Ко дню за­щит­ни­ка Оте­че­ства не могу не вы­ло­жить пе­ре­вод све­жей ста­тьи од­но­го из ана­ли­ти­ков наших за­кля­тых "парт­нё­ров", уж боль­но хорош в ней пас­саж, вы­не­сен­ный в за­го­ло­вок.

Майкл Коф­ман. Срав­ни­тель­ное ру­ко­вод­ство по при­ме­не­нию силы Рос­си­ей: два­жды от­мерь, один раз во­рвись

Пер­во­ис­точ­ник: A Comparative Guide to Russia’s Use of Force: Measure Twice, Invade Once

В ХХ веке тяга со­вет­ских во­ен­ных к при­ме­не­нию ар­тил­ле­рии и бро­не­тан­ко­вых групп снис­ка­ла им ре­пу­та­цию боль­шо­го мо­лот­ка в по­сто­ян­ном по­ис­ке гвоз­дей. Этот по­пу­ля­ри­зи­ро­ван­ный образ оста­вал­ся с Рос­си­ей дол­гое время после краха СССР, од­на­ко со­вре­мен­ный Кремль при­ме­ня­ет во­ен­ную силу, пре­сле­дуя свои цели, в зна­чи­тель­но более ню­ан­си­ро­ван­ной ма­не­ре. В недав­них кон­флик­тах Рос­сия про­де­мон­стри­ро­ва­ла тон­кое по­ни­ма­ние того, как при­ме­нять этот ин­стру­мент на­ци­о­наль­ной мощи для до­сти­же­ния же­ла­е­мых по­ли­ти­че­ских целей, от­ме­ряя силу в пред­пи­сан­ных дозах для по­лу­че­ния ре­ша­ю­щей роли. Хотя рус­ская во­ен­ная ма­ши­на и оста­ет­ся ин­стру­мен­том гру­бой силы, го­су­дар­ство при­ме­ня­ет ее ско­рее как ра­пи­ру, де­мон­стри­руя осмот­ри­тель­ность и выбор вре­ме­ни.

В преды­ду­щей ста­тье, по­свя­щен­ной клю­че­вым со­став­ля­ю­щим рус­ской стра­те­гии я ар­гу­мен­ти­ро­вал, что Москва пред­по­чи­та­ет новую стра­те­гию, ос­но­ван­ную на ме­то­де проб и оши­бок. Рус­ской во­ен­ной силе пред­сто­ит дол­гий путь по части мо­дер­ни­за­ции, но и на­про­тив, аме­ри­кан­ско­му по­ли­ти­че­ско­му ли­дер­ству необ­хо­ди­мо за­но­во учить­ся тому, как ве­ли­кая дер­жа­ва, с го­раз­до мень­ши­ми ре­сур­са­ми, ис­поль­зу­ет "боль­шую ду­бин­ку", чтобы до­бить­ся сво­е­го. По­хо­же, что од­но­по­ляр­ный мир быст­ро тает, и сверх­дер­жа­вы снова вхо­дят в по­вест­ку дня. Когда при­ме­не­ни­ем силы зай­мут­ся рав­ные со­пер­ни­ки, оспа­ри­вая ин­те­ре­сы Аме­ри­ки, все ста­нет ещё слож­нее.

США могут не за­хо­теть вос­про­из­во­дить рус­ские ме­то­ды, но аме­ри­кан­ским стра­те­гам оче­вид­но стоит их изу­чить. Те, кто неспо­соб­ны учить­ся на чужом опыте, вы­нуж­де­ны при­об­ре­тать его за свой счет. Как ска­зал Марк Твен, тот, кто не чи­та­ет, не имеет ни­ка­ких пре­иму­ществ перед тем, кто не умеет чи­тать. Чтобы сде­лать ещё один шаг в изу­че­нии рус­ской стра­те­гии, я ис­сле­до­вал, как Рос­сия ме­ня­ет по­ло­же­ние дел, под­чи­няя своих со­пер­ни­ков, и до­сти­га­ет этого за­дё­ше­во. Моя цель — про­ана­ли­зи­ро­вать, каким об­ра­зом Рос­сия при­ме­ня­ет силу, и из­влечь уроки для гря­ду­щей эры, в ко­то­рой при­ме­не­ние силы Аме­ри­кой долж­но стать ра­зум­ным, свое­вре­мен­ным и более при­вя­зан­ным к чему-​то, что на­по­ми­на­ет по­ли­ти­че­ские цели.

Ра­зум­ная до­ста­точ­ность: об­ра­ще­ние док­три­ны Пау­эл­ла – Вайн­бер­ге­ра

Ру­ко­вод­ство Рос­сии про­де­мон­стри­ро­ва­ло, что оно по­ни­ма­ет, как при­ме­нять во­ен­ную силу с по­ни­ма­ни­ем всех огра­ни­че­ний, но до­ста­точ­но мощно, чтобы до­сти­гать внеш­не­по­ли­ти­че­ских целей. Как по­яс­нил недав­но Са­му­эль Чарап, Рос­сия прин­ци­пи­аль­но ос­но­вы­ва­ет­ся на актах при­нуж­де­ния, рас­смат­ри­вая во­ен­ную силу как эле­мент более ши­ро­ко­го си­ло­во­го торга. От Укра­и­ны до Сирии, Чарап убе­ди­тель­но обо­зна­чил важ­ный тренд, в рам­ках ко­то­ро­го ру­ко­вод­ство Рос­сии при­ме­ня­ет во­ен­ную силу: "Москва ис­поль­зо­ва­ла ровно столь­ко на­си­лия, сколь­ко необ­хо­ди­мо для до­сти­же­ния по­ли­ти­че­ских целей, и не более того".

Эта часть рус­ской стра­те­гии опре­де­ля­ет­ся как ра­зум­ная до­ста­точ­ность, тре­бу­ю­щая до­сти­же­ния ре­зуль­та­тов с ми­ни­маль­ным при­ло­же­ни­ем силы. Это резко кон­тра­сти­ру­ет с ра­бо­той над до­сти­же­ни­ем до­ми­ни­ро­ва­ния на поле битвы и из­бы­точ­но­стью на на­чаль­ном этапе. Воз­мож­но, проще всего будет по­нять это, пойдя от про­тив­но­го. Рус­ский под­ход пол­но­стью про­ти­во­по­ло­жен док­трине Вайн­бер­ге­ра, ко­то­рую Кас­пар Вайн­бер­гер, бу­дучи Ми­ни­стром обо­ро­ны, из­ло­жил в своей зна­ме­ни­той речи 1984 года. Среди шести усло­вий при­ме­не­ния силы по Вайн­бер­ге­ру, в част­но­сти, было такое: "Если мы не го­то­вы при­ло­жить силы и ре­сур­сы, необ­хо­ди­мые для до­сти­же­ния наших целей, мы во­об­ще не долж­ны их при­кла­ды­вать", — а также такое: "По­треб­ность в хо­ро­шо опре­де­лен­ных целях и цель­ной стра­те­гии по-​прежнему ве­ли­ка".

Москва, по­хо­же, от­вер­га­ет такую фор­му­ли­ров­ку про­ду­ман­ной стра­те­гии. С точки зре­ния рус­ских, силу нужно при­ме­нять дё­ше­во, при необ­хо­ди­мо­сти от­ри­ца­е­мо, и с упо­ром на со­хра­не­ние гиб­ко­сти, в ре­зуль­та­те чего тре­бу­ет­ся зна­чи­тель­ную часть сил при­дер­жи­вать в ре­зер­ве. Во­ен­ные цели воз­ни­ка­ют спон­тан­но и под­чи­не­ны по­ли­ти­че­ской и ди­пло­ма­ти­че­ской стра­те­гии, а сила пред­на­зна­че­на ско­рее для при­нуж­де­ния, чем для за­во­е­ва­ния. Такой под­ход про­ис­те­ка­ет из здо­ро­во­го опа­се­ния перед обя­за­тель­ства­ми, ко­то­рые могут при­ве­сти к пе­ре­на­пря­же­нию и увя­за­нию, а также со­зда­ют воз­мож­но­сти для оп­по­нен­тов по про­ти­во­дей­ствию. Он вы­зван осо­зна­ни­ем огра­ни­че­ний Рос­сии в тер­ми­нах эко­но­ми­че­ских и че­ло­ве­че­ских ре­сур­сов вкупе с при­зна­ни­ем того, что про­ти­во­дей­ствие в меж­ду­на­род­ном со­об­ще­стве, в част­но­сти США и их со­юз­ни­ков, может быть су­ще­ствен­ным.

После Хо­лод­ной войны по­ли­ти­кум США также от­верг док­три­ну Пау­эл­ла – Вайн­бер­ге­ра, од­на­ко она не по­лу­чи­ла ни­ка­кой ра­бо­то­спо­соб­ной за­ме­ны. Аф­га­ни­стан, Ирак и Ливию вряд ли можно счи­тать при­ме­ра­ми успеш­но­го на­ве­де­ния по­ряд­ка. Более того, боль­шая часть со­об­ще­ства на­ци­о­наль­ной без­опас­но­сти не в со­сто­я­нии даже при­знать того, что эти войны не были успеш­ны­ми, с при­ме­ча­тель­ным ис­клю­че­ни­ем в виде Пре­зи­ден­та Обамы, ко­то­рый обо­зна­чил войну в Ливии как одну из своих худ­ших оши­бок. Как бы вы ни опре­де­ли­ли аме­ри­кан­скую во­ен­ную док­три­ну, по­хо­же, что она не особо хо­ро­ша на прак­ти­ке. Из­вест­но, что пер­вым пра­ви­лом внеш­ней по­ли­ти­ки Обамы стало "не об­де­лать­ся", хотя есть все ос­но­ва­ния по­ла­гать, что он также не пре­успел в вы­пол­не­нии этого неслож­но­го пра­ви­ла.

Эс­ка­ла­ция на­си­лия: мерт­ве­цы ни­че­го не стоят

И в Укра­ине, и в Сирии Москва при­ме­ни­ла силу эко­ном­но, ис­поль­зуя мест­ное на­се­ле­ние, его доб­ро­воль­цев и опол­че­ние со­юз­ни­ков. Рос­сия раз­вле­ка­ет­ся суб­кон­вен­ци­о­наль­ны­ми под­хо­да­ми, в том числе ир­ре­гу­ляр­ны­ми бо­е­вы­ми дей­стви­я­ми, а также сме­ше­ни­ем тра­ди­ци­он­ных и нетра­ди­ци­он­ных воз­мож­но­стей, где нет нужды бес­по­ко­ить­ся об эс­ка­ла­ции, по­сколь­ку Рос­сия всё равно на­вер­ня­ка по­бе­дит, до тех пор пока кон­фликт оста­ёт­ся гео­гра­фи­че­ски огра­ни­чен­ным. Всё это ме­то­ды сни­же­ния сто­и­мо­сти как в ма­те­ри­аль­ном, так и в по­ли­ти­че­ском смыс­лах. В Сирии, в част­но­сти, Рос­сия ис­поль­зо­ва­ла на­ем­ни­ков и спец­наз, чтобы уси­лить срав­ни­тель­но скром­ную бо­е­вую эф­фек­тив­ность си­рий­ской армии и иран­ских со­юз­ни­ков. Ши­ро­ко­мас­штаб­ное при­ме­не­ние част­ных во­ен­ных ком­па­ний (ЧВК) на Ближ­нем Во­сто­ке на­ча­лось с во­ен­ных кам­па­ний США в Ираке, где они со­став­ля­ли зна­чи­тель­ный про­цент ис­поль­зу­е­мых сил. На­ем­ни­че­ство по-​прежнему вне за­ко­на в Рос­сии, и на прак­ти­ке это ско­рее от­ри­ца­е­мая ре­а­ли­за­ция ин­те­ре­сов на­ци­о­наль­ной без­опас­но­сти, неже­ли ком­мер­че­ские пред­при­я­тия.

Ранее, как это про­изо­шло на Укра­ине, пред­по­чте­ние вспо­мо­га­тель­ных сил при­ве­ло к ха­о­тич­ной эс­ка­ла­ции, од­на­ко цена для Рос­сии ока­за­лась по­ли­ти­че­ски при­ем­ле­мой. Рос­сия со­хра­ня­ет низ­кую плот­ность сил в зоне во­ен­ных дей­ствий, быст­ро ра­бо­тая над со­зда­ни­ем для прокси-​конфликта пу­шеч­но­го мяса, по­те­ря ко­то­ро­го не вле­чет ни­ка­ких ощу­ти­мых по­след­ствий для по­ли­ти­че­ской под­держ­ки внут­ри стра­ны или дей­стви­тель­ных во­ен­ных воз­мож­но­стей. На про­тя­же­нии 2014-2015 годов рос­сий­ское во­ен­ное при­сут­ствие на Укра­ине ис­чис­ля­лось не более чем ба­та­льо­на­ми, за­ча­стую в форме ЧВК, и неболь­ши­ми эле­мен­та­ми под­держ­ки в зоне бо­е­вых дей­ствий. Линия кон­так­та редко обес­пе­чи­ва­лась рос­сий­ской ар­ми­ей, ко­то­рая обыч­но оста­ва­лась в тылу, обес­пе­чи­вая бес­по­ко­я­щий огонь, при­кры­тие с воз­ду­ха и силы быст­ро­го ре­а­ги­ро­ва­ния.

Этой стра­те­гии по­мо­га­ет боль­шой ар­се­нал, уна­сле­до­ван­ный от СССР, боль­шая часть ко­то­ро­го спи­са­на из Рос­сий­ских во­ору­жен­ных сил, раз­ме­щен­ный в боль­ших пар­ках хра­не­ния. Рос­сий­ские во­ору­жен­ные силы в дей­стви­тель­но­сти неве­ли­ки от­но­си­тель­но раз­ме­ра стра­ны, ко­то­рую они долж­ны за­щи­щать, и ве­ро­ят­но не пре­вы­ша­ют по чис­лен­но­сти 900 тысяч, с на­зем­ны­ми си­ла­ми вряд ли более 300 тысяч. Может по­ка­зать­ся, что это нема­ло, но Рос­сия за­ни­ма­ет одну вось­мую часть суши. Для срав­не­ния, такие стра­ны как Тур­ция или Па­ки­стан, за­ни­мая тер­ри­то­рию, со­став­ля­ю­щую лишь малую часть от тер­ри­то­рии Рос­сии, об­ла­да­ют срав­ни­мы­ми, а то и боль­ши­ми ар­ми­я­ми с на­зем­ны­ми си­ла­ми свыше 400 тысяч че­ло­век. То же самое можно ска­зать о кон­ку­рен­тах, таких как США и Китай. Од­на­ко у Рос­сии есть до­ста­точ­но во­ен­но­го иму­ще­ства, чтобы эки­пи­ро­вать бес­чис­лен­ные малые армии на тех­но­ло­ги­че­ском уровне СССР середины-​конца 80-х.

По­смот­ри­те на театр во­ен­ных дей­ствий Укра­и­ны, и вы об­на­ру­жи­те то, что по сути было нере­фор­ми­ро­ван­ной Со­вет­ской ар­ми­ей (со сто­ро­ны Укра­и­ны), во­вле­чен­ной в ар­тил­ле­рий­ские и тан­ко­вые дуэли про­тив прокси-​сил, ко­то­рые Рос­сия снаб­ди­ла срав­ни­мым со­вет­ским обо­ру­до­ва­ни­ем из 80-х. На самом деле, на ран­них ста­ди­ях кон­флик­та, пока Москва стре­ми­лась со­хра­нить флер от­ри­ца­ния, их эки­пи­ро­ва­ли толь­ко тем, что могло быть за­хва­че­но у укра­ин­ских во­ен­ных. Со­вре­мен­ные рос­сий­ские во­ору­жен­ные силы ис­поль­зу­ют сред­ства, ко­то­рые на две го­ло­вы выше того, что в со­сто­я­нии вы­ста­вить Укра­и­на. Рус­ский под­ход со­сто­ял в том, чтобы вы­ста­вить прокси-​силы, до­пол­нив их ре­гу­ляр­ны­ми вой­ска­ми по необ­хо­ди­мо­сти, как можно мень­ше.

Пор­ци­он­ный огонь: гос­под­ство на ТВД и при­нуж­да­ю­щая война

Хотя Рос­сия и пред­по­чи­та­ет до­пол­нять свои силы рас­ход­ны­ми ма­те­ри­а­ла­ми, ошиб­кой было бы счи­тать это неже­ла­ни­ем обост­рять, когда бой того тре­бу­ет. При­сталь­ный взгляд на то, каким об­ра­зом Рос­сия ис­поль­зу­ет во­ен­ную силу, об­на­ру­жи­ва­ет, что она ак­тив­но прак­ти­ку­ет по­этап­ную эс­ка­ла­цию и при­нуж­да­ю­щие войны. Чарап рас­смот­рел это в своём недав­нем тек­сте "Ис­поль­зо­ва­ние Рос­си­ей во­ен­ной силы как ин­стру­мен­та внеш­ней по­ли­ти­ки: есть ли в этом ло­ги­ка?" Он раз­ви­ва­ет мысль То­ма­са Скел­лин­га, ко­то­рый за­ме­тил, что "при­нуж­да­ю­щие во­ен­ные дей­ствия могут со­вер­шать­ся в опре­де­лен­ной сте­пе­ни, в от­ме­рен­ных дозах". Скел­линг также писал:

при­нуж­де­ние ос­но­ва­но более на угро­зе тем, что ещё пред­сто­ит, чем на уже на­не­сён­ном ущер­бе. Ритм ди­пло­ма­тии, а не ритм сра­же­ния опре­де­лит дей­ствие; и если ди­пло­ма­тия и не тре­бу­ет нето­роп­ли­во­сти, она опре­де­лен­но тре­бу­ет, чтобы впе­чат­ля­ю­щая нерас­тра­чен­ная спо­соб­ность к на­не­се­нию ущер­ба со­хра­ня­лась про запас.

Од­на­ко при­ме­не­ние силы Рос­си­ей не опре­де­ля­ет­ся вы­бо­ром между по­этап­ной эс­ка­ла­ци­ей и пол­но­мас­штаб­ным уча­сти­ем, рас­смат­ри­ва­е­мы­ми как вза­им­но ис­клю­ча­ю­щие. Ско­рее Москва уси­ли­ва­ет страх перед пол­но­мас­штаб­ным уча­сти­ем с целью при­нуж­де­ния и разыг­ры­ва­ет эту карту на поле боя вся­кий раз, когда ма­ло­за­трат­ная стра­те­гия летит в кювет. В слу­чае с Си­ри­ей Рос­сия иг­ра­ет в двух­уров­не­вую игру. Ее цель со­сто­я­ла в из­ме­не­нии внеш­ней по­ли­ти­ки США и Тур­ции. В Москве по­ни­ма­ли, что до­бить­ся этого можно, толь­ко ан­ни­ги­ли­ро­вав си­рий­скую оп­по­зи­цию на поле боя, уни­что­жив любые аль­тер­на­ти­вы Асаду. Москва вме­сте со сво­и­ми си­рий­ски­ми, иран­ски­ми и ли­ван­ски­ми парт­не­ра­ми пе­ре­кры­ла ей путь к по­бе­де на поле боя, чтобы при­ну­дить своих стра­те­ги­че­ских про­тив­ни­ков.

По­этап­ный под­ход Рос­сии из­на­чаль­но уяз­вим, по­сколь­ку ос­но­ван на от­прав­ке аб­со­лют­но ми­ни­маль­но­го числа сол­дат в зону бо­е­вых дей­ствий с целью до­сти­же­ния же­ла­е­мых по­ли­ти­че­ских целей. Чтобы сдер­жать и пе­ре­убе­дить своих про­тив­ни­ков, Рос­сия часто при­ме­ня­ет вы­со­ко­точ­ные си­сте­мы во­ору­же­ний, такие как ПВО даль­не­го ра­ди­у­са дей­ствия, про­ти­во­ко­ра­бель­ные ра­ке­ты и бал­ли­сти­че­ские ра­ке­ты в неядер­ном осна­ще­нии. Это ору­жие не пред­на­зна­че­но для при­ме­не­ния в бою. Вме­сто того, оно ис­поль­зу­ет­ся с целью про­из­ве­сти впе­чат­ле­ние на США. Пер­вая цель Рос­сий­ско­го ру­ко­вод­ства со­сто­ит в том, чтобы пре­вра­тить театр во­ен­ных дей­ствий в свою пе­соч­ни­цу, резко огра­ни­чив воз­мож­но­сти стра­те­ги­че­ских про­тив­ни­ков к пря­мо­му вме­ша­тель­ству. Аме­ри­ка до­би­ва­ет­ся этого в своих кам­па­ни­ях, со­зда­вая гос­под­ство в воз­ду­хе. Рус­ский метод де­шев­ле: огра­ни­че­ние зоны с земли.

В слу­ча­ях когда при­нуж­да­ю­щая ди­пло­ма­тия тер­пит неуда­чу вслед­ствие неэф­фек­тив­но­сти по­этап­ной эс­ка­ла­ции или в силу того, что угро­за силой может по­те­рять свою убе­ди­тель­ность с те­че­ни­ем вре­ме­ни (как это слу­чи­лось на Укра­ине летом 2014 года), Путин на­де­ва­ет ежо­вые ру­ка­ви­цы. Пред­по­чте­ние от­да­ет­ся непря­мым под­хо­дам, ор­га­ни­зо­ван­ным экс­пер­та­ми Крем­ля по по­ли­ти­че­ским вой­нам, таким как Вла­ди­слав Сур­ков, и раз­вед­служ­ба­ми, но порой эти ма­хи­на­ции про­сто все пор­тят. Их про­ва­лы вы­нуж­да­ют Кремль пе­ре­да­вать про­бле­му на уро­вень выс­ше­го ру­ко­вод­ства, ко­то­рое за­дей­ству­ет вы­со­ко­точ­ные обыч­ные во­ору­же­ния в четко от­ме­рен­ном диа­па­зоне вре­ме­ни. Рус­ские пе­ре­се­ка­ют черту, вра­зум­ля­ют по су­са­лам и уда­ля­ют­ся, по­ста­вив точку. Порой они так по­сту­па­ют, чтобы убе­дить про­тив­ни­ка в том, что по­бе­да невоз­мож­на, как это было под Ило­вай­ском в ав­гу­сте 2014 года. В дру­гих слу­ча­ях Рос­сия на­де­ет­ся вы­ну­дить врага под­пи­сать по­ли­ти­че­ское со­гла­ше­ние под дулом пи­сто­ле­та. Это то, что про­изо­шло после сра­же­ния за Де­баль­це­во в фев­ра­ле 2015 года.

На Укра­и­ну Москва по­сы­ла­ла ре­гу­ляр­ные вой­ска, чтобы раз­гро­мить укра­ин­скую армию в ре­ша­ю­щих сра­же­ни­ях, после чего боль­шую часть из них вы­во­ди­ла. Быст­рая эс­ка­ла­ция со вво­дом ба­та­льон­ных так­ти­че­ских групп со­про­вож­да­лась быст­рой же де­эс­ка­ла­ци­ей. Рус­ское при­сут­ствие в Сирии кор­рек­ти­ру­ет­ся на еже­не­дель­ной ос­но­ве и со­хра­ня­ет­ся ми­ни­маль­ным, с всплес­ка­ми по необ­хо­ди­мо­сти. При­чи­ны этого про­сты. В ре­гу­ляр­ных со­еди­не­ни­ях рос­сий­ские во­ору­жен­ные силы обыч­но ис­поль­зу­ют не такую уж слож­ную во­ен­ную док­три­ну, в рам­ках ко­то­рой они тре­ни­ру­ют­ся круг­лый год в бес­ко­неч­ных уче­ни­ях и вне­зап­ных про­вер­ках бо­е­го­тов­но­сти. На поле боя рус­ский во­ен­ный план проще: ма­нев­ри­руй для входа в кон­такт и уни­что­жай врага ура­ган­ным огнём. Со­зна­вая это, Кремль пред­по­чи­та­ет ис­поль­зо­вать ре­гу­ляр­ные вой­ска то­чеч­но, как для умень­ше­ния бо­е­вых по­терь, так и с целью из­бе­жать некон­тро­ли­ру­е­мой эс­ка­ла­ции в самом раз­га­ре. Дер­жи­те ре­гу­ляр­ные вой­ска в поле до­ста­точ­но долго, и вы об­на­ру­жи­те, что ста­но­вит­ся скуч­но, но рос­сий­ская армия де­ла­ет это быст­ро.

США не рас­по­ла­га­ют воз­мож­но­стя­ми для быст­ро­го пе­ре­клю­че­ния с по­этап­ной эс­ка­ла­ции к пол­но­мас­штаб­но­му уча­стию, по­сколь­ку их армия пред­по­чи­та­ет иг­рать в ди­стан­ци­он­ные игры, тогда как Москва пред­по­чи­та­ет прямо на со­сед­ней улице или по край­ней мере в своем рай­оне. На­мно­го проще на­гне­тать, раз­ря­жать и кор­рек­ти­ро­вать мас­штаб при­ме­не­ния силы в кон­флик­те, когда вы во­ю­е­те на своих гра­ни­цах или по­бли­зо­сти от них. Есть и дру­гие от­ли­чия, вли­я­ю­щие на стра­те­ги­че­скую гиб­кость, в том числе ли­дер­ство в при­ня­тии ре­ше­ний, ко­ли­че­ство со­юз­ни­ков, ин­те­ре­сы ко­то­рых нужно учи­ты­вать, и внут­рен­ние огра­ни­че­ния, вы­зван­ные по­ли­ти­че­ской си­сте­мой.

Рос­сия со­хра­ня­ет аб­со­лют­ную гиб­кость в при­ня­тии ре­ше­ний на уровне на­ци­о­наль­но­го ли­де­ра, без под­от­чет­но­сти, но в от­ли­чие от мно­гих дру­гих стран, где по­доб­ное ведет к неком­пе­тент­но­сти, Кремль ухит­ря­ет­ся со­хра­нять хо­ро­ший уро­вень тех­но­кра­ти­че­ских ком­пе­тен­ций в клю­че­вых об­ла­стях, таких как во­ен­ное дело, управ­ле­ние фи­нан­са­ми или цен­тро­банк. Это при­ме­ча­тель­ное сов­ме­ще­ние: фе­о­даль­ная эко­но­ми­ка, воз­глав­ля­е­мая тем, что лучше всего опи­сать как ари­сто­кра­тия на­ци­о­наль­ной без­опас­но­сти, но при этом клю­че­вые ве­дом­ства, необ­хо­ди­мые для го­су­дар­ствен­но­го управ­ле­ния (такие как Ми­ни­стер­ство обо­ро­ны), обыч­но воз­глав­ля­ют­ся ком­пе­тент­ны­ми ад­ми­ни­стра­то­ра­ми.

Под­от­чет­ность и кон­ку­ри­ру­ю­щие по­ли­ти­че­ские силы в де­мо­кра­ти­ях за­ча­стую вы­нуж­да­ют их по­ли­ти­че­ский ис­теб­лиш­мент удва­и­вать став­ки в слу­чае про­ва­ла их внеш­ней по­ли­ти­ки, чтобы эти по­те­ри не были об­на­ру­же­ны в их стра­нах. По­сколь­ку Кремль кон­тро­ли­ру­ет на­ци­о­наль­ные СМИ и не имеет се­рьез­ной внут­рен­ней оп­по­зи­ции, для него не страш­но ме­нять курс, объ­яв­лять от­ступ­ле­ние или пол­но­стью ме­нять осве­ще­ние кон­флик­та. В от­ли­чие от За­па­да, нет ни­ка­ких или почти ни­ка­ких за­ви­си­мо­стей между спо­со­ба­ми при­ме­не­ния силы Рос­си­ей. Од­на­ко это ите­ра­ци­он­ный и от­ка­либ­ро­ван­ный про­цесс. Москва осто­рож­на и не за­иг­ры­ва­ет­ся своей мощью, чтобы сфор­ми­ро­вать об­ще­ствен­ное мне­ние у себя дома, и при­дер­жи­ва­ет свои карты по­бли­же к телу в тер­ми­нах того, сколь­ко у нее есть про­стран­ства для эс­ка­ла­ции.

Все­гда уходи

По­ми­мо своих по­ли­ти­че­ских целей, Рос­сия все­гда уде­ля­ет осо­бое вни­ма­ние на­ли­чию стра­те­гии вы­хо­да. По сути, жиз­не­спо­соб­ная стра­те­гия вы­хо­да вы­гля­дит на­столь­ко же важ­ной, как и то, чего она пы­та­ет­ся до­бить­ся. Это, по­жа­луй, един­ствен­ная клю­че­вая точка, в ко­то­рой ру­ко­во­ди­те­ли Рос­сии со­гла­си­лись бы с Вайн­бер­ге­ром и Ко­ли­ном Пау­эл­лом. Но в от­ли­чие от США, они дей­стви­тель­но это прак­ти­ку­ют. Обыч­но это часть, с ко­то­рой аме­ри­кан­ские по­ли­ти­ки имеют боль­ше всего про­блем: как от­сту­пить. Ва­шинг­тон пре­крас­но вы­ши­ба­ет двери, но с тру­дом на­хо­дит выход. Обыч­но в по­пыт­ках на­щу­пать выход тра­тит­ся лет де­сять и трил­ли­он дол­ла­ров.

Рос­сия, на­про­тив, ста­ра­ет­ся со­здать мно­го­чис­лен­ные точки са­мо­устра­не­ния, ва­ри­ан­ты отбоя и от­ка­та кри­зи­са на слу­чай, если все вый­дет боком, будь то Крым, Во­сточ­ная Укра­и­на или Сирия. При­сут­ствие от­ка­либ­ро­ва­но до аб­со­лют­но необ­хо­ди­мо­го ми­ни­му­ма, на­столь­ко, что в Во­сточ­ной Укра­ине это спер­ва при­ве­ло к без­ре­зуль­тат­ной су­до­рож­ной эс­ка­ла­ции. Од­на­ко Рос­сия смог­ла на­вя­зать свою по­ли­ти­че­скую па­ра­диг­му кон­флик­та, со­глас­но ко­то­рой она так и не объ­яви­ла сво­е­го офи­ци­аль­но­го уча­стия в войне и могла вхо­дить и вы­хо­дить в любой мо­мент на своё усмот­ре­ние.

На Укра­ине Кремль на вид пы­тал­ся до­бить­ся аб­сурд­но­го, пы­та­ясь ис­поль­зо­вать кро­шеч­ные силы, чтобы за­по­лу­чить, ска­жем так, стра­те­ги­че­скую ори­ен­та­цию самой боль­шой стра­ны в Ев­ро­пе. Рос­сии не хва­та­ло сил, денег и во­ен­но­го опыта, чтобы по­пы­тать­ся про­ве­сти любую круп­но­мас­штаб­ную опе­ра­цию. И все же, они при­ну­ди­ли Киев сдать Крым без боя. Впо­след­ствии Москва за­ста­ви­ла Киев под­пи­сать Мин­ские со­гла­ше­ния, ко­то­рые за­пер­ли его в рос­сий­ских усло­ви­ях уре­гу­ли­ро­ва­ния кон­флик­та. Ещё лучше Рос­сия об­ра­бо­та­ла Ва­шинг­тон, сумев убе­дить таких вид­ных де­я­те­лей Ка­пи­то­лий­ско­го холма, как се­на­тор Джон Мак­Кейн, и жур­на­ли­стов со всего мира в том, что боль­шая во­ен­ная кам­па­ния имела своей целью в бли­жай­шем бу­ду­щем обес­пе­чить "су­хо­пут­ный мост в Крым".

Даже сей­час га­зе­ты каж­дые несколь­ко ме­ся­цев на­чи­на­ют тре­зво­нить, ожи­дая рус­ско­го втор­же­ния. На­тас­кав их не хуже со­ба­ки Пав­ло­ва, Рос­сии до­ста­точ­но дви­нуть туда-​сюда несколь­ко со­еди­не­ний и на­блю­дать, как За­пад­ные СМИ на­ли­ва­ют­ся па­ни­кой. Москва вы­дрес­си­ро­ва­ла Запад на­столь­ко хо­ро­шо, что если бы даже рус­ские сол­да­ты по­ки­ну­ли Укра­и­ну или Сирию, на За­па­де тут же ре­ши­ли бы, что это лишь затем, чтобы вторг­нуть­ся ещё куда-​нибудь (на­при­мер, обес­пе­чить "су­хо­пут­ный мост" в Ка­ли­ни­град).

Будет спра­вед­ли­во за­ме­тить, что с мо­мен­та под­пи­са­ния Минска-​2 по­ли­ти­ки увяз­ли, и убе­ди­тель­ность рос­сий­ско­го при­нуж­де­ния стала мед­лен­но уга­сать. Уве­рен­ность Укра­и­ны на поле боя под­креп­ля­ет это впе­чат­ле­ние. Никто не до­бил­ся в этом кон­флик­те до­ста­точ­но­го пре­иму­ще­ства. Москва, по­хо­же, иг­ра­ет с Укра­и­ной на ожи­да­нии, под­ры­вая под­держ­ку Киева стра­на­ми За­па­да. Тем не менее, если Минск-​2 про­дол­жит свой путь в ни­ку­да, весь­ма ве­ро­ят­но, что Рос­сия снова от­ве­сит крат­кую, но уве­си­стую плюху в этом году.

Тем вре­ме­нем в Сирии рос­сий­ский кон­тин­гент ре­гу­ляр­но ме­ня­ет раз­ме­ры как воз­душ­но­го крыла, так и на­зем­но­го при­сут­ствия, вводя спе­ци­аль­ные силы вроде са­пе­ров или во­ен­ной по­ли­ции и быст­ро вы­во­дя их, как толь­ко необ­хо­ди­мость от­па­да­ет. Чтобы от­ра­бо­тать на пуб­ли­ку, Рос­сия объ­яв­ля­ла вывод войск в марте 2016 года и ещё один недав­но, в ян­ва­ре. Каж­дый из них имел своей целью "за­крыть главу" в этой кам­па­нии, про­де­мон­стри­ро­вать по­ли­ти­че­ские до­сти­же­ния и нор­ма­ли­зо­вать во­ен­ное при­сут­ствие перед лицом внут­рен­не­го зри­те­ля. Цена та­ко­го под­хо­да вы­ра­жа­ет­ся в том, что по­ли­ти­че­ские цели до­сти­га­ют­ся мед­лен­но, и тре­бу­ет­ся боль­шая адап­та­ция. Од­на­ко, на­блю­да­ет­ся чет­кая при­о­ри­ти­за­ция от­сут­ствия чрез­мер­но­го во­вле­че­ния и со­хра­не­ния гиб­ко­сти в стра­те­гии. У до­маш­ней ауди­то­рии со­зда­ет­ся впе­чат­ле­ние, что Рос­сия не втя­ну­та в одну про­дол­жа­ю­щу­ю­ся кам­па­нию, а делит кон­фликт в Сирии на мень­шие фазы, каж­дая из ко­то­рых успеш­но за­вер­ша­ет­ся по­бе­дой и вы­во­дом войск.

Цель Рос­сии со­сто­ит в со­хра­не­нии убе­ди­тель­но­сти при­нуж­де­ния, со­хра­няя боль­шую часть сво­е­го во­ен­но­го по­тен­ци­а­ла про запас. Ста­лин когда-​то от­ме­чал, что "в Со­вет­ской армии тре­бу­ет­ся боль­ше храб­ро­сти, чтобы от­сту­пать, чем на­сту­пать", со­вре­менн­ная рус­ская армия от­сту­па­ет ре­гу­ляр­но. Рос­сия пред­по­чи­та­ет уста­но­вить до­ми­ни­ро­ва­ние на крат­кий про­ме­жу­ток вре­ме­ни, но не имеет же­ла­ния управ­лять полем боя, и ско­рее будет до­би­вать­ся сво­е­го дли­тель­ное время с огра­ни­чен­ным при­ло­же­ни­ем сил, чем "овла­де­ет" вой­ной. Вме­сто того, чтобы рис­ко­вать, она при­ме­ня­ет силу на ос­но­ве рас­счи­тан­ной осмот­ри­тель­но­сти. Рос­сия рас­се­ка­ет поле боя на части, в со­от­вет­ствии с из­вест­ным те­зи­сом Крей­то­на Аб­рам­са: есть слона по ку­соч­кам.

Хотя Рос­сия и при­сво­и­ла Крым, это, по­хо­же, уни­каль­ный слу­чай. Дру­гие при­ме­ры, как Гру­зия, Во­сточ­ная Укра­и­на или Сирия, по­ка­зы­ва­ют от­чет­ли­вое неже­ла­ние Рос­сии при­об­ре­тать недви­жи­мое иму­ще­ство. Если что, вся кон­цеп­ция стра­те­гии Рос­сии в Во­сточ­ной Укра­ине со­сто­ит в том, чтобы за­ста­вить Киев при­нять эти ре­ги­о­ны об­рат­но, что было за­фик­си­ро­ва­но на бу­ма­ге, и Москва при­кла­ды­ва­ет уси­лия к тому, чтобы это стало ре­аль­но­стью. Ис­поль­зо­ва­ние силы Рос­си­ей по­доб­но гео­по­ли­ти­че­ско­му ху­ли­ган­ству, в ко­то­ром ис­то­рию с Кры­мом сле­ду­ет рас­смат­ри­вать как боль­шой гра­беж, а не стрем­ле­ние к им­пер­ской экс­пан­сии.

Пе­ре­осмыс­ле­ние при­ме­не­ния силы: не бы­ва­ет слиш­ком ма­лень­ких ин­стру­мен­тов

Аме­ри­кан­ский под­ход к при­ме­не­нию силы за­яв­лен как обес­пе­че­ние до­ми­ни­ро­ва­ния и по­сле­ду­щее управ­ле­ние полем боя. К со­жа­ле­нию, по­ли­ти­ки, по­хо­же, пре­вра­ща­ют управ­ле­ние в об­ла­да­ние, а об­ла­да­ние в тря­си­ну, где любая вода пре­вра­ща­ет­ся в грязь. Се­рьез­ные из­ме­не­ния в стра­те­гии на­сту­па­ют не рань­ше, чем всем ста­но­вит­ся оче­вид­но, что на­сту­пил пол­ный ка­вар­дак. Ве­ро­ят­но, Кремль, глядя на опыт США, делал себе за­мет­ки, и по­то­му при­ме­не­ние им силы вы­гля­дит гибко и пол­но­стью увя­за­но с по­ли­ти­че­ски­ми це­ля­ми.

Что более важно, Москва ком­форт­но себя чув­ству­ет в слу­чае неуда­чи, пред­по­чи­тая, чтобы она слу­чи­лась быст­ро и де­шё­во, так чтобы можно было им­про­ви­зи­ро­вать на сле­ду­ю­щем витке, вме­сто того чтобы тра­тить­ся на неудач­ный план. Как было опи­са­но в преды­ду­щей ста­тье, стра­те­гия Рос­сии в целом си­ту­а­ци­он­на и пред­по­чи­та­ет эко­ном­ный под­ход даль­не­му пла­ни­ро­ва­нию. Кремль ре­гу­ляр­но пы­та­ет­ся вы­стро­ить себе бес­про­иг­рыш­ные сце­на­рии, так чтобы даже пол­ное по­ра­же­ние в кон­флик­те было по­ли­ти­че­ски при­ем­ле­мо в стране. Боль­шая часть уси­лий Рос­сии по со­зда­нию прав­до­по­доб­но­го от­ри­ца­ния на­прав­ле­на на со­зда­ние по­ли­ти­че­ско­го про­стран­ства для воз­мож­ных оши­бок и про­кла­ды­ва­ние до­ро­ги к цик­лам от­ступ­ле­ния и эс­ка­ла­ции по необ­хо­ди­мо­сти.

По иро­нии судь­бы, Рос­сия может по­лу­чить мно­гое из же­ла­е­мо­го, вы­кру­чи­вая руки, а не ломая их, по­сколь­ку серия бру­таль­ных войн упро­чи­ла ав­то­ри­тет её при­нуж­де­ния. От ни­ве­ли­ро­ва­ния Гроз­но­го во Вто­рой Че­чен­ской войне и до войны с Гру­зи­ей в 2008 году боль­шин­ство на­блю­да­те­лей ожи­да­ли, что Рос­сия будет до­би­вать­ся мак­си­маль­ных ре­зуль­та­тов с боль­шим при­ме­не­ни­ем силы и увяз­нет в про­цес­се. Рос­сия сде­ла­ла нечто со­вер­шен­но про­ти­во­по­лож­ное, ис­поль­зуя самый ми­ни­мум сил, необ­хо­ди­мый для во­ен­но­го при­нуж­де­ния, вме­сто того чтобы ны­рять в омут с го­ло­вой. Всё сво­дит­ся к за­по­лу­че­нию ры­ча­гов вли­я­ния на неже­ла­тель­ное по­ве­де­ние и при­нуж­де­нию, а не овла­де­нию, и та же самая стра­те­гия вы­дер­жи­ва­ет­ся, если по­смот­реть на гео­по­ли­ти­че­скую кон­фрон­та­цию Рос­сии и США более ши­ро­ко.

По мере пе­ре­хо­да мира ко все воз­рас­та­ю­щей мно­го­по­ляр­но­сти — или, даже хуже, к пол­но­му бес­по­ряд­ку — Аме­ри­ке нужно на­учить­ся при­ме­нять силу по-​другому. Луч­шим де­ви­зом для кон­флик­тов с ма­лы­ми и сред­ни­ми си­ла­ми, мно­гие из ко­то­рых как пра­ви­ло воюют по вы­бо­ру, было бы "играй по ма­лень­кой или иди домой". Если Рос­сия спо­соб­на найти, как ис­поль­зо­вать свои на­мно­го мень­шие неядер­ные силы для по­нуж­да­ю­ще­го эф­фек­та в от­но­ше­нии как боль­ших, так и малых стран, на­вер­ня­ка по­ли­ти­че­ский ис­теб­лиш­мент США смо­жет стать умнее в этой части. Пока лишь в те­не­вой войне дро­нов, ко­то­рая суть часть гло­баль­ной ан­ти­тер­ро­ри­сти­че­ской кам­па­нии, США по­ка­за­ли хоть какую-​то так­ти­че­скую гиб­кость и кре­а­тив­ное мыш­ле­ние, необ­хо­ди­мые в ны­неш­нем веке.

Аме­ри­кан­ская по­ли­ти­че­ская си­сте­ма, воз­мож­но, плохо при­спо­соб­ле­на для такой за­да­чи. Бе­реж­ли­вый под­ход в аме­ри­кан­ской стра­те­гии не пре­вра­ща­ет­ся в со­хра­не­ние гиб­ко­сти, уде­шев­ле­ние неудач и ис­поль­зо­ва­ние си­ту­а­ци­он­ной стра­те­гии, ко­то­рая пред­по­чи­та­ла бы при­нуж­да­ю­щую войну бес­ко­неч­ным бом­беж­кам всего. Усто­яв­ший­ся аме­ри­кан­ский шаб­лон по­ве­де­ния при­во­дит к обес­пе­че­нию за­ра­нее про­ду­ман­ной и негиб­кой стра­те­гии, мед­лен­но­му осо­зна­нию про­ва­ла, а когда ка­та­стро­фа ста­но­вит­ся оче­вид­ной, к удва­и­ва­нию уси­лий по до­сти­же­нию пе­ре­смот­рен­но­го на­бо­ра по­ли­ти­че­ских целей, с по­вы­ше­ни­ем цены. В ко­неч­ном счете все при­хо­дит к тому, чтобы мо­лить об от­ступ­ле­нии.

Одним из воз­мож­ных шагов впе­ред стало бы ис­клю­че­ние негиб­ко­сти из стра­те­гии — или, даже лучше, во­об­ще не иметь за­ра­нее про­ду­ман­ной стра­те­гии — и за­ме­нить ее на быст­рые циклы адап­та­ции в при­ме­не­нии силы. Целью во­ен­ной силы долж­но стать при­ве­де­ние в рамки по­ве­де­ния про­тив­ни­ка, а не овла­де­ние полем боя с увя­за­ни­ем в нем. Мы знаем, чем зай­мет­ся по­ли­ти­че­ский ис­теб­лиш­мент, если дать ему про­ект на­ци­о­наль­но­го стро­и­тель­ства в мас­шта­бах стра­ны. Это зна­чит, во внеш­них вой­нах нужно при­дер­жи­вать­ся ко­неч­ных по­ли­ти­че­ских целей. Кста­ти, это может сде­лать их дей­стви­тель­но до­сти­жи­мы­ми, и кто знает, даже аме­ри­кан­ская пуб­ли­ка может со­гла­сить­ся с тем, что это от­ве­ча­ет на­ци­о­наль­ным ин­те­ре­сам.

Майкл Коф­ман яв­ля­ет­ся ана­ли­ти­ком Цен­тра Военно-​Морского ана­ли­за и сти­пен­ди­а­том Ин­сти­ту­та Кен­на­на в цен­тре Вудро Виль­со­на. Ранее он ра­бо­тал про­грамм­ным ди­рек­то­ром в Уни­вер­си­те­те на­ци­о­наль­ной обо­ро­ны. Здесь он пред­став­ля­ет свою лич­ную точку зре­ния.