С начала СВО России на Украине Белый дом регулярно проводил телефонные беседы с видными людьми во внешнеполитическом ведомстве Вашингтона, пытаясь информировать руководителей аналитических центров и видных экспертов о том, что администрация думает и планирует в противодействии России. Сейчас Белый дом сопротивляется призывам сформулировать более конкретную стратегию, если Украина не сможет добиться значительных успехов к этой осени.

Все, с кем я разговаривала, кто участвовал в этих брифингах в Белом доме, громко восхваляли политику администрации Байдена в отношении Украины. Все говорили, что они действительно проделали потрясающую работу по спасению Украины и действовали проворно в быстро развивающемся, непредсказуемом конфликте. Однако, как только мы выходили за рамки протокола или говорили на заднем плане, правда выливалась, как могучая река.

Оказывается, что внешнеполитический курс Вашингтона все больше разочаровывает из-за политики администрации Байдена на Украине. Что это, собственно, такое? С одной стороны, администрация была последовательна в своей линии в отношении Украины: Украина должна победить, без Украины ничего об Украине, это не должно превратиться в Третью мировую войну, и мы должны защищать и укреплять основанный на правилах (и разработанный американцами) международный порядок.

Но что все это на самом деле означает? Как вообще выглядит победа в Украине? Согласны ли мы с Украиной в том, что это означает восстановление ее границ 1991 года? Если мы выступаем за “ничего об Украине без Украины”, тогда что это значило, когда Энтони Блинкен — просто “Тони” для знакомых — сказал группе экспертов, что Крым был красной линией российского президента, а следовательно, и Америки? 

Действительно ли наша концепция победы расходится с видением украинцев? И что означает “столько, сколько потребуется” в контексте предоставления Украине более чувствительных систем вооружений, таких как ATACMS (ракет дальнего радиуса действия), и фактического сокращения запасов оружия в США и Европе? Насколько мы готовы ко всему? “Вообще есть ли у них и есть стратегия, она не была обнародована”, - пожаловался один эксперт, посещающий регулярные брифинги с представителями администрации.

Однако в последние недели кажется, что по крайней мере часть политики стала немного менее прозрачной. По сути, это можно сформулировать так: давайте подождем и посмотрим, как пройдет контрнаступление Украины, а затем мы проведем переоценку.

Мои источники в администрации подчеркивают, что у Украины сейчас есть все необходимое для успешного продвижения, скорее всего, на юго-востоке, где Украина надеется перерезать российский сухопутный мост в Крым. С начала года я слышала от чиновников Госдепартамента и Белого дома, что Украина экономически нежизнеспособна без Запорожья. Если Киев не вернет себе контроль над этой областью, Москва может сохранить свою мертвую хватку в украинской экономике, блокируя ее порты и перекрывая украинский экспорт. С начала боевых действий сельскохозяйственная промышленность серьезно пострадала, и Украина потеряла треть своего ВВП.

В зависимости от того, как пойдет наступление Украины, администрация намекнула, что она пересмотрит свою политику. Но на что это похоже? “Белый дом, безусловно, говорил что-то вроде того, что нам нужно сделать все сейчас, чтобы сделать этот большой рывок”, - сказал второй участник звонков. “И все спрашивают: ”А что дальше?""

“Я думаю, администрация ожидала, что у Украины есть все необходимое для наступления, и если они ничего не предпримут, что ж, тогда нам придется провести переоценку”, - сказал мне первый участник. “Что означает эта переоценка, мне непонятно. Означает ли это, что наш уровень поддержки остается стабильным? Означает ли это, что мы увеличиваем [наш уровень поддержки]? Или это означает, что мы начинаем разговор о том, как мы замораживаем поставки?” Этот участник добавил: “Неясно, о каком из них они думают. Увеличение поддержки очень маловероятно, так что, вероятно, это первый или третий варианты”.

Еще один участник звонков выразил еще одно разочарование: достаточно ли мы даем украинцам для победы? Или победа просто означает то, насколько Украина может отыграться при нынешнем уровне поддержки и в течение этого очень ограниченного периода возможностей? Казалось, сказал мне этот третий участник, что на данный момент победа Украины просто означает “Все, на что способна Украина". И затем… что?” - задался вопросом этот участник. “Я предполагаю, что это означает сесть за стол переговоров, но это при условии, что Россия сядет за стол переговоров и что Украина сядет за стол переговоров.”

“Я думаю, у нас есть политика (по Украине) до конца лета/начала осени, а затем она будет включена в наш политический процесс, и в этот момент мы скажем: "Что ж, мы пытались. Мы помогали им, чем могли”, - добавил этот участник. “Я не думаю, что существует стратегия, выходящая за рамки пакета помощи в размере 95 миллиардов долларов, который заканчивается в конце финансового года [осенью]. А потом я не знаю, что случится. Я не думаю, что осенью они снова пойдут в Конгресс просить добавки. Если украинцы добьются невероятного успеха, это может помочь. Но если мы в значительной степени будем там, где находимся сейчас, если Украина добьется некоторых успехов, но в основном останется такой, какая она есть сегодня, я не знаю, что сделает администрация осенью”.

Чтобы было ясно, практически никто не ожидает, что украинское наступление приведет к решительной победе. Весь Вашингтон, которому платят за то, чтобы он думал об этой войне, сейчас лихорадочно прорабатывает возможные сценарии, как в разговорах за коктейлем, так и в более формальных застольных размышлений. Недавно я присутствовала на таких дискуссиях, и там, как и везде, все дороги, казалось, вели в тупик и к какому-то согласованному решению в долгосрочной перспективе, независимо от того, насколько успешно пройдет весеннее наступление в этом году. Это получается, когда председатель Марк Милли в ноябре вышел из себя, заявив, что эта война будет урегулирована не на поле боя, а за столом переговоров, он говорил не от себя, а отражал зарождающийся вашингтонский консенсус.

“Я думаю, они хотят, чтобы это произошло в этом году”, - сказал мне первый участник звонков в Белый дом о начале решения путем переговоров. “В следующем году у нас выборы, и мы уже вступили в сезон предвыборной кампании. Украина может вернуть себе какую-то территорию, но это не будет массовым территориальным захватом. Я думаю, что именно там мы и окажемся в конце года”.

Дмитрий Альперович, возглавляющий аналитический центр Silverado, базирующийся в Вашингтоне, сказал мне, что он слышал от избранных американских чиновников по всему политическому спектру, что вопросы от их избирателей о том, почему США тратят так много денег на Украину, поступают все чаще. “Не только республиканцы, но и демократы говорят, что крупные пакеты помощи Украине не получат поддержки от их избирателей”, - сказал Альперович. “Это не политики левого или правого толка. Это умеренные люди”. Он прямо сказал о вероятном исходе: “Этим наступлением, если Украина добьется прогресса, они купят себе немного жизни. Если они этого не сделают, будет трудно сохранять поставки для продолжения конфликта”.

Однако другой человек, знакомый с мышлением администрации и участвовавший в некоторых из этих звонков, был непреклонен в том, что Белый дом не намерен прекращать помощь Украине. Другой участник рассказал мне, что месяц назад во время телефонного разговора со старшим директором "Новой России" Николасом Берлинером Белый дом ясно дал понять, что они обратятся к Конгрессу за дополнительной помощью осенью, независимо от исхода наступления. Вопрос в том, сколько они запросят — и сколько получат. Это будет частью осенней переоценки. “Дело не в том, что США перестанет поддерживать Украину”, - сказал человек, знакомый с ходом мыслей администрации. “Дело в том, что США и другие западные страны, возможно, не смогут предоставить Украине решающее преимущество на поле боя. Вот в чем проблема. США привержены поддержке Украины, но они не могут дать то, чего у них нет. В определенный момент Вашингтону придется провести переоценку, в том числе баланса между США и европейцами”.

Тем не менее, этот разрыв между официальной риторикой администрации Байдена беспокоит украинцев, которые телеграфируют, что они обеспокоены тем, что это соответствует плану России: переждать непостоянных американцев, без которых европейцы практически бесполезны, а затем раздавить украинцев. “Украинцы спрашивали, намерены ли США подтолкнуть Украину к какому-то урегулированию путем переговоров”, - сказал человек, знакомый с ходом мыслей администрации. “У меня такое чувство, что США не хотят ложного застоя. План игры состоит в том, чтобы предоставить Украине окно возможностей, но предположить, что война закончится естественным тупиком. Затем стремитесь к переговорам или замороженному конфликту”.

Этого недостаточно даже для некоторых публичных союзников администрации, которые в наших беседах постоянно подчеркивали разрыв между тем, что Байден и его советники говорили публично, и тем, что они планировали в частном порядке. “Мы что-то говорим риторически, а затем возвращаемся к инкрементализму (стратегия процесса принятия политических решений, предполагающая, что принимаемые решения плохо согласуются с реальной политической ситуацией)”, - сказал мне один из участников звонков после того, как покорно похвалил президента. “Между прочим, это двухпартийный комментарий. Мы прибегаем к этой действительно высокопарной риторике, и мы просто надеемся, что никто не собирается призывать нас к ответу за это. Но в этом случае нас призовут. Мы играем не на успех, мы играем на безвыходное положение — а безвыходное положение не принесет нам успеха”.
 

_{Автор: Julia Ioffe: американская журналистка российского происхождения. Ее статьи появлялись в The Washington Post, The New York Times, The New Yorker, Foreign Policy, Forbes, Bloomberg Businessweek, The New Republic, Politico и The Atlantic. Иоффе появлялась в телевизионных программах на MSNBC, CBS, PBS и других новостных каналах в качестве эксперта по России. Она является одним из создателей журналистского портала Puck.}