Нет-нет, сегодня я не о персональной реинкарнации. Сегодня о коллективном – бессознательном, которое живёт и произрастает в каждом отдельно взятом осколке русского мира и в нашей общей исторической памяти, которое уходит корнями в прошлое и обладает потрясающим проникающим свойством в будущее.

Мне кажется, что сегодня ни у одного этноса нет одновременно страстного желания воскресить какой-то из ушедших в историю общественных укладов и такого разнобоя в том, что конкретно требуется воскрешать.

Сегодня в русском мире уютно и основательно чувствуют себя приверженцы Православной Империи, желающие восстановления хотя бы эрзаца дореволюционных патриархальных общественных отношений с Верой, Царём и Отечеством, и проклинающие всё, что случилось во время и после 1917го… Рядом с ними антагонистически сосуществует ещё более солидная группа товарищей, которая точно также страстно желает воскрешения уже Красной Империи и площадно ругает всё, что происходило со страной до 1917-го и после 1991го. Имеются также разнообразные и многочисленные группы фанатов ещё более ранних укладов – дониконовской, дохристианской, и даже доисторической, или, правильнее будет сказать – альтернативно-исторической.

Все они вместе и каждый в отдельности, размахивая, как ятаганами, отточенными в многочисленных спорах аргументами, клеймя позором несогласных, требуют воскрешения и рецепции именно их цивилизационной модели, называя её единственной и неповторимой, обладающей уникальной жизнеспособностью и сопротивляемостью к агрессивной среде, способной обеспечить развитие и процветание всего государства и каждого гражданина в отдельности.

Единственное, о чём реконструкторы предпочитают не дискутировать, это о вопросе: “Если всё было так благостно и так мощно, почему же тогда рекламируемая вами конструкция рухнула в одночасье, похоронив под своими обломками одних, и сделав изгоями и инвалидами других? Почему категорически не срослось именно с жизнеспособностью в 1917м и 1991м? Куда делась в эти годы хвалёная сопротивляемость, если, как вы утверждаете, всего горстка предателей смогла развалить такой успешный и грандиозный проект?”

Непоколебимая уверенность в собственной непогрешимости придаёт ошибкам особую весомость и значимость.

Изучая ту или иную модель общественного устройства и уж тем более рекомендуя её к употреблению, именно вопрос её внезапной смертности должен быть первым, на который необходимо иметь чёткий, исчерпывающий и развёрнутый ответ. Он позволит не наступать два раза на грабли, особенно если эти грабли – детские.

Без понимания внутренних противоречий и причин, которые последовательно похоронили действительно грандиозные проекты, все грядущие попытки слепо их копировать, будут обречены как раз на повторение пройденного с обязательным, заранее известным финалом, который всеми спорящими сторонами признаётся, как катастрофа.

Мы всегда умели качественно отрезать и лихо рубить. Когда-то надо начинать учиться и мерить, причем не меньше, чем 7 раз, чтобы не огорчать народную мудрость. Патанатомия – она не из-за любопытства к мёртвым, а исключительно ради разработки рекомендаций для пока ещё живых. Что надо сделать обязательно, и от чего лучше воздержаться, чтобы как можно дольше не оказаться гостем на прозекторском столе?

Российская империя была действительно грандиозным и величественным сооружением. Это вам любой турист после Кремля, Эрмитажа и Петергофа скажет. Но кроме “хруста французской булки” было ещё много чего такого, из-за чего первыми кинулись разрушать “Третий Рим” те, кто считался его главной опорой. Что-то неправильно было именно “в консерватории”, если имперская соль – служивое дворянство – по количеству представителей в командном составе Красной Армии оставило далеко позади все остальные сословия. И даже те, кто воевали против Советов, чрезвычайно скептически относились к реставрации самодержавия.

Не менее трагична судьба СССР, подпись под развалом которого поставили отнюдь не пришельцы с планеты Нибиру, а руководители-коммунисты, избранные по всем правилам и с соблюдением всех процедур демократического централизма, выдвинутые наверх не какой-нибудь «мелкобуржуазной контрой», а «умом, честью и совестью нашей эпохи» - самой коммунистической из всех компартий. Если таких вот руководителей выносил на вершину власти советский социальный лифт, то скорее всего что-то в системе было неисправным – либо сам лифт, либо демократический централизм, либо «ум, честь и совесть нашей эпохи…»

Элитарный канцероген

Нет ничего, более разлагающего элиту, чем незаслуженные и необоснованные привилегии. Нет ничего, более страшного для любого государства, чем нарушение баланса заслуги-привилегии служивого люда, причем как с плюсом, так и с минусом. Ну а когда эта "песня" полируется сословностью, искусственно ставящим барьеры социальным лифтам, то тогда это государство – точно не жилец и вопрос только времени и способа – когда и как оно будет разрушено.

В Российской империи эта беда усугублялась еще и наличием свободных средств в казне, которые позволяли самодержцам неоднократно платить по счетам откровенно дуркующего дворянства, выкупая заложенные дворянами поместья, что, конечно же, не добавляли ни ответственности у "лиц дворянской национальности", ни авторитета самому государству.

1917-й был предопределён почти за две сотни лет до того, когда дворянам был разрешен выход в отставку с оставлением за собой всех привилегий, которые вообще то раньше давались только за службу "до гробовой доски".

Так что Октябрьская революция, которая отменила главный источник дисбаланса – сословия и сословные привилегии, была, безусловно, событием необходимым и прогрессивным. Беда в том, что на этом, собственно, прогресс и закончился. Потому что все вместе взятые революционеры – от кадетов до большевиков, так и не смогли предложить работающую модель качественного воспроизводства элит, в результате чего советские руководители за 70 лет существования СССР ударными темпами прошли тот же путь, которое прошло дворянство, к концу ХХ века представляя собой жалкое сборище ренегатов и маразматиков.

Поэтому и 1991 был также неизбежен, как 1917-й, так как причины его были очаровательно конгруэнтны. Новая элита до минимума сократив конфетно-букетный период ухаживания за населением, и произведя на свет единственный жизнерадостный лозунг "Танцуй Воруй, пока молодой!", ещё раз, "на бис", повторила путь дворянской и КПСС-партийной элиты, но уже за рекордно – короткий срок – к концу 90х – снискав такую ненависть и омерзение населения, какое и не снилось ни столбовым дворянам, ни ортодоксальным свидетелям пришествия Ильича всего в белом.

А вот чего не видно пока даже на горизонте – это тех, кто готов взять на себя ответственность за качественные структурные изменения, без которых структурный кризис не преодолевается, о чем молчит, как рыба об лёд, вся элита, как западная, так и российская, включённая в глобальный рынок и кормящаяся с кредитной эмиссии. Точнее, у нынешней элиты пока еще получается поддерживать стабильность системы без её слома и реконструкции, о необходимости которой сегодня уже никто из элитариев не спорит, но все вместе дружно стараются не вспоминать, наверно чтобы не расстраиваться.

А делать это всё равно придётся, и весь вопрос, кому, каким образом, и с какой конечной целью. Потому что последние 100 лет все глобальные реконструкции на территории Российской империи традиционно приводили к развалу государства и переходу отдельных его территорий и активов под контроль "наших западных партнёров". Они, собственно, и сейчас опять готовы, несмотря на собственные проблемы, поучаствовать в "усовершенствовании российского государства" вплоть до отделения его от таких обременительных активов, как месторождения и другие природные ресурсы.

И действия "наших западных партнёров" стандартные, как предвыборные обещания, и простые, как мычание коровы – искусственная организация проблем и дестабилизация обстановки как по периметру, так и внутри страны, благо российская элита предоставляет для этого массу самых разнообразных поводов, образцово-показательно наступая на те же грабли, на которые уже наступили дворяне в 1917м и члены КПСС – в 1991м.

Одним словом, государство Российское (не путать со страной) демонстрирует потрясающую преемственность поколений и формаций. Остаётся молиться, чтобы не случилось преемственности последствий.

Признание и детальный разбор ошибок и неудач никогда и никого не делали слабее. Выявление и анализ системных проблем никогда не приводили к катастрофам. К катастрофам приводило как раз их замалчивание. Игнорирование объективных обстоятельств не изменяют эти обстоятельства, но очень меняют последствия. Здоровому мощному общественному организму глубоко по барабану внешняя среда, он даже не заметит её агрессивности. Случайные и тем более враждебные люди не имеют ни одного шанса проникнуть в правильно отрегулированный государственный механизм. Раковые клетки начинают делиться и множиться только там, где для них создаются оптимальные условия.

Естественная санитарная необходимость – выявить и детально описать канцерогенные факторы, а затем определить элементарные правила общественной гигиены и наиболее эффективную профилактику, опираясь на горький опыт прошедшего столетия. Взять всё лучшее из имперского и красного проектов, отказаться от всего, что подтачивало и разрушало эти проекты изнутри. Разве это не достойная задача настоящего времени – исправить проектную строительную документацию, чтобы ещё одно здание не рухнуло и не погребло под собой и жильцов, и строителей, тем более, что враги наши – те же, находятся – там же и вполне недвусмысленно заявляют, что в плен брать никого не намерены.  Им опять нужен мир, желательно весь.

Россию всегда лишали светлого будущего, пугая тёмным прошлым. Не пора ли ломать эту тенденцию через колено? Особенно это актуально потому, что власть предержащие ничего особенного делать не собираются. Одни дико заняты и хмуро пилят, другие повторяют: "нужно еще немного потерпеть", и, наверно,  скоро занесут эту фразу в Конституцию. ВКС радуют, но как они могут защитить население от мздоимства и некомпетентности?...

Свобода – это не то, что дарят и не то, что можно купить. Свобода – это то, что невозможно отнять. Пробовать сопоставлять, анализировать, размышлять, синтезировать и предлагать – для этого не требуются ни капвложения, ни разрешения. Но если делать это целенаправленно, систематически и настойчиво, причём не в затворничестве, а в социуме, что позволяют современные средства коммуникации, в процессе такой работы обязательно родится рецепт и алгоритм сосуществования, который овладеет массами.

Воскреснуть тоже надо уметь и делать это надо так, чтобы не было потом мучительно больно за ещё одно бездарно слитое Отечество.