Размышлизмы о коммунизме: а кого грабить будем?

«Способы извлечения любовных переживаний из самого себя медицина называет аутоэротизмом – Обычный язык называет это рукоблудием. Способы извлечения истины из самого себя можно назвать умозрением, но можно назвать и умственным онанизмом» И. Л. Солоневич.

«Вы, может быть, еще помните пример из школьной астрономии: Леверрье во Франции и Адамс в Англии почти одновременно заинтересовались «революциями» в орбите Урана и решили, что вне этой орбиты обязательно должна быть какая-то планета, еще неизвестная астрономам. И Леверрье и Адамс на основании возмущений Урана вычислили орбиту этой планеты, и в указанный ими момент и в указанном ими месте астрономы эту планету действительно нашли.

Я в течение больше четверти века как наблюдал своими собственными боками, как все наши орбиты пошли ко всем чертям. Мы все в Европе кувыркаемся в революционном эфире безо всяких орбит, куда попали. Объяснения профессоров совершенно очевидно не стоят выеденного яйца, это с совершеннейшей очевидностью можно установить по их предсказаниям. Где-то вне программы лозунгов, министерств пропаганды и вранья, где-то под или над «теорией науки» и практикой концентрационных лагерей ворочается и вращается неизвестная сила, выбившая всех нас из всех наших орбит. Мои наблюдения, Тэн и Шпенглер, московская перепись, Робеспьер, Гитлер и Ленин и еще некоторые вещи, о которых речь будет позже, привели меня к некоему открытию, для которого никакой гениальности никак не требуется. И усидчивости тоже.

Ход мыслей был такой: всякая революция (повторяю, я говорю о настоящих социальных революциях) возникает на базе философии. Социальным прожектерством занимались почти все философы — я говорю не о «мыслителях» типа Достоевского или Эмерсона, а о школьных философах, творцах философских систем, вот о тех «лучших умах человечества», умы которых соответственно предрасположенные молодые люди зубрят на историко-филологических факультетах. И так как я в философском отношении человек более или менее безграмотный, и так как попытки обелить Гегеля мне не удавались никак, то я проделал то, что может проделать каждый средний человек, обладающий моей степенью философской и прочей грамотности: я взял Энциклопедический словарь — русский словарь Брокгауза и Эфрона дореволюционного издания, и попытался установить: так кем же — в биологическом и сексуальном отношении— были те люди, которые с высоты своего философского величия проповедовали нам, плебсу, толпе, профанам и прочим, — рецепты устроения и личной жизни, и общественной жизни. Теоретически можно предположить, что философы действовали по принципу: предлагай ближнему своему то, что ты хотел бы для себя. И строили свои теории исходя из философского принципа — нет ничего в уме, чего раньше не было бы в чувстве. Или, иначе, что их теории являются отражением их собственного внутреннего существа.

Чем же было это существо? История философии, кажется, не интересовалась такою вещью, как сексуальная жизнь лучших умов человечества. Это область вообще трудно поддающаяся исследованию, скрытая целым рядом личных и общественных недомолвок, область, о которой не принято было говорить, в особенности в конце прошлого века. Так что данные Брокгауза, во всяком случае, очень неполны. Но и они дают ни с чем не сообразный процент дегенератов, кастратов, импотентов — называйте как хотите. О философах древности мы, по существу, не имеем никаких данных, кроме апокрифов, средактированных столетиями позже. Платон — первый из европейских прожектеров — требовал «общности жен и детей». Принимая во внимание некоторые обычаи того времени, можем предположить, что обобществления мальчиков-«эфебов» Платон требовать бы не стал. «Платоническая любовь» в том случае приняла бы несколько двусмысленный характер. Но если биографии древних философов утонули в легендах и апокрифах, то новая философия дает более ясную картину. Вот она.

Основатель современной «научной» философии англичанин Бэкон прожил всю свою жизнь девственником.

Основатель современной мистической философии швед Сведенборг прожил всю свою жизнь девственником.

Основатель современной философии француз Декарт прожил всю свою жизнь девственником.

Основатель современной интуитивной философии датчанин Киркегор прожил всю свою жизнь девственником. Его биограф П.Гансен пишет, что Киркегор совсем было собрался жениться, но, «убедившись, что состояние его здоровья не сделает брак счастливым, от брачной жизни отказался навсегда».

Немец Кант прожил всю свою жизнь девственником и под конец ее был очень доволен, что спланировал ее так «регельмысиг».

Основатель современной позитивной философии и научной социологии француз Конт был женат, пытался утопить свою жену в озере, попал по этому поводу в сумасшедший дом и, выйдя из этого философского уединения, нашел свое счастье в платонической любви к некоей Клотильде де Во. Его биограф, крупнейший русский философ Владимир Соловьев, описывает эту любовь так:

«Эта любовь превратилась в мистический культ, сделавшийся настоящей основой (курсив мой. — И.С.) позитивной философии. Алтарем этого культа стало кресло, на котором сидела Клотильда, перед которым он совершал нечто вроде богослужений и перед ним же и умер».

Автор этой биографии Владимир Соловьев прожил всю жизнь тоже девственником.

Шарль Фурье, которого считают основателем современного «научного» социализма, жил и умер форменным сумасшедшим— он, правда, никого не пытался топить. О себе самом он писал:

«Мне одному будут обязаны настоящие и нынешние поколения началом их безграничного блаженства» (вспомните претензии Гегеля на «абсолютное знание»). Это он, Фурье, предложил страждущему человечеству «антиакул», которые будут возить корабли, летающих тигров, которые будут таскать людей по воздуху, это он предвидел изменение солнечной системы в результате предложенных им социальных реформ.

Творец нынешней официальной философии пессимизма Леопарди был просто онанистом: «предаваясь пагубному пороку», — как говорит его биограф. Другой официальный пессимист немец Шопенгауэр был импотентом.

Жан-Жак Руссо, духовный отец Французской революции, был мазохистом и маниаком. Пятерых детей от своей законной жены он раздал на воспитание крестьянам, а сам промышлял профессией дополнительного любовника у мадам Варен. Вольтер советовал посадить его в сумасшедший дом. Его педагогические теории Песталоцци называл («миль») книгой педагогических бредней. По Герье, философия Руссо представляет «вывороченную наизнанку историю человеческого прогресса».

Этот перечень, разумеется, не полон. Возможно, что в специальной литературе можно найти несколько больше. Но может быть и нет. Во всяком случае, очевидно, что процент сексуально неполноценных людей, «кастратов», импотентов, сумасшедших здесь непомерно велик. Мы не знаем, какой процент составляют этого сорта люди среди всего человечества, и не можем установить процентного соотношения на вершинах человеческой мысли. Но разница в уровне все-таки слишком очевидна. Если революционный авангард России, его интеллигентная молодежь включала в себя 76% онанистов и если процент сексуальных психопатов среди крупнейших философов мира во всяком случае не опускается ниже тех же 76%, то и это не случайность.

С точки зрения элементарнейшего здравого смысла, мы не имеем права скинуть со счетов нашего познания и этого трагического «общего коэффициента», стоящего перед скобками, в которых заключены: философия, интеллигенция, тэновские неудачники, шпенглеровские дегенераты, «бобыли» пушечного мяса революции и победоносные вожди этих бобылей.

У всех них — и у всех трех революций, кроме этого — общего нет ничего. Неудачная война? Мало ли в мире бывало «неудачных войн»? Да во Франции не было и ее. Экономические причины? Русский рабочий съедал свои 3500–4000 калорий и русский мужик скупал у разорившегося дворянства три миллиона десятин в год. Безработица? В Германии она была — ни во Франции, ни в России ее не было. Трудящиеся? Были или не были «трудящимися» повстанцы Лиона и Вандеи, Урала и Ярославля? Были или не были «пролетариями» Робеспьер, Ленин и Гитлер со всем их окружением? Нет — во всех трех революциях, начиная с их исходных философских опорных пунктов и кончая победой их вождей, кроме импотенции, не было общего ничего." И.Л. Солоневич. "Тяжкий вопрос о науке".