Спорт, млин!

Мои первые воспоминания о спорте относятся к третьему классу школы, когда нам в классе школьная физрукша (у нас было два преподавателя физкультуры: мужчина и женщина, первого мы звали физруком, вторую – физрукшей) предложила записаться в секцию (прямо при школе) по – по баскетболу. Ну я и записался, млин. О чём вечером с гордостью сообщил родителям: мама погладила меня по вихрам, батя сплюнул и отвернулся.

Школа наша была построена в 1954 году, по типовому проекту буквой «П» (ножки «п» были короткими): в подвале столовка, раздевалка и мастерские для занятий по труду (пара станков и куча тисков, мульён напильников и везде валяющиеся обрезки труб, листа, профилей, мы из них чего-то там клепали, ну и пара-тройка верстаков, на них мы потом соображали даже табуретки в старших классах), на первом этаже немного классов, но и директорская с учительской + обязательная пионер-комната, третий и четвёртый этажи – одни классы, а на пятом: в одном крыле – спортзал с раздевалкой, на другой – актовый зал с комнатами для переодевания и хранения аппаратуры. У нас ещё, на пятом этаже было в двух крыльях два класса: один по пению, другой – по химии. Ну и на каждом этаже, кроме пятого и первого, было по туалету в углу каждого крыла: для мальчиков и для девочек.

Первое занятие по баскетболу было сразу после учёбы и прикольно, что в тот же день у нас была и физкультура, как урок. Мы собрались в зале, в труселях и майках, пара девчонок тоже записалась, физрукша, вместо того, чтобы банально нам дать поиграть, начала нас гонять по кругу, разминаться. Затем мы начали бросать мяч в корзину до опупения, отрабатывали удар т. с. В общем, я разочаровался, ничего интересного. Во дворе мячик попинать с ребятами и то как-то покайфовее было.

Потом физрукша пару раз меня спросила, чего я не прихожу, но я ответил, что записался в другую секцию, не при школе, она и отстала. Матери я сказал, что не хочу больше заниматься баскетболом, да ещё и в школе, она и так надоедает, а тут ещё и оставаться в ней. Мама спросила меня, а каким бы видом спорта я хотел заняться? Я пожал плечами, не знаю, говорю, я ещё не выбрал для себя стезю (с раннего детства я отличался изысканностью формулировок – прочтёшь новое слово в книге, узнаешь, что оно обозначает, а затем вворачиваешь его эдак в тему, взрослые млеют, ах какой умный мальчик!).

Дня через три мама мне сказала, что поспрашивала у себя на заводе, куда бы сына на спортивные занятия пристроить, ну и ей сказали, а на стадион, что прямо с её заводом и граничит, в двух шагах от вокзала, где мы тогда жили (ходить 10 минут буквально), в секцию лёгкой атлетики. Говорит мне – пойдёшь туда? Я говорю, а чего ж не сходить. Надо всё в жизни попробовать. Мать расхохоталась.

В общем, она мне объяснила, куда идти, кого спросить, ну и там сказать, мол, так и так, хочу в легкоатлеты податься. Интересно, что мама мне не предложила себя в качестве сопровождающей, а, мол, иди сам и сам же договаривайся (и это 9-летнему пацану). Ну я парень был уже весьма самостоятельный в некоторых вопросах, поэтому воспринял всё, как должное. После школы пошёл прямиком на стадион (всё равно мимо идти, если домой, нетрудно и зайти), там никакой охраны не было, прошёл за трибуну, нашёл по описаниям матери какую-то дверь, постучал, никто не откликнулся, зашёл внутрь. Обнаружил, что нахожусь в маленьком таком спортивном зале: по бокам – две раздевалки, для мальчишек и девчонок, а дальше в зале справа – кабинет тренера, напротив него – комната с инвентарём.

В кабинете тренера горела настольная лампа, сидел за столом какой-то мужичок. Я подошёл к нему, обнаружив, что по обличью он вылитый Ростислав Плятт (возрастной такой), бо видел с ним несколько фильмов, и он мне очень нравился. Мужик вопросительно посмотрел на меня, я сказал, что хочу записаться в секцию лёгкой атлетики. Он одобрительно улыбнулся, представился, сказал, что он и есть тренер. Затем сказал мне, что тренировка будет уже завтра, в 15.00, с собой надо принести то-то и то-то. Затем показал мне раздевалку (она была с двумя душевыми кабинами, что интересно), сказал, что вот здесь переоденешься, познакомишься заодно с ребятами, которые тоже ходят ко мне.

На следующий день, с кедами и физкостюмом (трико и майка фиолетового цвета, тогда вся страна их носила, на штанах вечно «пузыри» были) я вовремя был как штык на месте. Тренера звали Вячеслав (отчества вот не помню уже), и в его группе были и мальчишки, и девчонки – все разновозрастные от 7 лет до 14 примерно. Я ещё не был самым младшим, была пара ребят и девчонок даже моложе меня.

Занятия были прикольные: сначала мы разминались, бегая в этом спортзале кругов 10, затем делали упражнения, как на физзарядке, а вот затем тренер заставлял нас вытаскивать низенькие скамейки и выполнять с ними всякие интересные штуки. Он сказал, что эти упражнения силовые, дают нам силу. После этих упражнений, он вытаскивал копьё, диск или молот, показывал нам их, объяснял устройство, как их бросать/метать, а затем мы шли с ними на улицу (там была специальная легкоатлетическая площадка: и для метания ядра, копья, диска и огороженная – для метания молота).

Вячеслав… не только показывал нам, как правильно всё делать, по-спортивному, попутно он рассказывал нам, как зародились эти виды спорта (мол, ещё древние греки, то, сё), называл известных чемпионов, олимпийцев, называл и уроженцев, и воспитанников Саратова при этом (дело было в Саратове). Было очень интересно.

После занятий, после того, как все мылись в душе и переодевались, кто-нибудь обязательно заходил к нему в кабинет и задавал какой-нибудь вопрос. Он начинал отвечать, обстоятельно и интересно, поэтому все скоро сбегались, усаживались у него, кто на полу, кто как-то сбоку, и слушали, открыв рот. Домой никому идти после тренировок не хотелось. Ему приходилось всех выгонять силком. Занятия эти занимали по два, а то и по три часа. И были всего три раза в неделю.

У нас в группе был один толстячок года на три меня постарше, ростом уже со взрослого дядю. Так вот на второе или третье занятие у нас с ним вышли жуткие контры. Он с чего-то решил, что может покомандовать малышнёй, а я, по его мнению, к таковым и относился, ну и стал хамить. Я раз пропустил, другой, а на третий сказал ему, что если он хочет диском получить в лобешник свой тупой, то я ему это устрою. Могу и молотом захерачить, а на худой конец – копьём его проткну! Тот офонарел поначалу, начал на меня наезжать, но я почему-то его вообще не боялся. Сказал спокойно, попробуй, тронь меня, последствия тебя могут удивить. Парнишка откровенно зассал, и инцидент был исчерпан. Затем он даже подлизывался ко мне, но я ссыкунов не любил и не люблю, поэтому… В общем, он сам потом перестал ходить на секцию.

А зимой нас тренер начал гонять по снегу, заставляя играть в снежки в том числе. Мы и бегали, и прыгали, и чистили снег лопатами (если его было много), вокруг своей территории и на площадке для метаний. Тренер Вячеслав тоже чистил. Снежки, кстати, он заставлял метать, имитируя то метание диска, то копья, а то и молота. Хохота было немеряно!

Примерно через год Вячеслав начал устраивать соревнования легкоатлетов, весь личный состав которых составляла наша группа. Всё было по-взрослому, был столик, на котором он восседал и записывал данные, были грамоты за первое, второе и третье места, даже если всего в соревнования участвовало три человека. Девчонки и мальчишки участвовали вместе, только девчонкам была фора (не помню уж какая).У меня до сих пор они где-то хранятся.

А однажды, когда я уже стал матёрым дискобросателем, ядрометателем, копьешвырятелем и – главное – молотобойцем (мой любимый вид – молот), тренер даже пригласил меня к себе в помощники на общегородские соревнования (он там был судьёй). Я вёл записи, таскал реквизит, замерял бросаемые в поле снаряды. Ну и получил зарплату за это, несколько рублей, за которые я расписался аж в ведомости, после соревнований. Я там выступать ещё не мог, не было 14 лет.

В эту секцию я ходил года четыре. И закончилась она очень грустно: наш тренер Вячеслав просто умер однажды. Мы даже не знали, где он живёт, женат ли он, есть ли у него родственники. Он просто исчез однажды. Стадионные работники нам сказали, что нам скоро дадут нового тренера, но мы все разбежались, никто больше не хотел к новому ходить. Все очень любили Вячеслава.

Я пришёл домой, поведал грустную новость родителям, они покивали головой сочувственно, а батя предложил сразу, ну чего ты этими дисками да копьями занимаешься, не пора ли тебе в настоящем спорте себя попробовать? Я говорю, ага, бокс, что ли? Чтобы мне тут же рожу расквасили? Он засмеялся, а ты не бойся, ты будь ловким. Вся суть в этом.

В общем, теперь это уже была секция по батиному заводу, но секция бокса была заполнена под завязку желающими боксировать, вакантное место было лишь у самбистов, куда батя меня еле-еле записал, да и то – по знакомству как-то. В общем, батя меня туда привёл, а сам свалил куда-то (наверно, на работу, дело было днём), а я очутился среди кучи народа в самбистских курточках с поясами и трусах. Мне тоже такие выдали. Ну и началось. В первый же день я чуть не сдох от разминки, которую затем сменили силовые упражнения, за которыми последовала уже борьба на ринге. Меня в первый день не пустили, сказали, смотри, спрашивай, если чего непонятно.

Домой я пришёл совершенно разбитый, и понял, что силовые упражнения по лёгкой атлетике и силовые упражнения в самбо – это небо и земля. А через два дня, когда мои мускулы уже успокоились – пришло время второй тренировки, во время которой мне сказали бороться против какого-то рыжего худощавого парнишки. Парнишка достаточно быстро скрутил меня, заложил руку на болевой приём, лежит, падла, давит мне руку через себя. Но я не сдавался, до тех пор, пока он мне её не вывихнул, наконец. Но другой рукой по мату не застучал. Прибежал тренер, начал вопить, рыжий испугался, говорит: «А чего он не сдаётся?!» Я сижу, корчусь от боли. В общем, не айс. И не фонтан. Да и вообще хрень какая-то.

Вечером прибежал с работы батя, злой, как чёрт, говорит, меня выгнали из секции за идиотизм, граничащий с членовредительством. Начал орать на меня. Я ему говорю, ты ж сам говорил, что «русские не сдаются», какого тогда кричишь на меня? Я ведь НЕ сдался. Он немного успокоился, засмеялся, говорит, тебе по жизни несладко придётся с такими заявами. Твой противник, между прочим, на ринге который, тоже русским был. Я говорю, да какой он русский? Рыжий какой-то чёрт. Точно нерусский. Батя вообще выпал в осадок от смеха, говорит, а ты, что уже можешь отличать, что ли? Так и поговорили.

Но отец сказал мне, что больше на заводе у них секций нет, только две. А где их ещё искать, он не знает. Мама тоже сказала, а наш завод работает лишь со стадионными. Все остальные секции искать надо, где-то во дворцах спорта, допустим, в бассейнах там или на других стадионах.

Но это всё было далеко от дома, поэтому спортивные секции у меня все завяли. Да и возраст мой был уже тот, когда на девчонок охота больше глядеть, чем на потные морды бегущих рядом соседей.