Анализ протестов в Хабаровске

Протесты в Хабаровске уже обсудили все кому не лень. Развесили ярлыки, определили виновных, сделали прогнозы и переключились на другие более актуальные темы. А протесты всё идут и идут и даже обыватель, воспитанный на самой примитивной буржуазной пропаганде Киселёва и Соловьёва, начинает смутно подозревать, что ему вешают лапшу на уши. Сказки о происках либералов, пятой колоны, западных НКО не стыкуются с протестной картинкой, которую можно наблюдать из не ангажированных источников. Тогда в чём же истинная причина протестов?

Нужно понимать, что любые действия вышеуказанных организаций или групп будут давать результаты только в том случае, если их действия ложатся на благодатную почву народного недовольства. Поэтому, даже приняв ту точку зрения, что протесты вызваны действиями неких недоброжелателей власти (каждый может выбрать недоброжелателей по вкусу) мы опять приходим к вопросу об истинных причинах протестов.

Протесты в Хабаровске отражают нарастающие противоречия в обществе. Что же это за противоречия? Пропаганда убеждает граждан в полном единении власти и народа. Всевозможные выборы, голосования, социологические опросы, якобы, доказывают этот тезис. Но если всё так хорошо, то откуда взялись протесты? В буржуазном, т.е. классовом обществе, классовые противоречия являются доминирующими и определяющими общественные процессы, даже в том случае, если такие противоречия не осознаются массами.

Такие противоречия трудно обнаружить, они сокрыты в глубинах общественных отношений и вырываются наружу в форме периодических взрывов  народного негодования. Именно по внезапно вспыхивающему народному гневу то ли по причине очередного строительства церкви, то ли по причине строительства мусорного полигона, то ли по причине ареста губернатора мы и можем понять, что общество беременно классовыми противоречиями.

Классовые противоречия вызревают очень медленно. Проходит достаточно много времени, пока народ не осознает, что окружающие их проблемы являются отражением классовых антагонизмов.  Пролетариат способен долго терпеть и прощать правящему классу (буржуазии) даже существенные ограничения социальных гарантий и падение уровня жизни, но однажды в один момент какое-то не очень существенное событие вызывает взрыв народного возмущения. Вспомните прошлогодние протесты в Чили, спусковым крючком которых стало очень незначительное повышение цены проезда в метро. Российский пролетариат простил правящему классу и пенсионную реформу, и медицинскую реформу, и повышение НДС и другие, болезненные для него действия власти, а именно арест губернатора, вызвал взрыв возмущения.

Так было в истории не раз. Недовольство нарастает в массах постепенно, но преодолевая некую критическую величину, прорывается наружу и толчком может послужить даже самая малость,  какое-то малозначительное действие или решение власти. В данном случае классовые противоречия приобрели форму недоверия к центральной власти в Москве. Для не богатых, а то и бедных российских регионов Москва выступает в виде зажравшегося буржуя, высасывающего ресурсы с периферии, а центральная власть непосредственно это осуществляет. Это протест бедных против богатых. Для Москвы регионы – внутренние колонии. Немецкий экономист Андре Гундер Франк рассматривал такое явление, как  внутренние колонии и давал политико-экономическое обоснование этого явления.

Таким образом, по содержанию, по сути это классовый протест, а по форме – протест против центральной власти. Как будут развиваться события в будущем? Этот протест показал, что местный капитал, посредством своей обслуги (политиков и чиновников), пока не готов противостоять крупному российскому капиталу, сосредоточенному в столице. Но это противостояние обязательно будет. Местный капитал не вечно будет спокойно взирать, как игнорируются его интересы и обирают его экономическую базу. И этот момент нужно специально отслеживать.

Любой местный капитал постепенно становится сильнее, укрупняется, смелеет, сращиваются с местными политиками и чиновниками, которые сами становятся буржуазией, подчиняет их своей воле. На определённом этапе своего развития, почувствовав за собой достаточную силу, местный капитал перестанет безучастно наблюдать за тем, как его кормовую базу грабит столичный капитал. Он неизбежно начнёт защищать свою базу для эксплуатации. И вот тогда, при очередном народном протесте мы увидим, что местная власть и чиновники начнут поддерживать и присоединяться к народным протестам. Начнут их канализировать в своих интересах. Это будет означать, что их хозяин – местный капитал, окреп настолько, что стал для них страшнее, чем центральная власть. Когда и где это произойдёт впервые, предсказать невозможно, больше шансов у богатых регионов, где местный капитал уже сейчас достаточно весом и является лакомым куском для столичного капитала.

Это станет маркером второго этапа народных протестов, которые уже будут возникать и протекать не спонтанно, а будут направляться и контролироваться местным капиталом. В этом случае к классовым противоречиям между пролетариатом и буржуазией добавятся противоречия в самом классе буржуазии. Это ещё не будет означать развала государства, потерю контроля центральной власти над регионами или революционной ситуации. Но это, безусловно, будет означать, что достаточно окрепший местный капитал, пользуясь народными протестами, сможет требовать у центра определённые преференции и послабления. Будет ли это революционная ситуация, зависит не только от указанных объективных условий, но и от созревания субъективных условий – наличия классового сознания в среде пролетариата, желания и умения действовать, готовности чем-то жертвовать.