Ручное управление Россией - историческая традиция.

В адрес ВПР России зачастую звучат упреки в том, что несмотря на долгие, долгие годы выстраивания вертикали власти, страна по прежнему, в большинстве случаев управляется в ручном режиме. Надо признать, что упреки эти справедливы. Примеров масса - личное разруливание Президентом последствий стихийных бедствий, волшебный пендаль горе-строителям космодрома Восточный, показательные линчевания руководителей регионов в прямом эфире, многочисленные прямые мосты, превратившиеся из инструмента общения с  народом на актуальные в данный момент темы в способ подачи властьдержцу челобитных. И т.д. и т.п. Хорошо ли это, плохо ли - не знаю, но только поймал себя на мысли, что наша страна, как бы она не называлась - от Руси до СССР - в принципе, так всегда и управлялась. Никогда условный центр не делегировал сколь-нибудь серьезных полномочий условной периферии. 

Думаю, что про самодержавие и говорить не надо, тем более, что монархия в России всегда была абсолютной. Конечно, и самодержцы предпринимали некоторые попытки разделить бремя принятия решения и ответственности с другими. Например, можно вспомнить петровский Сенат, "кабинет" Анны Иоановны, Совет при Высочайшем дворе Екатерины. Однако это были органы либо совещательные, либо прикрытием для фактического правления фаворитов венценосцев. Ну вот что можно сказать о Сенате, который вместо задуманного Петром оперативного управления страной превратился в импотентный орган, десятки лет разбирающий пустые тяжбы мелкопоместных дворянчиков N-ского уезда о краже друг у друга двух возов сена?

А что местное управление? А ничего. Дробились или укрупнялись губернии, образовывались новые уезды, но всегда провинциальное начальство было лишь проводником монаршей воли и собирателем налогов и податей. Инициатива и самостоятельность, мягко говоря, не приветствовались. Пример - судьба Артемия Петровича Волынского. Или Василия Никитича Татищева. 

Вот и приходилось царям и царицам (а может, просто нравилось) личной властью регламентировать ВСЮ жизнь страны.  Например, в 1715 году Петр  запретил ходить по питерским деревянным мостовым в подбитой железом обуви, чтобы увеличить срок службы этих самых мостовых. Указ был довольно жестким: "... чтоб с сего времени впредь скобами и гвоздями, чем сапоги мужские и женские подбивали, никто не торговал и у себя их не имел; также и никто, какого б чину кто ни был, с таким подбоем сапогов и башмаков не носил; а если у кого с таким подбоем явятся сапоги или башмаки, и те жестоко будут штрафованы, а купецкие люди, которые такие скобы и гвозди держать будут, сосланы будут на каторгу; а имение их взято будет на Его Великого Государя". После вступления указа в силу улицы на некоторое время опустели, петербуржцы просто не имели другой обуви. Очень подробно Петром было регламентировано поведение человека на светских раутах, ассамблеях. Тусовщику необходимо было прийти "Мыту старательно, без пропускания оных мест" и "Бриту тщательно, дабы нежностям дамским щетиною мерзкой урон не нанести". Есть надо было умеренно, а пить "вволю", потому что "Захлебнувшемуся же слава! Ибо сия смерть на Руси издревле почётна есть". Флирт также был регламентирован: "Будучи без жены, а то, не дай Бог, холостым, на прелести дамские взирай не с открытой жадностью, но из под тишка — они и это примечают. Hе сомневайся — таким манером и их уважишь, и нахалом не прослывёшь". Может, байка, а может, и нет.

Анна Иоановна в 1730 году установила наказание за нарушение ПДД: "Извозчикам и прочим всяких чинов людям ездить, имея лошадей взнузданными, со всяким опасением и осторожностью, смирно. За ослушание виновные в первую вину будут биты кошками, за вторую – кнутом, а за третью будут сосланы на каторгу". Кстати, через два года Анна Иоановна ужесточила наказание за многократные нарушения, битье кнутом прохожих, наезд на пешехода: "...таким, по состоянию вины, чинено будет жестокое наказание или смертная казнь".
Однажды Елизавета Петровна напудрила волосы некачественной пудрой. Императорские волосы слиплись, причем ситуация оказалась настолько серьезной, что Петровне, совсем как уездному предводителю дворянства после "Титаника", пришлось постричься налысо. Чтобы не страдать от такой неудачи в одиночестве Елизавета издала указ, который обязывал всех придворных дам обриться наголо и носить черные парики установленного образца. Этот указ от 1747 года вошел в историю как "Волосяное установление".

В 1793 году Екатерина II, испугавшись распространения "вредных" идей Французской революции, издала указ "О прекращении сообщения с Францией по случаю происшедшего в оной возмущения и умерщвления короля Людовика XVI и о высылке французов из России, исключая тех, которые под присягою отрекутся от революционных правил, во Франции распространившихся". Чуть ранее она распорядилась запретить ввоз в России французских книг, газет и журналов. Павел в свою очередь запретил ввоз в России не только французских, но и вообще иностранных книг и даже нот: "Чрез вывезенные из-за границы разные книги наносится разврат веры, гражданских законов и благонравия, то отныне впредь до указа повелеваем запретить впуск из-за границы всякого рода книг на каком бы языке оные не были, в государство наше, равномерно и музыку". Марсельезу при Павле напевать или играть было опаснее, чем слушать "Голос Америки" в советские годы.
И таких, достаточно курьезных, примеров тысячи. Ну вот царское ли дело бороться с подковами и устанавливать длину париков?

Но вот пронеслась гроза над Россией, снесла она власть царей и установила самую гуманную и справедливую власть Советов. Что же изменилось в отношениях центра и периферии? А ничего. Примеры? Да пожалуйста!

Недавно вышла  книга "Секретариат ЦК КПСС. Записи и стенограммы заседаний. 1965-1967 гг." (издательство "Историческая литература"). Огромный 944-страничный том энциклопедического формата издан под грифом Федерального архивного агентства, Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ), Российского исторического общества, фонда "История Отечества" и Германского исторического института в Москве.

Если кто-то из читателей скажет: фу, всего-то Секретариат, то я вам скажу, что никакое не фу!  Чтобы уяснить ключевую роль Секретариата ЦК КПСС в советской политической системе, достаточно обратиться к Уставу КПСС. Статья 39 раздела IV Устава (редакция 1961 года), посвященного руководящим органам партии, гласит: "Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза избирает: для руководства работой ЦК между пленумами - Президиум; для руководства текущей работой, главным образом по подбору кадров и организации проверки исполнения, - Секретариат...". Да, товарищи, Секретариат - мозг партии. Именно он от имени ЦК и по его поручению "осуществляет подбор и расстановку руководящих кадров" в великом многонациональном государстве.

Итак, чем же занимался Секретариат ЦК КПСС аккурат после смещения Хрущева и помазания назначения Брежнева? 

Например, директор завода почтовый ящик N 30 г. Мелекеса Ульяновской области просил Ленинградский горком партии воздействовать на Ленинградский химический завод, который не оплатил ему счет на сумму 13 руб. за одну пустую бочку; директор Юрюзанского механического завода Челябинской области просил обком партии вернуть колеса со Свердловского шинного завода. И это рассматривал Секретариат! Не возникает аналогий с послепетровским Сенатом?

Или вот вопиющий случай: на ряде тульских оружейных заводов предприимчивые потомки Левши нелегально изготовили большое количество оружия. А "несуны" благополучно это оружие вынесли. "Органами КГБ и милиции только за 1962-1966 гг. было изъято около 7 тыс. нелегального огнестрельного и холодного оружия - 800 пистолетов и револьверов, 1400 винтовок и малокалиберного оружия, 13 автоматов и 27 пулеметов. ...Администрация заводов закрывала глаза на подобные случаи. Например, на Экспериментальном заводе товарищеский суд принял решение оштрафовать рабочих, изготовивших нелегальное оружие, на 5 руб. каждого в пользу профкультработы. 
Узнавший об этих вопиющих фактах и пораженный числом похищенного оружия секретарь ЦК Борис Николаевич Пономарев (1905-1995) в сердцах воскликнул: "Ведь вы смотрите, товарищи, ...можно же вооружить целую дивизию" . А секретарь ЦК Дмитрий Федорович Устинов (1908-1984) жестко добавил: "У нас не так просто уволить рабочего с предприятия сейчас, даже если он этого заслуживает. Вы все помните, товарищи, что в свое время за кражу оружия или деталей к оружию людей расстреливали, а теперь, видите ли, 5 рублей штраф" .

30 июня 1967 года Секретариат в ознаменование приближающегося полувекового юбилея Октябрьской революции постановляет: "Разрешить Министерству обороны СССР представить к награждению орденами и медалями СССР военнослужащих, рабочих и служащих Советской Армии и Военно-Морского Флота в количестве 22 000 чел. За достигнутые успехи в боевой и политической подготовке и освоении новой сложной техники, в том числе орденом Ленина - до 3%, Красного Знамени и Трудового Красного Знамени - до 15%, Красной Звезды и "Знаком Почета" - до 32%, медалями - до 50%" .  Секретариат не только санкционирует массовое юбилейное награждение, но и определяет пропорции грядущего распределения государственных наград.

Кадры по-прежнему решают всё. А Секретариат решает всё по кадрам. Лишь с его разрешения они могут отправиться в заграничную командировку. Даже союзному министру для поездки нужна санкция Секретариата, и нередко он получает ее менее чем за сутки до вылета самолета. Это одинаково неудобно и для того, кто нуждается в разрешении, и для тех, кто его дает. Суслов жалуется: "Секретари ЦК поставлены в такое положение, что вынуждены голосовать ночью" .

Однако никто не рискует пойти на либерализацию установленных правил загранпоездок. Наоборот. Торжествует мнение: следует сократить командирование советских делегаций и представителей в зарубежные страны. "Надо внимательно посмотреть, кто выезжает, куда, зачем. Необходимо поставить фильтры" .

9 августа 1966 года. Министр приборостроения, средств автоматизации и систем управления СССР и член ЦК КПСС Константин Николаевич Руднев (1911-1980) просит разрешения Секретариата о переименовании отраслевого научного журнала "Приборостроение" в журнал "Приборы и системы управления". Даже у союзного министра нет властных полномочий решить этот вопрос без санкции Секретариата. Демичев пытливо спрашивает: "Вызывает сомнение название журнала, что значит системы управления, о каких системах идет речь?" Политический подтекст вопроса предельно ясен: управление - это прерогатива правящей партии, и КПСС не собирается никому, в том числе ученым, делегировать эти полномочия. Министр "разъясняет, что речь идет о технических системах управления". Секретарь ЦК Андрей Павлович Кириленко (1906-1990), он председательствует в этот день, поддерживает Руднева: "В технике имеется такой термин" . В итоге министр получает разрешение переименовать журнал и увеличить его объем, разумеется, в рамках выделенных министерству лимитов бумаги.

В этот же день Секретариат рассматривает просьбу Дагестанского обкома КПСС об увеличении объема газеты "Красный чабан" с двух до четырех полос. В стране напряженное положение с бумагой. Рассмотрение вопроса откладывается.  Однако председательствующий Кириленко, который в качестве секретаря ЦК курирует промышленность, капитальное строительство, транспорт и связь, заостряет проблему:

"Но здесь возникает другой вопрос - вопрос хранения бумаги. ...У нас на складах только в Москве в прошлом году испортилось 60 тыс. тонн бумаги. В Москве 300 ведомственных складов, портится большое количество бумаги. Потери выражаются в сумме 15 млн рублей".

Но как бы остро в Советском Союзе ни обстояло дело с бумагой, приоритетными для Секретариата всегда оставались вопросы чистоты марксистско-ленинской идеологии. Накануне 50-летия Октябрьской революции ученым-гуманитариям решительно отказывают в их просьбе возродить различные общественные организации, возникшие в революционную эпоху и закрытые при Сталине. Секретарь ЦК Пономарев без обиняков формулирует позицию Секретариата:

"Общества работников общественных наук возрождать не следует.

Они были созданы в свое время, но тогда в этом была необходимость. Сейчас создание таких обществ может быть истолковано как освобождение от влияния партии" .

Вишенка: 

17 марта 1966 года Леонид Ильич, выступая на совещании секретарей ЦК накануне предстоящего открытия XXIII съезда КПСС, произносит кодовую фразу, без которой невозможно понимание эпохи Брежнева: "Один общий вопрос. Вы, наверное, заметили, что я до сих пор не поднимал его - это вопрос о Сталине. Я пришел к твердому убеждению не затрагивать этого вопроса.

ГОЛОСА. Правильно.

Тов. БРЕЖНЕВ. Здесь все очень сложно. Одни боятся очернения, другие - обеления. Съезд поймет правильно. Этот вопрос решен раз и навсегда.

ГОЛОСА. Правильно" .