О существующем – 11. «Хорошие» и «плохие» отношения – не объективная их оценка; роль дистанции

В предыдущей части было показано, что существование близких и рабочих отношений между людьми обусловлено самим строением сознания. С близкими мы раскрываем свой личный потенциал (по «эго»), а с коллегами – занимаемся деятельностью на автоматизмах ради заработка (по «анти-эго»). Но это, конечно, только теоретический вывод. Фактическая палитра человеческих отношений, разумеется, богаче и не заканчивается на дихотомии «близкие / рабочие отношения». Ибо, к сожалению, часто бывает, что между, казалось бы, близкими людьми в семье регулярно происходят субъективные конфликты, не сводимые к какой-либо объективной причине. Да и работодатели имеют интерес в том, чтобы их коллектив работал в хорошем психологическом климате и давал стабильно высокую продуктивность (насколько это зависит от субъективного фактора). А для решения этих вопросов надо знать то, как на самом деле устроен человек (т.е. его сознание), вместо того чтобы, подобно алхимикам, довольствоваться ограниченной практической полезностью тех или иных эмпирических концепций о нём.

В повседневной жизни нам, как правило, не требуется знать все тонкости того, какими бывают отношения между двумя людьми. Мы довольствуемся обозначением их общими противоположными словами: «любовь» – «ненависть», «дружба» – «вражда», «свобода быть собой» – «подконтрольность» и др. И уже здесь видно, что отношения подспудно делятся нами на хорошие и плохие. Но это субъективная – точнее, субъективно достоверная оценка. Объективно же отношения делятся на близкие и рабочие – или, лучше сказать, на отношения, которые продуктивны только на близкой либо только на далёкой дистанции. Под продуктивными отношениями здесь подразумеваются отношения, в которых между субъективностями двух людей не возникает конфликтов. Отрицательное их определение видится достаточным, потому что все отношения так или иначе имеют место в динамическом контексте саморазвивающегося существующего. Соответственно, продуктивные (неконфликтные) отношения носят либо нейтральный, либо положительный окрас, и в них так или иначе что-то совершается – поэтому они так зовутся.

Итак, на основании того, как общение с другим нами внутренне воспринимается, мы делим отношения по их субъективному окрасу: 1) отрицательные (плохие), 2) нейтральные, 3) положительные (хорошие). Однако это не то, каковы сами отношения. Чтобы увидеть эту разницу, рассмотрим общий случай отрицательного отношения между двумя сознаниями. Если это систематический субъективный конфликт, имеющий место на близкой дистанции, – к примеру, Лёша хочет всё время оставаться собой, а Даша его всё время контролирует, – то, исходя из константности типов сознания обоих этих людей, он не разрешим на близкой дистанции между ними. Даша так и будет продолжать «пилить» Лёшу, разрушая его чувство личной свободы, а он так и будет продолжать указывать ей на её крайнюю ограниченность.

В данном примере налицо постоянное взаимное «разъедание» субъективного потенциала друг друга, из-за чего оба перманентно испытывают заниженную самооценку. Однако это происходит не потому, что Лёша с Дашей ведут себя относительно друг друга плохо, вместо того чтобы вести себя хорошо (ибо «плохо» и «хорошо» – это, как сказано, только субъективный окрас отношений), а просто потому, что дистанция между ними близкая. Из-за этого их отношения непродуктивны. Но если Лёша с Дашей станут общаться (точнее, коммуницировать) на далёкой дистанции – это значит, не оценивать непосредственно друг друга, а нейтрально разговаривать на отвлечённые темы и/или нейтрально заниматься совместным делом, – то их действительные отношения обретут, как минимум, нейтральный окрас, который может даже перерасти в отстранённо-положительный, т.е. станут продуктивными отношениями, свободными от бремени межличностных разборок.

Если только оба этих типа сознания установлены достоверно, то рекомендация этим людям сменить дистанцию общения друг с другом с близкой на далёкую – сама по себе уже достаточно полезный рецепт, следование которому избавляет от «токсичности» отношений, систематически имеющей место на (и из-за) близкой дистанции. Крайне ошибочно считать, что перманентные субъективные конфликты такого рода подлежат исправлению без смены дистанции – скажем, путём взаимных уступок или взаимной работы над собой, – т.е. просто путём добровольной смены взаимного поведения. Ибо общий характер отношения между двумя людьми обусловлен их типами сознания, и никак иначе. Действительные, наблюдаемые отношения происходят в рамках невидимого отношения между их типами сознания, на потенциальном уровне. В близких отношениях двое определённым образом замыкаются друг на друге – здесь имеется в виду не в гормональном плане, а так, что они, обусловленные соотношением их сознаний, ведут себя ограниченным образом относительно друг друга. В силу этого, их действительные слова, поступки, вообще реакции по отношению друг к другу не абсолютно свободны и, значит, не подлежат тотальному исправлению в желаемую сторону. Поэтому лучшее, что можно сделать с «токсичными» отношениями, если их невозможно разорвать, – просто увести их на далёкую дистанцию и перестать субъективно тянуться друг другу. В них двое должны стать друг другу безразличны, тогда с исчезновением близкой дистанции исчезнет и всё плохое, генерируемое этими отношениями. В самом деле, на работе контроль друг за другом очень даже полезен.

На этом примере показано отличие объективного общего характера отношений («взаимная подконтрольность») от его субъективного окраса (плохие для обоих). Более того, оказалось, что плохой окрас отношений – не константа, а то, что подлежит смене путём смены дистанции с близкой на далёкую. Но всё же – почему вообще происходит так, что слова/действия друг друга вызывают резкое неприятие?

Дело в том, что если сами отношения продуктивны только на далёкой дистанции, то их продуктивность имеет место только на уровне «анти-эго» обоих – это значит, что «эго» того и другого целиком обусловлено рабочим (деловым, формальным) контекстом. Если же кто-то из них переходит эти границы «эго» и обращается к нему напрямую (например, критикует с переходом на личность), то он вступает в ту сферу, где продуктивность деловых отношений прекращается, но и не начинаются близкие отношения. Поэтому сознание другого воспринимает это изменение в себе как неопределённое. Чем резче и конкретнее это воздействие, тем бóльшую неопределённость – и, значит, стресс – испытывает претерпевающее его сознание, ибо к его «эго» обращаются не как к производному от «анти-эго», а в его первичности. Оно стремится отринуть от себя эту неопределённость и вернуться в своё стабильное состояние, убрать эту ситуацию любым способом – что, с другой стороны, воспринимается воздействующим сознанием как совершенно необоснованная реакция и побуждает его также отрицать такие ответы. Здравствуй, круг субъективного конфликта! Вот так критика, казалось бы, по делу, становится личным оскорблением, если не соблюдаются личные границы. Разумеется, нет никакого основания считать и утверждать, что человек в каждом случае сам выбирает, оскорбляться ли ему или нет. Так можно говорить, только полностью игнорируя фактор «дистанция общения» – а он фундаментально важен, потому что исходит из двойственного строения человеческого сознания.

С другой стороны, такая же уязвимость присутствует в близких отношениях, когда кто-то в паре вдруг переходит от взаимно-доверительного общения к критике отдельных слов/действий/реакций другого. Это, соответственно, – прямая критика на уровне «анти-эго» (производного здесь от «эго» обоих), которая нарушает обусловленность обоих контекстом близких отношений и выходит за пределы продуктивности последних, но при этом не вступает в сферу рабочих отношений. И так же, как в случае с вышеописанным переходом на личность, сознание критикуемого оказывается в состоянии неопределённости и вынуждено избавлять себя от неё путём разных ответных реакций – что совершенно не нравится критикующему сознанию (ведь оно же критикует объективно!). Вот, он бытовой конфликт на ровном месте. На житейском языке это обозначается выражением «пилить друг друга» и приводит к бытовым ссорам – которые, увы, часто выливаются у нас в убийства на бытовой почве. Последние происходят даже на постоянной основе, и их причина – не что иное как субъективный фактор, роль которого у нас фактически сведена к нулю.

Итак, практический вывод, который можно сделать из всего этого – в отношениях, продуктивных на близкой дистанции, не критиковать отдельные слова/действия/реакции друг друга, а вместо этого разрешать такие ситуации с продуктивным переходом на личности; равно как и наоборот – в отношениях, продуктивных на далёкой дистанции, не переходить на личности, а вместо этого продуктивно критиковать отдельные слова/действия/реакции друг друга. Чем надёжнее это будет соблюдаться, тем более продуктивными будут отношения.

У нас же на близкой дистанции люди часто занимаются критикой слов/действий/реакций друг друга – что надо делать на далёкой дистанции; и наоборот: на далёкой дистанции люди часто критикуют друг друга – что надо делать на близкой. Этот шиворот-навыворот в отношениях делает жизнь в обществе существенно более тяжёлой, отнимает силы и время на всё равно возникающий субъективный фактор, сказывается на общей продуктивности повсюду.