История кризисов: кризис 1847 г.

Кризис 1847 г. - кризис накануне европейских революций

Кризис 1836–1837 гг., по общему мнению, был заметно менее тяжелым для Англии, чем кризис 1825 г. Зато следующий кризис 1847 г. оказался тяжелее двух предыдущих. Главными очагами его были опять Англия и США, Европу он задел меньше, но достаточно чувствительно.

Основные изменения в связи с предшествующим кризисом. В целом 1840-е годы характерны важнейшими реформами в социальной жизни (в том числе под влиянием чартистского движения). Важным в социальном смысле, а также в качестве стимула, способствующего техническому прогрессу, стало введение законов о 10-часовом рабочем дне и об ограничении детского труда. В 1842 г. был введен единый подоходный налог с отменой различных видов налогов. Важным изменением стала банковская реформа, в частности акт Роберта Пиля, принятый в 1844 г., согласно которому Банк Англии был разделен на два независимых департамента (один выполнял собственно банковские операции, а другой заведовал эмиссией. При этом устанавливалась твердая норма обеспечения выпускаемых банкнот золотом [см.: Лащинский 1979: 237]). Однако этот на первый взгляд правильный закон ставил жесткие границы выпуску банкнот, что обостряло кризисы 1847, 1857 и 1866 гг. При этом временная отмена действия акта в период кризисов и увеличение выпуска банкнот в драматический момент, а иногда просто сам факт возможности такой эмиссии ослабляли панику (см., например: Трахтенберг 1963: 66, 74)[1]. В премьерство же Р. Пиля в 1842 г. было изменено таможенное законодательство, отменены многие ввозные пошлины и сокращены пошлины на хлеб (см.: Лащинский 1979: 237). В 1845–1846 гг. были отменены пошлины на 400 видов товаров (Мендельсон 1959, т. 1: 429), а в июне 1846 г. окончательно отменили и хлебные законы, разрешив беспошлинный ввоз хлеба. Этому, несомненно, способствовало драматическая ситуация, связанная с неурожаями, голодом и дороговизной продуктов. Все это сказалось уже в текущем экономическом цикле, но особенно в следующий период, и было существенным продвижением к фритредерству (см.: Туган-Барановский 2008 [1894]: 138–139). В 1830-х гг. была проведена реформа почты и появились почтовые марки, что вызвало значительное увеличение объема корреспонденции (Сайо 1938: 33).

Условия. Рост хлопчатобумажной промышленности, особенно заметные продвижения в механизации ткачества, строительство новых фабрик и т.п. были очень важной основой подъема. Это был период окончательного вытеснения ручного ткачества. С 1829–1831 гг. по 1844–1846 гг. выработка хлопчатобумажных тканей увеличилась в 2,5 раза, а число ткачей за этот период уменьшилось почти на 1/3 (Ellisson 1886: 59, 66), причем этот процесс особенно активно пошел после 1839 г. Это было драматическое и очень тяжелое время для английских ремесленников.

В этом цикле огромную роль сыграло расширение железнодорожного строительства, которое создавало большой спрос на чугун и другие материалы. Длина железнодорожных путей с 1840 по 1845 гг. выросла в 2,5 раза, а объем выплавки чугуна соответственно удвоился всего за два года – с 1842 по 1844 гг. (Трахтенберг 1963: 150).

Внешний фактор. Рост тяжелой промышленности шел во многом за счет внутреннего потребления, однако и внешний фактор играл важную роль. Дело в том, что хотя к этому времени хлопчатобумажная промышленность стала достаточно быстро развиваться и в других странах, но она заметно отставала от уровня Англии и не могла соперничать в ценах с английскими фабрикатами. Вот почему такая конкуренция была еще не страшна для Великобритании, она, скорее, играла положительную роль, так как создавала дополнительный спрос на прядильные машины и ткацкие станки. Таким образом, Англия не просто становилась машиностроительной державой, но и «мастерской мира».

В отношении главной отрасли промышленности, хлопчатобумажной, как мы уже не раз отмечали, внешний фактор был жизненно важным. Главным направлением расширения на этот раз стала торговля с восточными странами, прежде всего с Индией и Китаем. Китайский рынок, частично открытый в результате первой опиумной войны и Нанкинского договора 1842 г. (см., например: Нарочницкий 1973; Непомнин 2005), казался английским предпринимателям безграничным. Английские производители всерьез собирались «одеть 300 миллионов человек». В результате после 1842 г. начался столь активный бум в создании и модернизации фабрик, что жалобы на трудность достать рабочих и на повышение заработной платы стали постоянными (см.: Туган-Барановский 2008 [1894]: 122)[2]. Но сбыт в Китай оказался гораздо меньше предполагаемого. Тем не менее, общий экспорт в Индию и Китай с 1842 по 1845 гг. вырос на 1/3 (Трахтенберг 1963: 150). Стоит отметить, что и в торговле с Востоком английские предприниматели осуществляли продажу в кредит, одновременно они расширяли и импорт из этих стран, что в целом существенно повышало общую доходность торговых операций. Но свою роль играли и США, куда активно шли займы.

Усовершенствованные финансовые инструменты. Быстро росли и акционерные общества по строительству железных дорог. Они играли более важную роль, чем раньше. По словам историка кризисов Т. Тука, в начале 1844 г. общее внимание было обращено на удачные результаты построенных ранее железных дорог. В результате уже в сентябре 1844 г. парламенту было представлено более 90 проектов строительства новых линий, выполнение которых потребовало бы баснословной по тем временам суммы в 90 млн ф. ст. Но число таких проектов непрерывно росло, равно как и спекуляции в области формирования компаний по строительству дорог. В результате уже в 1845 г. возник биржевой кризис, «курс акций стал быстро падать, и фондовые биржи в разных городах королевства, которые раньше были полны тысячами спекулянтов, опустели»[3]. Но этот биржевой кризис еще не привел к экономическому, поскольку экономика недостаточно разогрелась. Этот пример хорошо показывает, что далеко не всегда биржевые и денежные кризисы могут стать спусковым крючком для экономического кризиса. Тем не менее, важно отметить, что и в кризисе 1847 г. спекуляции железнодорожными ценными бумагами и паями были очень важным финансовым инструментом, по сути, достаточно новым и еще не использованным в полную меру.

Перегрев экономики и кризис. Кризис 1847 г. в отличие от предыдущих был реально кризисом перепроизводства, так как в условиях сильной дороговизны продуктов питания спрос на промышленные товары у населения значительно упал.

Биржевой кризис 1845 г. несколько уменьшил перегрев в сфере финансов. Возникновению этого кризиса способствовало и требование правительства депонировать в казначейство определенную сумму для подтверждения гарантии платежеспособности учредителей (Трахтенберг 1963: 155). Казалось бы, это могло сгладить остроту кризиса в дальнейшем. Однако далее события развивались под влиянием тяжелых неурожаев в Европе 1845–1846 гг. О масштабах бедствия можно судить уже по тому факту, что в 1845 и 1846 гг. в результате болезни погиб урожай картофеля в Ирландии, что вызвало катастрофические последствия для этой страны. В результате население этой страны вследствие голода, болезней и эмиграции уменьшилось в 1847–1851 гг., по некоторым данным, с 8 млн до 5,5 млн чел. (см., например: Хобсбаум 1999; Armengaud 1976; см. также: Кунина 1980: 198)[4]. Неурожаи в Европе имели целый ряд последствий для Англии. Во-первых, они потребовали резкого увеличения закупок продовольствия за рубежом, цены на которое существенно поднялись. Доля продовольствия в импорте с 1845 по 1847 гг. поднялась с 3% до 50% (Трахтенберг 1963: 155). Но поскольку взамен невозможно было увеличить поставки английских промышленных товаров, такие закупки потребовали платы золотом, что сильно уменьшило золотой запас Английского банка. Во-вторых, пришлось поднять налоги (в частности, налог на содержание бедных). Вместе с вынужденным ростом зарплат, ростом цен на сырье и прочим это существенно усложнило положение промышленности. В-третьих, рост цен на продовольствие сократил внутренний спрос на промышленные товары.

В таких условиях, естественно, рос спрос на кредит. В то же время активизировались спекулянты, в частности в отношении поставок хлопка, но особенно в сфере спекуляций продовольствием, так как предполагалось, что цены на него будут расти. Следует добавить, что важную роль в деле нарастания кризиса как в обращении, так и в хлопчатобумажной промышленности (а за ней и в остальных) сыграл неурожай хлопка в 1845–1846 гг. в США. До этого низкие цены на хлопок, невыгодные американским плантаторам, разогревали английскую промышленность. Теперь же неурожаи, да еще на пике бурного роста экономики, когда спрос на хлопок сильно вырос, привели к возрастанию цены на хлопок в два раза. Все это стало замечательным полем деятельности для спекулянтов, но в то же время повысило цену готовых изделий, что привело к затовариванию и фактическому перепроизводству, так как спрос на ткани при повышенной цене на них (с учетом вздорожания продуктов питания) резко упал.

В апреле – начале мая 1847 г. на Лондонском денежном рынке возник столь острый кредитный кризис (это усиливалось спросом на деньги со стороны бизнеса США), что, по словам историка кризисов Тука, даже слова «паника» было недостаточно, чтобы описать ситуацию. Общую ситуацию ухудшал запрет на выпуск банковских билетов (по упоминавшемуся выше закону Р. Пиля). Правительству пришлось временно отменить этот запрет. Но кризис в обращении пока еще не перерос в промышленный. Кроме того, весной и летом 1847 г. среди торговцев и спекулянтов еще господствовало повышательное настроение. Они полагали, что и урожай 1847 г. будет неважным, что позволит еще более поднять цены. Такое настроение имело место до самого последнего момента в августе 1847 г., пока не стало ясно, что урожай 1847 г. будет выше среднего, а значит, цены должны понизиться. Это повлекло за собой крах и разорение целого ряда зарвавшихся спекулятивных фирм, в целом создало волну банкротств и общего обвала (ускоренного отказом Английского банка выдавать ссуды), так что промышленный кризис продолжался еще в следующем году.

Сфера действия и мир-системный эффект. Кризис 1847 г., усиленный неурожаями, охватил уже многие страны Европы. В 1849 г. Маркс и Энгельс писали: «Из всей истории торговли немцы могли бы знать, что они не имеют собственных торговых кризисов, что им приходится терпеть похмелье за английские кризисы, тогда как в периоды усиленного производства в Англии они получают лишь грошовые выгоды». Действительно, кризисы в Германии и ряде других стран во многом были отголосками английских циклов. Но все-таки на этот раз кризис был вызван не только влиянием английской экономики и торговли, но и во многом проистекал из внутренних особенностей европейских стран, развитие которых к этому времени достигло уже значительных успехов как в хлопчатобумажной промышленности, так и в других отраслях и в железнодорожном строительстве. Поэтому кризис 1847 г. в плане того, что теперь достаточно развитую промышленность имели уже не одна, а несколько стран, образовавших мир-системное промышленное ядро, можно считать действительно международным. И еще целый ряд стран составлял промышленную полупериферию мир-Системы.

Кризис существенно повлиял на ряд европейских стран; вслед за кризисом в Англии начался обвал бирж в Европе. Несомненно, что кризис существенно повлиял на возникновение революций 1848 г.; по словам Ж. Лескюра, «кризис…был… одной из достоверных причин» революции (Лескюр 1908: 60). В то же время в США кризис имел существенно более слабое влияние, так как Америка выиграла от повышения цен на хлопок, в нее также пришли капиталы из Европы в результате революции и открытия золота в Калифорнии.

Некоторые общие черты кризисов первой половины XIX в.

Это был период первой длинной волны «текстильной промышленности и текстильного машиностроения». Поэтому ясно, что особое место в кризисах этой эпохи занимала хлопчатобумажная промышленность. Роль тяжелой промышленности быстро росла, но еще не стала определяющей.

• Большую роль играли условия в сельском хозяйстве (повышая или понижая покупательский спрос и влияя на торговый баланс).
• В то же время сами по себе дела в сельском хозяйстве (прежде всего зерновом) были еще не так сильно связаны с подъемом или упадком промышленности, хотя рост городского населения и повышение спроса на продукты питания не могли не сказываться на развитии сельского хозяйства, но последнее еще не стало важным рынком для промышленности, каким стало позже.
• Характерно, что все три промышленных кризиса происходили осенью, в последнюю четверть года, что, по мнению Туган-Барановского (2008 [1913]: 173, 176, 177), было связано с особенностями английской финансовой и торговой системы. Осенью подводились основные балансы, и осенью же становились ясными объемы урожаев, так как главные массы товаров, обращавшихся тогда на мировом рынке, были растительного происхождения. Иными словами, только к осени подтверждались или, напротив, опровергались планы спекулянтов по поводу динамики цен (как мы только что видели, имело место в конце лета 1847 г., когда стало ясно, что урожай будет хорошим и цены упадут)[5]. Впрочем, стоит отметить, что осень как будто продолжает быть более благоприятным для кризисов сезоном. Ведь и знаменитый обвал 1929 г. произошел осенью, так же как и современный кризис 2008 г.
• Все кризисы оказывались связанными с большими социальными изменениями, перестройкой политической и правовой системы, поэтому весь период протекал в условиях довольно ожесточенной классовой и социальной борьбы (с участием рабочего класса, ремесленников, старой аристократии, набиравшей вес буржуазии, игравшими все более самостоятельную роль интеллектуалами и т.д.), социальных движений и революций, возникновения и укрепления новых идеологий.
• в результате каждого кризиса происходили важные изменения, но в целом социально-политические изменения, особенно на континенте, не успевали за быстрыми изменениями в экономике. В Англии, уже имевшей развитую парламентскую и правовую систему, изменения проходили тяжело, но без чрезмерных потрясений (но и здесь потребовалась парламентская реформа 1832 г. и отмена хлебных законов 1846 г.)
• этот период проходил в основном в условиях прежних еще форм протекционизма, но уже была подготовлена база для перехода к режиму свободной торговли.
• тенденция цен к падению вела к тому, что ее приходилось преодолевать повышением производительности труда, что вело к болезненным социальным явлениям и одновременно мощному развитию техники и технологии; эту тенденцию также нередко приходилось преодолевать понижением зарплаты, что вело к большим страданиям рабочих и трудящихся масс (см., например: Сайо 1938: 34), а также к их борьбе за улучшение жизни, что привело в конце концов к организованному рабочему движению и развитию в целом демократии (и систем социальной защиты).
• Кризисы этого периода проходили на фоне почти полного мира (но в условиях подъема революционного движения) в отличие от кризисов последующего периода, на протекании которых сильно сказались многочисленные войны (в период 1849–1873 гг. имели место и революции).

Таблица. Экономические кризисы первой половины XIX в.

(понижательная фаза первой длинной волны)