Давайте уделим немного внимания использованию и важности формальных систем, которые мы вывели в своих умозаключениях, базирующихся на трёх операторах: четырёхчастном, трёхчастном и двухчастном.
Четырёхчастный оператор
Четырёхчастный оператор приложим к анализу, концепциям, формам. Состоит из двух дихотомий, которые взаимно независимы; говорит нам о том, что любая ситуация, которую можно дихотомизировать (разделить на два противоположных аспекта), содержит в себе вторую дихотомию, которая уравнивает или измеряет первую.
Вспомним библейскую притчу о царе Соломоне и двух женщинах. Каждая из женщин утверждала, что ребёнок принадлежит именно ей, что истинная мать — она. Соломон предлагает разрубить ребёнка на две части и каждой женщине дать по половине. Одна женщина соглашается. Вторая говорит — нет; она скорее откажется от прав на ребёнка и тем сохранит ему жизнь. Соломон признаёт в этой женщине истинную мать и отдаёт ей дитя.
Что случилось? Соломон разделил дихотомию обладания введением независимой дихотомии: бытие ребёнка и его противоположность — небытие. Процедура, похожая на просвечивание тела рентгеновскими лучами, показала фальшивую мать.
Проблема: муж и жена в ссоре. Жена хочет пройти через поле, муж настаивает на том, что она не должна этого делать, потому что на поле — опасный бык. Жена же утверждает, что бык — не опасен.
Если мы представим, что ситуация состоит из двух разделов: безопасность и подчинение, мы можем скомбинировать их соответствующим образом. Мы спрашиваем жену, будет ли она слушаться мужа, если бык действительно опасен. Она говорит — нет. Мы спрашиваем мужа, будет ли он настаивать на том, чтобы жена никуда не ходила, если бык не опасен. Он говорит — нет. Очевидно, что пара ссорится не из-за быка, а из-за права на власть.
В общем, мы пробуем обнаружить два независимых раздела между двумя сторонами. Мы описываем требования двух сторон в двух противоположных словесных парах.
Если мы сможем проделать это, то всё остальное — легко. Мы берём две пары слов и перекрещиваем их. Вспоминаем цикл обучения, когда ребёнок тянется к чему-либо и трогает предмет. В этом случае, мы можем описать шаг 1 как неосознанное действие, а шаг 3 как осознанную реакцию (оба слова — противоположны). Другая пара слов становится (2) — неосознанной реакцией и (4) — осознанным действием.
вверху: спонтанное действие — управление — реакция — наблюдение
внизу: неосознанное действие — сознательное действие — сознательная реакция — неосознанная реакция
Тот же принцип может быть применён к видам отношений или видам «вещей». Возьмём, к примеру, аспекты часов (относительно категорий Аристотеля):
|
Аспекты |
Аристотель |
|---|---|
|
|
Теперь составим эти категории в «пары противоположностей»:
Очевидно, что функция — проективна. Чертёж — объективен. Поскольку работа по сборке тоже объективна, то материал — проективен. Это может казаться ложным до тех пор, пока мы не поймём, что материал, из которого изготавливаются часы, может быть использован для изготовления ещё многих других вещей. Отсюда очевидно, что материал — общее, а работа — конкретное.
материал: проективная, общая
функция: проективная, конкретная
работа: объективная, общая
план: объективная, общая
Нам надо выбрать, является ли чертёж общим или конкретным. Он должен быть общим, потому что по нему можно изготовить много часов. Остается функция хранения времени, которая кажется общей, таковой не являясь. Поэтому мы и спрашиваем: «Сколько времени?» — и ожидаем чёткого и конкретного ответа. Если бы часы показывали общее время, то оно (время) ровным счётом ничего бы не значило.
Определённая трудность рассмотрения этого примера говорит нам, что надо искать в других подобных вещах. Мы должны преодолеть в себе эту научную привычку совмещения — считать настоящим и общее, и объективное, абстрагируясь от того, что является настоящим в конкретной ситуации. Разумеется, наблюдаемый факт всегда конкретен, и часто необходимо придавать больше значения таким фактам. Но это предупреждение всем известно. В чём трудность проективного конкретного, этого существующего в каждой ситуации «указателя», который, тем не менее, не является общим? Так же, как и вопрос «сколько времени?», он имеет только один-единственный ответ, и этот ответ варьируется в соответствии с каждым прошедшим моментом времени.
Мы уже приводили пример с картой, но стоит обратить на него внимание ещё раз, особенно — на разницу видов информации, которые нам сообщают разные аспекты карты. Первый (к которому мы все привыкли, потому что он интеллектуальный) — карта, т. е. утверждение соотношений между географическими точками. На карте мы видим, что некий населённый пункт стоит между двумя другими населёнными пунктами. Мы не можем знать, сколько времени займёт у нас поездка из одного пункта в другой, до тех пор, пока не получим дополнительную информацию, а именно — масштаб (в который мы включаем и способы путешествия: пешком ли, на поезде, на велосипеде и т. д.). Этой информации на карте не может быть, т. к. она включает в себя реальность. Мы должны призвать на помощь наш опыт. Расстояния на карте города и расстояния на карте Гималаев могут быть одинаковы, но это только благодаря разному масштабу.
Здесь мы не должны заблудиться в словах и формах: масштаб предстаёт для нас в виде отношения расстояний на карте, потому что это отношение не включает в себя пропущенное знание, то, что должно быть основано на опыте. Если на карте написано: масштаб 10 километров к одному сантиметру, мы должны знать, что есть километр. Карта не даст нам необходимой информации. Нам надо ещё в детстве идти целый километр в школу или бежать километр за десять минут в командных соревнованиях, но наш опыт километра не пришёл к нам из изучения географии. Он — другой природы. Не концептуальной природы отношений.
Следующее: «Где мы на карте?». Это конкретное и объективное: конкретное, потому что — настоящий факт, объективное — потому что может быть сообщено другим. Это не трудно, потому что если оно — объективное, оно признано наукой, хотя логика может этого и не принять (потому что логика не даёт формальных признаний фактов как таковых).
И последнее. Мы подошли к проективному конкретному. «Как доехать до М.?». (Нам нужна только одна ориентация. Она, вместе с картой, даст нам и другую необходимую ориентацию.) Но она конкретная и проективная: конкретная, потому что меняется вместе с процессом нашего передвижения, а проективная — потому что просто проектирует (дословно — показывает). Не сообщает нам существующий сейчас факт, а показывает будущий факт. Поэтому она и проективна.
Заметьте, что мы рассуждали в рамках целой ситуации, не выходя за её пределы. Карта имеет дело с информацией о местности (если быть совсем точным) и может включать в себя массу другой информации: расположение городов, дорог и т. д., а также и свой собственный масштаб. Важность четырёхчастной информации в том, что она идёт дальше: она включает в себя (или имеет возможность включить) ещё и ВАШЕ УЧАСТИЕ В СИТУАЦИИ (к примеру, сколько времени у вас займёт дорога, нужен ли компас), делает возможным фактор конечной цели, которую, кстати, объективная наука вынуждена игнорировать.
Трёхчастный оператор
Трёхчастный подход — это абсолютно другой способ «разрезания торта». Этот подход ещё более фундаментален, и его невозможно анализировать.
Поэтому писать о нём или говорить — ещё труднее. Хотя, с точки зрения философии жизни, именно на трёхчастном покоится основная «тяжесть» объяснений.
Трёхчастный — это тот естественный путь, которым мы идём в жизни. Мы видим что-то, покупаем это, наслаждаемся этим. Еда —покупка — наслаждение; стимул — ответ — результат. Есть три категории состояния: отношение, действие и состояние. Можете вспомнить, как мы мучились в поисках подходящих слов.
Для описания помогут корреляции со временем: с категориями прошлого, настоящего, будущего. Категория отношения, которая коррелирует с прошлым, есть та, которая уже есть. Категория действия происходит в настоящем, потому что все действия — «настоящи». Вот сейчас (в настоящем) вы читаете эти слова. Состояние или касательная категория приложима к будущему в том смысле, что это результат действия.
Однако вполне возможно, что состояние будет первым. Я — голоден, поэтому ищу пищу. Состояние ведёт к действию.
Возможно, трёхчастного делает таким невыразимым словами то, что, если что-то названо, то это что-то тут же встаёт в определенные отношения к терминам. В предложении «Не хотите сыграть в теннис?» действие — не игра в теннис, а вопрос «Не хотите?». «Играть в теннис» берётся в качестве дополнения. А это уже переносит нас в мир грамматики, потому что мы должны отличать основной глагол от инфинитива.
Фактически, несмотря на риск усложнения в ходе объяснения, крайне интересно сравнить базовую структуру предложения с трёхчастным оператором. Ведь предложение тоже состоит из трёх основных частей: подлежащего, сказуемого и дополнения. «Охотник стреляет в птицу». Действительно, очень похоже: глагол выражает само действие, которое ведёт к результату. Если вникнуть глубже в их взаимосвязь, то начнутся проблемы, ведь в предложении А действует на В, один объект — на другой, тогда как трёхчастный принуждает охотника своим действием превратить птицу в музейный экспонат. Трёхчастный имеет дело с более широким спектром значений. Мы заинтересованы в том, что же охотник собирается сделать с птицей — каков будет результат? А без этого результата трёхчастный не полон.
Другой характеристикой трёхчастного оператора является то, что он так естественен, что прямо-таки «вмыт» в жизнь; он никогда из неё не «вымывается». На самом деле, мы можем, в терминах философии, предполагать некую тенденцию, что «пустой вагон издаёт максимум скрежета на перегоне». Доктор Джонсон «прошёлся» по этому поводу: мол, это — существует, это — объективно, но оба слова: и «объект», и «существует» — несут в себе нечто, что стоит вовне, вне. Вовне чего? Поскольку слово «объект» — латинского происхождения, где ob — означает «напротив», «вне», а jacere — «бросать», то должно быть ещё что-то, что противостоит объекту. А «бросать» или «проецировать» — является такой же частью реальности, как и сам объект. Трёхчастный оператор — это такое движение от одного состояния к другому, которое занимает определённое время; мы даже можем сказать, что это и есть само время. В любом случае, это и есть опыт, и он содержит в себе ситуации, действия и результаты.
А тот факт, что только та часть, которую мы можем выразить отношениями, может быть отражена языком, ведёт нас к крайне ошибочным, настойчивым утверждениям философов на тему, что, мол, объективность является критерием реальности. Учёные, однако, что бы они ни говорили об объективности, используют двенадцать формул измерения. Но формулы не могут быть объективными. Все до одной. Если мы используем осязаемость как критерий реальности, то ускорение, которое мы чувствуем — реально, тогда как скорость — нереальна. Если мы используем нашу способность видеть, то позиция — реальна, а скорость и ускорение — нет и т. д.
Психологи и учителя обнаружили, что животные и дети не могут обучаться, ничего не делая. Процесс обучения состоит не только в наполнении голов детей некоей информацией, по типу инсталляции программ в компьютер, а ещё и из активного взаимодействия с окружающей средой.
Но эти моменты учёные замечают лишь со стороны. Как манипуляторы, они не экспериментируют с терминами, которыми манипулируют. Говорить о силе притяжения — это совсем не то, что рассуждать о голоде или влюблённости. Учёные говорят о силе гравитации и мощности, заключённой в ядре, с одинаковым апломбом, несмотря на то, что вторая сила в 1039 больше первой. Почему бы и не потолковать? Да, можно и потолковать, но, чтобы показать разницу на одном графике, нам надо сравнить диаметр Вселенной (1026 см) с минимальным диаметром — диаметром протона (10-13 см).
Принято думать о любви, привлекательности, удовольствии, боли и т. д. как о субъективном. Не о том, что «вовне», во Вселенной. Юм увековечен в истории философии, потому что он показал, что мы объективно не знаем причинность. Это — особенность ментальности. История развития западной мысли сначала была направлена на разделение Вселенной на внешнюю и внутреннюю, а затем — на дискредитацию внутренней простым разговором о том, то это не есть «там, вовне», это есть просто — «субъективное», под которым имелось в виду присущее конкретной персоне.
Пропущенным в таких рассуждениях оказалось следующее: Вселенная тоже включает в себя необъективный фактор. Протон привлекает к себе электрон; ядерная сила связывает атом; планеты двигаются по орбитам; Вселенная имеет чувства. Физики называют их силами. Отрицание их существования ради «объективности» формулировок — чистая софистика.
Подведём итоги. Мы показали трёхчастного, несмотря на его «бесшовность», которая делает его понимание почти неуловимым, но трёхчастный остается введённым в научные формулы измерения. Вот выражения, составляющие базовый словарь науки. Они разбиваются на три группы, в каждой по четыре члена:*
| Действия | Состояния | Отношения |
|---|---|---|
|
|
|
ускорение L/T2 — момент инерции ML2 — момент ML — управление L/T3 — действие ML2/T — момент количества ML/T — позиция L — работа ML2/T2 — сила ML/T2 — скорость L/T — мощность ML2/T3 — управление массой ML/T3
* Последняя колонка переставлена со второй, в отличие от колонок в гл. IV, чтобы показать соотношения по 12.
Нам не надо ещё раз выяснять приложимость тех слов, которые мы подобрали к каждой формуле. Смысл в том, что мы ещё раз указали на то, что формулы измерения чётко доказывают важность статуса трёхчастного оператора во Вселенной.
Остается ещё один пункт, который не был прояснён. Мы упоминали, что трёхчастный коррелирует с прошлым, настоящим и будущим. Но мы можем пойти ещё дальше, потому что трёхчастный может быть даже более базовым, чем само время, в том смысле, что он даёт времени не только его разделение на три части (прошлое, настоящее и будущее), но и его направленность.
Направленность времени, как и другие аспекты трёхчастного, не объективны и не могут быть выражены сравнительными измерениями (рисунком, дефиницией и т. д.). Будучи вовлечёнными в течение времени, мы не можем покинуть этот ареал. А трёхчастный включает в себя эту направленность. Если представить это тремя буквами: a, b, c, то мы можем предложить лишь две возможности: abc и acb. Аналитически мы можем допустить, что «а» стоит между «b» и «с», но у нас нет возможности сказать, что «а» стоит перед «b», кроме как через соотношение с «субъективным» временем.
Выбор же между тем, каким образом идти, abc или acb (по часовой стрелке или против часовой стрелки), приводит нас к двухчастному оператору.
Двухчастный оператор
Это самый трудный оператор. Он даёт направление трёхчастному. Существуют только два направления, и поэтому двухчастный отличается от дихотомии в четырёхчастном. Допустим, мы можем подумать, что правдивое и лживое — есть дихотомия, но наши исследования показывают, что это не так. Это одна из тех двух пар противоположностей, которые принадлежат четырёхчастному. Поэтому-то у нас получается четыре, а не два. И заметьте, что фактически так и выходит. Невозможна ситуация, при которой описание истинного и лживого будет самодостаточным.
К примеру, перекрёстный допрос свидетеля в суде. Его спрашивают: «Где вы были ночью?» и т. д., и продолжают спрашивать в том же духе до тех пор, пока свидетель не сделает непоследовательного (несообразного) заявления. Адвокат или прокурор уловят эту непоследовательность и начнут оказывать давление на свидетеля, чтобы узнать правду. Сразу приходит на ум пример с Соломоном.
Другими словами, правдивое-лживое не есть двухчастная дихотомия. Есть ещё одно соотношение, которое уравнивает первое: его можно назвать суть-не суть, уверенность-неуверенность.
Что же такое тогда двухчастный оператор?
Это такой оператор, чьи противоположности не уравниваются в двойственности (дихотомии). Ещё этот оператор отличается от двойственностей в четырёхчастном анализе тем, что требует для самовыражения три измерения.
Эти две формы не могут быть повёрнуты так, чтобы совпасть. У них разная направленность спирали: левосторонняя и правосторонняя. Это и есть базовое свойство: одна форма не может превратиться в другую с помощью манипуляций.
Более того, этот оператор невозможно описать объективно. Он включает в себя участие, которое является проективным.
Мы также отметили, что, помимо отношения к течению времени, направления спирали совпадают с двумя направлениями в циклах движения:
Если 1-2-3-4 (против часовой стрелки) обозначает естественное направление движения, т. е. обучение через попытки и ошибки; то 4-3-2-1 (по часовой стрелке) — уже направления компетенции, управления ситуацией, при которых законы ситуации чётко осознаются.
Рассмотрим ситуацию с рыболовом, забросившим удочку в реку:
еда (1) — наблюдение (3)
Предположим, что рыболов голоден, а наживка на крючке — это его последний кусок еды (допустим, кусок ветчины). Есть выбор: или съесть ветчину (что приведёт его к пункту 1 на схеме против часовой стрелки), или насадить ветчину на крючок (что приведёт его к пункту 3 на схеме по часовой стрелке, где он может увидеть, что его ветчину съедает рыба). Пункт 2 — пункт «наблюдение» — противоположен пункту 1 — пункту «еда».
Затем рыба клюёт, насаживаясь на крючок. Разумно предположить, что рыба ловится на пункте 2, но это — бессознательная реакция, приложимая к ситуации с рыбой и не приложимая к рыболову (который знает, что произойдёт, по циклу обучения). Такая ситуация, впрочем, доведена людьми до автоматизма. Рыболов заставляет ситуацию работать на себя.
Мы уже описали это превращение в главе о целеустремлённом интеллекте. Интеллект, познав, что следствием разжигания огня становится приготовленная пища, решает разжечь огонь, чтобы приготовить пищу. Обратный порядок этих действий требует двухчастного оператора. Эта ситуация так очевидна, что попытка формализовать её кажется сугубым педантизмом. И всё же, если мы не разберем её именно так (формализуя), наша наука будет продолжать видеть мир лишь в одном реверсивном движении из двух возможных.
Потому что, увы, наука продолжает видеть причину, производящую следствие, как предшествующую результату. Но когда мы что-нибудь осуществляем, чтобы получить результат, мы делаем результат причиной. Иными словами, результат встаёт во главе следствия. Предвкушение сочащегося жиром, аппетитно поджаренного куска мяса заставляет нас разжигать огонь.
«Ага! — воскликнет детерминист, узрев закон. — Желание поесть жареного мяса вызывает огонь. Всё-таки и это предопределено!» Для этого пусть детерминист сохранит букву детерминизма, потому что сам детерминизм потерял то значение, которое детерминист вкладывает в это слово. Ситуация восходит к понятию «воля» и становится служанкой воли.
Это наиболее важный пункт в данной книге, и он полностью раскрывается двухчастным оператором, значение которого (в контексте, связанном с человеком) — в использовании закона, чтобы избежать самого закона. В самой середине узловатого ствола детерминизма мы сажаем прекрасный цветок свободы.
Но двухчастный приложим не только к человеческой деятельности. Мы уже показали в более широких описаниях, что он делает возможным возникновение самой жизни. Это тот самый момент, когда молекулы начинают строить порядок внутри себя и двигаться против течения энтропии.
Хотя двухчастный является основой морали, этот аспект лучше всего описывать отдельно. Нам нужно, во-первых, чётко понять, как он создаёт закон. Возьмём для примера несколько ситуаций из жизни. Например, однажды электрик сделал ошибку и соединил дверные звонки жильцов первого и второго этажа неправильно. Жильцы, думая показать электрику, чтобы он исправил ошибку, автоматически нажимали на другие звонки. Попадая на правильное соединение.
Хотя изобретатели не часто прибегают к такого рода исправлениям ситуаций, к таким интуитивным решениям, всё-таки это не становится законом. Ведь для того, чтобы сделать исправление, необходимо перевернуть ситуацию наоборот. Один человек однажды изобрёл моторчик на солнечной энергии, в котором использовалась ртуть. Механик, который соединял все трубки, сказал: «Клапан не будет работать; он плавает (в ртути), а должен тонуть». «Переверни мотор вверх ногами!» — ответил изобретатель.
Или известная история про железнодорожных магнатов. Однажды случилась «ценовая война» между Гулдом и Вандербильтом, перевозившими скот из Буффало в Нью-Йорк. Соперники всё понижали и понижали цену за перевозку, пока Вандербильт (допустим, он) не снизил цену до уровня одного доллара за голову скота. После этого железнодорожный магнат Гулд, казалось, куда-то исчез на время. Вскоре, правда, Вандербильт узнал, что Гулд просто сменил бизнес — он стал покупать скот и перевозить его по железной дороге, пользуясь расценками Вандербильта. А Вандербильт перевозил скот по цене ниже себестоимости перевозки. (Гулд поменял роль перевозчика на владельца.)
Здесь снова возникает вопрос морали: это что — использование преимуществ закона? Здесь мы снова подчёркиваем разницу между использованием того закона, который не известен именно как закон, и того закона, который однозначно является таковым для всех. Мы сначала должны выучиться, как ловить рыбу, как делать так, чтобы всё работало, и только потом, научившись, мы можем спасать свои души, не используя для этого наших же товарищей.
Вся книга:
Геометрия смысла (четырёхчастное разделение)
Геометрия смысла (формулы измерения)
Геометрия смысла (трёхчастное разделение)
Геометрия смысла (рождение других формул измерения)
Геометрия смысла (Камень из Розетты. Смысл)
Геометрия смысла (корни целого)
Геометрия смысла (сравнение трёхчастного и четырёхчастного)
Геометрия смысла (субстанция и форма)
Геометрия смысла (целеустремлённый интеллект и двухчастный оператор)
Геометрия смысла (четыре элемента)