Россию спасет локальная экономика

Доклад Глеба Тюрина на съезде Федерального сельсовета.

Основная мысль: малые (локальные) экономики в большинстве успешных стран дают бОльшую часть ВВП, хотя у нас в России это понимание утрачено. Именно благодаря развитию локальной экономики в регионах можно превратить наши огромные территории из источника расходов в источник роста и инвестиций для крупной промышленности.

---

Я уже 5 лет выступаю на «Сельсовете» говоря о локальной экономики и очень рад что термин наконец прижился и про него стали много говорить. Но мне кажется, мы начали его забалтывать, потому, что каждый понимает под этим что-то свое. Некоторые говорят, что локальная экономика – это что-то типа сохранения традиционного уклада, кто-то говорит о том, чтобы продавать трактора. Я хотел бы, чтобы сегодня мы наметили какие-то практические шаги по поводу того как, во-первых, объяснить, что такое локальная экономика, людям, которые принимают решения, а во-вторых, как сделать так чтобы какие-то решения были приняты и это привело к каким-то делам.

Мы, во-первых, говоря о национальном проекте развития сельских территорий должны каким-то образом решить чудовищную проблему, противоречие, которое сейчас стоит перед всеми нами. И если коротко сказать, то она выглядит это так: президент поставил две задачи, они взаимоисключают друг друга.

Одна называется «развивать всё пространство России»,

другая называется «резко сократить бюджетное финансирование»

И как развивать пространство, если количество денег будет намного меньше? Причём, настолько намного, что мы даже не понимаем насколько.

И если мы говорим о том, что это будет национальный проект, то опять будет раздача бюджетных денег на строительство дорог, или ферм, или ещё чего-нибудь, то скорее всего, ничего не получится потому что уже сейчас, спасибо замминистру сельского хозяйства, он сказал, что тех денег, которые есть, достаточно чтобы охватить одну десятую часть территории сельского пространство России. Всё! Это не работает.

Если мы понимаем, что локальная экономика это какой-то другой тип экономики который сегодня нет, и которую нужно создать, то надо представить из чего она строится, хоть кратко, хоть в общих чертах. Давайте скажем очень кратко (я об этом говорил на предыдущем «Сельсовете», можно найти видео) два слова:

есть большая экономика, в который мы с вами живем, и большая часть того, что мы с вами предполагаем под словом «развитие», предполагает, что придёт кто-то с большим количеством денег, у него будет технология, у него будет административный ресурс, и он всё нам построит. И я понимаю, что крик большинства участников на «Сельсовете» – это надежда, что мы докричимся и нам дадут. Мы живём с вами в этой же логике: большинство из нас. А главная задача и наша и, я думаю, предложение власти, муниципальной, областной, федеральный должно заключаться в том, что мы создаем другую экономику.

Давайте говорить о главном так, чтобы хоть что-то осталось кроме крика. Малая экономика – это экономика, которая может быть запущена самим населением при небольшой поддержке государства или бизнеса, но, в принципе, она может быть запущена самими жителями, если они начнут понимать, как много у них есть. Они этого не понимают.

Другое определение: локальная экономика – это большое количество игроков, которые находятся на территории, которые увязаны между собой, и это не сельское хозяйство. Потому что, сельское хозяйство больше рабочих мест не создает.

Давайте скажем, что пилотируемые трактора на поля страны уже вышли, количество их резко увеличивается, и роботизированные системы дойки уже есть. И все крупные инвесторы ориентированы на этот тип экономики, на этот тип инвестиций. Там не будет рабочих мест! Количество производимого продовольствие будет расти, а количество рабочих мест будет сокращаться. И тогда это означает что школ, дорог, ФАПов и всего прочего не будет, потому что не будет людей! Себестоимость такова, что не удержать.

Значит, или у нас есть другая экономика, которая создает большое количество рабочих мест и это большое количество разных видов деятельности, которые взаимоувязаны. И эти производства берут на себя развитие территории во всем смысле: и социальном, и экономическом.

Это означает, что есть субъект действия, который может этим управлять. Мы про это не говорим. Это какая-то консолидированная группа населения, обладающая предпринимательскими навыками, которая находится в диалоге с властью, и которая способна решать не только свои личные коммерческие задачи, как сегодняшние предприниматели, а думает о территории. Этого нет. У нас утеряна эта культура.

Это было основой русского выживания 1000 лет. Это было прекрасно реализовано в российском земстве 19 века. И это утрачено, этого нет, это надо восстанавливать. Если очень кратко сказать: локальная экономика – это кластер.

Это не тот кластер, который мы сегодня имеем в виду. Потому, что сегодня кластер – это, как правило, цепочка внутри одной отрасли.

А мы говорим о территориальном кластере, в котором большая часть объединяемых игроков, находится в разных сферах деятельности.

Потому что, если они в одной сфере деятельности, это означает, что они работают на внешний рынок. И дальше они попадают под все риски, которые связаны с внешним рынком: вдруг изменился курс валюты, вдруг изменилась ценовая политика, вдруг изменилось налогообложения. И все: раз – и сели!

Не надо противопоставлять большую и малую экономики, это было бы глупо. Надо говорить о том, что мы должны создать эту самую малую экономику. Она отсутствует как понятие. Мы не понимаем, о чём идёт речь. На большей части территории России ничего кроме малой экономики быть создано не может. Ей альтернативы нет.

Если малые производители, которые есть там, останутся в том же качестве, в котором они есть сейчас, они разорятся. Они не смогут выжить и конкурировать. Если не возникнет сложных цепочек которые позволят резко увеличить… Надо ввести много понятий: плотность рынка… ещё что-то, но нет времени про это говорить. Если они не станут кластерам, они не смогут выжить, и нет смысла даже об этом говорить.

Пример того, насколько абсурдна ставка только на крупные проекты, блестящие озвучил форум сообщества на Сахалине.

Огромное деньги, которые выделены на некоторые проекты, огромное инфраструктурная поддержка и всё прочее приводят к тому, например, что порт Находка перестал добывать рыбу, перестала ей перерабатывать. Количество перевалки угля резко выросло, доходы выросли. Только где эти доходы, на каких счетах, в каких банках? А в городе резко сократилось количество рабочих мест, экологическая катастрофа. И бОльшая часть крупных проектов строится примерно так, поскольку большой инвестор не обещал думать о вас. Если мы хотим, чтобы развивалась территория, должны быть игроки на этой территории.

Но следующий вопрос: губернатору позвать одного большого инвестора - это не просто. Но если он его смог позвать, то дальше огромный вал объемов, показателей. А носиться с каждым отдельно взятым маленьким производителем – это примерно то же самое по нагрузке. Кто это будет делать, кому это нужно?

Я написал книгу описывающую, что такое локальная экономика в мире. Локальная экономика – это основа экономики США, это основа экономики большинства стран Европы, это основа Китая и Индии. Мы про это понятия почему-то до сих пор не имеем. Мы думаем, что главное – это небоскребы и крупная корпорации. Нет! Америка - это страна, где 60% ВВП создают маленькие фирмы, которые находятся в провинции. Для нас с нашими пространствами отсутствие концепции подобного же производства на наших территориях означает катастрофу. Кратко.

Индия – самая быстрорастущая экономика мира потому, что там нашли свой перевод того, как нищих людей собрать в цепочки, дать им что-то, сделать их не такими нищими. И это 600.000 кооперативов. И банковская система Индии состоит из 3 крупных банков и 600.000 маленьких, которые находятся где-то в провинции.

И премьер-министр Индии говорит: «Страна может быстро развиваться только за счёт бедных людей, за счет простого народа».

Думаю, хорошая цитата для того чтобы ее мы взяли в качестве национальной идеи.

То же самое с Китаем.

Мы не понимаем, что Китай – это не капиталистическая страна, и реальный прорыв Китая был сделан за счёт 20 млн поселковых предприятий, которые были созданы местными общинами. И они владеют большей частью этих производств.

То же самое в Южной Корее.

Наши большие экономисты, когда говорят о Южной Корее почему-то вспоминают чеболи, но никак не помнят и не слышат того, каким образом это развитие началось.

Оно началось с движения которое называется Саэмел Ундонг, оно называется Новая Деревня Кореи. И оно и привело к тому, что крупная промышленность могла продавать потому, что возникли миллионы людей, которые могут покупать. Если мы сейчас попытаемся сформулировать, почему мы ничего не можем сделать в нашей стране, если не будет локальной экономики. Потому, что для нас пространство это или источник богатства… Мы - самое большое богатство мира, потому, что нигде в мире больше нет такого количества воды, нет такого количества почвы, а богатства, которые сегодня есть в мире - это возобновимые циклы. Мы это богатство оставляем. Мы говорим только о сельском хозяйстве, мы говорим только о фермерах, о государственной поддержке фермеров. Это означает что это будет мизерный процент территории.

Карта из американского доклада, показывающая, где в мире находится реальное богатство. Если мы это богатство не используем, то наше пространство тут же превращается в источник гигантских расходов: мы должны их содержать. Они умирают, оттуда бегут дети, оттуда уходит население. Но мы тратим гигантские деньги на то, чтобы их каким-то образом содержать. Если мы перестанем их содержать нас ждут чудовищные последствия. Вы даже не можете себе представить какие. Их надо как-то заселить обратно. Причём, понять, как не кормить эти территории, а сделать так, чтобы они сами себя кормили, сами себя содержали хотя бы в ноль.

И мы вдруг откуда-то не возьмись возьмём триллионы рублей, которые сегодня мы тратим на содержание этих пространств. Или мы воспользуемся главным богатством, главными стратегическими преимуществами, которые есть у нашей страны, или мы просто теряем всё.

И вот об этом надо говорить! Это должно быть основой национального проекта, а не раздача очередных бюджетных денег, как, скорее всего, сейчас это получится. И это откроет гигантские голубые океаны, потому что, если выясняется, что всё то количество бросового ресурса, который находятся на наших сельских территориях, можно превратить хотя бы в какой-то степени переработанный продукт, то это – потенциально гигантский объём инвестиций.

Для всех тех людей, у которых лежат деньги, и они не знают куда их девать, потому что, сегодня главный объем инвестиций был вложен в московскую и петербургскую недвижимость. А этот рынок оказался сегодня очень сложным. Куда дальше инвестировать, бОльшая часть людей не знает. Вот туда! Только надо объяснить, как эта экономика выглядит.

Это всё очень сложно, потому, что есть гигантский разрыв. Внутри этого зала есть гигантский ментальный разрыв. Мы не понимаем друг друга! Мы делаем вид что понимаем, но мы под одним и тем же понятием имеем каждый что-то своё. У нас нет общего представления.

Слава Богу, что локальная экономика стала много раз использоваться, произноситься. Но надо хоть как-то создать общее представление, что это такое. Нет понимания у нас, и тем более, нет понимания у людей, которые принимают решения.  За прошлый год я встретился с десятком губернаторов, и рассказ о локальной экономике, в общем, был достаточно сложным.

Ещё одна гигантская проблема! Есть, 2 гигантские проблемы, которые, по большому счёту, означают , что если мы в эту сторону не найдем какого-то решения, мы говорим почти ни о чём. Сельским территориям, в принципе, не надо развиваться. Муниципалитет не хочет развиваться потому, что как только он заработает на 10 рублей больше, ему отрежут эти 10 рублей из дотаций.

И если это не решить, что бы мы ни делали, мы стучимся в закрытые двери. Но, самое главное – на сельских территориях практически нет людей, которые могли бы создавать новое производство и создавать новые решения. Или туда возвращаются какие-то люди, тогда мы создаем условия для качественной жизни.

Реальные примеры, десяток историй, которые можно показать, реальных проектов, реализованных в деревнях уже есть. Есть наработанные технологии, как с этим работать. Самое главное, о чём идёт речь. Есть огромная аудитория людей, которые хотели бы в это включиться.

Это примерно несколько десятков тысяч человек, которые готовы были бы уехать в сельскую местность жить. Это жители мегаполисов. Эти люди обладают и решениями, и (иногда) и деньгами, и энергий, и всем прочим. И мы собрали, если говорить о двух группах в сетях Фейсбуке и ВКонтакте, уже более 15000 человек. Они бы завтра куда-нибудь поехали… Они говорят «Давайте займёмся делом». Когда ты не говоришь им конкретно, о чём-то, что надо делать, у этих людей наступает разочарование.

Одна цифра: если в какой-нибудь регион переедет тысяча человек определенного уровня достатка, это – приход туда нескольких миллиардов рублей. Только если эти люди будут не кричать, если эти люди сразу придут чтобы что-то делать, и у них будет понимание, что делать.

И дальше возникает гигантский клубок противоречий,. Как сделать так, чтобы их не отвергли, зачем и кому они там нужны и так далее. И я думаю, что у нас есть решение всех этих вопросов, и мы начали с этим работать.

Сейчас задача - создать успешный реальный пилотный проект, который внедряет локальную экономику хотя бы в одном регионе. Не на словах. И который создает модель локальной экономики, которая там, на этой территории. переведена на местные понятия, на местные ресурсы, понята местными начальниками и местными предпринимателями. Приходящие из мегаполиса эксперты – это одно, а когда люди там это понимают, это другое. И я хотел бы, чтобы результатом встреч типа «Сельсовета» стала бы команда людей, которые готовы этим завтра заняться.

Я пришел сюда с одной целью: сказать, что я этим занимаюсь. И я готов сотрудничать со всеми. Мы создали несколько экспертных групп. Одна экспертная группа работает в Госдуме. Это достаточно серьезные люди. Она создана при комитете по науке. Я думаю, что такая же группа должна быть создана внутри «Сельсовета». Люди, которые хотят: а) заработать сами (мне кажется, что это правильное решение): б) создать рабочую модель, которая будет внедрена затем повсеместно.

Вот мои контакты. Те, кто в этом заинтересованы, подходите.

Давайте займемся делом.

Спасибо.