Новые итоги старой приватизации

В истории было немало случаев, когда самодержавная власть выдавала приближенным к трону вельможам земельные наделы и деревеньки — «на кормление». А потом, с такой же легкостью, забирала назад «дачу». Не ждет ли новоявленных российских олигархов-собственников нечто подобное? Имеет ли право государство забрать назад то, что не заработано  «тяжким капиталистическим трудом», а просто-напросто захвачено в ходе процесса, именуемого по недоразумению «приватизация».

Зададимся вопросом: являются ли российские олигархи собственниками предприятий, которые им принадлежать? Вроде бы нелепость, но дело начинает выглядеть иначе, если мы вспомним о существовании категорий  «де-факто» и «де-юре». Любой искушенный в экономических перипетиях человек прекрасно понимает: вся эта собственность олигархического капитала фактически создавалась на протяжении десятилетий трудом советского народа, за активы эти государству никто не заплатил, а коли так, то на самом деле они и сейчас по сути своей остаются собственностью государственной или, как раньше говорили, общенародной. Надо ведь отличить реальное право собственности от временного права распоряжения.

Известно, что в сознании граждан капиталистических из стран существуют некие базовые экономические ценности — те ориентиры, на которых базируется законодательство.  Сообразно этому,  попытаемся взглянуть на наши российские дела с точки зрения западного гражданина, которому важны законодательные нормы «естественного права». 

Далеко ехать не предлагаю — начнем со стран Балтии, где реституция собственности стала обычным явлением. Приезжает, скажем, в Таллинн некий заокеанский гражданин эстонского происхождения и показывает документы, согласно которым его дед владел трехэтажным особняком с видом на ратушу. И вот, пожалуйста: ни революции, ни оккупации, ни войны уже не существенны — дом поступает в его частную собственность. Таково «естественное право» в чистом виде.

А если так, то ответьте на вопрос: кому принадлежит никелевый завод за Полярным кругом или скважины по выкачиванию углеводородов из недр Сибири — олигарху, получившему эти активы в результате некоей юридически не очень-то корректной приватизации (все-таки все проводилось по президентскому указу, без одобрения парламента), или государству, которое все это выстроило, профинансировало геологоразведку, проектные работы, производство стройматериалов, наем и доставку рабочей силы? И «коммунистический реванш» или пересмотр итогов приватизации здесь не при чем. На Западе любой арбитражный суд признает ничтожными любые имущественные претензии олигарха: раз ты не строил, и за деньги не покупал — не тебе и владеть.

Я воображаю перед собой такого западного законника и мысленно разговариваю с ним.

— Дорогой сэр! — говорю я, — Посоветуйте, пожалуйста, как же нам быть? В 90-е годы прошлого века демократическое правительство России объявило гражданам, что государство управляет заводами неэффективно и надо их сделать капиталистической собственностью. Отдали заводы олигархам, однако новые хозяева ресурсы наши перерабатывают в доллары, вывозят прибыль в непрозрачные офшоры, а народ российский готовы опустить за черту бедности! Что делать?

— Если решение вашего демократического правительства оказалось неэффективным, надо принять другое решение — эффективное! — отвечает мне достопочтимый сэр.

— Но тогда придется отбирать заводы у тех, кто называет себя сейчас их владельцами. А у них деньги и сила — они не согласятся отдать. Кому захочется лишиться баснословных сверхприбылей! И потом, ведь государство уже декларировало, что заводы у олигархов в собственности.

— Если заводы были проданы государством, может быть, оно решит выкупить их назад, то есть вернет новым собственникам вложенные деньги? — задумчиво произносит западник.

— Но в том-то и дело, что никаких денег они не затрачивали! — восклицаю я. — Просто обменивали заводы на бумажки-ваучеры, которые перед этим государство бесплатно раздало населению!

— Да, этот интересный процесс для нашей юридической практики непонятен... — хмурится собеседник.

— И для нашей юридической практики столь новаторский процесс, названный почему-то ясным и понятным термином «приватизация», оказался в новинку. Ваучеры были вроде как ценные бумаги, обеспеченные государственной собственностью. Их надо было обменивать на акции, которые должны были как бы приносить дивиденды, размер которых могли определить новые собственники предприятий, которым эти предприятия должны были достаться в обмен на ваучеры... — Я путаюсь и замолкаю на полуслове.

— Если государство выпускает ценные бумаги, оно обязано обеспечивать их ценность, то есть ликвидность. Так? — мой воображаемый собеседник озадачен.

— То-то и оно. Здесь юридический казус. У нас и сейчас акции многих приватизированных предприятий пока еще не стали нормальными ценными бумагами, до сих пор остаются лишь средством в борьбе за куски государственной собственности. За ними гоняются не для того, чтобы получать дивиденды, а для судебных решений и силовых захватов. Следовательно, это не акции и не ценные бумаги, а что-то совершенно до сих пор невообразимое.

— Простите, сэр! — говорит виртуальный джентльмен. — В вашей российской действительности я не компетентен. Разрешите откланяться.

Я, конечно, разрешаю. Но продолжаю спор с самим собой.

Как же быть? Мы создали какую-то безвыходную ситуацию, когда бывшая государственная собственность находится в ведении олигархов, которые условно именуются собственниками, а на самом деле собственниками не являются. И в то же время, выкупить у них заводы не получится. Во-первых, они не хотят их продавать. Во-вторых, какую цену платить? Или поступить с ними так же, как поступили гайдаровцы с вкладчиками сберкасс? Мол, извините, ваши деньги обесценились, а компенсацию вам выдадим через десять-двадцать лет. Но это уже экспроприация, а мы, вроде как, решили обойтись без революций и гражданских войн. Наконец, даже национализировав предприятия, придется создавать вновь госминистерства со всеми бюрократическими последствиями.

Думал я думал над этим противоречием и подумал: а почему это я блуждаю, как шахматный конь, кругами по двухцветному полю? Или собственность государственная — белая и сверкающая, или собственность черная и коварная — частная и акционерная. Это ведь тоже все условные наименования для экономических форм, которые — ой, как изменчивы.

Может быть, на наших глазах под видом приватизации со всеми ее ваучерами и залоговыми аукционами прошел совсем иной экономический процесс? Но что за химерическая собственность получилась — уже не государственная, но и не совсем частная? С одной стороны, она вроде как уже не казенная — то есть ни министерствам, ни правительству не подконтрольная. Но и пакеты акций, которыми владеют олигархи, — тоже не аргумент: что это за ценные бумаги такие, откуда они взялись? Реальными деньгами и ценностями они никогда обеспечены не были, а при их запуске в оборот баланс в экономике не нарушился только потому, что одновременно с этим обесценивались вклады населения — символы овеществленного труда миллионов простых людей.

Более того, даже та прибыль, которую потом дали приватизированные предприятия, за прошедшие годы не слишком капитализировалась, а зачастую уводилась в оффшоры — осела за границей. Кстати, потому и была уведена, что псевдовладельцы прекрасно понимали: раз завод фактически не мой, то с чего это я буду тратить на него деньги, которыми сейчас могу распоряжаться, как хочу?

Как ни верти, новые отношения собственности, которые сейчас сложились в России — это на самом деле что-то не понятное, ранее не виданное. Ну, и прекрасно! Мало ли чего раньше не бывало, а потом появилось. Было время в цивилизованных странах, когда там и про акционерные общества никто ничего не знал: потом закрепили в законе экономический факт — и все заработало на благо всех. Таким образом, нам сейчас в России XXI века надо просто обозначить эту, так называемую «олигархическую собственность», новым экономическим термином и ввести законодательные меры, устанавливающие правила ее функционирования.

Можно, например, сделать так. Все крупные заводы, индустриальные средства производства, созданные за 70 лет социализма — обозначим как национальные предприятия. Установим, что основной капитал таких предприятий — это совсем не акционерный капитал, то есть он не может принимать акционерную форму и быть предметом купли-продажи. Статус у олигархов определится не как у владельцев собственности, а как у правообладателей — «по доверенности», в «бессрочный траст», в «селенг» и т.п.

Это право управления национальными предприятиями можно четко прописать и закрепить в законе: дали тебе порулить, но — будь любезен — соблюдай правила вождения, проходи обязательный техосмотр и проверку на вменяемость. В качестве правил можно, например, законодательно задать пропорции, в которых распределяется прибыль — так, чтобы часть ее в обязательном порядке шла на развитие, часть — на достойную заработную плату рабочим, а некоторая часть распределялась и в карман правообладателей.

Вы, господа, можете ее и в западных банках хранить, если хотите. (Впрочем, хранение в западных банках в любое время можно счесть и аналогом «пьянства за рулем».) И, конечно же, правообладание должно быть без наследования: национальные предприятия остаются общенациональным достоянием, как, например, вооруженные силы страны или учебные заведения.

Примерно, так я и рассуждал, а виртуальный джентльмен, внезапно появившись передо мной, поддакивал с акцентом. Ну, фантазировать дальше не буду. Надеюсь, уважаемые читатели, основную мысль мою вы уже поняли.

Итак, российский олигархический капитал — это особое явление в мировой экономической истории, и его законодательное оформление должно быть определено по-новому. По сути своей - это огромный сектор государственной собственности, который бессрочно передан в доверительное управление частным лицам.

Я понимаю, что формулировка пока звучит не очень убедительно, но попробуйте ее уточнить сами. Дело ведь важное, безотлагательное. И рано или поздно придется разбираться с итогами приватизации — давайте и начнем прямо сейчас. Уточню позицию: дело не в попранной справедливости, не в том, что кто-то разбогател неправедно, а в том, что требуется строго научно установить реальное положение дел в экономике. Ведь обозначить нечто как частную собственность вовсе не значит превратить это нечто в то, чем оно не является.

Наши приватизаторы вообразили себя сказочными колдунами, по «щучьему велению-хотению» которых появляется в России частная собственность. И сколько заклинательных слов было употреблено: ваучеры, акции, депозитарии, биржи, тренды! Однако на самом деле появилось нечто, что не может существовать в экономике в качестве частной собственности — не может быть ею объективно! В советские времена среди либеральных экономистов было распространено убеждение, что партийный волюнтаризм нарушает объективные законы экономики. А в наше время точно такой же волюнтаризм проявили новые власть имущие.

Бессмысленны споры о том, стоит ли национализировать приватизированную госсобственность или же оставить ее в руках нынешних псевдовладельцев. Речь идет не о переделе богатств, а о том, чтобы включить крупный олигархический капитал в нормальный экономический процесс, и каждому субъекту экономического процесса указать его надлежащее место. А то ведь даже сами хозяева в своем нынешнем статусе управлять своей собственностью эффективно не очень стремятся — готовы уже сбежать, продав свои акции государству. Хорошо, если так, а то ведь кроме него есть еще и «западные партнеры». И ведь, неровен час, дойдет до этого — тогда жизнерадостные янки начнут разговаривать с нами уже по-другому. И пока сего не случилось, надо кончать бессмысленные идеологические дискуссии, а просто законодательно определить новые экономические отношения — так, чтобы они стали прозрачными и ясными. Хватит маскировать частнособственнической казуистикой то, что на самом деле не является частной собственностью.

Будем считать, что приватизация была сложным и тяжелым экзаменом на получение прав. Кому права уже выданы — отбирать их назад незаконно. Однако уже истек срок доверенности на «право вождения», настала пора обсудить, в какой форме она может быть продлена и в каких рамках нынешние как бы акционеры могут продолжать управлять национальными предприятиями. Думаю, что среди истинных правообладателей найдутся разумные головы, способные понять, что другого пути нет. А для других, не столь понятливых есть устоявшийся разработанный ритуал: повестка в Генпрокуратуру, маски-шоу в офисе, заведение уголовного дела... В общем — чемодан, вокзал, Лондон!

Подведу итог. Я утверждаю, что переход государственной собственности в руки частников, осуществлявшийся в России под названием «приватизация», на самом деле был внеправовой процедурой – пиратским захватом. Под прикрытием необычных терминов произошел незаконный раздел государственных активов, сообразно влиянию и силе частных лиц, причастных к этому воровскому разделу. Государственная собственность – поскольку за нее в казну не было ничего уплачено – так и осталась до сих пор в собственности государства. А по факту все это время она находится просто в распоряжении лиц, каковое (распоряжение) должно считаться не обладанием собственностью, а лишь осуществлением доверительного управления. Сообразно вышесказанному,  я предлагаю российским олигархам покаяться в содеянном и общими усилиями вместе с государством исправить неправое и несправедливое положение дел.

Конечно, с момента приватизации прошло много времени – «все запуталось». Конечно, вместо ваучерной приватизации надо было просто превратить все государственные предприятия в открытые акционерные общества и вывести их все одновременно на фондовый рынок. Продаваемые акции предприятий следовало распределить по более-менее равноценным пакетам и раздать всему населению поровну, чтобы далее процесс осуществлялся через брокеров, торгующих акциями на биржевых площадках, а не через ваучерный лохотрон у пивного киоска. Тем не менее, все произошло так, как произошло. К тому же многие  олигархи активно участвуют в развитии отечественной экономики, инвестируя получаемые средства в создание новых производств и рабочих мест, хотя, конечно, несправедливо, что природная рента – прибыль от ископаемых ресурсов, минерального сырья и энергоносителей, достается не народу, а частным лицам.

Таким образом, предлагаю Государственной Думе РФ выработать справедливое решение правовой коллизии, возникающей в связи с пересмотром итогов приватизации.  Думе следует принять решение, по которому все промышленные предприятия страны переводятся в форму открытых акционерных обществ с размещением акций на ММВБ/РТС. Крупные предприятия сырьевого сектора следует поставить под государственный контроль – с помощью рассчитанной допэмиссии половина акций передается в собственность государства, а остальные распределяются в прежней пропорции между старыми мажоритарными и миноритарными акционерами. При этом прежние «владельцы» сохраняют право распоряжения – в пределах закрепленных договором доверительного управления. В принципе ничего не меняется, только раз в пять лет государственная инспекция проверяет деятельность топ-менеджеров на предмет законности и эффективности, дабы выдать парламенту рекомендацию о продлении или расторжении трастового соглашения. Средние предприятия, в основном существующие в режиме закрытых акционерных обществ,  должны срочно «открыться» и выйти на рынок ценных бумаг. Также следует провести полную амнистию вывезенных за границу капиталов, чтобы денежные средства вернулись в страну в виде новых производств и инвестиционных ресурсов.

Предлагаю, сообразно сказанному, учредить в России общественное движение под лозунгом "Ручку верните!" со сбором подписей в адрес Государственной Думы.