.

— Про средний класс. Где потеряли? Говорили, будет более половины?

— Послушайте, Вы знаете, что такое средний класс? Если Вы думаете, что средний класс — это так, как живут во Франции, в Германии либо в Соединённых Штатах, то это не соответствует действительности. Средний класс в каждой стране разный. Есть соответствующая методика Мирового банка, она заключается в том, что средний класс считается по количеству домохозяйств, людей, доходы которых в полтора раза больше, чем минимальный размер оплаты труда. У нас таких... МРОТ 11 280, по-моему, в этом году, так, а средняя зарплата гораздо выше. У нас таких достаточно много, уверенно свыше 70%.

— Ну тогда не средний, а посредственный класс.

— Ну Вы знаете, ведь мы должны исходить из реалий.

— По средствам.

— Не по средствам, а по методике Мирового банка. По средствам — непонятно, что это такое. А вот по методике Мирового банка в каждой стране получается свой средний класс. Он у нас есть, наша задача в том только заключается, чтобы укреплять этот средний класс.

— Ну всё-таки хотелось бы, чтобы как во Франции, в Германии...

— И наращивать доходы...

— Владимир Владимирович...

— Не хотелось бы как во Франции.

— Не хотелось бы?

— Ну вот смотрите, что там происходит, чего хорошего-то? Там не переставая эти выступления идут, так? Целые отрасли экономики не работают. В ходе этих беспорядков 11 человек погибло, многие получили ранения, глаза выбиты резиновыми пулями. Чего ж хорошего-то? Вы этого хотите, что ли? Думаю, что нет.

— Ну вот во Франции народ вышел.

— Да.

— И Макрон сказал... ход взял, ход забрал, отыграл назад.

— Ну так разве это хорошо?

— Я не знаю, для французского народа, думаю, да, которым...

— Не думаю. Во-первых, ничего существенного не поменялось. И самый острый вопрос в ходе проведения реформы, насколько я себе представляю, — это вопрос, связанный с льготным выходом на пенсию, с приравниванием всех практически под одну гребёнку. С точки зрения экономики это обоснованно на самом деле. И президент Макрон с прагматической точки зрения поступает правильно. Мы с прагматической точки зрения поступили неверно, потому что мы практически всё сохранили, все льготы, все льготные категории практически сохранили. Льготный выход на пенсию у нас остался, а во Франции как раз это в основном вызывает недовольство.

— Для военных остался, для силовых структур остался.

— Где?

— У нас.

— Да не только. Для шахтёров остался, например, для других категорий, для педагогов остался, у нас огромное количество льготников. Больше того, даже для матерей многодетных в 50 лет сделали выход на пенсию. Нам нужно решать всё-таки очень важную задачу: повышение реальных доходов граждан. Надо думать, как имеющиеся у нас ресурсы, а они большие, у нас ведь наш Фонд национального благосостояния уже превысил 7% ВВП: 7,3%. Летом следующего года, в июле по-моему, будет зачисление на счета, и у нас наступает момент, когда мы, а мы об этом договорились раньше, было принято решение, если вот эти резервные фонды, резервный фонд у нас один остался, это ФНБ, превышает 7%, мы начинаем более активно оттуда тратить. Вопрос, на что: на инвестиции, на поддержку определённых групп населения и так далее. Вот как раз дискуссия сейчас у нас и разворачивается.