Воспоминания о 70-х нестоличного жителя

Advisor выложил свои воспоминания о том, как финны в Питере пили водку, а фарцовщики, включая пионеров, клянчили жвачку и другие «достижения» капитализма под присмотром питерских сил правопорядка и сотрудников более серьезных органов. По причине забаненности у него, но и не только, поделюсь своими воспоминаниями под тем же приблизительно фокусом в отдельной теме.

Я в начале 70х благополучно доучивался в школе километрах в 100 от Москвы. А во второй половине 70х учился в столице нашей Родины, приобщаясь, ко всему прочему, и к «радостям мировой цивилизации», близость к которой в те времена была сосредоточена в миллионниках и пограничных городах, как мне потом уже стало понятно.

Самое смешное, что у меня в данном «алкогольно-фарцовом» направлении есть личные воспоминания самого начала 80х, когда я провел некоторое время под Питером в одном из домов творчества, что нам с другом устроил его отец по сдаче последнего экзамена. По словам питерской богемы после границы на «пьяной дороге» первая остановка финнов и была в Репино. И уже там многие «туристы» набирались в кабаке так, что в Питер прибывали зачастую в горизонтальном положении и в заблеванных автобусах.

Для меня же и моих московских знакомых тогда запад ассоциировался с Таллином, где мы бродили по барам, большой выбор спиртного и названия которых помню даже сейчас. Но это я уже залез несколько вперед.

В школе же подмосковного города мы не грезили ни жвачкой, ни джинсами, о которых толком и не имели никакого представления по причине их практически поголовного отсутствия. В последних классах форма одежды в школах была свободной и ребята приходили в куртках и брюках клеш.

В школе нас интересовал спорт, девчонки, книги и музыка.

Книги читали почти все и достаточно много. Еще будучи классе в 5-6м, наша компашка товарищей ходила к Величкиным. Даже фамилию помню, хотя ни родители ни мы с ними близко знакомы не были, а просто соседствовали по подъезду. У них был неплохой набор подписок детской литературы, которую мы сообща поглощали. Прочитав их библиотеку, стали посещать через половину города библиотеку. В свободное от книг и учебы время нас забирали спорт и двор. Кто то уже гулял с девчонками. Но понятие фарцы или перепродажи чего-то в школьной среде отсутствовало напрочь.

Музыка в то время для меня более всего заключалась в ВИА Песняры и Цветы. Лучшие песни разных исполнителей с радио и ТВ записывались на уже распространявшиеся бабинные магнитофоны. В 9-10 классах ходили западные записи и игрались на танцах некоторые композиции, название которых и исполнителей толком никто и не знал. Помню, как в лагере труда и отдыха (перед последним школьным годом была пара недель сельхоз работ летом) в 74м мы танцевали под Band on the Run — альбом группы Wings сэра Пола, выпущенный в 1973 году. Вот так!

И не надо верить глупостям, которые сейчас распространяют либералы-сказочники, что за это кого-то куда-то привлекали или это от нас как-то серьезно скрывали. Тот, кто сильно фанател от западной музыки, даже в нашем захолустном городке мог до нее добраться. На танцах в школе наш школьный ансамбль играл и западные композиции, которые я потом идентифицировал, как принадлежащие Slade.

Но уже дальше от Москвы (в деревне, где я проводил часть лета в Тульской губернии или в Лениногорске в Татарии, где я оказался с вокально-инструментальным ансамблем чуть позже) на периферии западные композиции спросом не пользовались у народа. А мои студенческие друзья из Волгограда, Свердловска или Новосибирска со школы были лучше знакомы с образчиками рокмузыки.

Еще раз хочу подчеркнуть важное: кмк, в большинстве своем, подростки тогда своем не страдали прозападным вещизмом. Не были сдвинуты на моде или ерунде типа жвачки. Это не значит, что нам было все равно, в чем ходить и как выглядеть. Старались носить длинные волосы, большой клеш. Заталивали рубашки и т.д. Но смыслом жизни это не было ни разу.

Мы опять упираемся в проблему «крикливости» меньшинства, которому всегда предоставляется сегодня у нас слово. И создается ощущение, что они рассказывают про весь Союз и все в нем, якобы, было именно так, как они, допущенные до микрофона, рассказывают. На самом деле увлечения Западом не касалось большинства населения, которое вполне себе удовлетворялось своими песнями, своей одеждой и своими примочками. Смотрите хотя бы по тому, что в музыке сегодня, когда вся музыка открыта, слушает большинство. И это – отнюдь не западный рок.

Скорее можно сказать, что большинство смотрело на чрезмерных модников или любителей западной музыки, как на слегка придурковатых чудаков. Недаром, когда вышли диски Пугачевой «Женщина, которая поет» и потом Тухманова «По волнам моей памяти», чуть ли не из каждого окна общаги они звучали, в отличие от какого-нибудь нашумевшего в те времена среди меломанов диска "квинов" или "флойд".

А если говорить об одежде, то помню, как я доказывал маме, что джинсы хороши тем, что они не сносимы и крайне удобны. Сможет ли кто-то сегодня сказать подобное серьезно?

Лучше ли было ходить в кроссовках «адидас»? Лучше, потому что тогда у них было заметно лучшее качество во всех отношениях. Я, как задвинутый на спорте, хорошо видел и даже чувствовал разницу, например, в бутсах «адидас» или «ботас». А значительнейшую часть студенчества проходил в чешских кроссовках. Но сейчас качество спортивной формы адидас не отличается принципиально в лучшую сторону в сравнении с другими менее раскрученными и нашими брендами (2К, например), как это было тогда.

Джинсы приобрели для меня значение только, когда я стал учиться в Москве в институте. После 75го года любые западные джинсы считались крутой одежкой может быть по тому, что большинство учившихся в МИФИ их не имело, но знало, что это модно. И еще эту моду распространяли москвичи, которые считались более продвинутыми и взрослыми в таких вопросах, чем мы, иногородние. Я жил в те времена достаточно стесненно в деньгах, имея на месяц стипу (55р) и 15р от родителей.

Как-то один знакомый, у которого родственница имела отношение к порту, в очередной раз решил «сбросить» джинсы на свое бесшабашное житье. Я поучаствовал в их продаже и на ровном месте заработал червонец. Вот был у нас праздник! Купили бутылку вина и торт. Остальное мне осталось на прожитие. Я понял, что таким образом могу улучшать свое денежное довольствие и последние пару лет в институте занимался «фарцой» по мелочи, познакомившись с теми, кто покупал джинсы коробками и продавал таким, как я, которые раздобыли деньги на одни джинсы, и занимались прямой продажей, выкупая их рублей на 10-20 дешевле. Джинсы в цене добирались к концу 70х у нас до 220 рублей.

Интересуясь западной музыкой, знал многих, приторговывавших музыкальными пластами. Стоил фирменный диск от 25 рублей до 100 в зависимости от состояния, качества фирмы и т.д. Естественно, в институте была толкучка дисков, которую периодически слегка шманали оперотрядники. Была такая организация, чем-то отличавшаяся от добровольной дружины ДНД. Чем – уже не помню. Кстати, про стукачей. Перед окончанием института вызвали меня в 3й отдел. Я толком и не знал, что это такое, но мне сказали в какую комнату прийти. Там за длинным столом сидел достаточно молодой дядя, который сразу взял быка за рога: вы общались с иностранцами? Я летом был дикарем в Адлере и всем рассказывал, что там в пансионате был интерлагерь МГУ, где я классно отрывался с полькой. И поэтому я дяде тут же рассказал об этом лагере, на что он сказал: "что нам все известно". Но вас оставляют в институте и вы больше с иностранцами не общайтесь. Так я узнал ,что меня в институте оставляют, но и убедился в реальности, что стукачи имели место в общежитии. 

Возвращаюсь к музыке, которая для молодежи, ессно, имела и имеет большое значение.

Большинство слушателей довольствовались просто переписанными с мага на маг композициями. Я, как меломан, имел свою коллекцию записей, которая по качеству была первой записью с диска на хорошей аппаратуре (типа вертушки Электроника и магнитофон Ростов). А многие уже переписывали с первой записи у меня.

У нас в институте в каждом корпусе общежития был свой многогранный литературно-музыкальный клуб, на базе которых уже с 76го года начались проводиться вместо танцев дискотеки. В газете МК была статья о первом в Москве подобном клубе МИФИ. В нем достаточно регулярно проходили и выступления бардов и разных рокгрупп типа «Машины», "Сломанного воздуха"…

В самом институте были конкурсы ВИА. Помню, на одном из них жюри возглавлял джазист Козлов. Вообще, надо сказать, что в МИФИ была очень богатая и разнообразная жизнь помимо учебы. Устраивались встречи с известными литературно-музыкальными людьми, достаточно необычные лекции и много-много всего, помимо собственно обучения специальности… И вот этого:

все просто мечтали о тряпках и хотели жить лучше.

уж точно не было. Слово «мечтали» для нас было не применимо к тряпкам. Мы мечтали состояться на интересной работе. Надеялись достичь каких-то высот, найти счастливо свою половинку. Были уверены в том, что в жизни все будет нормально, если будешь хорошо работать. Что значит «хотели жить лучше»? Лучше кого?

Была у меня знакомая из номерного Челябинска. Ей родители присылали достаточно много денег. У нее было много шмоток и дубленок, но мы знакомились, в большинстве своем, не с прагматическими целями. А девчонок выбирали не по одежде. Большинство из нас имели похожий уровень достатка, что исключало какую-то серьезный дискомфорт общения. Мы жили на столько хорошо, что некоторые всеми правдами и неправдами устраивали себе «академ», что бы подольше поучиться в институте. Как жить лучше? Народ не хотел уезжать из Москвы, потому что было много любителей театра и кино. Жизнь в Москве – созвучна бурлению молодых организмов. Поэтому никому не хотелось уезжать из центра мира, который для нас был в Москве.

Помню, как я, отдыхая дикарем, заехал на день к своему товарищу в молодежный Спутник рядом с Сочи. Там я немного почувствовал себя, как инородное тело среди рафинированной молодежи, у которой были соответствующие папы и мамы. Да, они вели себя, как белая кость. Но это вызвало у меня только легкое пренебрежение к тем, кто кичился не своими личными достижениями, а положением своих родителей… Но отличие условий в их Спутнике от обычных были смехотворно малы, если сравнивать с положением дел сегодня.

И уж совершенно точно в той жизни у подавляющего большинства людей, с которыми я пересекался в своем городе или потом в Москве, или потом в командировках, валютчики или спекули или фарцовщики не были героями от слова совсем… Героями были те, кто много знал, умел что-то такое, что выделяло его из круга обыденности, обладал не стандартным мышлением.

Именно на этих акцентах я хотел бы обратить внимание уважаемых комрадов.