1970-е: Не приукрашенные заметки о юности

Мы с моей подружкой уже были студентами, но оба выглядели гораздо моложе своих лет. Я несколько раз слышал не предназначенное для наших ушей: "Какая красивая пара!" Действительно ли понимали мы это? Скорее всего, нет. Тогда не было селфи и Интернета, которые позволили бы нам взглянуть на себя со стороны. В фильмах были волоокие красавицы и брутальные мужики, на которых ни она ни я никак не походили.

Зато мы были хулиганами и нарушителями общественного порядка. С современного взгляда все наши прегрешения выглядят просто смешно, но наша парочка в среде наших знакомых пользовалась стойкой негативной "репутацией". Иногда наши однокурсники, собираясь на вечеринку у кого-то дома, нам строго говорили: "Там вначале будут наши родители, пожалуйста ведите себя прилично". А иногда нас просто не приглашали и было забавно, узнав от кого-нибудь другого о сборище, явиться туда незваными.

Мы совсем не были овощами и, если нас задевали, легко вступали не только в словесные конфликты, но и в настоящие драки. Нас мутузили и я потом щеголял с расплывшимся синяком под глазом, а моя девушка с плохо замазанными царапинами на лице. Это нас ничуть не огорчало, а только добавляло (с нашей точки зрения) шарму к нашему виду и к нашей (сомнительной) репутации.

Мы нередко одевались вызывающе. Тогда не было магазинов, которые такой стиль культивировали. (А есть ли они сейчас даже в столицах?) Были дома моды, наверно мы бы с удовольствием ими воспользовались, но они нам были не по карману. Я одевал облегающие брюки с штанинами, укороченными по почти до колена и облегающую черную водолазку. Наверно сейчас бы меня в таком наряде приняли за педика. Но тогда все это было только там где-то далеко за бугром. Мы все знали про нескольких нетрадиционно ориентированных в нашем институте, но как раз они одевались вполне консервативно.

Она одевала короткую юбочку из продольных широких полосок яркой материи, которую сшила сама. Взбивала волосы в какой-то бесформенный ком, уложенный сверху, и прикрепляла к нему яркий бант. Сейчас бы ее сочли женщиной "с низкой социальной ответственностью". С высоты прожитых лет, я думаю, что нас принимали за кого-то вроде артистов местного цирка. Или чего-то похожего. Нас же все происходящее страшно радовало и позже мы с удовольствием обсуждали все подробности случившегося.

Скорее всего лет за 10-15 до тех времен нас бы заклеймили "стилягами" с соответствующими организационными последствиями. Хотя то, что я испытал на своем личном опыте, ни в коей мере не укладывается в штампы "серого бесцветного социализма". Вы сами выстраиваете стены своей клетки. Если у вас не хватало смелости быть свободным, не вините в этом систему. Возможно и до 1970-х было так же. Просто ортодоксальные радетели командной системы и ее отчаянные критики были дружно недовольны происходящим. Да и сейчас троцкисты и либералы нередко идут в одной шеренге.

Забавно, но тогда мы могли себе позволить гораздо большую свободу в одежде, чем в наши в наши времена "свободы и толерантности". Конечно, мы за это что-то платили. Неудовольствием окружающих, косыми взглядами, проработками на комсомольском собрании. Угрозами исключения из комсомола и, автоматически, исключения из института. Но если вы успешно сдавали сессию, а я учился хорошо, а моя девушка была... симпатичной девушкой в техническом институте, то все угрозы оставались не более, чем мелкими досадными неприятностями. Мы легко давали обещание исправиться и продолжали вести себя точно так же.

---

Мы идем на вечерний сеанс в кино на фильм "после 16-ти". В кассе меня ни о чем не спросили. Выстаиваем очередь в зал. Подходим к билетерше. Она строго: "А сколько вам лет?"  Мы хором, что мы уже студенты и вот наши студенческие. Билетерша их игнорирует: "Я не собираюсь за вас отвечать!" Мы: "И что же нам делать?" Она: "Погуляйте до начала фильма". Мы отправляемся "гулять". Очередь перед входом заканчивается, мы опять подходим. Билетерша: "И только один раз, больше я вас не пущу!" Пытаюсь протянуть ей билеты, она на них даже не смотрит и мы идем в зал.

Мы ходили на спортивные соревнования, концерты, театральные спектакли, художественные фильмы. Иногда у нас были билеты, иногда был один билет на двоих, иногда их совсем не было. За все время моей молодости я не припомню ни одного раза, чтобы нам не удавалось попасть туда, куда мы пришли. Не верю, что сейчас это было бы возможным. Какое счастье, что мы наконец-то избавились от проклятого прошлого.

---

Мы гуляем в местном парке, посещаем аттракционы. Наконец, в конце дня, заходим в магазинчик на краю парка. Огромная очередь жаждущих спиртного. Выстаиваем ее и подходим к прилавку. Продавщица: "Я вам не продам. Вам слишком мало лет." Начинаем возмущаться, тычем студ. билетами. "Да мало ли у вас что за бумажки! И они скорее всего не ваши, вот я сейчас отберу их у вас и все проверим." Мы в полном отчаянии, хотя бы потому, что выстояли долгую очередь. Дружно затеваем скандал. Продавщица ни в какую, мы не уходим, очередь недовольна.

В зал выходит заведующий магазином. "Пройдемте ко мне в кабинет." Заходим. "И сколько вам правда лет?" Дружно уверяем, что достаточно, пытаемся показать студ. билеты. Он отмахивается. Некоторое время посидели молча. Затем он лезет в стол, вытаскивает начатую бутылку хорошего портвейна. Достает два стакана, наливает по половинке и дает нам. "Эх, сяду я из-за вас в тюрьму". Мы выпиваем, еще некоторое время болтаем на разные темы. "Ладно, валите отсюда, если еще появитесь, я позову милицию." Я пытаюсь достать деньги, тот говорит, "что я с ума сошел, буду еще брать деньги с детей".

---

Мы едем к своим друзьям за город в поезде в общем вагоне. Выходим покурить (курю только я) в тамбур. Там граждане в количестве человек 4-х, все в наколках, что-то перекусывают и выпивают. Я закуриваю, моя подруга прижимается ко мне. Один из компании: "Студенты?" Мы хором: "Да!" Он: "Сегодня уже ели?" Мы хором: "Нет еще!" На самом деле с деньгами у нас был полный провал, поэтому мы, кстати, и отправлялись на обещанное халявное пропитание. (Если совсем интересно, то ехали мы зайцами без билета.)

Мужик наливает стакан водки по самый краешек и протягивает его мне. Я даю его своей подруге, она отпивает глоток, затем я залпом выпиваю остальное (удивили студента стаканом водки, ха-ха). Нам дают по котлете и по куску хлеба и пока мы едим, компания сваливает с словами: "Учитесь хорошо, студенты!"

---

Мы с моей подругой гуляем по центральной улице нашего города, я с гитарой подмышкой. Садимся на скамеечке возле неприметного здания, я начинаю наигрывать на гитаре аккорды неприличной частушки. Подруга начинает приплясывать и тут как-то сам по себе разворачивается перфоманс. Без всякой заранней цели, просто так само по себе случилось. Я во все горло начинаю распевать частушки, а моя подруга их "визуализирует". Если бы тогда был Ютуб, набрали бы море просмотров.

Начинает собираться публика, кому-то нравится, кто-то ругается, но нам все нипочем. Останавливаются дети и мы же не звери какие-то, самые те самые места "запикиваем". Но народ детей отсылает подальше, а мы радуем народ.

Из неприметного здания позади нашей скамейки появляется мужичок. Народ как-то сразу потерял к нам интерес и начинает расходиться. То ли уже знал, что к чему (вы поймете позже из моего рассказа), то ли просто вид мужичка не понравился. В общем, подходит он к нам и интересуется, а чем мы тут занимаемся. Мы объясняем, что производим народное гулянье в честь Дня работника пищевой промышленности (или какого-то другого, сейчас уже не помню). Мужик предлагает нам переместиться в другое подходящее место и мы сваливаем.

Отходим метров за сто и продолжаем наше представление. Подъезжает милицейский газик, нас берут под белые рученьки и привозят в местное отделение милиции.

Здесь сразу стоит сделать одно очень существенное замечание. Это было совсем не первое и не последнее наше общение с милицией. Как бы не развивалась наша беседа, но был один принципиальный момент: меня никогда не разлучали с моей девушкой. Ни на минуту. Сейчас, глядя с высоты прожитых лет, я прекрасно понимаю, что если бы действительно мне хотели бы сделать плохо (а тогда я так считал, дурак), то вполне достаточно было бы нас разделить, я бы повел себя соответственно в отношении представителей правопорядка и моя биография развивалась бы в совершенно другом русле.

Нас долго парят в приемнике и наконец отводят к начальнику отделения, который в первую очередь нам поведал, что из-за нас его оторвали от гораздо более важных дел, чем наши непритязательные персоны. "Вы знаете, что вы пели неприличные частушки перед зданием Комитета?" Слово Комитет было артикулировано его заглавной буквой. На это мы скромно отвечали (имея в виду нашу вторую остановку), что в плодоовощном магазине никакого "Комитета" мы не наблюдали, и даже наоборот (тут опять вступила в силу версия о дне работников пищевой промышленности).

Только потом через много лет я узнал, что это был за Комитет, перед которым стояла такая удобная скамейка. Это, кстати, был не единственный случай, когда мы с моей подругой произвели публичную политическую акцию (непременно в поддержку политических заключенных, томящихся в тюрьмах Советского Союза, если вы еще не поняли).

Другой случай был когда мы отведав значительное количество пенного продукта, обнаружили, что не можем добраться до наших пенатов без произведения акта облегчения. В итоге мы забрели в дворик, в котором возвышался основательный бетонный забор, в этом заборе обнаружились распахнутые железные ворота. В которые мы забрели, огляделись по сторонам и не обнаружили ничего напоминающего человеческих персон. Первой сделала свои дела моя подруга, а я заслонял ее свое куцей грудью и гордым соколом обозревая окрестности на предмет случайных прохожих. Затем я начал делать свои дела сам и, закончив их, обнаружил очень недружелюбно выглядевшего милиционера. Надо отдать ему должное, он простоял за моей спиной некоторое время, дожидаясь, пока я закончу свои дела. Моя подруга в это время меня даже теребила за плечо, но мне, сами понимаете, было совсем не до этого.

Кто бы мог подумать, что владения нашего комитета партии простираются так далеко? Я знал где он находится, но не предполагал, что его владения проходят еще по дворам.

Милиционер изъял наши студ. билеты (кстати, это было чуть ли не единственным случаем, когда органы правопорядка ими хотя бы как-то заинтересовались). Переписал наши данные и сообщил, что администрация института будет уведомлена о случившимся. Потом я долгое время ждал неминуемых последствий, но, как ни странно, это история осталась только в моих воспоминаниях и, возможно, в материалах какого-то досье, которое советские власти на меня собирали. Если сейчас его кто-то найдет и решит меня им шантажировать, то вы опоздали, я уже совершил публичное покаяние.

А тем временем мы возвратимся в кабинет начальника райотдела милиции, в котором мы находимся после дерзкого распевания неприличных частушек.

"Вы находитесь в состоянии алкогольной интоксикации", - объявляет нам начальник. "Я сейчас отправлю вас в мед. вытрезвитель, а потом с вами или займутся службы малолетних правонарушителей, либо об этом будет сообщено в ваш институт". Обратите внимание, что хотя мы уже до этого множество раз сообщили о нашем месте учебы, никто так и не удосужился посмотреть на наши студ. билеты. Мы все еще то ли школьники (исходя из нашей внешности), то ли студенты. "А ну-ка, дыхните!" Мы дружно дышим в сторону начальника. "Вы пьяны!", - заключает начальник.

Мы дружно возмущаемся и предлагаем взять у нас любые пробы на алкоголь и уверяем, что пройдем их без проблем. Начальник машет рукой. "Идите отсюда. Если вы еще раз попадетесь, вам это так просто не закончится." И, да, никакой телеги в институт так и не пришло, хотя мандраж был очень серьезный.

---

Мы изучили все потайные скамейки в округе, где мы вдоволь могли целоваться. Но иногда бесы вселялись в наши юные тела и мы вели себя столь же откровенно на публике.

Однажды в автобусе мы проскочили на сиденье в заднем ряду и начали целоваться. Прямо напротив нас сидела женщина. Сколько ей было лет? Наверно 40, может 45, но нам она казалась старухой. Ее годы не прошли бесследно, наверно еще десяток лет ничего бы не добавил к ее облику. Она некоторое время глядела на нас с явным неодобрением и наконец обратилась к нам: "Дети, вы так слишком далеко зайдете". И тут моя подружка говорит: "А мы уже сделали ребеночка!" Что, кстати, было абсолютной неправдой.

"Сколько тебе лет, деточка?", - спросила женщина. "Уже есть 15?" Моя подружка невнятно кивнула. "Только не совершайте опрометчивых поступков! Не надо избавляться от ребенка, потом всю жизнь будешь жалеть. У меня племянница родила в 16, правда ее парень был взрослым." Здесь женщина неодобрительно посмотрела на меня. "Если вам некуда деться, у меня сын в армии и все равно его комната пустует, поживете пока у меня. Пойдете в техникум, я вам помогу устроиться, у меня там брат работает, он поможет. А потом немного подрастете, поженитесь, а у вас уже будет ребеночек, и станете жить дальше".

Мы сидели пунцово красные, ничего не отвечая. Автобус остановился на остановке и мы выскочили на улицу и побежали прочь. Женщина вышла за нами и кричала нам вслед: "Я живу на улице такой-то, мой дом такой-то, спросите такую-то, меня там все знают. Только не делайте глупостей!" Мы убежали, так и не сказав ни слова. Стали ли мы тогда на целые века взрослее?

---

И что это меня потянуло на воспоминания? Гулял я сегодня по улице. И тут сердечко мое стало шалить. Присел я на скамейке в местном парке. Прямо напротив меня молодая парочка. Он пытается взять ее за руку, она ее отдергивает. Он пытается чмокнуть в щеку, она отстраняется. Я уж не знаю, может быть они поссорились? Или я им помешал? Я бы сразу ушел, но мне нужно было посидеть хотя бы немного. Я пытаюсь глядеть в другую сторону, они тоже на меня искоса поглядывают.

Наконец я отворачиваюсь, но боковым зрением все же все вижу. Тут она поворачивается в своему пареньку, крепко его обнимает и целует его прямо в губы. Затем они сидят рядышком так, как будто бы ничего не случилось. Хорошие дети. Дай Бог им счастья!