Постановка. Бурое развитие технологий на протяжении последних десятилетий актуализирует задачи, которые совсем недавно рассматривались только в рамках фантастических произведений. Современная наука требует не только рефлексии, решения мировоззренческих противоречий, но и надёжного концептуального методологического аппарата, позволяющего определять направление развития, сформировать чёткие критерии для постановки и решения задач в принципиально новых областях исследований.

К сожалению, современная философия едва ли справляется с такой задачей. Подкованные в философском плане товарищи зачастую просто игнорируют проблемы, существующие в науке, либо довольствуются отговорками, что де проблема-то давно решена классиками, отсылают к длинному списку источников, начиная с Демокрита, либо ограничиваются профессионально обтекаемыми, не содержащими никакой полезной информации, ответами. Рад, конечно, что, по мнению приват-доцентов, философия достигла предельной высоты развития и там всё хорошо, но такая позиция превращает её в бесполезный нарост на теле науки. Тем не менее, наука шагает вперёд и ставит новые задачи.

В то же время, специалисты, занятые на переднем крае разработок, даже сдавшие кандидатский минимум, часто проявляют тенденцию к «плаванию» в философских вопросах. В этом факте также просматривается ответственность приват-доцентов. Ну а у людей, не измученных долгим систематическим обучением, например, местных мыслителей, в голове содержится терминологический винегрет, при попытке применить который приводит к неизменно ожидаемому результату.

Характерным примером эффективного бездействия философии является отношение к квантовой механике. Ежегодно всё новые и новые поколения физиком кипят мозгом при обращении к предмету. На момент ознакомления с предметом курс философии уже благополучно пройден и забыт. Более того, и зрелые специалисты порой впадают в ересь разной степени унылости вследствие неразрешённости этого парадокса. Ситуация не меняется уже сотню лет, несмотря на то, что уже в годы создания квантовой теории неким Н. Лениным были намечены концептуальные основы решения противоречия. Современная трактовка – корпускулярно-волновой дуализм – слабый костыль в понимании парадокса. Корень проблемы, однако, прост. Термины «частица» и «волна» исторически родились в механике классической и являются результатами применения операции абстрагирования. Никаких натуральных объектов, обладающих исключительно свойствами частицы, например, нет в природе. При абстракции от реальных объектов отрезана целая гора свойств, поэтому сама частица живёт только внутри головы. Стремление применить этот термин вне границ приложения классмеха привело к закономерному разрыву шаблона. Переводя на доступный многим образный язык, получим: есть котлеты циркулем (исследовать альфа-частицы) ещё неплохо получалось, несмотря на идиотичность ситуации, но при попытке циркулем пить воду потерпели ожидаемый фэйл. Такой метод исследования, вероятно, единственно возможный – разработать новый инструмент познания с нуля не получится. Но настаивать, упорно применять циркуль, там, где он, определённо не нужен, отрицать воду – на совести первопроходцев. Удивительно, но на протяжении сотни лет философы так и не снизошли до бренного мира.

Не имея надежды кого-либо в чём-то убедить и примирить, попытаюсь навести некоторый порядок и предложить формализованные методы разрешения противоречий в актуальных сегодня исследованиях.

Для продвинутой части населения, изложенное ниже, вероятно, не будет открытием. Основная целевая группа, однако, вовсе не они, а непосредственные разработчики новых областей исследований (имеющие более актуальные задачи) а сочувствующие. Тем не менее, к обсуждению приглашаются все.

Объект и субъект. Какие вопросы могут возникнуть к, казалось бы, незыблемым категориям, удящим корнями в седую древность. Но современная наука нащупала пограничные области, где вопрос принадлежности к той или иной категории оказывается не столь очевидным. Что считать субъектом на стыке химии и биологии, например? Чем будет Искусственный Интеллект – прибором или существом?

Оставляя без критики (пока), существующую трактовку этих категорий пройдём путь их становления ещё раз. Но, в отличие от предшественников, не будем отсекать пространственно-временные отношения этих категорий, а сосредоточим внимание именно на них.

Время. По отношению ко времени эти категории обладают взаимно противоречащими свойствами: для объекта время однородно. Изменения направления времени, «скорости» его течения на известных интервалах ни коим образом не влияют качественно на его свойства. Время для объекта симметрично. Тогда как для субъекта о какой-либо симметрии времени не может идти и речи, хотя бы в силу наличия начала и неизбежного конца. И если с началом не всё очевидно: я, к примеру, появился от субъекта, и генетически в моей истории никаких мёртвых звеньев не было, то с концом всё более наглядно. Более того, временной масштаб для субъектов существенно зависит от их свойств (биологическое время, сжатие времени в истории). Указанное обстоятельство, разумеется, применимо к определённым временным интервалам, ибо на временах сравнимых с жизнью Вселенной, оно определённо не действует. На протяжении первой секунды её жизни вся материя активно эволюционировала. Поэтому для различения этих категорий необходимо адекватное масштабирование временной шкалы. Выбираемая характерная единица времени, очевидно, определяется физическими условиями, в которых явления, причисляемые к категориям, обнаруживаются – пространственными размерами, энергией и, вероятно, другими.

Этому утверждению можно придать более чёткую, точную форму (аки теореме), но ограничимся некоторыми следствиями из него. Во-первых, никакой дуальности категорий нет, есть два предельных случая свойства явления в временном аспекте. Чёткое различие между ними стирается. Во-вторых, такой подход даёт возможность ввести количественный критерий для отнесения того или иного явления к конкретной категории, а именно степень асимметрии временных свойств. В-третьих, из неоднородности времени следует несохранение энергии в субъекте. Это довольно очевидное, важное следствие – все субъекты представляют собой диссипативные структуры, увеличивающие энтропию в большей степени, чем уменьшающие. Разумеется, это лишь необходимое, но не достаточное условие для причисления явления к категории субъектов. В-четвёртых, это даёт (не всем очевидный) ключ для обнаружения субъектов, живущих в кардинально иных временных масштабах. Например, наличие на Солнце неких субъектов отнюдь не исключено, однако времена их существования, определённо, не сравнимы с нашими, что создаёт препятствия для их наблюдения.

Пространство. Аналогичная картина складывается и в отношении пространства. Очевидно, что человеку/улитке/кому-угодно, в отличие от камня, например, далеко не всё равно оказаться ли в Антарктиде или дома. Безусловно, в случае с физическим пространством картина менее тривиальна, нежели со временем в виду наличия большего числа степеней свобод. Но сути это не изменяет: для субъекта пространство теряет свойства симметрии – изотропность и однородность, ни точки пространства, ни направления для субъекта не равноценны.

Для более адекватного отображения асимметрии пространственных свойств необходимо отказаться от рассмотрения физического пространства в пользу фазового. Фазовое пространство, или пространство состояний, построено на величинах, определяющих состояние явления исчерпывающим образом. Сами величины, очевидно, выбираются в зависимости от природы явления и не могут быть универсальными для всех применений одновременно.

Вывод. Результаты данного раздела показывают, что некорректно проведённая операция абстракции выхолащивает суть явления. Явление замыкается само на себя (известные мастера в производстве монад ликуют). Категория превращается в сферическо-вакуумного коня, напрочь оторванного от реальности. Рассмотрение же его в контексте, в условиях, в которых его свойства единственно обнаруживаются, даёт нам ранее неуловимые взаимосвязи, критерии и определяет направления продуктивного изучения бытия.

Продолжению быть