В качестве традиционного предварительного замечания сначала напомню попытку определения понятия «идеология».

И активности «партнёров» по комплексному давлению по всему фронту от прошлаго (XX) века и до реконструируемой точки начала истории Государства Российского.

Гармонично дополняемой практически рефлекторным срывом рядовых пропагаторов в ультрапарадоксальное состояние с громкими обвинениями в стрящщнам «рюсскам фошшызме»®©™ при встрече с тенью намёка на постановку вопроса хотя бы о соблюдении правил приличия и принципе взаимности (то есть угрозы пока только возвращения всего неправедно отчуждённого даже близко не прослеживается).

Сюда же можно и нужно посчитать сагу о демократических лунотоптаниях (тоже любимый ударный лохунг западопоклонников, как штатных, так и выпестованных туземных полезных…), по-хорошему с разворачиванием до науки вообще.

Войны от обороны не выигрываются. Пора уже разворачивать информационную партизанщину в более эффективные структуры. С, как минимум, переносом части операций на «территорию» противника.

Ну и просто процитирую предисловие одной архи-полезной книги, рекомендацию которой я давеча встретил в комментариях:

---

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Без двойных стандартов

«„Уродливое детище Версаля“, из-за которого произошла Вторая мировая война» — так называлась моя статья, опубликованная в еженедельнике «2000» (№ 37 (381), 14–20.09.2007), которая в общих чертах содержала все то, о чем более подробно я пишу в этой книге.

Польское посольство на Украине отреагировало моментально. На имя главного редактора «2000» С. А. Кичигина поступило полное праведного гнева послание (см. приложения), в котором польские дипломаты выражали «решительное несогласие» с моими «оскорбительными для Республики Польша» размышлениями.

При этом факты, изложенные в статье, и на которых, собственно, была выстроена моя версия событий 20–30 гг. XX в. (в частности, вины и ответственности Польши за Вторую мировую войну) — не оспаривались. Ни один!

Дать свои трактовки упомянутым мною событиям и явлениям польские дипломаты тоже поостереглись. Скажем, как следует относиться к польским территориальным захватам? А ведь Польша ограбила всех без исключения соседей, с которыми имела границы — Германию, Россию (СССР), Литву, Чехословакию. Или: как следует относиться к поддержке Польшей действий Гитлера по уничтожению Чехословацкого государства? Как расценивать претензии Польши на заморские колонии? Как понимать планы тогдашней Польши по восстановлению Речи Посполитой в границах 1772 года, желание построить «Великую Польшу» «от можа до можа» («от моря до моря» — от Балтийского до Черного), ее «виды» на Украину и Литву?..

Польские дипломаты ушли от исторических оценок. Зато высказали претензии насчет «языковой стилистики и терминов», которые «неуважительно описывают страну, которая в 20–30 гг. XX ст. возрождала свою государственность после более чем столетнего порабощения». Дескать, войдите в положение (той Польши) и отнеситесь с пониманием, а еще лучше — руководствуйтесь принципом «время было такое» и «восстановление государственности все спишет».

Видите ли, оказались задеты польские национальные чувства!

Как будто многие годы порабощения могут служить оправданием для какой угодно политики страны, восстанавливающей свою государственность. По польской логике, можно и Гитлера оправдать — тоже ведь занимался своего рода возрождением германской государственности после унизительных ограничений Версаля.

Но главное даже не в этом. В Польше написаны горы трудов по истории Российской империи, СССР (включая период 20–30 гг. XX в.). И в выражениях никто особо не стесняется, авторы весьма «неуважительно описывают страну». Какие только эпитеты не сопровождают описание советского режима — и «преступный», и «агрессивный», и «кровавый». Какие только словечки не отпускаются по адресу советских руководителей — и «преступники», и «убийцы», и «палачи».

Однако попробуйте предъявить претензии полякам в стиле письма Польского посольства — мол, оскорбляете наши (потомков тех, кто жил в том государстве) национальные чувства. В ответ услышите нечто вроде: да что вы, мы же не к русскому (украинскому и т. д.) народам претензии высказываем, а к политическому режиму и его руководству!

Так почему можно критиковать, развенчивать, диффамировать советское прошлое — не ограничивая себя в подборе слов для негативных формулировок и не утруждая себя поиском политкорректных характеристик, а польское — нельзя? Почему резкие и жесткие оценки политики Сталина и курса Советского государства тех же 20–30 гг. XX в. мои национальные чувства оскорблять не должны, а вот писать о Польше того времени, о ее лидерах, например Пилсудском, я должен с оглядкой на польские национальные чувства? Что за двойные стандарты?

Нет, Польша — не «жена Цезаря». Поэтому в книге я не стану играть в политкорректность и, что называется, выбирать выражения по поводу Польского государства 20–30 гг. XX в. и его руководителей.

Войну за историю — на территорию противника!

Есть такой фронт — исторический. Победы на этом фронте ничуть не менее важны, чем победы в реальных военных баталиях. За свою историю необходимо сражаться так же, как и за свою территорию, ибо это отнюдь не меньшая ценность. А возможно, и большая. Территорию можно со временем вернуть, отбить у врага — надо только помнить, что это твоя земля. Проиграв или добровольно сдав противнику свою историю — сдаешь и свои права, подписываешь историческую капитуляцию, разоружаешься цивилизационно, лишаешься мобилизационной базы — и назад уже не вернешь ничего!

Своя история — это историческая правота народа. А историческая правота — это внутренняя сила народа, смысл его существования, это настоящее и будущее народа, обращенное в его прошлое. В 1991-м Советский Союз был развален и отброшен на задворки мировой политики прежде всего из-за отказа от своей исторической правоты (и признания исторической правоты Запада). Однако перед Западом капитулировало высшее руководство страны. Но не народ, историческое самосознание которого оказалось куда более крепким, чем устойчивость его предательской элиты перед долларом.

Почему столь модное в последние годы «переосмысление истории» неизменно выливается в диффамацию русского (советского) прошлого, развенчание и ниспровержение русских (советских) лидеров, военачальников, просто известных и авторитетных в народе фигур? Почему Запад не спешит «переосмыслять» в подобном ключе свою историю? Ведь если даже согласиться, что советская историография не всегда была честна, что в пропагандистских целях допускались искажения фактов, извращенные интерпретации событий — то разве того же самого не было на Западе? Разве одним из элементов «холодной войны» со стороны Запада не была психологическая война, прямо нацеленная на историческую память русского и других народов бывшего СССР?

Но Запад как стоял на своей (выгодной ему, Западу) версии истории, так и стоит. «Переосмысляем» только мы. Уподобившись унтер-офицерской вдове, «сечем» свою историю — а по сути самих себя, предков и своих потомков. «Сечем» батогами, вложенными в наши руки тем же самым Западом. Ведь едва ли не все из т. н. «исторической правды», открытой с конца 80-х гг. прошлого столетия, — это из давно озвученного пропагандистского багажа д-ра Геббельса, лабораторий ЦРУ и Ми-6.

Потому что работает принцип «победителей не судят» (этот постулат очень хорошо усвоили на Западе). Наоборот — победители всегда судят побежденных. Иначе победа не только неполная и неокончательная, но и не до конца обоснованная в качестве справедливого и законного акта. Победителю во что бы то ни стало требуется доказать, что побежденный — не прав, а еще лучше — преступник. Соответственно победа над ним есть акт справедливый. Полагая себя (и, к сожалению, не без оснований) победителями в «холодной войне», западные деятели считают себя вправе раздавать такие исторические оценки всему и вся — по праву победителя. И очень раздражаются, если с ними спорят.

Победители во все времена писали историю, которая служила обоснованием их действий, оправдывала справедливость и законность их приобретений — территориальных, политических, экономических и т. д.: у поверженного врага следует отбить всякую охоту к ревизионизму, сломить волю к продолжению сопротивления, отбить саму мысль о борьбе за восстановление своих позиций и возврат утраченного.

Ибо недостаточно одержать победу — ее еще надо удержать, закрепить и зафиксировать. Все вокруг должны признать эту победу, согласиться с ней как с естественным и справедливым актом.

Для этого проигравшего следует выставить в неприглядном свете — как «агрессора», «империю зла», «исчадие ада», «средоточие пороков» и прочий «источник всех бед» для окружающих стран и народов. А победитель, естественно, должен предстать не хищником, боровшимся за те или иные выгоды, а поборником самых что ни на есть благородных идей и целей.

Осознание своей (навязанной победителем) исторической неправоты (а еще лучше — вины) ставит побежденного в зависимое положение вечно оправдывающегося, кающегося. В таком положении — о каком сопротивлении речь? О каких исторических правах? О каких естественных интересах?

Если же противостояние носило еще и идеологический, ценностно-мировоззренческий характер, то проигравший должен признать «тупиковость» того пути, по которому он ранее развивался и который предлагал другим. Тогда ему ничего не остается, как быть ведомым у «прогрессивного» победителя, следовательно — быть идеологически и цивилизационно зависимым от него.

Пока на постсоветском пространстве на рубеже 80—90-х гг. XX в. впадали в эйфорию по случаю окончания «холодной войны», завершения двухполюсного противостояния и прочей «победы демократии и свободы», — осуществляли т. с. разоружение и демобилизацию — Запад и не думал сворачивать военные действия. Последние продолжились с новым размахом, но были перенесены в иную плоскость — историческую. Для окончательного закрепления победы в «холодной войне». Ибо, переписав и фальсифицировав историю на свой лад, Запад мог рассчитывать на закрепление выгодного ему статус-кво, сложившегося по итогам «холодной войны», в т. ч. своего цивилизационного лидерства.

В ход пошло «историческое оружие», таящее в себе ту же разрушительную силу, что и танки, пушки, самолеты и ракеты. А возможно, и более опасное — потому что коварное. «Историческое оружие» как радиация — поражает скрытно и незаметно. Оно не убивает физически, но уничтожает нравственно, разрушая мировоззренческие и культурные установки. «Артобстрелы» и «авианалеты» посредством «исторического оружия» бьют по самосознанию, на что не способны обычные вооружения. Человек, которому изменили самосознание, «перекодировали», — это уже другой человек. Прежний погиб. Условно говоря, «был бойцом Красной Армии — стал эсэсовцем». Или полицаем на службе у врага. Молодое поколение, чьи мозги особенно активно «бомбят» «историческим оружием», воспитывают в качестве шуцманов, которые будут готовы стрелять в спину своим дедам и прадедам.

Нельзя не отметить, что мы сами во многом виноваты в нынешней ситуации — разоружились перед лицом наступающего неприятеля, допустили его на свою территорию, недостаточно активно защищались, а от наступления отказались вовсе. Опомнились — а «фон Бок под Москвой», «фон Лееб окружает Ленинград», «фон Рунштедт берет Киев».

«Историческая война», являясь, как и «горячие» войны, продолжением политики другими средствами, в самом разгаре. Ее масштабы увеличиваются. В нее вовлекается все большее и большее число участников — от рядовых обывателей до журналистов, экспертов и даже президентов.

Важно, однако, то, что наступило осознание самого факта: в отношении России, Русского мира ведется «историческая война» — «историческим оружием». Российские власти даже инициировали создание структур, призванных бороться с фальсификацией истории. Все верно, на войне как на войне: нельзя молча взирать, когда в тебя палят из всех стволов — надо как минимум отстреливаться.

Однако и нынешняя защитная позиция «отстреливающегося» ущербна. Это пассивная позиция. Это позиция обвиняемого, сидящего на исторической «скамье подсудимых», которому самозванные «судьи» выдвигают все новые и новые обвинения — успевай отбиваться и обеляться там, где мы и так не замазаны. Мы если не оправдываемся за пакт Молотова — Риббентропа или Катынь, то объясняемся, почему нацизм нельзя приравнивать к коммунизму… Таким путем войну за историю не выиграешь.

Как известно, лучшая оборона — нападение. Справедливо и следующее: сильные государства защищают свои интересы на чужой территории, слабые — на своей. Эти истины в полной мере применимы и к истории. До тех пор, пока война за историю будет проходить на нашей территории, пока исторические баталии будут разворачиваться вокруг событий нашей истории, пока «судить» будут нас — мы априори будем слабее, наши шансы на победу изначально будут ниже.

Поэтому необходимо переходить в историческое контрнаступление. Переносить «боевые действия» на территорию противника — Запада. Пусть они защищаются! Пусть они отбиваются! Пусть они объясняются! Пусть они оправдываются! Им есть за что!

---

© Сергей Лозунько

Извлѣченіе изЪ «„Уродливое детище Версаля“ из-за которого произошла Вторая мировая война», Довіра Киев 2011, ISBN: 978-966-507-279-9, цит. по #440480.

Обратите внимание на имя и географическую локализацию автора. Оно даёт достаточно пищи для размышлений.

Отдельно, особо и сугубо доставляетЪ [лулзов] чтение отзывов на книгу, предисловие которой процитировано, на Ф.

Избранное:

Пан нiхто в 09:41 (+01:00) / 13-12-2013

"Потери немцев составили 16 тысяч убитых, 520 самолетов и 670 танков, т.е. 25 процентов техники, задействованной при нападении. Так что мы спасли англичан и французов, так как Гитлер уже не мог - как он это планировал - напасть на Запад в 1939 г. Если бы такое произошло, уже в 1940 г. он направил бы свои войска на Советский Союз, что, в свою очередь, означало бы уничтожение этого государства. Таким образом, поляки во второй раз спасли шкуру Сталина".

Павел Вечоркевич - профессор Исторического института Варшавского Университета. Специализируется на изучении истории России и СССР, военной истории, а также новейшей истории Польши.

По косвенным признакам некоторые особо «выдающиеся» комментарии всё же удалены.

dbman в 08:56 (+02:00) / 30-03-2016

вот ведь удолбище. то есть это Польша виновата в ВМВ? по такой логике и СССР - виновник ВОВ, потому что жирно манил немцев слабо охраняемыми границами.

В этом месте стоит напомнить историческую публикацию о контексте, необходимом для правильного понимания известной реплике лорда Чемберлена.

ausgabez в 14:33 (+02:00) / 30-03-2016

2 dbman

> то есть это Польша виновата в ВМВ?

Добро пожаловать в новейшую российскую историю - бессмысленную и беспощадную.

Как обычно: кукушка хвалит петушка. На что в одном из следующих комментариев её суют мордочкой: « Обратите внимание, «новейшая» история не Российская, а украинская, книга издана в Киеве.».

Хохлы от своих завзятых корешей-ляхов не отстают. См. в качестве примера весёлую картинку с территориальными претензиями на 1919 год:

С характерной ссылочкой на [www].likbez.org.ua (такое вот «образование», тем, кто не в теме рекомендую экскурс на тему происхождения гуманизма и назначения «гуманитарных» наук).

Прятать такого рода сочинения под пологом Забвения — псевдорешение. Обеспечивающее возможность воскрешения идеологической отработки в будущем (вспомните подвиг г-на Костомарова).