Описание типового жилья рабочего класса в романе Горького "Мать"

Плохо жил рабочий люд до революции, отчаянно и нестерпимо плохо. Помню в 80-х по школьной программе я читал роман Горького "мать". И болел все душой за рабочих живших в нестерпимых условиях дореволюционного времени, в своих миниатюрных домиках.  Следуя описанию Горького, в воображении возникал исключительно домик Тыквы, созданный фантазией итальянского коммуниста Джанни Родари

Как у Тыквы-старика
В кухне правая рука,
В спальне левая рука.
Если ноги
На пороге,
Нос - в окошке чердака!

Но, увы  у предыдущих коммунистов фантазия по сдвиганию внешних стен была еще не столь развита, им же приходилось описывать действительность. Поэтому в описательной части жилья для рабочего класса, в основном  применялось прилагательное" маленький." Я сделал выборку по слову "маленький" в романе "Мать "в отношении жилища рабочего класса. Других прилагательных в применении к жилью "сонный" "грязный" душный , "тесный" значительно меньше.

....Ревел фабричный гудок, и, послушные зову, из маленьких серых домов выбегали на улицу, точно испуганные тараканы, угрюмые люди..
....Играл ветер, сдувая снег с крыш маленьких сонных домов...
...Маленький дом на окраине слободки будил внимание людей...
...с крыш маленьких сонных домов..
...Серый маленький дом Власовых все более и более притягивал внимание слободки
...К ней прижимались одноэтажные домики рабочих. Серые, приплюснутые, они толпились тесной кучкой на краю болота и жалобно смотрели друг на друга маленькими тусклыми окнами...
...В маленькой комнате Власовых становилось тесно и душно....
...Наполняя маленькую кухню хриплыми звуками...
...В маленькой комнате стоял Павел, улыбался, протягивал руку....
...В маленькой комнатке двум ее жителям становилось душно, тесно,...
...Мать вздохнула, тревожно обвела глазами маленькую тесную комнату....
...Изба была тесная, маленькая, но чистая
...От белых стен маленькой комнаты веяло сухим холодом, тусклой печалью...
...точно они были сказаны в маленьком домике слободки, а не перед лицом суда....

Слово "маленький" в самом описании дома Власовых, аж три. То ли Горький плохо владеет словом, то ли он нарочно пытается создать впечатление незначительности. Ну нельзя же так откровенно заниматься пропагандой описывая довольно богатую избу того времени.

"Жизнь в маленьком доме Власовых потекла более тихо и спокойно, чем прежде, и несколько иначе, чем везде в слободе. Дом их стоял на краю слободы, у невысокого, но крутого спуска к болоту. Треть дома занимала кухня и отгороженная от нее тонкой переборкой маленькая комнатка, в которой спала мать. Остальные две трети -- квадратная комната с двумя окнами; в одном углу ее -- кровать Павла, в переднем -- стол и две лавки. Несколько стульев, комод для белья, на нем маленькое зеркало, сундук с платьем, часы на стене и две иконы в углу -- вот и все."

Конечно, некоторые злопыхатели, типа Олега Макаренко, пишут
У Горького в «Матери» шестнадцатилетний герой живет нищей и каторжной жизнью дореволюционного рабочего: будучи единственным кормильцем в семье, арендует (имеет) дом с отдельной кухней, столовой и двумя (одной) спальнями, носит щегольские наряды, покупает гармонику, чтобы веселиться на вечеринках, и раздумывает, чем бы еще занять избыток свободного времени — рыбалкой или ружьишко купить для охоты.

Но нет, свободное время он решает-таки занять революцией.


"Павел сделал все, что надо молодому парню: купил гармонику, рубашку с накрахмаленной грудью, яркий галстух, галоши, трость и стал такой же, как все подростки его лет. Ходил на вечеринки, выучился танцевать кадриль и польку, по праздникам возвращался домой выпивши и всегда сильно страдал от водки. Наутро болела голова, мучила изжога, лицо было бледное, скучное.
Однажды мать спросила его:
-- Ну что, весело тебе было вчера? Он ответил с угрюмым раздражением:
-- Тоска зеленая! Я лучше удить рыбу буду. Или -- куплю себе ружье...
...Она знала, что он ходит в город, бывает там в театре. "

Вот такая тоска зеленая охватывает модно одетого парня, посещающего театры, а также вечерние патти, с танцами и алкогольными напитками . Нет, сказал Павел. Только революция прекратит столь невыносимые условия жизни. Будем ходить без галош и галстухов, будем жить без театров и вечеринок.


В романе нет никакой речи о арендной плате, даже слова "аренда" в романе нет. Правда звучит слово "наем" в первом диалоге хохла и матери Павла.
-- Что ж, это ваша хата, или -- нанимаете? Мать, сидя против него, ответила:
-- Нанимаем.
Вот только ее боязливое отношение к неожиданным гостям заставляет думать что она соврала.
"Три дня у нее дрожало сердце, замирая каждый раз, как она вспоминала, что в дом придут какие-то чужие люди, страшные. Это они указали сыну дорогу, по которой он идет...
Мать, упираясь руками в лавку, сидела и, глядя на дверь, ждала...
Ей казалось, что во тьме со всех сторон к дому осторожно крадутся, согнувшись и оглядываясь по сторонам, люди, странно одетые, недобрые. Вот кто-то уже ходит вокруг дома, шарит руками по стене."


Впрочем речь не об этом. На самом деле домик Власовых это типичная изба - пятистенок. Пятистенок, еще свежее изобретение 19 века, и в 1906 году считался большой, богатой избой. Такую мог построить только мастеровой хозяин (отец Павла), умеющий и любящий трудиться. К примеру дом музей Чкалова, построенный его отцом в 1896 году, клепальщиком судостроительного предприятия .

А вот план пятистенка 20-х годов. Сомнение вызывают 2 печки вместо одной.





Но есть и отличия, снова смотрим описание Горького. "Большая комната - квадратная". И делаем план дома в том же масштабе, что и образец из 20-х годов  Шестиметровое бревно дает длину комнаты

Маленький домик Власовых оказывается размером больше хрущевской двушки. 23,6 квадратных метра на каждого жильца.
Маленькая комната в 26 квадратов и маленькая кухня в 10,5 метров, больше чем любая комната и кухня в любой хрущевке через 60 лет. И это не считая чердака и подвала в кухне


Домик тыквы превращается продвинутую избу для 1906 года, типовую в слободке. Но если у тебя большая семья то ставь шестистенок, никто не ограничивал. Что самое интересное у Макаренко еще одна ошибка. "арендует дом" . В романе нет слова "аренда".  Это личное жилье отца Павла с личным земельным участком на берегу реки. И никакой арендной платы, коммуналки или налога на недвижимость. После потери всех кормильцев, никакой заботы о аренде нет.

Но увы, товарища Павла, точнее «хохол из Канева», своими речами о революции туманят мозг еще 16 летнему оболтусу. Максимальное недовольство вызывает распоряжение дирекции завода о улучшении жизни рабочих. На фабрике появляется объявление о том, что из каждого заработанного рабочими рубля дирекция будет вычитать копейку — на осушение окружающих фабрику болот. Этот несчастный всего лишь 1% налога от зарплаты на улучшение экологии приводит Власовых в ярость. Позже тот же хохол соблазняет мать Павла, переселяется к ней и когда оба Власова попадают в тюрьму, забирает их недвижимость себе.

Можно подвести итог. Вот о чем пишет Горький. Жизнь рабочих до революции была почти райской. Свой дом, 23 метра жилья на человека, гармонь (тогдашний музыкальный центр) и ружьишко. Никаких забот о добыче трудового рубля даже в 16 летнем возрасте. Через 30 лет, ютясь в бараках, о такой жизни можно будет только мечтать. Но вредные украинцы и тут обобрали простого русского парня отправив в тюрьму.


Через 60 лет, после событий романа, я родился в таком же пятистенке. Даже чуть похуже, не на берегу реки и жило нас там четверо. Но никто не называл этот домик маленьким. Тогда это было вполне приличным жильем. Шестистенков почти не было.  Гармони и ружьишка тоже. За 50 лет советской власти ничего не изменилось, кроме появления электричества, все стало только хуже. Даже с заплаты удерживали не 1%, а все 13%. Но никто за эти 13% митингов не устраивал. Ну и зачем нужна была революция от "хохлов из Канева". Даже асфальт появился только при Путине, я уж молчу о автомобилях.



Между прочим экстерьер рабочего поселка из изб пятистенок можно увидеть на фотографии Сергея Михайловича Прокудина-Горского.
Рабочий посёлок, Ковжинский лесопильный завод. п. Ковда, 1909 год.

Примерно так жили Власовы в романе Горького  "Мать"