Это уже довольно старый текст, выходивший еще в  сугубо мирное время в нескольких печатных изданиях. Опубликовать его желание вызвали как и его актуальность так и то что невежество касающееся советско польской войны 1919-20 гг ярко демонстрируется -и не раз - и в обществе и  на нашем форуме. Оттого вместе третьей статьи про монголов будет статья про поляков

...Вокруг советско-польской войны 1920 года исторических мифов нагромождено , похоже, больше чем вокруг любого из происходивших в то время событий.

Ныне эта война стал далёкой историей, и среди живущих давно  нет не то что участников, но даже живых её свидетелей. Но тем более важно знать о ней правду --ибо и до сих пор призраки тех времён мешают и отношениям между нашими странами, и смущают умы.

И главный парадокс – в том что поляки искренне считают себя  жертвами вероломного «русско-большевистского» нападения. В этом как говорят опросы польское общество едино – так думает и режиссер Кшиштоф Занусси, и польские крестьяне в мазовецкой глубинке.

И неудивительно – из массы польских источников можно сделать вывод, что в 1920 Советская Россия ни с того ни с сего напала на Польшу во имя «мировой революции» и лишь героическими усилиями была побеждена. Точно также думают и  российские либералы.

К примеру,  полонист Ермолинский пишет, ничтоже сумняшеся: «Советская Россия, провозгласив Декрет о мире начала с агрессии против только что ставшей независимой Польши. Поляки устояли, отбросив Красную Армию на берега Днепра». То что в этом высказывании правда -- лишь факт провозглашения Декрета о мире, ясно каждому кто хоть раз заглядывал в учебник  истории. Тем не менее, это очень распространённая точка зрения.

А что же говорят сухие факты истории?

Странные войны на странных фронтах.

В августе 1918  года декретом Совнаркома была признана независимость Польши.

Сегодняшние российские монархисты и прочие ура-патриоты привычно пеняют Ленину за «разбазаривание»  владений Российской империи.

При этом само собой забывают, что на тот момент вопрос признания-непризнания независимости Польши был сугубо теоретическим – в Варшаве уже скоро как три года сидел немецкий комендант.

В ноябре 1918 закончилась Первая мировая и рухнула Германская империя.

В России был аннулирован Брестский мир, а   Варшаву прибыл выпущенный из немецкой крепости недавний союзник кайзера  Юзеф  Пилсудский, уже 15 ноября, провозгласивший сам себя «верховным начальником государства».

16 ноября 1918 года Пилсудский уведомил все страны  о создании независимого польского государства –кроме уже давно  признавшей Польшу РСФСР. Уже в декабре советская сторона  трижды предлагала установить дипломатические отношения, но Польша всякий раз отказывалась ссылаясь на несвоевременность предложений.

И в самом деле – Варшаве было недосуг. Ибо новое  государство, едва появившись на свет, начало войну практически со всеми соседями.

 Первой жертвой его агрессии стала ЗУНР – земли бывших провинций Австро-Венгрии  Галиции и Лодомерии. Еще до возвращения Пилсудского,  1 ноября 1918 года польские легионеры захватывают Львов, а вскоре – и всю Галицию.  

Следующими стали недавние союзники -- немцы. 27 декабря 1918 года начались столкновения польских легионеров с германскими войсками в Познани. После упорных 10-дневных боев 6 января местный немецкий гарнизон капитулировал.

1 января 1919 года под предлогом защиты польского населения войска Пилсудского заняли столицу независимой Литвы город Вильно. Однако тут нашла коса на камень: 6 января польские войска были выбиты из Вильно Красной Армией, а вскоре город  был объявлен столицей уже Литовско-Белорусской ССР.

С этого момента и можно начать отсчёт советско-польского вооруженного конфликта – хотя война эта была очень странной: не то что она проходила без объявления войны, но даже если можно так выразиться – «в рабочем порядке».

Тем не менее, 10 февраля 1919 года РСФСР вновь предложила Польше установить дипотношения и подписать мир -- и вновь не получила ответа.

В августе 1919  поляки вошли  в Минск. На этом наступление застопорилось. Весь 1919 поляки не проявляли никакой серьезной активности на востоке, ограничиваясь мелкими провокациями и захватами отдельных городов. Видимо Варшава выжидала: чья возьмет, а скорее – рассчитывала что в результате войны Россия развалится и можно будет получить всё без лишних проблем.

Цареложцы и белодельцы пеняют Полякам что они де не «объединились с Деникиным и Врангелем». Деникин в  эмиграции аж в 1937  разразился статьей в которой заявил о том что де было некое  секретное соглашение, подписанное в ноябре 1919 г. лично  Пилсудским с РСФСР ссылаясь на воспоминания бывшего начальника польского Генерального штаба генерала Галлера и бывшего начальника отдела оперативных планов генерала  Кутшебы. Но  кроме взаимной нелюбви и политических интриг войне мешала нехватка сил у поляков. Это собственно общий момент для того времени – живой силы для войны в достатке  не было ни у кого – пережившие Первую Мировую нации не жаждали лить кровь – и создание армий шло с трудом (Вспомнить… ну хотя бы бунты матросов на французской эскадре в Черном море). А ведь полякам  надо было покорять Западную Украину, и драться с  немецкими прото-нацистами - фрайкорами в Силезии…

И лишь 5 марта 1920 г. польская армия провела наступательную операцию в направлении Мозыря и Речицы..

Остановимся и подумаем --  к 1920 году большевики победили почти всех своих врагов – белая армия осталась лишь в Крыму, да разрозненные части армии Колчака сидели на Дальнем Востоке под крылом японцев. И вот  Варшава всерьез начинает готовиться к войне  - между прочим с  многомиллионной  РККА, доказавшей что может бить врагов.

Почему опасавшаяся только-только появившейся Советской России Польша решила вдруг атаковать её -- уже окрепшую и усилившуюся?

В начале 20х г.г. ряд польских политиков обвиняли Пилсудского (тогда это еще дозволялось) в том что он начал поход на Восток  по тайному приказу  зарубежных «центров силы». Советские историки тоже придерживались точки зрения, что руками поляков Антанта намеревалась уничтожить-таки непокорную красную Москву. (И надо сказать, Польша получила к весне 1920 массированную военную  помощь от стран Антанты – одних орудий  полторы тысячи)

Возможно Пилсудский возлагал надежды на ехавшего в его обозе Петлюру…

Быть может, верил в счастливую звезду, или полагал что силы большевиков уже истощились в Гражданской войне. Возможно считал что возможность возродить  Речь Посполитую в «исторических границах 1772 года» стоит того чтобы рискнуть.

Но скорее всего поляков подвело извечное презрение к восточным соседям, традиционное отношение к русским и украинцам как к «narodam hlopskim» (в переводе думаю не нуждается).

 И никто иной, как Пилсудский сказал – «Моя мечта – дойти до Москвы, и на кремлевской стене написать – «Говорить по-русски запрещается». «Впрочем – говорил он представителям западных держав при его ставке – Москву я возможно и не стану брать».

Но как бы то ни было, война началась – и опять  началась без объявления войны.

О том, кто эту войну   начал, хорошо видно из доклада американского представителя при миссии Антанты в Польше генерал-майора Дж. Кернана на имя президента Вильсона ещё от 11 апреля 1919 года:

«Хотя в Польше во всех сообщениях и разговорах постоянно идет речь об агрессии большевиков, я не мог заметить ничего подобного. Напротив, я с удовлетворением отмечал, что даже незначительные стычки на восточных границах Польши свидетельствовали скорее об агрессивных действиях поляков...».

А 19 марта 1920 г. Варшава наконец-то предъявила  условия мира с РСФСР, мало чем отличавшиеся от «похабного» Брестского договора --  как будто бы поляки  стояли как минимум под Смоленском, Среди требований было ни много ни мало –проведение  «свободных и демократических выборов» и  «признание независимость всех государств, образовавшихся на территории бывшей Российской империи и в настоящее время фактически уже имеющих правительства; взять на себя обязательство не оказывать никакого влияния на их внутренний строй, оставляя за ними полную свободу».

Естественно, ультиматум был отвергнут – впрочем, на это он и был рассчитан.

Но еще за месяц до этого   27 февраля 1920 г. Ленин прозорливо заметил: «Все признаки говорят, что Польша предъявит нам абсолютно невыполнимые, даже нахальные условия. Считал бы необходимостью экстренные меры для быстрого подвоза всего, что только возможно, из Сибири и с Урала на Запфронт...»

Дебют на Днепре и «Чудо на Висле».

Однако  к войне (так и напрашивается  – «как всегда») силы Западного фронта оказались не готовы.  19-21 апреля польские войска выбили РККА из Вильно.

Чуть позже армия генерала Галлера  подошла к Гомелю, и форсировала Днепр,  имея целью смоленское направление, но  встретила ожесточенное сопротивление – руководить обороной города прибыл даже сам Троцкий.

Возник сплошной советско-польский фронт от Немана до Припяти.

Но главные события разыгрались на Украине.

 25 апреля польские войска перешли в полномасштабное наступление по всему фронту. Используя большой перевес в силах, они вышли в начале мая к Припяти и Днепру, заняли Житомир, Коростень, Казарин, а 7 мая -- Киев и овладели плацдармом на восточном берегу Днепра.

О том что творилось на захваченных украинских и белорусских землях предоставим рассказать самим полякам.

Как вспоминал ставший в 1930-е годы министром иностранных дел Ю.Бек, «В деревнях мы убивали всех поголовно и все сжигали при малейшем подозрении в неискренности. Я собственноручно работал прикладом».

Свидетельствует представитель польской оккупационной администрации  граф Коссаковский: «Бывший начальник штаба генерала Листовского, когда при нем рассказывали, как мозжили головы и выламывали конечности, нехотя отвечал: «Пустяки!. Я видел такой опыт: кому-то в распоротый живот зашили живого кота и бились об заклад, кто первый подохнет, человек или кот».

Несмотря на это многие  представители Белого движения откровенно радовались победам Варшавы – например Маклаков, заявил  что поляки все равно захватят Беларусь и Литву, поэтому де нужно объединить с ними усилия в борьбе против большевиков. А Савинков и Бредов активно призывали красноармейцев переходить на сторону поляков… И призывами дело не ограничивалось.

Савинков например сообщал Врангелю и Струве о возможности русско-польского «военного соглашения». Основой его должно быть решение формировать отдельные русские отряды под русским командованием на польской территории. Тогда же, в июне 1920 г. в Варшаве, с санкции Пилсудского, и «с ведома Бернацкого и Струве» Савинковым был образован Русский Политический Комитет, «верховным носителем политической власти» которого стал он сам. Тех бывших офицеров что воюют с Польшей  в рядах РККА да и вообще всех кто не испытывал оргазма от Пилсудского и его вторжения Савинков презрительно называл «брусиловские патриоты»(имея ввиду воззвание генерала Брусилова о борьбе с вторжением).

Зато в массах вторжение поляков вызвало совсем другие эмоции

. И прежде всего  - население  Украины и Белоруссии могло по разному относиться к социализму и большевикам, но было единым в том что  не желало власти панов. Ведь не надо забывать: поляки воспринимались народным сознанием русских, белорусов и украинцев как старый, можно сказать –«исконный» враг --со времён Богдана Хмельницкого и Смуты. Что показательно, многие представители «свергнутых эксплуататорских классов» в те дни активно желали победы Красной Армии – и неудивительно, ведь дореволюционное общество выросло на культе Минина и Пожарского, и произведениях вроде оперы «Жизнь за царя».

Поэт Мариенгоф вспоминал что его родственник, бывший действительный статский советник, говорил в дни битвы за Варшаву, что простил большевикам отобранное имение – за один лишь разгром поляков.

Тысячи отсиживавшихся  в тылах бывших офицеров охотно вступали в Красную Армию, считая своим долгом сражаться с вторгшимися захватчиками. Есть даже неподтверждённые сведения о перебежчиках из армии Врангеля, переходивших к красным с единственной просьбой --отправить их на западный фронт. Зато подтверждены другие факты -- о том что немалое число галицких сечевых стрельцов и петлюровцев тоже вступило в РККА --таков например был сотник корпуса «червонных казаков» С.Байло, бывший майор армии УНР, ставший кавалером ордена Красного Знамени.

(Вообще «восточный поход» стал концом самой идеи УНР а Петлюра из какого-никакого претендента на роль национального лидера окончательно превратился в политический труп).

Кстати говоря, у Советской России появились если не союзники то сочувствующие из числа ближайших соседей Польши -- благожелательный нейтралитет заняли Литва, Латвия (отлично знавшие о планах строителей «Великой Польши» аннексировать их) и Германия --сама от поляков пострадавшая.

Однако в  Варшаве этого не видели, и уже считали что стоят на пороге исполнения мечты о Речи Посполитой «от моря до моря».

И контрнаступление  Юго-Западного фронта 26 мая  как признал -  с какой то детской обидой на «неправильно» воевавших большевиков - сам Пилсудский, стало для него весьма неприятной неожиданностью, тем более польские военные знали: красные  более чем в полтора раза уступают им по численности.  Однако у комфронта Егорова оказался  неожиданный козырь --  24 тысячи сабель Первой Конной, прибывшей форсированным маршем в конном строю буквально за сутки до удара.

5 июня 1920 года Буденный прорвал польский фронт всеми своими четырьмя кавдивизиями. В Житомире он едва не взял в плен штаб польского  Украинского фронта, в Бердичеве захватил и взорвал склад с одним миллионом снарядов, оставив польскую артиллерию без боеприпасов. Однако в дальнейшем РККА увязла в боях подо Львовым.

 4 июля началось наступление Западного фронта под началом самого молодого из командармов – Михаила Тухачевского. Какое значение  придавали этой операции в Москве можно понять по одному тому, что Тухачевскому были –единственному –выделено из резерва  редчайшее  для Красной Армии оружие — танки.

 11 июля был освобожден Минск. 14 июля — Вильно, которое по договору передали Литве.

К 22 июля войска Западного фронта нанесли поражение 1-й и 4-й польским армиям  вышли на рубеж Гродно-Слоним. Советское наступление продолжалось – взяв Брест, части Западного фронта двинулись к Висле.

Видя, что дело принимает скверный оборот, поляки начали прощупывать почву для мирного соглашения --но теперь уже советское руководство их проигнорировало.

Тем более в тылу у поляков открылся можно сказать третий фронт.

Уже в мае забастовки лондонских докеров стали серьезным препятствием для поставок оружия в Польшу. Всеобщая забастовка железнодорожников во Франции, которую поддержали рабочие портов, привела к тому, что в течение месяца стало невозможным отправлять военные грузы в Польшу. 21 июля II Конгресс Коминтерна призвал рабочих сделать все возможное, чтобы сорвать военные поставки в Польшу. В Англии под лозунгом «Руки прочь от Советской России!» начал работать «Совет действия». В Данциге антипольские настроения совпали с движением пролетарской солидарности. 21 июля докеры порта отказались разгружать военные грузы для Польши с греческого парохода, 24 июля — с голландского... И это не все примеры! Поражения на Украине и в Белоруссии вызвали шок в Варшаве. Премьер-министр Владислав Грабский и министр иностранных дел Станислав Патек отправились во Францию, где на курорте в Спа 5−16 июля работала конференция Антанты. Пилсудский слал в Спа письма, в которых сообщал о том, что считает ситуацию безнадежной.

Если бы «Чуда на Висле» не произошло, то была бы открыта дорога на Германию.

И вместе с  ней открылись бы воистину фантастические перспективы.

Германия совсем недавно пережила революцию, жестоко подавленную, и стояла на пороге новой. Собственных войск в Германии практически не было, и в сложившейся ситуации полагаться на надежность немногочисленного ландвера  было совершенно невозможно.  Глубочайшее разочарование в прежнем буржуазном обществе, его основных ценностях и принципах, было распространено едва ли не во всех слоях общества.

И вряд ли в этой ситуации господствующий класс и власти Веймарской республики смогли бы что-то всерьез противопоставить идеологии большевизма, подкрепленной  штыками и клинками Красной Армии.

Вдобавок, Запад был не состоянии вмешаться в ситуацию.

Европа еще не оправилась после Первой Мировой, и полномасштабного военного конфликта просто не выдержала бы. Тем более, перед глазами политиков был живой пример –Россия, на котором легко было понять -- к чему может привести попытка погнать пережившие четырехлетнюю бойню народы на новую войну. Достаточно  вспомнить матросские восстания на французских кораблях, посланных в Черное море, или волнения в армии  летом  1917 года.

 Автора можно упрекнуть после этих слов в чем угодно –от геополитического утопизма до имперских амбиций. Но если вспомнить всю буквально историю рода людского; и то, как  во имя куда менее масштабных целей лились реки крови и совершались чудовищные преступления... Но потомки и современники зачастую оправдывали их организаторов и  участников, ставя им памятники.

Единственным кто выступил против продолжения наступления на Запад, был никто иной как И.В. Сталин.

«Тыл польских войск в этом отношении значительно отличается от тыла Колчака и Деникина к большей выгоде для Польши. В отличие от тыла Колчака и Деникина, тыл польских войск является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение – «чувство отчизны» – передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость...»  -так будущий глава СССР написал в статье «Новый поход Антанты на Россию»( «Правда», 25 — 26 мая 1920 года).

11 июля министр иностранных дел Англии лорд Керзон по поручению Верховного совета Антанты направил Советскому правительству ультиматум с требованием остановить наступление на линии Гродно - Брест - Литовск - Рава - Русская - Перемышль («Линия Керзона»  -- установленная  Антантой восточная граница Польши, примерно соответствовавшая  её этническим границам).

Но Кремль просто проигнорировал ставший объектом политических карикатур «Ультиматум Керзона» -- как до того игнорировала Варшава все усилия советской дипломатии.

Видимо,  это было ошибкой – но «Всякая война это непрерывная цепь ошибок» (Клаузевиц)

Пилсудскому ничего не оставалось как драться насмерть -- было создано правительство национальной обороны, развернута пропаганда,  в костёлах читали проповеди о необходимости отражения «безбожных москалей».  А для тех на кого агитация не подействует «с целью поддержания порядка в армии и борьбы с дезертирством» были учреждены военно-полевые суды, и -- по примеру кайзеровской и французской армий -- заградотряды с пулеметами.

25 июля в Варшаву прибыла англо-французская военная миссия во главе с генералом Вейганом, взявшая на себя руководство боевыми действиями. Польше была оказана массированная помощь --так что по  количеству танков польская армия стала четвертой в Европе.

16 августа началось польское контрнаступление.

К началу сражения на Висле у поляков имелось порядка 100  тысяч  штыков и сабель, против 60-70 тысяч по разным подсчётам  Западного фронта (а вовсе не «миллиона красноармейцев» как приходилось читать).

 Однако на направлении контрудара поляки обеспечили себе подавляющее преимущество: почти сорок  тысяч штыков и сабель против шести тысяч бойцов  43 дивизии.

 Итогом стал полный разгром Западного фронта, потерявшего до 20  тыс. пленными и 25 тыс. убитыми и ранеными. Еще почти двадцать пять тысяч человек – остатки  дивизий правого фланга и конный корпус Гая отступили  в Восточную Пруссию, где были интернированы.

В последние годы с нелёгкой руки небезызвестного Резуна-Суворова стало модно толковать это поражение как доказательство  «бездарности» Тухачевского. Но опять же – надо помнить что Тухачевский всё-таки дошёл до Варшавы, а не отступил к Смоленску и Москве. А поражения терпели и Наполеон и Суворов. Также помним что польская армия в значительной степени состояла из солдат да и офицеров великолепной кайзеровской армии, ну и прочие мелочи вроде того что у поляков на каждое отделение приходился ручной пулемет.

Могла  Красная Армия добился в августе 1920 года полной победы, и  советизации Польши, как об этом мечтали большевистские лидеры? Думаю, лучше оставить этот вопрос  тем  историкам и писателям, что обожают  переигрывать за полководцев прошедшие сражения.

 Остановимся лишь на моральном аспекте.

    Неумолимые  факты свидетельствуют – не Советская Россия начала ту войну, и прежде чем Красная Армия  появилась под Варшавой, польские войска были в Киеве и Минске, перешли Днепр, наступали на Смоленск и Одессу…

И возможное падение Варшавы под копыта красной конницы – целиком  вина эту войну развязавших.

В  конце концов – почему раздавить при помощи иностранной интервентов Венгерскую республику, или вешать  тысячами бессарабских повстанцев кому-то было можно, а Ленину проделать то же самое с Польшей Пилсудского – нельзя?

Рижский компромисс.

Но так или иначе советское руководство мудро не стало класть все яйца в одну –военную -- корзину, и еще до начала битвы за Варшаву,  в Минске начались советско-польские переговоры.

2 сентября было решено перенести дальнейшие переговоры в Ригу.

Для  РСФСР мир  с Польшей был жизненно важен. В Крыму засел Врангель, продолжалась гражданская война на окраинах, внутри страны нарастало недовольство крестьян продразверсткой.

Но и Польша была истощена войной --летнее наступление Красной Армии поставило ее на грань краха. Таким образом, ни Пилсудский, ни большевики не были настроены  продолжать войну.  Поэтому 12 октября 1920 года был подписан прелиминарный мир, окончательно утверждённый и согласованный в следующем году.

 Рижский мир  до сих пор  вызывает  резко негативную реакцию у российских  ура-патриотов  и цареложцев --по их мнению полякам  было отдано слишком много «исконных земель». (Ну да – по доброте душевной взяли и отдали!)

Что показательно, точно те же аргументы разделяли  и  многие   в самой  Польше – например, именно такой оценки Рижского мира придерживался небезызвестный генерал Андерс.

 Но в целом обе стороны могли быть довольны. Польша обрела довольно выгодную границу на востоке, и представление о себе как о защитнице Европы, красная Москва --сорвала планы воссоздания польской империи, доказала что РККА может успешно бить не только белогвардейцев но и  армию созданную по «евростандартам»;   заодно --получив политический труп петлюровщины в качестве утешительного  приза.

На этом всё могло бы и закончится. В сущности это была лишь одна из войн за наследство распавшихся по итогу Первой Мировой империй -не самая долгая и даже не самая кровавая (самой кровавой была греко-турецкая - до миллиона жертв и до полутора миллионов беженцев)

Печальный итог маленькой войны.

Однако не закончилось...

Ибо стоит посмотреть в исторической перспективе, то война эта стоила обеим странам и народам без преувеличения дьявольски дорого. Ибо август 1920 стал прологом к сентябрю 1939, породив непримиримую вражду между Москвой и Варшавой.

Все 20-30е годы II Речь Посполитая, слишком быстро забывшая что «Чудо на Висле» было действительно чудом,  время от времени громко заявляла о скором уже реванше. Когда «большевистские азиаты» будут загнаны чуть ли не в Тихий океан, а "Польский солдат пожмет руку японскому".

(При этом, как признаёт тот же Андерс, никакой реальной угрозы от СССР в отношении Польши не исходило, о чём свидетельствует хотя бы отсутствие планов обороны на восточных границах – а вот наступательных планов было с избытком.)

Что же до СССР -- то любому его руководителю  было бы весьма трудно принять решение о том, чтобы выступить с оружием в руках на защиту старого врага, не раз грозившего уничтожить и «большевизм» и Россию как государство.

Тем не менее в 1939 году Сталин был близок к тому чтобы перешагнуть этот барьер.

В ходе переговоров с англо-французской миссией  генерала Думенка было уже почти достигнуто принципиальное согласие СССР выступить единым фронтом против Германии.

Дело было за малым – согласовать порядок размещения РККА на польской территории и совместных действий с польской армией.

Но…маршал  Рыдз-Смиглы заявил: " Независимо от последствий,(выделено автором –В.С.) ни одного дюйма польской территории никогда не будет разрешено занять русским войскам… С немцами мы потеряем свободу, с русскими мы потеряем свою душу»… Дальнейшее хорошо известно.

Гибель миллионов и миллионов, многолетняя оккупация, разрушенная Варшава и в конечном итоге  сорок с лишним лет пребывания в советской орбите влияния -- вот цена, заплаченная польским народом за амбиции Пилсудского  и «пилсудчиков».

Это не считая того, что с нападения на Польшу, ставшего возможным, как мы видим,  именно благодаря советско-польской войне началась Вторая мировая война – стоившая миру по меньшей мере пятидесяти миллионов жизней.

Но как мы наглядно видим в новостях - Варшава из истории уроков так и не извлекла... Может их вообще невозможно извлечь?