«Проблемы» распиливания бюджета

Означенная в заголовке проблема является, можно сказать, двусторонней. С одной стороны, подразумевается, что главным распильщиком бюджета является чиновник, отдающий команду на отпуск денег коммерсам для исполнения каких-нибудь работ, а с другой – распильщиком может быть и сам коммерс.

Рассмотрим обычную схему. Есть (появился) в бюджете определённой государственной структуры (допустим, района) строка: ремонт такой-то дороги, столько-то километров + куча документации на тему требований, спецификаций и ГОСТов. Обычная процедура, которая действует уже много лет, и все к ней привыкли, это – тендер. Т. е. процедура, когда предполагаемые исполнители подают заявку, мол, готовы взять на себя исполнение этого проекта, в которой указывают свою цену. Тендеры проводятся гласно, со многими свидетелями, там же называется победитель, обычно то, у кого самая низкая цена. При условии, что вся процедура выполняется прозрачно и гласно, она идёт как по маслу: победитель получает контракт, бюджет ему платит за работу, проверяет сделанное, всё тики-таки. Все довольны.

При всём при этом по этим тендерам до сих пор идёт много критики со стороны как бюджетных организаций, так и коммерсов. И тех, и других не устраивают многие вещи. Но критика критикой, а всё же тендеры не позволяют крепко-накрепко сращиваться чиновникам с коммерсами на «полюбовной» основе, как раньше, когда такие дела решались по знакомству и за откаты.

Разумеется, нашлись ушлые люди, которые научились обходить и тендеры, применяя всё ту же старую схему: откатную. Но при тендерах она стала на порядок опаснее, к тому же, когда всё выстраивается на доверии то, прежде чем начинать такие вещи, следует долго и тщательно выстраивать цепочки доверия (которые затем распутывает прокуратура и следствие).

Критика тендеров со стороны коммерсов заключается обычно в том, что часто подряды выигрывают… не местные коммерсы, а хрен знает откуда. Местные коммерсы при этом разумно полагают, что пришлые (с горы) конкурсанты по тендеру могут использовать полурабский труд гастеров, а значит – могут давать крайне сниженные цены, что и позволяет им выигрывать. Такие прецеденты случаются. Второй момент, местные коммерсы говорят, мол, если нам не достаётся работа, а это местные жители и компании, которые платят же этому бюджету налоги, то в чём тогда выгода местному бюджету отдавать деньги за работу пришлым, если при этом местные её теряют? Логика в этом есть.

Критика тендеров со стороны чиновников следующая: чиновник, ради чистоты прхождения тендера (она записана в законах и инструкциях), не может соблюсти необходимый баланс цены и качества по проекту, не может оказать никакого влияния на сам процесс, а вот с результатами выполнения самого проекта он вынужден затем знакомиться сам и отвечать за них тоже сам. Достаточно часто чиновник видит, что конкурс абсолютно не нужен, потому что у него есть и заинтересованный в проекте исполнитель (коммерс) и цена этого исполнителя вполне приемлемая, и раньше многие проекты этот исполнитель выполнял исправно. Однако, закон есть закон. Новый проект – новый тендер, где старый и проверенный исполнитель снова и снова выступает на равных с другими конкурсантами (неизвестными). Логика в этих рассуждения тоже есть.

Обычные люди обычно не вникают в эти вопросы, потому что они их напрямую не касаются, ну и чего о них думать-то? Хотя многие по-прежнему думают, что бюджет пилится с такой силой, что аж треск стоит. На чём основана эта вера – лично мне не очень понятно. Если бы кто-нибудь хоть раз на личном опыте столкнулся с этим (вот коммерсы-то эту штуку прекрасно знают, как и чиновники), то его мнение бы изменилось, конечно. Но…

Следует упомянуть ещё кое-что – бюджет утверждает местный Совет депутатов, при Совете есть контрольно-счётная палата, которая тщательно следит за исполнением бюджета, который тратится чиновниками, назначаемыми сверху, но утверждаемыми тоже этим же Советом. КСП имеет право обратиться в прокуратуру, если ошибки, найденные ею в расходовании бюджетных средств местными чиновниками, таковы, что подпадают под уголовную ответственность. Что КСП иногда и делает, кстати. А иначе – откуда берутся уголовные дела по чиновникам? А вот оттуда, в основном.

Вышеозначенным я просто хотел бы показать, что распилить бюджет при наличии стольких ограничений, уложений и процедур – очень и очень нелегко.

Однако бюджет в местных органах власти и государственные средства, выделяемые в другие организации – имеют разную степень прозрачности. К примеру, средства может выделить Министерство культуры какому-нибудь театру на проведение какого-нибудь фестиваля, встречи, постановки, да мало ли чего. В этом случае проверка расходования бюджетных средств затруднена.

Во-первых, нет при/околотеатрального проверяющего органа, который не прокуратура. Есть (могут быть) комиссии от Министерства, а могут и не быть. Эти комиссии могут найти несоответствия, а могут и закрыть на них глаза, потому что театральные траты – не проходят процедуру тендеров, слишком уж специфическая область. Нельзя же сказать, что вот, для постановки пьесы проводятся тендеры среди актёров, постановщиков, работников сцены, устроителей декораций, света, звука и т. д. и т. п. Нет, театр, или режиссёр, руководствуясь своим собственным чутьём, сам решает, сколько и чего нужно сделать, а театру, в рамках выделенных средств, следует это просто оплатить. Вот просто и платят. А уж какая при этом цена, завышенная, да во сколько раз – НЕ определит никто. Кроме разве что прокуратуры, которая только и может определять такие вещи (как в случае с режиссёром Серебряниковым).

Кстати, процедуры проверки расходования бюджетных средств есть на всех уровнях вертикали власти, в них чётко обозначены критерии, допустимые расхождения, а также процедуры того, что следует делать с неосвоенными средствами или что делать, в случае законных перерасходов (форс-мажор или что-то в этом роде). В проверках участвует несколько (последовательно) различных властных вертикалей, начиная от Счётной палаты России и ниже, на все уровни.

Процедуры выделения бюджетных средств без тендеров и без всяких законных проволочек тоже существуют. Их проверка, по мнению обывателя, затем состоит лишь в том, что о них трындят зависимые и независимые СМИ и блогеры, как о банальном вездесущем распиле. Но это не так: тот, кто отдал приказ о выделении средств, те, кто освоили эти средства, всё равно подвергаются проверке соответствующих подразделений Счётной палаты (и, если есть необходимость, и прокуратурой). Ибо нех. Всё должно контролироваться и проверяться.

Таким образом, понятие «распил» о бюджетных средствах – на 99% состоит из досужих, ни на чём не основанных мнениях идиотов, которые не понимают процедуры, и которые в них никогда не участвовали лично или хотя бы присутствовали при этом. Распил, разумеется, возможен, потому что нет такого закона, который нельзя было бы не обойти. Но и все известные «ходы» по обходу, в результате накопленного опыта, известны и счётным организациям, и прокуратуре. Так что – очень тяжёлое, неблагодарное и крайне опасное это дело: пилить бюджет.

В последнее время, кстати, на многих уровнях власти уже принято и широко распространяется освещение, как можно более подробное, всех шагов руководства (через свой сайт, аккаунты в соцсетях) с соответствующими цифрами и сроками: любой гражданин, при желании, может всё это проверить. Половина шагов руководства – это как раз распределение бюджетных средств. Статистика, если брать по стране, просто огромная: цифры проверяются на каждой стадии как независимыми проверяльщиками, так и теми, кто это должен делать по своей должности, так что крайне трудно туда вклиниться, если захочется.

Тем не менее, «распил» есть. Только это не совсем распил, а скорее сложная смесь управленческой некомпетенции (трата средств нецелевых образом) с разгильдяйством, ну и малая толика прямого воровства при этом (обычного самого тупого). Вот именно по этим причинам и гремят периодически отдельные чиновники, попадают в тиски правоохранительных органов.