Анализ содержания углекислого газа в пузырьках воздуха из ледниковых кернов основан на подтасованных данных и незнании физических процессов образования ледникового льда. В свою очередь, на этом анализе основан тезис о глобальном потеплении.

Когда наука о климате не руководствовалась идеологией, считалось, что процессами, которые определяют климат, являются долгосрочные астрономические циклы, измеряемые десятками и сотнями тысяч лет.

Длительные 100 000-летние циклы ледниковых периодов определяются периодичностью эксцентриситета, наклона и прецессии земной орбиты; между ледниковыми периодами существуют примерно 10 000-летние периоды, известные как межледниковья, когда преобладает более мягкий климат. Сейчас Земля находится в конце межледниковья и, вероятно, уже вступает в период наступления ледников.

Ледниковые периоды прошлого и грядущий ледниковый период имеют своё расписание, совершенно независимое от человека, от производства им углекислого газа. Ни один ученый, знающий об этих астрономических циклах, не беспокоился бы о взлетах местных и глобальных температур, тревожась о глобальном потеплении.

Времена изменились, изменилась и экологическая идеология, но долгосрочные климатические циклы не изменились. Основываясь на свидетельствах последних миллионов лет, мир неумолимо и независимо от количества пропаганды о глобальном потеплении движется к очередному ледниковому периоду. Гипотеза о глобальном потеплении и множество артефактов, которые она породила в результате повторного поиска, могут быть проанализированы и опровергнуты один за другим; но факт остается фактом: общий вопрос о климате должен рассматриваться в перспективе истории, а не в краткосрочной перспективе.

В этой статье рассматривается один из основных столпов теории глобального потепления — утверждение о том, что данные анализа газовых пузырьков в кернах материкового льда показывают увеличение содержания углекислого газа в атмосфере, начиная с доиндустриальной эпохи, в результате сжигания ископаемого топлива и действия иных факторов деятельности человека.

С самого начала гипотеза об антропогенном парниковом потеплении была запятнана предвзятым отбором данных, некоторыми специальными предположениями, не проверенными экспериментально, и односторонними интерпретациями. Такие симптомы недуга, которые Ирвинг Ленгмюр назвал “патологической наукой”, очевидны в публикациях Г.С. Каллендара, которого действительно можно считать отцом современной гипотезы “антропогенного потепления климата”. В 1938 году Каллендар возродил идею Сванте Аррениуса об антропогенном потеплении климата, которой уже 100 лет.

Каллендар утверждал, что сжигание ископаемого топлива породило увеличение средней концентрации CO2 в атмосфере — со значения 19-го века в 274 ppmv до 325 ppmv в 1935 году, то есть на 18,6 процента; что и привело за период с 1880 года по 1935 год к повышению глобальной температуры поверхности на 0,33°C. Однако средняя концентрация CO2 в атмосфере за 19-е столетие колебалась примерно в пределах от 250 до 550 ppmv (рис. 1), а средняя концентрация, оцененная по этим значениям, составила 335 ppmv.

Рисунок 1. Обведены значения, которые использовал Г.С. Каллендар. Он игнорировал как более высокие, так и более низкие значения, чтобы получить цифру, подтверждающую его гипотезу.

…
Для получения низкого значения концентрации CO2 в 19 веке, — краеугольного камня своей гипотезы, — Каллендар действовал предвзято. Из 26 средних показателей 19-го века Каллендар отклонил 16, которые оказались выше предполагаемого общемирового показателя, и 2, которые были ниже. Статья Каллендара 1938 года, представленная на заседании Королевского метеорологического общества, подверглась критике со стороны его членов: была задана дюжина фундаментальных вопросов (в т.ч. о достоверности оценки средних концентраций CO2, об основе углеродного цикла и балансе между распределением радиации и температур атмосферы), которые по прошествии полувека остались без ответа и до сих пор являются предметом жарких дискуссий.

Исследования состава газов, заключённых в ледниковом льду, ошибочно рассматриваются как наиболее надежные оценки концентрации CO2, CH4 (метана) и N2O (закиси азота) в атмосфере доиндустриального периода. Предполагается, что анализ кернов льда является “единственно возможной проверкой моделей, созданных для описания будущих климатических изменений под воздействием антропогенных выбросов”. На основе этих анализов Межправительственная группа экспертов по изменению климата объявила, что доиндустриальная концентрация CO2 в атмосфере была на 26 процентов ниже нынешнего уровня.

МГЭИК также заявила, что доиндустриальные концентрации газов, N2O и CH4, были ниже текущего уровня на 19 и на 215 процентов, соответственно. Однако ни одним исследованием пока не было доказано, что содержание следовых количеств парниковых газов в старом льду или даже в воздухе между слоями от недавнего снега отражает состав атмосферы.

Данные кернов льда недостоверны.

Данные ледяных кернов из различных полярных областей не согласуются друг с другом. Также существует расхождение между ними и геологическими климатическими данными. В качестве одного из таких примеров можно указать на несоответствие между классическими антарктическими ледяными кернами станций Берда и Востока. Значительное снижение содержания CO2 в пузырьках воздуха произошло на одной и той же глубине в 500 метров, но возраст льда на этой глубине отличался примерно на 16 000 лет. В части керна Берда возрастом примерно 14 000 лет наблюдалось снижение концентрации CO2 на 50 ppmv, тогда как в аналогичном по возрасту льду из керна Восток было обнаружено увеличение на 60 ppmv. Во льду возрастом около 6000 лет из лагеря Века, в Гренландии, концентрация CO2 в пузырьках воздуха составляла 420 ppmv, но в аналогичном старом льду из Берда она составляла 270 ppmv.

Эшгер и др. предприняли специальную попытку объяснить некоторые из этих расхождений как

1) “процесс, который еще не был идентифицирован”,

2) неправильное моделирование,

3) “не перекрывающиеся временные интервалы”,

но это ничего не объясняло. Неспособность решить печально известную проблему, — почему около 30 процентов антропогенного CO2 отсутствует в глобальном углеродном цикле, — основанную на измерениях CO2 в кернах льда, свидетельствует о систематическом искажении данных. Невозможно объяснить запись CO2 в ледяном керне в терминах системы с инвариантными во времени процессами, нарушаемыми сочетанием выбросов углерода из ископаемого топлива, биотического роста и обезлесения.

Датировка таких важных климатических событий, как окончание периода младшего дриаса, основанная на дендрохронологии (изучении роста древесных колец) и озерных отложениях, отличается от последних данных ледяного керна из Гренландии примерно на 900 лет.

Кратковременные пики O¹⁸ в ледяных покровах были объяснены ежегодным наслоением снега, образующегося и летом и зимой при наиболее высоких и наиболее низких температурах воздуха. Пиками датирован ледниковый покров в предположении среднего изотопного состава осадков и их приращения в стационарной замкнутой системе. Однако экспериментальные данные говорят о том, что предположение неверно из-за метаморфоз снега и льда в ледяных покровах при изменениях температуры и давления. Радиационное подповерхностное таяние в Антарктиде распространено в местах с летними температурами ниже 2,2°C, что приводит к образованию прудов с жидкой водой на глубине около 1 м под поверхностью.

Эти механизмы ответственны за существование жидкой воды глубоко в холодных антарктических льдах. Обширные подповерхностные озера жидкой воды занимают площадь около 8000 квадратных километров во внутренней части Восточной Антарктиды и вблизи станции Восток, при температурах, близких к базальным, от -4 до -26,2°C.

Перекристаллизация, сублимация и образование жидкой воды и пара под поверхностью нарушают первоначальный изотопный состав снега и льда (рис. 2).

Рисунок 2.  Процессы, происходящие в полярных ледяных шапках.

Снежинки, поглощая солнечную радиацию, частично тают и испаряются. Снег превращается в фирн.
Тепловой градиент и гравитационное сжатие снега вызывают движение газа вверх. Некоторое количество воздуха выходит из фирна обратно в атмосферу, а пары H2O конденсируются вблизи охлаждаемой ветром поверхности, образуя ледяную корку. В результате сублимации образуется глубокий иней.
Талая вода просачивается вниз и собирается в непроницаемых слоях. Плотность фирна с глубиной постепенно увеличивается, и при 0,83 г/см3 фирн превращается в твердый лед, в котором закупориватся все поры, с образованием первичных пузырьков воздуха.
На глубине от 900 до 1200 м пузырьки воздуха исчезают. Жидкая вода содержится в квазибесконечной сети капиллярных вен и пленок между кристаллами льда. После снижения давления в растрескавшихся ледяных кернах, загрязненных буровым раствором, образуются вторичные газовые полости.

Изотопные изменения были обнаружены даже в фирне (плотно слежавшийся, зернистый и частично перекристаллизованный, обычно многолетний снег, точнее — промежуточная стадия между снегом и глетчерным льдом; плотность лежит в пределах от 0,45 г/см³ до 0,8 г/см³), подвергшемуся на порядок меньшему воздействию температурного градиента. Такого рода изменения могут происходить несколько раз в год, отражая солнечные и пасмурные периоды, и приводят к ложным оценкам возраста льда.

Достоверность датировки ледяных пластов была поставлена под сомнение, когда во льду были обнаружены шесть американских истребителей «Лайтнинг» и два В17. В 1942 году они совершили вынужденную посадку примерно в 200 км к югу от DYE3. Обломки были найдены 47 лет спустя на глубине 78 м. Гляциологи провели датировку льда с этой глубины по изотопу кислорода и определили возраст льда как 18-летний.

В воздухе из фирна и льда в Саммите (Гренландия), осаждавшихся в течение последних ~200 лет, концентрация CO2 колебалась от 243,3 до 641,4 частей на миллион.

Такой широкий диапазон обусловлен отбором проб или естественными процессами в ледяном покрове, но не изменениями концентрации CO2 в атмосфере. Аналогичный или больший диапазон наблюдался и в других исследованиях содержания парниковых газов в полярных льдах.

Подтасовка данных о выбросах CO2.

До 1985 года опубликованные значения содержания CO2 в пузырьках воздуха в доиндустриальном льду колебались от 160 до 700 ppmv, а иногда даже до 2450 ppmv. После 1985 года высокие показатели исчезли из публикаций! Чтобы результаты соответствовали такому широкому спектру, в соответствии с теорией антропогенного потепления климата, которая была основана на низких доиндустриальных уровнях CO2, были использованы три метода:

1) отклонение высоких значений из наборов доиндустриальных образцов, основанных на кредо: “самые низкие значения CO2 наилучшим образом отражают концентрацию CO2 в первоначально
захваченном льду”;

2) отклонение низких значений из наборов образцов 20-го века;

3) интерпретация высоких значений из доиндустриальных образцов как представляющих современную атмосферу, а не доиндустриальную.

Публикации о парниковых газах во льду часто демонстрируют симптомы, сходные с симптомами Г.С. Каллендара, приведёнными выше. Но самым важным недостатком этих исследований является сама ледяная матрица, которая не соответствует абсолютно необходимому критерию замкнутой системы. Это связано с тем, что жидкая вода присутствует во льду даже при очень низких температурах, а также с тем, что многие химические и физические процессы происходят in situ в ледяных покровах и в извлеченных ледяных кернах. Эти факторы изменяют первоначальный состав воздуха, захваченного льдом. Формирование ледяного керна приводит к тому, что результаты не отражают первоначальный химический состав древней атмосферы.

Вот несколько типичных примеров того, как были определены оценки доиндустриальных уровней содержания парниковых газов в атмосфере. Затем эти результаты были взяты за основу для оценки антропогенного потепления климата.

• Нефтель и др. сообщалось в 1982 году о довольно высоком медианном уровне концентрации CO2 в доиндустриальном ледяном керне из Берда (Антарктида): значения составляли примерно 330 и 415 ppmv, максимальное составило 500 ppmv. Однако в 1988 году, во второй публикации о том же керне, Нефтель и др. не показали высоких значений; самая высокая концентрация, о которой сообщалось, составила 290 ppmv, что согласуется с теорией глобального потепления (рис. 3).

• Пирман и др. “при изучении данных” отклонили 43 процента показаний CO2 из Law Dome, Антарктического керна, 39 процентов показаний CH4 и 43 процента показаний N2O, поскольку они были выше или ниже предполагаемых “правильных” значений. Таким образом, они пришли к выводу о значении 281 ppmv CO2 для доиндустриальной атмосферы и увеличении с 1600 года на 90 процентов и на 8 процентов, CH4 и N2O соответственно.

• Лейенбергер и Зигенталер утверждали, что их данные , полученные из керна гренландского льда, демонстрируют, что нынешний уровень содержания N2O в атмосфере, составляющий 310 ppbv, является результатом недавнего увеличения на 19 процентов, вызванного промышленной активностью. Чтобы прийти к такому выводу, они забраковали 27 процентов образцов. Показатели содержания N2O признаны “слишком высокими” для доиндустриального льда. После этой “коррекции” средняя доиндустриальная концентрация N2O в атмосфере была объявлена равной 260 ppmv, хотя их значение для льда с 1822 года составляло 296,1 ppmv. Их результаты по неглубокому керну Dye 3 в Гренландии показывают случайное распределение N2O. Тем не менее, авторы сформировали возрастающую временную тенденцию, отвергнув “неправильные” высокие значения.

• Этериджом и др. заявлено, что результаты анализа ледяного керна показывают концентрацию N2O доиндустриального периода в 285 ppmv. Это значение было рассчитано после отклонения 44% их измерений! Судя по остальным анализам, высокие показатели, взятые во льду 16-го и 17-го веков (328,3 и 329,8 ppbv), которые были выше, чем в образцах 20-го века (285,7 и 322,9 промилле), были вновь исключены без объяснения причин.

• Зардини и др. отклонил низкое значение N2O в 240 частей на миллион в самой молодой части антарктического керна, датируемое 1919 годом. Из части керна возрастом в несколько тысяч лет они не отвергли более низкое значение 217 ppbv, но исключили высокие значения 310, 354, 359 и 362 ppbv. Эти “улучшения” привели Зардини и др. к выводу, что доиндустриальный уровень N2O в атмосфере составлял 270 частей на миллион, и что в современной атмосфере N2O увеличился “из-за потребления ископаемого топлива”.

.................

Статья полностью и рисунки - по ссылке obfervatorium.ru

Если неудобно, то попозже добью