Есть две версии одного важного события. 1. Американцы побывали на Луне. 2. Американцев на Луне не было.

Вторая версия считается конспирологической или криптоисторической. Однако, если вдуматься, то и в первой версии конспирологии и криптоистории ничуть не меньше.

Предположим, что американские космонавты действительно побывали на Луне в 1969-1972. Возможно не совсем так, как гласит официальная победная хроника, описывающая шесть удачных посадок на Луне. Возможно, их было не шесть, а меньше. И не всегда на лунную поверхность отправлялся пилотируемый возвращаемый лунный модуль с людьми. Вместо него мог использоваться лёгкий беспилотный аппарат. Это позволяло избежать огромного количества рисков, но требовало павильонной имитации высадки и возвращения астронавтов. Что зафиксировано на некоторых постановочных фото «высадки на Луну», где нет звездного неба, объекты отбрасывают по несколько теней от искусственного освещения, да и цвет грунта не соответствует снимкам, сделанным в цвете китайскими спускаемыми аппаратами «Чанъэ». Но поверим, что человек (в американской его версии) на Луне побывал, гордо справляя нужду в свой собственный скафандр…

В те уже далекие времена почти все интеллектуалы были сторонниками линейного научно-технического прогресса (НТП), постоянного поступательного движения науки и техники, развития всех элементов производительных сил, что идет на пользу всему человечеству и ведет его ко всё новым высотам. И, вслед за первым полетом человека в космос и лунными экспедициями, ожидалось, что следующим будет Марс, в 1980 примерно году. (Ваш покорный слуга был в 1969 маленький, но удаленький, и тоже так считал, и даже готовился к этому). И вслед за освоением Марса начнется его терраформирование и освоение Пояса астероидов с его минеральными ресурсами. А к 2000 году человечество уже разольется по всей Солнечной системе. «На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы», - эта песня казалась мне слишком скромной. Какие там “следы”, будем скакать на марсопрыгах, идеально подходящих для марсианской силы тяжести, что меньше нашей примерно в 3 раза...

Собственно следствиями этой концепции НТП было снижение градуса идеологического противостояния между социалистическим миром, возглавляемым СССР, и Западом; по крайней мере, со стороны советской элиты. (Что, кстати, привело к окончательному разрыву Китая с СССР; и, вскоре, к использованию Америкой народного Китая как орудия против народного СССР). Советской элитой было признано, что идеологические различия между двумя "общественными системами" не мешают им совместно развивать технологии, сотрудничать в освоении космического пространства, вместе решать мировые проблемы на базе «общечеловеческих ценностей», то есть представлять собой части одной и той же человеческой цивилизации. Тут же у этого концепта появились идеологические подпорки в идеи "мирного сосуществования двух систем", "разрядки международной напряженности", а также теории конвергенции двух систем. Оная официально не была признана советской элитой, но де-факто исповедовалась ею. В Москве над теорией конвергенции работал Всесоюзный научно-исследовательский институт системных исследований под руководством академика Д. Гвишиани (трудился там и небезызвестный Егор Гайдар), являвшийся филиалом  Международного института прикладного системного анализа (МИПСА) при Римском клубе. Основным постулатом теории конвергенции было, что в ходе линейного НТП наука станет непосредственной производительной силой, работать  будут овеществленные знания, а за человеком останутся только функции творчества и наблюдения за производственными процессами; наука будет производить несметное количество всякой всячины, так что каждый будет «получать по потребностям» - и какая уже разница, кому будут принадлежать средства производства, капиталисту или каким-то общественным структурам.

Однако реальность мало соответствовала концепту, превращая его в симулякр.

Только что закончилась неоколониальная война США в Индокитае, которую те вели с предельной жестокостью - она унесла 3 миллиона жизней. В Латинской Америке проамериканские хунты (от Гватемалы до Чили) убивали каждый год тысячи патриотов, которые хотели прекратить беззастенчивое разграбление местных ресурсов со стороны иностранного капитала, ограничить власть латифундистов, плантаторов и прочих компрадоров. В Африке прошла череда прозападных переворотов, и наемники ЦРУ вели беспощадную диверсионную войну против немногих режимов, которые ещё оставались социалистическими; в Анголе и Мозамбике она унесет до 1,5 миллиона жизней. В целом, неоколониальная эксплуатация ресурсов Третьего мира западными корпорациями только усиливалась. Тем не менее, общий настрой советской элиты стал уступчивым, конформистским, прозападным, если угодно мещански-обывательским. Советская экономика утратила противозатратные механизмы сталинской эффективной модели. В ней стал господствовать вал, нарастали балансовые перекосы из-за привилегии, дарованной этническим окраинам: меньше производить и больше потреблять. Уже шла в советской экономике и своего рода конвергенция - в виде расширения бюрократического рынка и черного рынка; многократно усилилась экономическая зависимость от Запада.

По сути, советская элита приняла западную концепцию мировой истории, которая представляла собой благостную историю экспансии западного капитала. Приняла всю его мифологию, облаченную в либеральные словеса, представляющую западный капитализм вершиной развития, к которому надо как-то подсоединиться более отсталым странам и народам. И перестала замечать, что Запад уже 500 лет живет по придуманным им правилам экономического и культурного превосходства (включавшего и социальный, и откровенно зоологический расизм), созданным для беспощадной эксплуатации и разграбления мировой периферии, для превращения человека в товар (что было успешно испытано еще в «длинном 16 веке»).

Идейной экспансии Запада в СССР уже не противостояло ничего серьезного – кроме ритуального бормотания околомарксистских мантр. Даже в фильмах и книгах советские люди не имели права грохнуть американского агрессора. К примеру, у нас не было снято ни одного фильма про долгую корейскую или вьетнамскую войну, который бы представлял нашу точку зрения; где наш собственный рембо, скажем, из морского спецназа, устраивал бы известную катастрофу авианосцу “Форрестол”. Я любил читать на морскую тематику, но когда брал, допустим, научпоп про подводные атомоходы, то советский автор рассказывал и показывал мне устройство американских, а не наших АПЛ, и рассказывал о героической жизни американских подводников, а не советских. То же касалось и авиации, и практически любой отрасли техники. Если я обращался к исторической прозе, то у них – рыцари, пираты, Дикий Запад, приключения - всё круто, всего густо. А у нас почти пусто, на 90% молчащая история, «тюрьма народов» и прочее «угнетение»; практически ничего нет даже о том, как русские покоряли пространство холодной северной Евразии и создавали самую большую страну в мире, демонстрируя и невероятную силу духа, и низовую самоорганизацию, и мощь государства. Лишь где-то на пыльных полках находились книги, изданные в сталинские 40-е/50-е, вроде моей любимой «Истории великих русских географических открытий» 1950-го года издания автора А. Ефимова… Так нас приучали любить и уважать Запад, и не знать, не любить и не уважать свою страну.

За 70-е годы советская элита отказалась от своего собственного пути, всё более рассматривая себе в роли вассалов Запада и примеряя одежды компрадоров. Отвернувшись от Сталина, точнее от начавшегося в его время синтеза социализма и русской традиции, советская элита вернулась к Троцкому – левая фраза и обслуживание западного капитала дешевым сырьем. Она захотела жить и думать по правилам, придуманным Западом для компрадорских верхушек стран эксплуатируемой им периферии – обогащаться, отделяться все дальше от рядового «совка», переводить свои политические властные активы в финансовые и укрывать их на Западе, создавая там уютные гнезда для своего потомства. А большинство советских интеллигентов просто отвергли и русскую традицию, и социализм, и стали в информационно-идеологическом плане работать на Запад: от академика Сахарова до Союза Писателей почти в полном составе.

Идеология западного расизма и исключительности была затушевана словесами философии модерна, задрапирована белыми одеждами либерализма, которыми удовольствовалась наша гуманитарная интеллигенция – вообще-то от самого своего появления в середине 19 века не умевшая различать форму и содержание. «Общечеловеческие ценности» еще вспоминались, но подразумевалось всегда одно и тоже: Запад - это гегемон, который несет свет всему остальному миру, и тот, кто не хочет принять этот свет, должен быть закошмарен и, в конечном счете, уничтожен.

И как раз к середине 1970-х западные концептологи, оформляя мысли хозяев капиталистической мир-экономики (КМЭ)*, стали отказываться от идеи линейного общемирового НТП, что включало отказ от быстрого освоения космоса всем человечеством. А началось это, по крайней мере в явном виде, со знаменитого доклада группы ученых во главе с Д. Медоузом под названием «Пределы роста», представленного одной из важнейших организации мировой капиталистической закулисы, "Римскому клубу" (который, как я упомянул выше, легально действовал и в СССР), в 1972.

Любопытно время появления этого доклада - после реализации как будто успешной лунной программы «Аполлон», символизирующей линейный НТП. И к начинающемуся периоду финансиализации американского капитала, когда он приступает к освобождению от товарных и промышленных активов - что было напрямую связано с падением нормы прибыли в товарном производстве. Подробнее о длинных циклах накопления капитала см. здесь.

Внешне доклад Медоуза постулировал необходимость ограничить экономический и демографический рост человечества, ввиду нарастающей нехватки ресурсов планеты. Но, по сути, требовал ограничения роста для незападного мира. А ведь именно Не-Запад более всего нуждался в развитии производительных сил, чтобы скомпенсировать тот колоссальный разрыв, который возник между ним и Западом за последние 500 лет. А стоит напомнить, что только Индия и Китай давали до 60% мирового производства до того, как стали источниками накопления западных капиталов. По сути, Запад предлагал Не-Западу согласиться сохранить на веки вечные то колоссальное неравенство, которое стало результатом экспансии Запада, выкачивания им капиталов и дешевых ресурсов из мировой периферии, результатом масштабного грабежа, когда западными накопителями капитала присваивались чужие ресурсы, чужой труд, чужие средства производства. (Причем идеологически объяснялось это наказанием какого-нибудь туземного «тирана». Если не находилось «тирана», то земля и все ее ресурсы с ходу объявлялись «ничейными» [terra nullius] и незатейливо присваивалась западными колонизаторами, а живущие на ней туземцы изгонялись или истреблялись за «нарушение прав частной собственности».) Запад предлагал Не-Западу, а точнее 85% мирового населения согласиться с относительным, а нередко и  абсолютным обнищанием, которое они испытали, когда попадали в орбиту западного капитала.

Доклад Медоуза больше не возлагал никаких надежд на линейный НТП – из всех направлений развития науки и техники оказались нужны только те, что ограничивают потребление ресурсов странами мировой периферии. Освоение космического пространства и внеземных ресурсов группой Медоуза вообще не рассматривалось. Это дело не для стран периферии, не для большинства человечества и вообще забудьте.

Что интересно, развитие КМЭ после доклада Медоуза шло, в общем, по проложенному им курсу. Поскольку ресурсов на Земле не хватает на развитие всех - как было провозглашено Медоузом - то львиная доля хозяйственных усилий мировой периферии уходило на поддержание западного комфорта, а не на собственное развитие. Это вело к усилению  мирового неравенства и должно было обеспечиваться  за счет военного, технологического и информационного превосходства Запада. Это означало новый уровень контроля политической и медийной среды накопления капитала.  Чтоб никто на периферии не рыпнулся, а если бы рыпнулся, то разделил бы судьбу Ирака и Ливии. Это было приговором и для советского "партнера по разрядке мировой напряженности", которого дезинтегрировали вместе со всей мировой социалистической системой. Второй мир (полупериферия) был превращен в Третий, отдав свои ресурсы и рынки на накопление западного капитала.

Итак, траектория мировой эволюции была задана где-то в начале 70-х. Её аттрактором стал айфон, почти круглосуточно промывающий мозги - вместо фабрик на астероидах и оранжерей на спутниках Юпитера. Космическая экспансия была закрыта для человечества, 85% которого теперь предстояло биться за сужающийся кусок земного пирога – меньше земли, чистого воздуха, чистой воды, меньше леса на каждую душу; меньше высокооплачиваемых рабочих мест – их забирают человекозамещающие технологии. Возможно, космос был зарезервирован хозяевами КМЭ для себя и своей обслуги - туда они уйдут, когда на Земле человечеству наступит полный капец, ресурсный, военный, экологический или же связанный с развитием машинных интеллектуальных систем. А возможно, освоение космоса тормозится капиталом из осознания того, что капиталистические принципы – и в первую очередь максимизация прибыли и экстернализация издержек – в космосе не работают.

С начала 80-х концепция ограничения роста начала реализовываться наиболее активно - хозяева КМЭ действовали через администрации Рейгана и Тэтчер. Преобладала обычная тактика финансиалистов: скорее, не допускать развитие высокотехнологических секторов в странах-конкурентах, чем вкладывать огромные средства в цепочку "образование - исследования - создание новых технологий" в своей стране. Снижение налогов на корпорации и толстосумов происходило одновременно с колоссальным ростом расходов на военные нужды, на спецслужбы, на пропагандистские службы и другие инструменты агрессии. И оплатить это надлежало из добычи. Как и во время колониального покорения Индии британской Ост-Индской компанией, оплатить свое завоевание должны были сами завоеванные. Произошел сговор с саудитами по обрушению цен на нефть, а расслабленная советская элита уже подсела на нефтяную иглу, вошла в роль сырьевого придатка Запада и мечтала только о капитализации своего статуса. Началась цепочка переворотов в странах социалистического мира. Уже по "революции" в Румынии, которая была раскручена фейком о "60 тысяч убитых демонстрантов" в Тимишоаре, стало ясно, что комбинированному напору западных спецслужб и собственных предателей (да и собственного мещанства) большинству социалистических государств противопоставить нечего.

И вот уже 50 лет мы уныло топчемся на пороге космоса. Это можно сравнить с такой альтернативной историей, где человечество, после совершения трансконтинентальных авиаперелетов, вдруг на полвека вернулось бы к работе одних только местных авиалиний. Наши западные "партнеры", вытащившие из нас пару триллионов долларов (сравнимо с масштабами эксплуатации колониальной Индии), на минуточку “потеряли” технологию производства тяжелых ракета-носителей Сатурн-5. А нам, ограбленным, платящим до сих пор немалую дань западному ядру КМЭ, пока что не до масштабного освоения космоса. Не торопятся китайцы, их космические технологии пока не перешагнули советский уровень 1970-х годов, а экономика всё еще в значительной степени обслуживает западное ядро КМЭ.

Но как долго западный капитализм будет еще лежать на пути человечества в космос и радовать его подержанными трюками от Илона Маска?

Есть основания считать, что этому скоро наступит предел. Вспомним, во-первых, фактор Китая. Для достижения уровня потребления для полутора миллиардов китайцев, сравнимого с американским, надо или уничтожить Америку, сжирающую 40% мировых ресурсов, или идти в космос. Разговоры о том, что китайцы неспособны создать какие-то технологии, это от незнания. Порох, компас и книгопечатание, без которых была бы невозможна западная экспансия в «длинном» 16 столетии, за много веков до этого появились в Китае. Что китайцы не создадут сами, то они купят или украдут. В сфере товарного производства США уже десять лет назад как уступили Китаю (по ВВП по ППС с 2014). Конечно, у США сохранились сильные позиции в производстве некоторых видов высокотехнологичной продукции и владении ноу-хау, но в истории не было случая, чтобы страна, лидирующая почти во всех позициях продукции низкого и среднего передела, не добивалась того же и в продукции высокого передела и в высоких технологиях. Что сейчас и происходит с КНР.

И, конечно, фактор России. Интересно, что «страна-бензоколонка» в большинстве ключевых военных технологий либо не отстаёт, либо существенно превосходит «сияющий град на холме». Превосходя его в эффективности использования средств на порядок - при создании этих технологий.

Русское государство имело 500 лет назад (кстати, во время Малого ледникового периода) множество антиресурсов. Которые можно долго перечислять: отрезанность от незамерзающих морей и морских торговых путей; отсутствие естественных границ и открытость для внешних вторжений и набегов, происходившие почти каждый год; отсутствие богатых рудных и горючих месторождений, замерзающие речные пути, неплодородные почвы, короткий сельскохозяйственный период**,  протяженную зиму – и длительный период содержания скота под крышей, малонаселенность и низкую плотность населения, пагубно влияющая на интенсивность хозяйственных взаимодействий.  В общем, это было хозяйство с крайне низким выходом прибавочного продукта и государство, обреченное стать жертвой колониальных захватов со стороны западных стран. Однако именно это государство и совершило несколько колоссальных рывков.

Кто мог предположить в середине 16 века, когда от вражеских набегов не была защищена ни Вятка, ни Тула, ни Смоленск, ни Владимир, что через сто лет Русское царство будет простираться до Тихого океана. Что в кратчайшие сроки будет создана самая большая страна на свете, покорены просторы северной Евразии, где позднее станут разрабатываться богатые месторождения полезных ископаемых. И совершен подвиг, не имеющий аналогов в мировой истории - за какие-нибудь 60 лет пройден огромный путь от Урала до Тихого океана (1582 - дружина Ермака идет за Урал, 1639 - Иван Москвитин выходит к Тихому).

Кто в 1929 году мог предположить, что через 10 лет Россия станет второй промышленной державой мира, через 15 лет разгромит евросоюз Третьего Рейха и превратится в сверхдержаву, через 20 лет создаст ядерное оружие и ядерную энергетику, через 25-30 ракетно-ядерный щит, выйдет первой в космос и первой достигнет Луны, Марса и Венеры своими автоматическими межпланетными станциями.

Таковы законы развития русской цивилизации, всегда умевшей преодолевать наложенные на нее ограничения – геополитические, природно-климатические, военные и т.д.

И вообще, сегодня очень многие страны и народы хотят покончить с распределением ролей, который предписан миру хозяевами КМЭ, с беспощадной эксплуатацией периферии, с перемалыванием земных ресурсов ради увеличения богатства и власти мировой верхушки. Когда 42 толстосума с западной пропиской имеют денег столько же, сколько и 3,7 миллиарда человек, а одному проценту мирового населения (находящемуся, преимущественно, в западных странах, или обслуживающему интересы западного капитала в странах мировой периферии) досталось 82% мирового богатства, созданного за год.

Когда это произойдет, то будет снова запущено освоение человечеством Солнечной системы. И для начала будет создано то, что поможет нам избавиться от ограничивающих факторов гравитационной ямы Земли. Орбитальная и окололунная инфраструктура, в том числе ядерная и солярная энергетика, освоение ресурсов Луны, орбитальные космодромы и ракетостроительные мощности (кстати, ядерная электродвигательная установка мегаваттного класса для межпланетных перелетов уже разрабатывается в России).

* Терминология мир-системного анализа. КМЭ подразделяется на ядро (развитые западные страны), полупериферию (в XX веке — соцстраны) и периферию (в основном, бывшие колонии Запада, Третий мир).

** Безморозный период с суммой температур, достаточной для роста и вызревания сельскохозяйственных культур. В Московской Руси составлял не более 130 дней, в два с лишним раза меньше, чем в Зап. Европе.