Что мы знаем об экономике?

Закон Спроса и Предложения. Прибыль. Инфляция. Кризис. Безработица. Кредит. Базовая процентная ставка. Эмиссия. Потребительская корзина. Валютный коридор. Медианный доход. Имущественное расслоение. Средний класс. Транснациональные корпорации. Глобализм. Санкции. Экспорт природных ресурсов. Налоги. Пенсия. Государственное регулирование. Американские ценные бумаги. ЗВР. Рынок акций. Оффшор. Приватизация. Картельный сговор. Международное разделение труда. Денежная масса М2. Амортизация. Ипотека…

Эти слова мы слышим из уст экспертов, рассуждающих о происходящих в экономике процессах. И в зависимости от принадлежности эксперта к той или иной экономической секте мы можем услышать совершенно разное. Мальтузианцы будут спорить с кейнсианцами. Монетаристы с сапплай-сайдерами. И никогда не придут к согласию. Так как весь смысл их деятельности – в споре, в котором с умным видом выступаешь и получаешь за выступления зарплату. Как артисты цирка. Потому что нет у них никакой научной базы. Экономика – это «социальная наука», то есть болтология, настолько же научная как какая-нибудь наука о гражданском обществе или о духовной жизни.

Понять, что перед нами жонглёры словами довольно просто. Достаточно взять любое из перечисленных в первом абзаце явлений и приложить к разным экономическим субъектам. Например, безработицу. Для рядового потребителя это плохо, а для крупного бизнеса – хорошо. Инфляцию: для потребителя – плохо-плохо, а для экспортёра – хорошо. Оффшоры: для предпринимателя – что это? А для большого бизнеса – дом родной. И дело даже не в классовой борьбе – сами понятия находятся как бы в разных экономиках как на разных планетах. Рядовому потребителю проблемы американских ГКО до лампочки, он не будет в них вникать. А эксперт с серьёзным видом обоснует свои выводы статистикой по этим ценным бумагам. И все поверят. Потому что каждый из нас в конечном счёте – тоже обычный потребитель. И проблема не в сложных для понимания темах, в которых может разобраться только узкий специалист. Проблема в намеренно усложнённых объяснениях. Потому что, если верно, что "политика — это концентрированное выражение экономики", а «война есть не что иное, как продолжение политики с примесью других средств», то из слов Клаузевица и Ленина можно синтезировать что-нибудь типа Лао Цзы: «экономика – это бесконечный путь хитрости и обмана».

Для того, чтобы выпутаться из кокона информационных уловок следует для начала признать, что наша сегодняшняя экономика основана на обмане. «Не обманешь – не проживёшь!» - как-то так в народе говорят. Поэтому старательно вводимую в сознание картинку с «ойкос»-домом и «номос»-порядком нужно отбросить – экономика давно уже не о рачительном домоводстве. Она – о разовой сделке. В которой каждая сторона старается перетянуть одеяло на себя, установив собственные правила договора. Именно установление правил договора – это ключевой момент нашей «одноразовой» экономики – кто смел, тот и съел. При этом от желания получить прибыль ничего не зависит – оно в среднем одинаково у обеих сторон. Способность установить свои правила зависит от нерыночных инструментов – способности лишить другую сторону сделки альтернатив. Конкуренция, спрос и предложение – это всё сугубо временная неустроенность рынка. Потому что очень быстро продавцы договариваются между собой о ценах и держат их друг от друга на заданном расстоянии, синхронно повышая при первой возможности. Это не я придумал. Стратегии эти известны – «следование за лидером», например. Обратный пример лишения альтернатив известен как бойкот каких-либо производителей потребителями или, что теперь гораздо чаще, - рестрикции от государства.

Таким образом в экономике получает прибыль тот, кто может навязывать свои правила. Экономика это вам не демократия, экономика – это борьба диктатур. И если раньше много говорилось о диктатуре пролетариата, то теперь об этом не говорится не потому, что нет диктатуры, просто доминирующий класс сменился. И предпочитает получать барыши по возможности тихо... Кто здесь?

Пирамида диктата.

Сегодня на самом верху пирамиды банки. Я бы мог поставить туда государство, но давайте смотреть правде в глаза: у кого больше рычагов принуждения и навязывания – тот и сверху. Государство может выпускать законы. Да. Но законы эти должны быть одобрены в том числе банковским лобби. Государство может в судебном порядке преследовать банки. Но, опять же, по пропущенным банковским лобби законам. Банки же, в свою очередь, управляют кредитной политикой и через это держат руку на горле всей экономики государства. У них фактически в заложниках находятся промышленность, бизнес и население. Без кредитов это всё уже во многом не жизнеспособно. Это очень сильный рычаг давления на государство. Поэтому банковскую сферу при пожаре всегда выносят из огня кризиса первой. Банки – на вершине. Они устанавливают правила игры для всех.

На второй ступени – государство и крупный бизнес, который можно назвать более кратко – монополии. Они стоят в данный момент примерно на равных. Между ними идёт нешуточная борьба за право диктовать свои условия. За примерами далеко ходить не надо. Это борьба государства с бизнесом, злоупотребляющим экспортом природных ресурсов. Государство ввело экспортные пошлины, но бизнес выбил себе компенсацию в виде демпфера (речь о продаже нефтепродуктов), если продажа осуществляется на внутреннем рынке по «низким» ценам. Затем государство снизило размер компенсации вдвое и бизнес в ответ начал поднимать цены на внутреннем рынке. Государство попыталось запретить экспорт вообще, бизнес продолжил поднимать цены, а заодно и ослаблять рубль валютными спекуляциями. Государство вернуло прежний размер компенсации, разрешило экспорт, но внезапно вменило в обязанность бизнесу продавать валютную выручку и ввело должность валютных комиссаров, призванных за этим проследить. И не только за этим – борьба в самом разгаре.

Ниже на ступенях расположен мелкий бизнес. В отличие от крупного он не может навязывать условия государству и кому бы то ни было кроме конечного потребителя, находящегося в самом низу этой пирамиды. И который никому ничего навязывать не может. Он только принимает спущенные сверху условия. Или вымирает. А условия для него таковы, что все издержки взаимоотношений верхних слоёв ложатся на его плечи, все ошибки, допущенные безответственными (одно из условий) верхними, компенсирует за счет собственного уровня жизни. Кстати, если представить пирамиду навязывания в виде получения прибыли, то есть в одностороннем перетоке ресурсов, то она окажется перевернутой – самые высокие слои получают несравнимо больше, чем самые низкие. Вследствие чего низкие просто «заканчиваются». И если раньше восполнение иссякающего ресурса производилось за счёт перетока людей из деревни в город, то по исчерпании деревни «высокие» пока не придумали ничего лучше, чем завезти новых «низких» из сопредельных стран.

Пытаясь хоть как-то подытожить эту часть, следует с горечью заметить, что простому обывателю всегда можно налить в уши любых экспертных мнений об экономике. На любой вкус. И все они будут в одинаковой степени лживы, так как никогда не дадут реальных рычагов к изменению ситуации. Предпосылок, что конечный потребитель сможет отстоять своё право на существование нет. У него нет возможности навязать свои условия договора ни крупному бизнесу, ни государству, ни тем более банкам. Он может только совершать ограниченный перебор вариантов сделок, которые ему предлагают. И всегда проигрывать. И всегда за всё и за всех платить.

Но это мы, кажется, и так знали об экономике.