Ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого. Или 42.

Хотелось бы разобраться, что общего между исторически сложившимися понятиями жизнь, человек разумный, общество, государство, цивилизация, религия и общественное производство. Исторически сложилось обособление каждого из представлений, как отдельной системы, самой для себя и в себе. Возможно есть что-то общее, общее предопределяющее существование всех систем, их взаимодействие и обусловленность существования одной системы от другой. В общем, разобраться какой там ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого. Ну и конечно причем тут число 42?

Глава первая. Укороченная. «За жизнь».

На извечный вопрос: «Что такое жизнь?», мы неизменно мыслим категориями живое и не живое, и обязательно в текущем моменте времени. Для нас собака — это собака, а кошка — это кошка, как конкретное живое существо. А человек живой пока живой и конкретный человек. В восприятии происходящего мы всегда ограничены моментом времени и местом. Если требуется увидеть картину целиком, мы вспоминаем абстракции и говорим «собака и кошка результаты эволюции». Как и человек результат эволюции. В этом мы всегда видим только конечные результаты множества процессов, отдаленных от нас во времени. Как и иногда задумываемся о будущих результатах этой эволюции. А некоторые из нас, еще обязательно вспомнят, что жизнь является энергетическим процессом. И должна потреблять энергию для своего существования.

В том смысле, что любая жизнь по определению является задачей неустойчивого равновесия со средой обитания. И для сохранения этого равновесия потребляет энергию. Говоря проще, если вы хотите удерживать шар на острие иглы, то в динамическом мире придется тратить энергию на сохранение равновесия. И это конкретная математическая задача неустойчивого равновесия, как задача из математической теории устойчивости, решенная Ляпуновым. И решением этой задачи является «трубка траекторий», описываемая системой дифференциальных уравнений. В реальной жизни все шарики падают с острия иглы и всякая «юла» или торнадо «упадет». Поскольку вселенная динамическая система, непредсказуемая для «шара на острие иглы» и «юлы» как динамической системы. И если бы жизнь была просто состоянием неустойчивого равновесия, то все шарики бы давно упали. Как и очевидно, что юла и торнадо не являются живыми. С другой стороны, процесс воспроизводства рибонуклеиновой кислоты это уже жизнь. Ходя возможно было соединение и предшествующее данному процессу.

Тем не менее, жизнь существует. Существует, поскольку воспроизводит сама себя как задачу неустойчивого равновесия. В этом смысле, жизнь это не конкретный «шар на острие иглы», а последовательность всех прошлых и будущих «шаров на острие иглы» в «трубки траекторий» как решение задачи неустойчивого равновесия. При этом, все шары на острие иглы всегда стремятся к «устойчивому положению» в «трубке траекторий». И все шары на острие иглы неизменно падают. Вот потому и потребовалось или сложилось самокопирование системы, как наименее затратное решение устойчивости для системы.

И в этом смысле жизнь, это совсем не шар на острие иглы, а прежде всего правила копирования системы в пределах решения задачи неустойчивого равновесия. Правила, создающие систему правил. Бессмысленно рассматривать каждый шар на острие иглы в отдельности. Важны только правила копирования системы. Система правил. Математический алгоритм описывающий такую системы – клеточный автомат. И прямо скажем, алгоритм клеточный автомат применяется прямо по назначению, как мы его и используем, для определения принципиальной возможности алгоритмического решения задачи. Задачи возможности будущего состояние неустойчивого равновесия для системы. И как мы наблюдаем, задача решается неизменно успешно.

Глава 1 ½ смысла или «экологическая».

Жизнь, будучи аналогом клеточного автомата в трубке траекторий, является и физическим процессом. И будучи таким по своей сути, потребляет не столько абстрактную энергию, сколько физические ресурсы (компоненты) среды для своего существования. Как это делают рибонуклеиновые кислоты. Хотя мы и знаем, что все можно свести к энергии на сохранение неустойчивого равновесия. В реальности, всегда есть локальные пределы среды, как разница между уровнями энергии в системе, так и количество компонентов, достаточное для воспроизводства системы «жизнь». Каждая система «жизнь» существует в конкретном месте и в конкретный момент времени, со всеми присущими месту и времени ограничениями среды. Экологией среды.

В этом смысле, всегда есть давление среды на систему «клеточный автомат». Как бы не был безупречен клеточный автомат, среда всегда его ломает, прерывает и ограничивает. Как и все шары на вершине иглы всегда падают. Все эти «поломки» ведут к сбоям физического процесса копирования правил, нарушения последовательности и неизменно ведут к усложнению и «запутыванию» простых правил до невообразимой сложности. И эту сложность мы воспринимаем как эволюцию.

Мы говорим про эволюцию, но должны понимать клеточный автомат под давлением среды. В этом смысле, экология среды рождает сложность. А экосистема, это пространство клеточного автомата. И если мы видим кошку или собаку, то мы должны помнить, что это не конкретный живой организм, а прежде всего цепочка последовательности, невообразимо сложная последовательность интеракций системы клеточный автомат, которая только и может существовать для данной исторической последовательности экологии системы и текущий результат решения задачи неустойчивого равновесия. Это не столько конкретная кошка или собака, сколько результат наследования правил экосистемы, и в том результат эволюции. Но мы знаем, что все шары с острия иглы падают, а значит мы должны задаться вопросом как вообще система кошка и система собака вообще еще существуют. Они очевидно существуют. А значит они как системы неизменно выигрывают в «русскую рулетку» среды.

Глава вторая. Оставшаяся ½ смысла. Создавая сложность.

Кошка и собака, как системы существуют банально потому, что алгоритм клеточный автомат имеет пространство правил. Таким образом, жизнь под давлением среды записывает не только правила копирования системы, сколько правила пространства правил. Инструкция жизнь по копированию правил, в действительности, не столько правила копирования системы, сколько правила правил копирования системы. Так в действительности и появляется «естественный отбор», что в действительность является инвариантностью пространства правил. Примитивные живые организмы детерминировано реагирует на раздражители, поскольку это прописанное в них пространство правил. А сама реакция примитивного организма, это все тот же поиск устойчивого равновесия в трубке траекторий или расширения ресурсов локальных ограничений среды обитания.

Но опять же, все шары падают. И есть давление среды. Ресурсы любой локальной среды ограничены и заканчиваются в результате существования жизни в этой среде. Бутылочное горлышко неизменно и постоянно наступает для любой системы жизнь. И чтобы неизменно выигрывать в «русскую рулетку» среды простой записи в организме элементов пространства правил, имеющих результат самокопирования системы будет недостаточно. Трубка траекторий жизни будет неизменно сужаться для системы жизнь по мере времени ее существования. И простая запись пространства правил для копирования системы жизнь является недостаточной для повторения системы в узкой трубке траекторий. Как и повторение всех инвариантов пространства правил в надежде, что хоть один вариант выведет через бутылочное горлышко среды, вариант энергетического расточительства. Пока энергии много, система жизнь может пробовать множество правил, когда трубка траекторий становится узкой, остается очень мало вариантов продолжения.

Решение этой задачи гарантированного продолжения для системы находится через пространство построения пространства правил системы клеточный автомат. И мы его знаем, как «нервная система». Все дело в том, что пространству правил системы клеточный автомат свойственно не только инвариантность, но и детерминированность. Нет необходимости считать все варианты продолжения системы. Достаточно знать детерминированные точки для системы, которые она должна пройти и лежащие в пространстве трубки траекторий. Достаточно следовать через близлежащие детерминированные точки трубки траекторий и вероятность выигрыша значительно повышается. Чтобы воспроизводиться в динамической среде необходимо иметь нервную систему. Что по своей сути хорошо нам теперь известные нейронные сети, прекрасно решающие задачи «траекторий». В свою очередь, решением для нейронной сети является пространство решения задачи в размерности условий задачи.

И система клеточный автомат самоподобна по своей природе несмотря на всю свою сложность. И устойчивое копирование алгоритма ближайших точек образует живые виды. В этом смысле, каждый живой вид, это прежде всего самовоспроизводящаяся стратегия. Это не конкретная кошка или собака, а стратегия «кошка» и стратегия «собака».

Из истории эволюции мы знаем, что было немало этих самых стратегий «кошка» и стратегий «собака». Но не все они до нас дошли. А все потому, что сами стратегии влияют друг на друга и существуют в динамически меняющейся среде. Мало того, что динамически меняющейся, так еще непредсказуемо меняющейся среде. Опять все шары на острие иглы обязательно падают. Так и появляются адаптивные стратегии, как ответ на изменчивость среды и ее следствие высшая нервная деятельность и обучение.

Между главами. Про ограниченность интеллекта.

Интеллект, это краткая инструкция «как не убиться», а никакая не «волшебная палочка». По сути все тоже самое, поиск детерминированных точек в трубке траекторий. Или совокупность популяционных алгоритмов поиска пути. Поиск кратчайшего пути. Другой вопрос, что происходит этот процесс в обособленной системе «высшая нервная деятельность». Что позволяет уже не жестко прошивать стратегии вида, а оставлять изрядную долю заимствования стратегий. Интеллект это коэволюция стратегий путем обучения. Но практически реализуется за счет взвешивания стратегий. И опять же, интеллект, как решение задачи, является пространством стратегий описывающее пространство решений. Ведь в основе все те же нейронные сети. Заимствование и обучение потому и потребовалось, что такой объем инвариантов уже не подлежит записи с низким расходом энергии. Там, где начинается интеллект, там заканчивается эффективность наследования физических свойств. Проще заимствовать адаптивные модели, как поведенческие паттерны. В этом смысле, животные могут быть высокими интеллектуалами для своей среды и в пределах своей стратегии.

Но с практической стороны, интеллект, это механизм нервной деятельности, абстрактно, без привязки к конкретной задаче, взвешивающий абстрактные стратегии как ответные сигналы на окружающую среду. Именно в этом и главная ценность интеллекта. Ему безразлично что именно сравнивать и «считать». Благодаря обособленности системы. Но рациональность, порождаемая интеллектом, как равновесие сигналов, еще не порождает разумное поведение.

С другой стороны, долгая практика применения нейронных сетей и заимствование стратегий неизменно ведет к формированию пространства стратегий, как стратегии видов, так и к появлению коллективных стратегий выживания видов. Примитивной формой которой является коллективный интеллект насекомых. Как жестко наследуемая стратегия вида.

Но опять же, все шары падают с острия иглы и не все стратегии являются эволюционно устойчивыми в динамически меняющемся мире. Умные и сообразительные тоже обязательно умирают. И разумное поведение не тоже самое что разумное поведение.

Глава третья. Очевидное где-то рядом, но никому не нужно.

Там, где есть интеллект, там обязательно будут коммуникации и управление. И эффективность интеллекта напрямую зависит от полноты и достоверности поступающих в обработку стратегий. Мусор на входе, мусор на выходе. Отсюда формализации сигналов. Преимущественно нужно адаптировать адекватные стратегии. Отсюда задача управления как обучение. Эти качества прекрасно реализуются стратегией животное человек. Как врожденная способность освоить формальный язык передачи сложных сигналов и как коллективный способ выживания обеспечивающий эффективное обучение.

В этом смысле общество, это система свободной выборки и наследования социальных стратегий. Но именно общество порождает человеческий разум. Человек разумный становится разумным только в обществе, под воздействием общества, и в результате совместной с обществом деятельности. Доказательство – Маугли. Человеческий мозг, это исключительно специализированный «механизм» для решения задач социального взаимодействия. В этом смысле, человеческий разум, это продукт долгой практики функционирования специализированного человеческого мозга, но представляющий собой пространство правил построения стратегий. Коллективное пространство и только коллективное. И зафиксированное в наших языках общения и окружающей нас нашей материальной культуре. В этом смысле, разума в единственном числе на существует. Но мы конечно всегда видим только индивидуальные результаты. Как бы это не было странным, доказательством коллективной природы системы будет – человек смертен.

Вся эта чехарда с правилами правил, стратегиями стратегий и индивидуальными результатами нужна только с единственной целью стабильное продолжение системы жизнь, как системы, стратегии вид, коэволюция стратегий и даже коэволюции видов. Вся сложность экосистемы, порожденная давлением и непредсказуемость среды, ведет только к продолжению самовоспроизводства системы в неизменно деградирующей среде обитания и непредсказуемо меняющейся среде обитания.

А все это вместе, простой ответ на вопрос «как жить дальше». Некий «жизненный план», как опережающей отражение реальной действительности. Но естественно это никакое не отражение, а все тот же поиск детерминированных правилами системы точек системы в трубке траекторий как решения задачи неустойчивого равновесия. И в этом смысле, разум можно описать как система свободной выборки актуальных преставлений о реальной действительности и наследования представлений адекватных реальности. А интеллект, это практический инструмент сравнения разных абстрактных стратегий, позволяющий человеку разумному формировать картину окружающего мира. Но опять же, в пределах общей и коллективной системы правил для правил построения стратегий.

Глава четвертая. Задача трех систем.

С практической точки зрения, и в нашем восприятии детерминированные системой точки воспринимаются как элементарные представления «зима всегда наступает», «пища всегда заканчивается» или «2+2=4» и «42». И наличие таких элементарных представлений уже достаточно для формирования действий индивидуума. Наличие таких представлений влияет на поведение индивидуума, как если бы это уже были фактически наступившие условия среды.

В этом смысле, человек отличается от всех животных тем, что вместо себя заставляет эволюционировать представления об окружающей действительности. Человек умеет заставлять вместо себя умирать идеи, а не умирать лично и персонально. Человеческий разум, это вместо эволюции и способ «сократить путь». Распространение идей в обществе так же влияет на поведение большинства, формирует систему ценностей как обратное негативным последствиям и в конечном итоге создает информационную систему общества.

Общество начало отражать содержимое информационной системы в материальной культуре. В этом смысле простые наскальные рисунки основа и общий знаменатель информационной системы. Это ведь не только и не сколько рисунок, сколько концептуальное изображение стратегии, что вдалбливается в любой примитивный мозг рассматривающего. А мистическое мышление позволило прыгнуть выше ушей. Поскольку простые антропоморфизмы позволяли объяснять закономерности выше понимания. Как и сегодня, культура не только и не столько развлечение, сколько концептуальное отражение жизненных стратегий. Сложно переоценить влияние культуры и ее значение. Предметы материальной культуры, окружающие нас, это тоже антропоморфизм, и концептуальное запечатление информационной системы общества. И это, не считая самого непрерывного потока информации по коммуникациям.

Человек животное социальное, в смысле практикующее коллективные методы выживания. Опять же, куда без них для сохранения вида. Формирование общих для коллектива представлений о неизменно и очевидно наступающим будущем неизменно подталкивает индивидуумов к практическим действиям для устранения негативных последствий и созданию ценностей, когда практика устранения негативных последствий уже сложилась. Говоря проще, это не могло не привести к мысли об использования орудий труда систематически и коллективно для расширения приемлемых условий среды обитания. Так наряду с биологической и информационной системой общества формируется система общественного производства. А сама система общественного производства, это и есть материальная культура, которая позволяет существовать информационной системе «человеческий разум».

Так что правильная точка зрения на историю орудий труда и каменного топора в частности, не в том, что человек придумал каменный топор, а в том, что каждого человека учили делать каменный топор. Как и происхождение человеческого разума следствие развития языка и материальной культуры. Когда каждый член общества эффективно наследовал общий понятийный аппарат и эффективные стратегии поведения. Человек стал разумным тогда и только тогда, когда производство орудий труда стало обязательной практикой, а материальная культура обеспечила гарантированное наследование общих ценностей и стратегий. Вот тут и начинается настоящая «мистика».

Глава пятая. Мистическая.

Тут дело такое, «мистическое», для небольшого коллектива, имеющего общую материальную культуру и взаимодействующих напрямую, да еще и занятых общими практическими задачами выживания, информационная система нелокальна. Нелокальная информационная система в буквальном смысле. Когда взаимодействие не требует никакого «посредника». Как и свойство нелокальных систем, когда следствие может предшествовать причине. Опять в буквальном смысле. Когда действия одного индивидуума могут начаться до возникновения причины. Естественно никакой мистики тут нет, если вспомнить про «слаженный коллектив» или явление синхроничность из психологии. Это же явление неизменно порождает примитивное мистическое сознание и способствует усвоению явлений и закономерностей за пределами понимания коллектива, в части причин и следствий. Но в основе простая общая материальная культура и коллективная производственная деятельность.

И опять же, каждый человеческий специализированный инструмент, по сути представляющий собой конгломерат сетей нейронов, система интеллект оперирует совсем не словами или понятиями, а весами абстрактных стратегий. И в условиях нелокальной информационной системы она способна выдавать на выходе абстрактные понятия, представления и стратегии далеко за пределами опыта индивидуума. Прямо никак не следующие из окружающей его реальной действительности. Что прямо скажем просто отлично, но вот интерпретация всегда хромает. На ранних стадиях все получалось антропоморфизм и религия. А теперь все больше научные статьи.

Человеческий разум отличный инструмент познания окружающей действительности. Как свободная выборка актуальных представлений и наследования адекватных реальностей. А с практической стороны крайне эффективный инструмент выживания общества. Эффективный, поскольку позволяет создавать системное представление об окружающей действительности, за вычетом мистических представлений что объясняют все «зелеными гномиками» хоть и верно, но совершенно практически не применимо, но и позволяет проектировать и создавать систему общественного производства, как защиту и способ расширить среду обитания.

В свою очередь, практика хозяйствования в ресурсно-ландшафтных условиях формирует технологическую культуру. А технологическая культура, как устойчивая практика на ландшафте формирует правила построения общественного производства и организации общества что мы воспринимаем как цивилизации. Что по сути простая «инструкция» как организовать выживание на ландшафте с его ресурсами и имеющимся хозяйственными практиками. Но закрепляется и исторические наследуется преимущественно как этическая система. Простая система правил как применять технологии и для чего применять технологии с целью устойчивого воспроизводства общества как системы.

И все было бы просто отлично, если бы сама система общественного производства не должна была бы постоянно воспроизводиться за счет информационной системы общества, а ресурсы никогда не кончались. Но все шары на конце иглы падают. А среда обитания всегда деградирует. Да еще приходится выбирать стратегии воспроизводства системы общественного производства в этой самой трубке траекторий. Всегда одно и тоже, независимо насколько мы высоко забрались по уровням «правила правил» и «стратегии стратегий». Вечный двигатель невозможен. Природа не гарантирует выживание «умников» или разумных, но дает им больше шансов на продолжение.

В этом смысле задача трех систем состоит в соблюдении баланса между ресурсно-ландшафтной системой, системой материальной культуры и информационной системой общества. А по сути, ландшафт – разум – цивилизация.

Глава шестая. Равновесие ценностей.

Тут должно быть краткое изложение «Происхождение семьи, частной собственности и государства», Трудовая теория стоимости и Теория полезности. Хвати и двух фактов которых в них нет. Как клеточный автомат ведет к формированию пространства и правил и реализуется в качестве сети нейронов нервной системы. Как практика использования нейронной сети ведет к формированию пространства стратегий, что в свою очередь ведет к формированию развитой системы коммуникаций и материальной культуры. Так развитие общественного производства и материальной культуры создает новое качество информационной системы общества как «информационное общество» и «пространство правил» воспроизводства общества и воспроизводство общественного производства. Что мы сегодня называем научно-технологические экосистемы. И реализуем как информационные системы управления экономикой общественного производства. Но добравшись до такого высокого уровня абстракций мы стали забывать суть. А суть не меняется. Все шары на острие иглы всегда падают. И все это необходимо только с единственной целью продолжения системы жизнь и выживания нашего вида.

А двух фактов которых нет, это факт, что стоимость отражает в том числе ресурсную деградации среды обитания. И в этом смысле капитал величина отрицательная пропорциональная ресурсной деградации среды. А накопление и концентрация капитала прямое свидетельство о близком «бутылочном горлышке» среды и неизменной нехватки любого количества денег. И факт, что общество, это наследование социальных стратегий, порождающих экономическое поведение, а не наследование экономических преимуществ. В этом смысле, непрерывная частная собственность ведет к вырождению этих самых социальных стратегий. И достаточно долгая цепочка наследования может порождать только паразитические социальные стратегии.

В исторической ретроспективе одинаково забавны со своими мистическими толкованиями и правые и левые политические движения. Одни свободную выборку «рынка» и жесткость наследования как «частная собственность». Другие за жесткость наследования как «плановая экономика» при свободной выборке «общественной собственности». Но простите, система свободной выборки и наследования имеет единую цель – выживания вида. А какая из моделей будет адекватна определяется ресурсно-ландшафтными условиями и культурно-исторической моделью общества. Прямо буквально - имеющейся материальной культурой. Всему свое время и место. А теперь место есть только для научно-технологических экосистем. Что и есть качественно новый уровень свободной выборки и наследования. И определяться этот новый уровень и новые качества будут «протоколом». Как и все информационные системы имеют в своей основе протоколы взаимодействия элементов системы. Протоколом прямого экономического взаимодействия людей с целью наибольшей свободной выборки хозяйственных практики и наследования лучших хозяйственных практики. И все это только с целю воспроизводства общества и его материальной культуры как самовоспроизводящейся системы общественного производства.

На сегодня само наше представление об экономики больше имеет мистического чем научного подхода. Информационная система общества само по себе производит такое явление как «ценность», в ответ на внешние угрозы или условия среды. Среди прочих абстракций, за пределами понимания древнего человека, появилась и такая как деньги. И этим самым анахронизмом «деньги» начали измерять все ценности подряд. Что в наибольшей степени «заслуга» капитализма. Но реальная суть экономики всегда воспроизводство общества на убывающим ресурсном базисе. Способ обгонять в своем социальном развитии деградацию среды обитания. И за счет развития материальной культуры, что в свою очередь, ведет к развитию информационной системы человеческий разум, и позволяет за счет развития технологической культуры осваивать новые технологии ландшафты. Реальными ценностями для информационного общества являются адекватные социальные стратегии, адекватные хозяйственные практики, адекватные представления о реальной действительности. И никакой символ эти ценности подменить или заменить не может. И мы неизменно должны сохранять баланс между свободной выборкой и наследованием.  

Глава шестая. Пределы управления.

В начале 19-го века у нас сложилось впечатление, что благодаря развитию науки и технологий мы «все можем». Можем изменять под себя окружающий нас ландшафт и ресурсные возможности. Но правда заключается в том, что все шарики падают. Всякая ресурсно-ландшафтная среда деградирует в результате нашей хозяйственной деятельности. Всякие ресурсы заканчиваются. А теперь особенно «гениальным» приходит в голову мысль что, можно используя достижения науки и технологий улучшать человека и общество произвольно. Мы художники, мы так видим. Но и здесь правда в том, что сложившаяся стратегия вида человек единственно возможная для исходных условий. Как и человек в своем понимании реальной действительности ограничен антропным принципом. Мы не столько такие какие есть в наблюдаемой вселенной, сколько мы наблюдаем вселенную какой она есть потому что мы такие. Вспоминая теорию Гёделя о неполноте, можно сказать что мы всегда ограничены исторически сложившейся аксиоматикой. А вселенной нет дела до наших аксиом.

Чем мы действительно можем и способны управлять в полной мере, так это собственной материальной культурой. И прежде всего общественным производством. Но опять же, не так как «мы видим», а как нам позволяют ресурсно-ландшафтные возможности. И если мы рассматриваем вариант «выживание» (как шарику не упасть), то это самое управление должно неизменно своей целью иметь баланс свободной выборки адекватных социальных стратегии, адекватные хозяйственные практики, адекватные представления о реальной действительности. В этом смысле, у нас нет иного выбора кроме формирования информационных научно-технологических систем управления общественным производством. Что должны обеспечить равный доступ всем участникам и гарантировать выживание всех участников, при преимущественном распространении адекватных представлений и стратегий. Самих стратегий и представлений, а не экономических преимуществ для индивидуумов. Стратегия выживания вида человек не про отдельных индивидуумов, а про их стратегии. В некотором смысле требуется новое пространство правил как «промышленный ИИ» и «ИИ материальной культуры» где все мы должны быть участниками «ИИ». Если хотите «коммунизм».

Эпилог, или на кой черт все это написал?

Спросите причем тут число 42? Да понятие не имею. Неважно какая аксиоматика положена в основу теории. Важно только полнота и практическая применимость теории. Ее практическая адекватность реальности.

И в общем-то, это скорее черновик. Но понял, что нет ни сил ни времени превратить это в научную статью с доказательным изложением и практическими моделями. Пусть будет так как есть. В основе жизни, интеллекта, общества, разума и всей человеческой цивилизации пространство правил. Для каждого уровня есть свое пространство правил, и это пространство правил формирует биологические, технологические системы и информационные системы, что порождают новое пространство правил. Потому шарик на вершине иглы никогда не падет, что научился формировать новые пространства правил, что открывают новые возможности для воспроизводства системы в новом качестве.