Иллюзия успеха. Введение. Ч.1. Успешность учёного

Каждый человек в своей жизни хочет добиться успеха: в семье и в кругу друзей, в учёбе и в профессиональной сфере, в спорте и в творчестве…  И это нормально, потому что лишь движение вперёд и вверх наполняет жизнь смыслами. Вопрос лишь в том, к какой цели направлено это движение, и какие средства для него задействованы. Потому что успех сам по себе – это ложная цель. И движущиеся к такой цели обычно весьма неразборчивы в средствах.

Поразмыслив над статьёй «У народа есть все основания не доверять науке», предлагаю посмотреть на проблему шире.  То, о чём пишет автор первичной публикации, относится далеко не только к науке и связано вовсе не с кризисом метода (научного или любого другого).  Профессионалы своего дела сегодня стали чувствовать себя в обществе лишними людьми. Автоматизация значительной части процессов и перенасыщенность информационного поля создают иллюзию, что после освоения нескольких десятков операций любой мало-мальски адекватный индивид без труда сможет получить тот же результат, что и годами осваивавший необходимые премудрости специалист.  Беда в том, что во многих сферах такая иллюзия может держаться достаточно долго. Но тем болезненнее становится прозрение и тем катастрофичнее может оказаться результат.

По роду своей деятельности я имею основанные на личном опыте представления о том, как это выглядит в таких сферах как наука, образование и культура.  Все три глубинно определяют стратегию и тактику развития общества в долгосрочной перспективе. Поэтому очень важно устранить факторы, ведущие к подмене профессионалов в этих областях псевдоспециалистами. Это особенно актуально в условиях введения эффективного контракта, в основу которого по какому-то явному недоразумению (или недомыслию? или злому умыслу?) повсеместно положены количественные, а не качественные  критерии, да ещё и учитываемые каждый месяц. Но ведь все три перечисленные мной сферы дают эффект лишь через достаточно длительный период времени. И промежуточные результаты тоже видны не сразу. Например, здесь порой практически невозможно фиксировать прогресс или регресс не только ежемесячно, но и ежеквартально, а в некоторых случаях и ежегодно (Например, если речь идёт о фундаментальных исследованиях или внедрении культурных ценностей, то есть о том, что в принципе рассчитано на отдалённый результат).

Так чем же сегодня измеряется успешность учёного, преподавателя, представителя сферы культуры?

Ч. 1. Успешность учёного

Во-первых, количеством публикаций, причём не любых, а в изданиях рецензируемых и обязательно отражаемых в индексах научного цитирования, а также количеством их цитирований.

Во-вторых, количеством работ, выполненных по грантам, и размерами полученных грантов.

В-третьих, количеством подготовленных под руководством учёного научных работников.

Внимание! Вопрос: что именно отражают данные критерии?

Во-первых, то, что данный товарищ работает не в казённом учреждении, поскольку в противном случае ему придётся не только выполнять работы по гранту за пределами 40-часовой рабочей недели, но и искать организацию, которая согласится разделить с ним ответственность и деньги по гранту. Либо в казённом, но он законченный эгоист или фанатик, для которого этот грант важнее семьи и личной жизни, или, что вероятнее всего, у него просто нет другого способа обеспечить себя и свою семью необходимыми средствами к существованию, или, что реже, у него есть внешний стабильный источник дохода, позволяющий не беспокоиться о деньгах и подавать на гранты исключительно в интересах продвижения научной работы. Каждый легко сможет определить тот широкий круг учёных, которые при таких условиях могут быть успешными в научном плане только за счёт отказа от успеха в других сферах жизни. Жёсткая конкуренция за попадание на места, позволяющие совмещать науку и жизнь, в этом случае неизбежна, и побеждают в ней далеко не всегда лучшие. Ведь настоящий учёный любит науку в себе, а не себя в науке, поэтому редко решается променять работу над решением научной проблемы на борьбу за место под солнцем. Назвать личным успехом выигрыш в такой борьбе как-то даже язык не поворачивается. А для общества такой «успех» оборачивается социальной напряжённостью в среде интеллектуально-развитых сограждан, и без того склонных к критическому мировосприятию, и выхолащиванием науки, на лидирующие позиции в которой устраиваются социально опасные беспринципные карьеристы.

Во-вторых, то, что данный товарищ обладает навыками, необходимыми для торговца или политика — может определить перспективное с точки зрения востребованности настоящего и ближайшего будущего направление исследований и продать (в прямом и переносном смысле слова) свой интеллектуальный товар. Связано ли это как-то с качеством самого товара? По моим наблюдениям, в большинстве случаев – нет. Темы и результаты работ, выполненных по грантам, нередко вызывают, мягко говоря, недоумение, поскольку невооружённым глазом видно, что это просто способ получения денег, не имеющий никакого практического или теоретического смысла. Это добротно выполненные пустышки, создающие информационный шум в и без того перенасыщенном информационном пространстве. Но при этом они создают иллюзию высокой эффективности автора по сравнению с теми, например, кто занимается фундаментальными исследованиями, не имеющими отношения к модным трендам. В результате авторы пустышек и мало пишущих практиков ценятся выше фундаменталистов, обеспечивающих своими разработками основу всех научных исследований. Но что гораздо хуже, идеи и выводы, полученные грантополучателями, принимаются на вооружение при принятии административных решений. Если эти идеи и выводы «сырые» (а при действующей системе финансирования науки другими они бывают редко), то и принятые решения либо не дают ожидаемого эффекта, либо, что случается чаще, приводят к деградации в той сфере, которую они затрагивают.

В-третьих, то, что данный товарищ смирился с необходимостью подтверждать эффективность своей научной деятельности посредством публикаций, подготовленных в соответствие с требованиями, в лучшем случае не имеющими к науке никакого отношения, в худшем – прямо ей вредящими. Например, значительная часть рекомендуемых ВАК журналов с высокими рейтингами низко оценивается самим научным сообществом. Рейтинг журнала сам по себе никак не связан с качеством опубликованной в нём статьи, которая может вполне соответствовать формальным критериям отбора, но при этом не представлять научной ценности. При этом качественные научные работы зачастую публикуются в нерейтинговых журналах и сборниках, многие их которых вообще не попадают ни в какие индексы цитирования – как по объективным, так и по субъективным причинам. И публикуют их авторы в столь непрестижных изданиях потому, что так порой быстрее удается довести результаты своих исследований до тех, кому они действительно нужны и интересны. Или потому, что члены редколлегии такого издания обладают необходимым уровнем компетентности в данной области, а их научная и человеческая порядочность не вызывает вопросов. А также не в последнюю очередь потому, что в таких изданиях отсутствует надругательство над русским языком в виде транслитерации кириллического шрифта в латиницу при оформлении списка литературы, не оправданное ни с научной, ни с информационно-технологической точки зрения – чистая политика, приучающая к отказу от кириллического шрифта.

В-четвёртых, то, что данный товарищ смирился с необходимостью играть в игру по искусственному повышению цитируемости своих работ и индекса Хирша. Как это происходит, все хорошо знают – взаимная договорённость между учёными о взаимном цитировании работ. Не потому, что это действительно нужно для полноты собственной работы, а потому, что это основание попросить коллегу взаимно процитировать твою, подняв тем самым её рейтинг. При этом стыдливо пряча глаза ввиду понимания всей абсурдности и двусмысленности  такой ситуации. Но что же делать, если поступление в библиотеки новой научной литературы и обеспеченность некоторых отраслей науки верифицированной информационной базой стали просто катастрофическими? Не позаботишься о  персональной презентации своих бессмертных трудов, так они и вовсе могут не дойти до тех, кому нужны и интересны, а значит, и цитируемости не будет. И глядя на подросший рейтинг, учёный радуется не тому, что его труд востребован, а тому, что ему удастся успешно пройти очередную аттестацию. А научные публикации при этом приобретают хаотичный вид из-за неоправданного обильного цитирования и ссылок на то, что не имеет отношения к существу данной работы. Сомнительные успехи  и для учёного, и для науки.

В-пятых, то, что данный товарищ смирился с необходимостью тащить к защите диссертаций даже тех подопечных, которые заведомо непригодны к научно-педагогической деятельности. Он понимает, что делать этого не надо, но так устроена система. И вместо высококвалифицированных научно-педагогических кадров страна получает карьеристов, умеющих пользоваться полученными знаниями и корочками для достижения личного успеха, но не обладающими качествами, необходимыми для их творческого переосмысления н перенаправления на благо общества. На этом направлении, кажется, начались подвижки (Васильева предложила сократить число аспирантов в вузах;  Глава Минобрнауки «взяла на карандаш» аспирантуру)..

Продолжение:

Иллюзия успеха. Ч. 2. Успешность преподавателя,

Иллюзия успеха. Ч. 3. Успешность в сфере культуры

Иллюзия успеха. Преодоление