Глава Минобрнауки «взяла на карандаш» аспирантуру

По сообщению новостных агентств (например,  ТАСС), на днях министр образования О. Ю. Васильева, выступая перед сотрудниками и студентами МГТУ имени Н. Э. Баумана заявила, что собирается заняться проблемами аспирантуры, потому что «аспирантура должна стать приоритетна, она должна действительно воспитывать исследователей. И это должно быть не поток 25 человек, должно быть два-три аспиранта на кафедре», а руководству вуза нужно вернуть возможность распределения бюджетных мест по своему усмотрению.

Подобное здравомыслие не может не порадовать, потому что упорное наращивание количества в ущерб качеству по всем параметрам не только в сфере науки и образования, но и практически на всех направлениях государственного сектора, у нормального человека вызывает только оторопь. Те, кто успел защитить свои диссертации до полномасштабного внедрения «достижений» Болонской системы, с недоумением, а порой – и  с ужасом взирают на многих новых остепенённых коллег, потому что их формально утверждённая «учёность» вызывает массу вопросов. Посему ещё отраднее замечание министра о сомнительности решения считать аспирантуру третьим уровнем образования и заявление, что «у нас не решён вопрос аспирантуры до конца». Значит, есть надежда на возвращение этого института на уровень присвоения научной квалификации.

Замечательно, что кто-то из руководителей, наконец, заявляет о своей готовности остановить вакханалию и вернуть развитие одного из подведомственных направлений в нормальное русло. Но вот только перед началом очередной реформы хотелось бы получить ответы на ряд вопросов:

1. Введут ли ограничение на возможность подготовки диссертаций в вузах, для которых данная специальность не является профильной? Потому что, например, «чýдная» ВШЭ  имеет 14 направлений «аспирантской подготовки» (как они это называют). Причём отнюдь не только по экономике и смежным наукам, а преимущественно совсем по другим дисциплинам, в частности: по социологическим, политическим, филологическим, философским, историческим, техническим, компьютерным наукам, по праву, психологии, математике, физике и – вот он, настоящий кошмар! – по образованию. В общем, на все руки мастер! Знания у выпускников подобных аспирантур весьма специфические, но вот зато навыки оттирания конкурентов и восхождения по карьерной лестнице, как правило, блестящие. Вот они и будут определять наше развитие, а настоящим специалистам останется пристраиваться на непрофильных работах.
2. Каким образом будут пересмотрены критерии эффективности работы вузов и отдельных научно-педагогических работников, в которых упор сделан именно на количественные показатели, в том числе и в плане подготовки аспирантов?
3. Как будут продуманы вопросы трудоустройства тех, кого навыпускали из аспирантуры по ныне действующей схеме, когда они не смогут конкурировать с нормально подготовленными новыми коллегами? (Старые не в счёт – их для продвижения ныне действующей системы продолжают выдавливать из науки и образования всеми возможными способами, благо многие из них отказываются участвовать в откровенном очковтирательстве и не идут на компромиссы). А конкурировать они не смогут – разве что путём подлога, подкупа и интриг, но ведь не все же из них непорядочны.
4. Будут ли, наконец, приняты меры в отношении фирм и фирмочек, занимающихся написанием учебных и научных работ за плату? Потому что без этого, одним сокращением потока аспирантов, добиться воспитания «настоящих исследователей» вряд ли получится. Я, конечно, понимаю, что спрос рождает предложение, но ведь и обратный вектор имеет не меньшее значение.
5. Есть ли осознание того, что аспирантура – это подготовка не только исследователей, но и научно-педагогических кадров для высшей школы? Потому что в приведённом новостными агентствами выступлении министра эта сторона вопроса никакого отражения не нашла.
6. Если есть идея вернуть ректорам, деканам, завкафедрами право распределения бюджетных мест в аспирантуре, то как это сочетается с потребностями и возможностями государства по дальнейшему трудоустройству таких высококвалифицированных кадров? Ведь раньше, например, специалисты в области гуманитарных и общественных наук, могли при отсутствии вакансий в НИИ и вузах найти применение своим способностям в сфере культуры – научные сотрудники требовались и в научных библиотеках, и в архивах, и в музеях. А теперь их из штатного расписания этих учреждений старательно убирают – якобы за ненадобностью специалистов такой квалификации для обеспечения их деятельности. Что будет с теми, кто окажется не у дел из-за неправильно спланированной руководством вуза потребности в аспирантах определённой специальности?

Список, наверное, можно продолжить, но и этого более чем достаточно. Очень бы не хотелось, чтобы очередная перестройка началась без предварительной выработки внятной политики в отношении этих вопросов