Послевоенные изменения в западной экономике: рождение нынешней модели капитализма.

Статья является продолжением двух предыдущих:

Опять про политэкономию: азы и немножко выводов

и Инновации и сталинский СССР ("было время, и цены снижали...").

Едем дальше. После Войны происходит скачкообразное увеличение сложности экономик развитых стран. Появляются целые новые отрасли промышленности, связанные с атомом и космосом. Наука окончательно превратилась из хобби кучки праздных чудаков в локомотив технического прогресса. Результат её работы, собственно, и получил название "инновации" - под этим словом, изначально подразумевающим любую идею, успешно обеспечившую бизнесмену конкурентное преимущество, стали иметь в виду именно идею научную (добавляя к ним, до кучи, идеи дизайнерские и маркетинговые).
Наука, как отрасль экономики, так же потребляет различные ресурсы, полезные ископаемые, энергию и и.д. Но основной ресурс, который потребляется в первую очередь именно здесь - это люди, способные эти идеи генерировать. СССР смог создать большой задел, охватив образованием максимально большое число граждан - но наш основной противник послевоенных лет, США, компенсировал это привлечением массы образованных людей, бежавших от войн и революций в Европе.
Тогда же, видимо, сложилась и схема использования науки, в общих чертах по сей день неизменная. Заказ на фундаментальные исследования формирует государство, оно же их и финансирует - ни один вменяемый бизнесмен так рисковать не будет, а невменяемые бизнесмены встречаются редко и не долго. Конечным заказчиком этой деятельности является промышленность - в её отсутствие наука не только бесполезна, но и чуть ли не вредна, т.к. создаёт свою продукцию за счёт своих налогоплатильщиков, но на потребу конкурентам.
Промежуточный этап, от фундаментального исследования до практически применимого продукта (той самой "инновации") долог, сложен и тернист, часто требует решения кучи научно-практических задач и вполне может привести в тупик. В СССР этим занимались, в отличие от "фундаментальных" институтов под эгидой РАН, множество отраслевых НИИ, в США до 80-х гг., видимо, крупные частные корпорации - но, желательно, в рамках госзаказов. А начиная с 80-х к этой деятельности, названной "венчурными проектами" и "стартапами", начала привлекать в наиболее богатых странах типа США и частных инвесторов. Ну, результатов фундаментальная наука накопила много, госзаказ со всеми не справляется - а граждане, урвавшие где-нибудь пару миллионов, ходят и думают, как бы стать миллиардерами. Ну как не использовать тех, кого не жалко?
Сама по себе ситуация на Западе к тому моменту сильно меняется относительно довоенных времён. Колониальная система Англии и Франции рушится - часть идёт в союзники к СССР, часть подгребают под себя США, а кто-то вообще пытается отсидеться в стане "неприсоединившихся". Противостояние стоит дорого, СССР взял невиданный разбег в росте как экономики, так и уровня жизни. Нет, изначально низкий старт и Война это несколько корректируют - но проигрыш означает крах Запада как системы и личное банкротство для его верхушки: бежать с чемоданами фамильных бриллиантов некуда.
Поэтому приходится соответствовать: вводить налоги для богатых и перераспределять отобранное среди бедных. В качестве коллективного Робин Гуда выступает, как ни странно, элита, группа транснациональных и довольно космополитичных сверхбогатых семей. Менее богатых и влиятельных граждан они, по видимому, "своими" никогда не считали - а потому легко жертвуют их интересами ради самосохранения.
Сами сверхкрупные собственники контроля над капиталом, ясное дело, не теряют: собственность размывается, раскидывается по "благотворительным" фондам, скрывается за лицами публичных наемных менеджеров... хозяева уходят в тень.
Момент глобального изменения экономики - семидесятые годы. СССР на пике своей силы, его продукция не уступает, в целом, западной, а рост экономики опережает Запад. Но выравнивание доходов граждан ведёт к относительному снижению уровня жизни тех, кто мог бы причислять себя к советской "элите" - и наиболее прозорливые западные умы видят в этой среде недовольство.
Тут главное - удержаться, дать недовольству вызреть, показать пример другой жизни. Изъятые у среднебогатых граждан доходы идут не только в науку и оборотку, они формируют средний класс - в лучшие годы чуть ли не до 50% населения, живущих на уровне, вчера ещё доступном лишь богатым. Собственный дом с лужайкой, машина, бытовая техника - в сравнении с растущими капиталами хозяев западного мира эти вчерашние предметы роскоши резко дешевеют, становятся фактически ширпотребом. Но человек, получивший возможность ими владеть, уже потерян для классовой борьбы. Ему есть, что терять - и, при всей мизерности этого "чего-то" с точки зрения совокупного богатства общества, "пролетарием" он себя уже не ощущает.
Цели же богатого человека, будем считать, те же, что и были: потребление и власть. Но потребление достигает насыщения: все естественные потребности удовлетворены многократно, придумывание неестественных радует далеко не всех - в конце концов эти граждане тоже люди, и далеко не все из них избалованные неадекваты.
Соответственно, их цель - сохранение своего положения в обществе, в условиях, когда их вина в бедности части населения в явном виде неоднократно озвучена, религиозные обоснования их главенствующего положения повсеместно отвергнуты, а целом в ряде стран произошёл переход к иным формам хозяйствования, в которых данная прослойка просто отсутствует. И жизнь там от этого не остановилась.
Причем описанный ранее механизм ускоренного развития (мы в Африку товары, они нам много сырья, мы из него ещё больше товаров, они нам очень много сырья и т.п.) начинает давать сбои. Дело даже не в том, что в рушится колониальная система - а просто мир начинает потихоньку заканчиваться, места для подобных систем, с учётом масштаба экономик ведущих стран, просто нет.
То есть взрывной рост объективно закончился, повышение уровня жизни граждан за счёт поставки товаров наружу не работает - а требования граждан растут, ибо под боком СССР. Нет, бегство капиталов из воюющей Европы сильно подпитало США, и поставки туда же, в Европу, новых типов высокотехнологичной (т.е. дешёвой дома и дорогой там) продукции, тоже. Средний класс начинает зарабатывать - но и внутренний рынок от этого начинает играть слишком большую роль, а прибыли там меньше. Мысль движется в двух направлениях: добровольно изъятие лишних денег и раскулачивание тех, кого не жалко.
К началу семидесятых для обывателя открывается возможность биржевой торговли. Междусобойчик крупных бизнесменов, средство оценки реальной стоимости предприятия, превращается в механизм изъятия собственности у мелких игроков более крупными. Обыватель тут по-любому в проигрыше, но он же сам виноват. Благодаря вливанию денег биржевая стоимость уходит в отрыв от физической, растет огромный пузырь. Иными словами, стоимость средств производства растет относительно товаров народного потребления.
Но экспроприация всё равно нужна. На заклание отправляют среднебогатых граждан - конфискационные, по сути, налоги на доходы  и на наследование обеспечивают эффективное изъятие средств, в том числе и в пользу среднего класса. Жизнь реально становится более социально справедливой, имущественное расслоение снижается. Наступает, без шуток, "золотой век" Запада - жить там в этот период (60-70 годы) было, по-видимому, неплохо.
Но статистика неумолима: экономика СЭВ растет всё ещё быстрее. Запад находит гениальный выход: производство товаров переносится в страны с дешёвой рабочей силой, в Юго-Восточную Азию.
То есть строится схема по следующему принципу: есть западный бизнесмен с деньгами и технологиями, позволяющими производить некий продукт. Произведя его силами своей американской, скажем, фабрики, он продаёт его, к примеру, в Китай - благо там этот товар не производится и цена может быть достаточно высока.
Получив много китайских денег, он покупает на месте ресурсы и рабочую силу, и строит несколько фабрик уже в Китае. На долю немногочисленных рабочих-соотечественников он оставляет отверточную сборку, а то и вообще приклеивание шильдиков. И продает эту продукцию опять же как свою, за те же деньги - но уже с гораздо большей, за счёт разницы в зарплате, прибылью.
Понятно, что механизм работает в строго определённых исторических условиях. Нужна определенная автоматизация производства, чтобы можно было набрать малоквалифицированных и потому дешёвых рабочих. Нужны страны, готовые таких рабочих предоставить, "забив" на экологию и технику безопасности. Нужно, наконец, обоснование этой мегаприбыли, в виде разросшихся на биржевых спекуляциях до чудовищных размеров "нематериальных" активов западных фирм, и поколение экономистов, на голубом глазу доказывающих, что именно высокая стоимость брендов и "корпоративного духа компании" и обеспечивают  нескромную цену, скажем, Айфона.

Модель же, похоже, выглядит гораздо проще, и не очень отличается от механизмов столетней давности. Просто место переработки сырья в товар заняла гораздо более выгодная операция - присвоение бренда готовому товару. 

Преимущества этой схемы для суммарного капиталиста понятны. А вот для граждан стран Запада эта выгода уже не очевидна.
Предыдущая модель, так или иначе, включала их в цепочку на правах наиболее важной, и потому самой оплачиваемой части работников. В новой системе они оказались в принципе лишними: страны третьего мира работают, делают из своих ресурсов товары, сами их покупают... не забывая заплатить за это счастье западным хозяевам. Дома нужен обслуживающий персонал, учёные и маркетологи для создания новых "нематериальных активов"... ну, и армия, для сохранения существующего положения вещей. Но всех этих людей, в сущности, можно и завезти извне, тщательно отбирая самых лучших - так что и тут своё население в пролёте, его размножение в этой модели однозначно не приветствуется. Начинается активная борьба с основой прежнего общества - человеческой семьёй.
Армия, напротив, продолжает быть ключевым элементом. Причем не столько для крупных конфликтов - воевать с тем, кто производит для тебя почти все товары, это извращённая форма суицида. Исключительно для запугивания. А потому конфликты нужны, но лишь с противником, не способным к заметному сопротивлению. Новые вооружения тоже нужны, но не столько практичные, сколько максимально высокотехнологичные, пугающие своей недосягаемой странностью.
И всем, в сущности, понятно - изъять из этой цепочки лишнее звено не составляет большого труда. И всех удерживает от этого шага лишь страх, что все оставшиеся возможности зажравшийся гегемон бросит на то, чтобы как следует "хлопнуть дверью" напоследок. Это ведь так логично - уходя из сгоревшей Москвы, заминировать памятники архитектуры! 
А потому "разминируют" всем миром, бережно и аккуратно. И очень, увы, долго.
Нам же, в первую очередь, интересует вопрос "что делать, если таки рванёт?".
Попробуем понять логику действий. Основой нынешнего благополучия Запада, как мы предположили выше, является продажа прав на производство товаров по технологиям, на Западе придуманным. Ну, или доведенным там до коммерчески успешного продукта, или даже купленным ими уже на этой стадии. В общем, Запад подгребает под себя технологии, потом милостиво разрешает их использовать - и берёт за это деньги.
Остальные, естественно, стремятся научиться создавать технологии сами. И воспрепятствовать бегству своих мозгов за рубеж, в первую очередь через создание для них условий дома. Удача этих начинаний лишает правящую верхушку Запада средств к существованию - исходя из этого они и будут действовать.
Их задача - обеспечить бегство мозгов к себе. Годятся любые потрясения внутри страны-донора, от войны до переворота. Самим, при этом, необходимо остаться максимально в стороне - иначе поток желающих спокойной жизни специалистов может и пройти мимо, во всякие там тихие Австралии и Новые Зеландии.
То есть никакого "управляемого хаоса" нет - есть логичное желание посеять во всех не нужных странах хаос вообще, чем больше, тем лучше.
У "доноров" стремления противоположные: как можно быстрее начать производить технологии самим. Как и в истории с рабами, хлопком и бунтом США против Англии, успех возможен для стоящих в самом конце цепочки - т.е., в нашем случае, производителей товаров. Им достаточно решить лишь две задачи: сделать эти производства своими и научиться генерировать новые "инновации". Именно этот процесс нам неплохо демонстрирует Китай.
Соответственно, развивать науку, не имея в собственности крупных наукоёмких производств, не важно, базируются они на родине или в ЮВА - бессмысленно. Основная прибыль в этой ситуации будет получаема другими - но долю же поставщика "стартапов" останется наиболее рисковая и наименее прибыльная часть бизнеса.
То есть для России инновации "вообще", да ещё и за государственный счёт, скорее вредны. Необходимы прорывы именно там, где уже есть успешные производители отечественных товаров - а это, так уж сложилось исторически, оборонка, космос и атом. А дальше уже, по мере вдумчивого создания своих производителей телекоммуникационного оборудования, медтехники, авиации, композитов... В общем, есть свой крупный игрок - стимулируем инновации в этой области, нету - не тратим на это средства государства. И не забываем способствовать тому, чтобы удачную "инновацию" купили именно свои, здесь административно-бюрократических механизмов стесняться совершенно не нужно. Опять же, Китай нам примером.