Станкостроение в царской России , очищенное от пропаганды

       «За время войны заводам удалось поставить станкостроение на начало массового производства и достигнуть значительных конструктивных успехов...»
(Л.Б.Кафенгауз. Эволюция промышленного производства России).

Насмотревшись таких вот картинок (между прочим, не с какого-нибудь безответственного плаката, а из официального статсборника [1, с. 210]), начитавшись советской пропаганды, в том числе издававшейся под видом статистики, некоторые до сих пор всерьез пишут, будто производство оборудования для металлообработки в нашей стране было налажено только в годы довоенных пятилеток, а до этого практически отсутствовало. 
       Но дело в том, что рассчитанная на массового читателя советская литература, включая массовые статистические сборники, старательно обходила данные о совершенно фантастическом подъеме тяжелой промышленности Российской Империи, который происходил в годы Первой мировой войны, вплоть до февральской революции. Всего за три военных года (1914-1916) продукция химической промышленности выросла в 2,52 раза (с 337,7 до 853,5 млн. царских золотых рублей в ценах 1913 года), металлообработки – в 3,01 раза (с 628,1 до 1888,4 млн. рублей в ценах 1913 года) [2, c. 350], машиностроения – в 4,76 раза (с 200,2 до 954,6 млн. рублей, также в ценах 1913 года). [2, c. 366] Таких темпов не бывало даже в годы первых пятилеток, которыми привыкли хвалиться приверженцы Секты Свидетелей Советского Рая (СССР^ТМ). Одним из лидеров царской индустриализации было как раз российское станкостроение.
       Как обычно, сведения об успехах и достижениях Российской Империиприходится собирать буквально по крупицам. Попробуем, тем не менее, сделать приблизительную оценку натуральных объемов производства, исходя из имеющейся скудной информации.
       В 1913 году Россия произвела 1,8 тыс. металлорежущих станков, в том числе в границах довоенного СССР 1,5 тыс. станков [1, с. 209].
       В 1916 году производство промышленного оборудования в целом выросло в 3,15 раза по сравнению с 1913 годом. [4, c. 99]. При этом практически весь прирост производства пришелся на выпуск оборудования для металлообработки, который поэтому увеличился многократно. [3, c. 188].

      Соотношение между импортом и собственным производством промышленного оборудования за годы войны изменилось коренным образом. Если в 1913 году отечественное машиностроение дало 30,7% оборудования для русской промышленности, то в 1916 году на его долю пришлось 66,9% поставок оборудования [4, c.99]. В 1916 году Россия импортировала промышленное оборудование на 108,2 млн. рублей в ценах 1913 года, а сама произвела (в границах довоенного СССР) на 218,5 млн. рублей в тех же ценах.
       Известно, что в 1916 году из-за границы поступило 20 тыс. станков [2, с. 366]. Понятно, что в составе закупленного оборудования были не только станки, но в среднем на каждые 5400 рублей стоимости импорта оборудования пришелся один станок. Если применить эту пропорцию к российскому производству, то количество станков, произведенных в России в 1916 году, составило бы около 40 тыс. штук – если бы российские и импортные станки стоили одинаково. Однако на самом деле российские станки стоили значительно дешевле, следовательно, их было произведено больше этого количества. То есть 40 тыс. штук – это нижняя граница оценки производства российских станков в 1916 году.
       С.Г.Струмилин приводит данные [4, c.95], согласно которым в ценах 1913 года 1 пуд импортных станков стоил 13 рублей, а пуд российских станков 6 руб. 35 коп, то есть в 2,05 раза дешевле. С учетом этого количество российских станков, выпущенных в 1916 году, могло достигать 82 тыс. штук, если бы их средний вес был таким же, как у импортных. Однако российские станки как правило были тяжелее, следовательно, их было произведено меньше этого количества. То есть 82 тыс. штук – это верхняя граница производства российских станков в 1916 году.
       Таким образом, объем производства российских станков в 1916 году вероятно находился между 40 и 82 тыс. штук, то есть составил примерно 61±21 тыс. штук. Часть из этого количества, разумеется, пришлась не на металлообрабатывающее оборудование, а на станки для других отраслей. Однако в условиях мировой войны и сокращения гражданского производства их доля была невелика. Например, производство станков для деревообрабатывающей промышленности в 1916 году упало по сравнению с 1913 годом в 10,8 раза, для резинового производства – в 11,9 раза, для прядения и ткачества ‒ в 19,6 раза [3, c.189]. С учетом этого производство собственно металлообрабатывающих станков в 1916 году можно оценить примерно на уровне 55±15 тыс. штук в границах довоенного СССР. Для сравнения: в 1940 году, то есть по итогам довоенной индустриализации, в СССР было выпущено 58,4 тыс. металлорежущих станков.
       Промышленная перепись 1918 года выявила, что в 1916 году по сравнению с 1913 годом рост производства металлообрабатывающих станков на учтенной группе заводов был более чем 10-кратным [3, с. 188]. В масштабе Российской Империи такой показатель роста уже выводит нас на объемы производства порядка 20 тыс. станков только на станкостроительных заводах.
       Но в условиях начинающейся Гражданской войны результаты этой переписи были далеко не полными. Те 7,1 млн. рублей (в ценах 1913 года) выпуска станков, о которых отчитались обследованные заводы – это всего лишь 3,3% от 218,5 млн. рублей объема производства промышленного оборудования в 1916 году. Многие заводы, которые давали продукцию в 1916 году, до осени 1918 года, когда проводилась перепись, просто не дожили и не попали в ее результаты. Кроме того, в 1915-1916 годах, в условиях спада гражданского производства и гигантского спроса на станки, их выпуск наладили многие машиностроительные заводы другого профиля – которые до войны занимались производством паровозов, сельскохозяйственных машин, бурового оборудования и т.д. С учетом этого наша косвенная оценка, сделанная по данным об импорте и собственном производстве оборудования, получает дополнительное подтверждение. Порядок цифр определен верно, в общей сложности речь идет именно о десятках тысяч единиц оборудования для металлообработки, выпущенных в Российской Империи в 1916 году.
       Cоветский профессор А.Л.Сидоров писал: "производительность отдельных частных заводов выросла в десятки раз. Те из них, продукция которых измерялась сотнями тысяч рублей, стали производить до десятков миллионов рублей <...>  Расширение казенных заводов, которое происходило еще более быстрыми темпами, дополняет картину развертывания основных фондов частной промышленности". [2, с.367] Именно в машиностроении рост производства в годы войны был самым большим среди всех отраслей промышленности, а в производстве оборудования наибольший рост пришелся именно на выпуск металлообрабатывающих станков. Поэтому увеличение их выпуска в десятки раз за три года войны может восхищать, но не должно удивлять.
       Если на пропагандистскую картинку из советского статсборника вернуть то, что на ней пропущено, она должна выглядеть примерно так.

       В области станкостроения царская промышленность за три года добилась того, на что у советской ушло три пятилетки. Если бы Россия сохранила результаты развития промышленности, достигнутые до революции, то никакая большевицкая индустриализация была просто не нужна.
       Рост советской промышленности в 1920-е годы носил в основном восстановительный характер – приводились в порядок и снова начинали работать царские заводы, которые за время войны прошли коренную модернизацию и расширение производства, получили огромное количество новенького оборудования.
       Мало того, в портах и на машиностроительных заводах после революции осталось не установленного нового оборудования на сумму как минимум 200 млн. довоенных золотых рублей. [4, с. 99] Это примерно равно годовому объему производства оборудования российскими заводами в 1916 году, на вершине дореволюционного развития русской промышленности  – многие десятки тысяч станков. После Гражданской войны в течение нескольких лет советские предприятия питались оборудованием, разгружая ящики с этими новенькими станками, закупленными или произведенными во время мировой войны. [3, с. 173]
       То есть большевики получили в наследство не только мощную, хорошо оснащенную промышленность, но еще и запас новенького оборудования, которого хватило им на годы вперед.
       В заслугу советской власти обычно ставится то, что в ходе индустриализации было построено много заводов. Но для того, чтобы просто закупать и строить заводы, большого ума не надо, нужны только деньги. Ресурсов и возможностей для этого в Российской Империи было гораздо больше, чем в сталинском СССР. Ум требуется для того, чтобы построенные заводы были рентабельными и увеличивали, а не уменьшали богатство страны.
       Вот с разумом у советов были большие трудности – после того, как образованные классы были частично истреблены, а частично изгнаны. Поэтому большевицкая индустриализация оказалась разорительной для страны и привела к огромному падению уровня жизни. А в Российской Империи развитие промышленности было органичным и сопровождалось повышением уровня жизни. Как, собственно, и во множестве других стран, которые успешно провели индустриализацию в ХХ веке.
 Без жертв и надрыва царская промышленность развивалась не менее успешно, чем советская. А в годы Великой войны экономическая система Российской Империи продемонстрировала свою гибкость и прочность, обеспечив в кратчайшие сроки громадный рост производства той продукции, которая была необходима и на которую появился платежеспособный спрос – в том числе и станков.

       Источники:
[1] Народное хозяйство СССР в 1959 году. М., 1960.
[2] А.Л.Сидоров. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М., 1973.
[3] Л.Б.Кафенгауз. Эволюция промышленного производства России (последняя треть XIX в. – 30-е годы ХХ в.). М., 1994.
[4] С.Г.Струмилин К проблеме капитала в СССР. Плановое хозяйство, 1925, № 4.
©