О коматозном состоянии теорфизики

Совещался я в пятницу и не выдержал, и написал... Я абсолютно убежден в предсмертном, коматозном состоянии теорфизики, о чем и спешу сообщить в данной заметке.

Альфа и омега современной теорфизики это кванты, другие разделы теорфизики существуют постольку, поскольку они связаны с квантами. Соответственно если какой-то раздел физики не связан с квантами, то его не существует, данный раздел не преподается и современных специалистов по данной тематике нет. Если не верите, спросите об этом в любом ведущем университете или в системе академии наук.

Рассмотрим кванты. Какие свойства квантовых теорий?

1) Всеобщность, идеологичность и политичность.

Квантовые теории это давно не физические теории, это мировоззрение и политико – информационный базис, в значительной степени индикатор свой-чужой. Существует прямая аналогия – когда-то любители остроконечных громоотводов автоматически были за США, а тупоконечных за Францию. Сейчас есть зеленые последователи светлого квантового мира и углеродные механики-мракобесы.

2) Кванты уже решили простые задачи, а сложные кванты решить не могут.

Физические задачи определенной сложности кванты решить не могут, это обыкновенная ситуация для любой теории/метода. Но квантовики не могут такое признать, ибо это покушение на мировоззрение. Соответственно на твою сложную задачу тебе пишут безумное уравнение и говорят что в нем кроется ответ, но уравнение решить нельзя. Ситуация напоминает китайскую каллиграфию, там тоже могут нарисовать иероглиф который скрывает суть всего. Причем предъявление безумия в стиле “Я выписал Гамильтониан” считается решением поставленной задачи.

3) Сведение сложных задач к принципиально неправильным моделям и их решение с введением чудовищного числа поправок.

Квантовики забронзовели в методах и подходах, но при этом постоянно расширяют их область применения, ведь кванты могут все! Соответственно частенько базис используемых моделей не соответствует физике описываемых процессов, и тогда наступает время поправок. Постепенно доходит до того что для каждого НАБЛЮДАЕМОГО эффекта эти поправки разные. И это считается решенной задачей! Через некоторое время оказывается, что проще работать с экспериментальными данными, чем с данными обработанными теорией. А теория живет своей жизнью - бывали случаи с учетом 60!!! членов в разложении (эту хрень даже разные компьютеры по-разному считают). Пример: расчет движения электронов в атоме. 80 электронов сводятся к эффективному полю и добавляется туча поправок. А по-другому никак описать атом нельзя?

4) Нефизичность, отсутствие здравого смысла.

Отрицание здравого смысла это чудовищный фундамент квантов. Это квантовая гордость и квантовый флаг. Если теория проста, интуитивно понятна и соответствует эксперименту, то она ошибочна – все теории должны быть безумны, не физичны, сложны и непонятны. Это хорошо звучит в политических целях, но абсолютно уничтожает эксперимент. Без наглядной и простой модели спланировать эксперимент просто невозможно. Это означает, что опытные экспериментаторы разрабатывают свои “подпольные” наглядные модели, о которых никому нельзя говорить, ибо это не квантообразно. Ну а молодежь принимает всю политическую белиберду за чистую монету и не в состоянии спланировать эксперимент, отчего завидует старикам за их “настоящее понимание квантовой механики”.

5) Описание экспериментов красивой математикой.

После теоретической обработки физический эффект становиться более сложным, физически непонятным и частным случаем какого-либо дифура. Сейчас вообще любой эксперимент это частный случай любого уравнения. Откуда берутся эти великие дифуры, описывающие все? Это зависит от блажи теоретика. Сегодня этот дифур, завтра другой, обоснований нет, ведь эти вещи сейчас УГАДЫВАЮТСЯ. А ведь при решении любого достаточно сложного дифура можно получить любые зависимости, наблюдаемые экспериментально. Математические выдумки богаче экспериментальной физики. Соответственно теория явления становиться не физична, а математична. И, как следствие, все эти теории экспериментаторы не читая выбрасывают мусорное ведро.

6) Теорфизика оперирует тяжелейшими моделями, неподдающимися расчету.

А тем временем мат модели разрастаются, включают в себя кучу физических эффектов, наращивают объем кода и переползают на суперкомпьютер. Совершенно не понятно, что данные модели считают, какие в них запиханы физические эффекты и с какими весовыми коэффициентами. Соответственно с данными “большими” моделями годами работают жрецы-оракулы, которые как цыгане дают туманные предсказания будущего. Но если на горизонте появляются деньги, то результаты подобных моделей приобретают ясность и однозначно указывают на необходимость проведения экспериментов на оборудовании своего института. Бывает такое, что предсказания подобных “больших” моделей разворачиваются на 180 градусов раз в квартал.

7) Отсутствие повторяемости в теоретических результатах.

Насмотревшись на работу “больших” моделей я делал социальный эксперимент: регулярно запрашивал решение одной и той же задачи на одной и той же модели несколько лет подряд. Результаты были всегда разные, ведь модель “растет” и “развивается”. Как вообще с этим информационным мусором можно работать?

8) Отсутствие предсказаний.

Зачем вообще нужна теорфизика? Обобщить эксперимент и на этой основе предсказать новые эффекты. Современные модели ничего не предсказывают, они только объясняют, что результат соответствует этому решению дифура, ну или другому. А таких решений тысячи. Данная ситуация полностью обесценивает современную теорфизику. Зачем вообще нужны люди, которые знают только одну фразу “Это укладывается в теорию”? Можно гнать любую дичь под видом экспериментальных фактов и все это все равно “укладывается в теорию”. Соответственно экспериментаторы САМИ развивают примитивные модели наблюдаемых процессов и сами проводят поиск новых эффектов. При этом на теореторсвование приходится выкрадывать время между закупками и отчетами. Ну и имеем то что имеем.

В настоящее время теорфизика свелась к набору жрецов, переговаривающихся на птичьем языке, объясняющих все с помощью своих таинственных моделей и представляющих высший разум. По сути это ничем не отличается от теологии, те же непостижимые боги-модели, жрецы-доктора и послушники-аспиранты. В теологии тоже все логично объяснено довольно сложными умственными построениями, недоступными простым смертным. И теология и современная теорфизика не могут только одного – предсказать результат эксперимента. Бывают ли нормальные теорфизики, способные понять эксперимент, обобщить данные и выдать предсказание? Да, встречаются такие дедушки советской закалки.  

Наиболее паршивое явление это то, что именно теорфизики готовят новые поколения физиков. Отчасти это объясняется слабостью экспериментальной базы, отчасти отсутствием грамотных экспериментаторов и общим разрушением экспериментальной физики. И молодые физики приходят работать с рядом убеждений, намертво вбитых квантами. Рассмотрим их подробнее:

1) Возведение квантовой картины мира в абсолют.

Кванты возведены в Абсолют, это – наше все, а вот всех остальных разделов физики просто нет, в лучшем случае это частный случай квантов. Соответственно в физике есть квантовики и дураки. Приходиться жестко ломать аспирантов на незнании простых эффектов.

2) Отсутствие физической картины мира, отсутствие законов в физике и повторяемости экспериментов.

Квантовая картина мира – клубящийся туман вероятности. Все может быть, это же вероятно? Законы исполняются статистично – сегодня работают, а завтра нет. Соответственно простой вывод - если долго посидеть у прибора, то можно получить любые ПРАВИЛЬНЫЕ показания. Аспиранты органически не понимают понятия точность измерений.

3) Невозможность и бессмысленность проведения измерений.

Как учат в университете: измерения – процесс взаимодействия измеряемого объекта с экспериментатором. Поэтому процессы при измерениях сложны, данные полученные при измерениях сегодня одни, завтра другие, ведь все течет, все меняется. Существуют квантовые неопределенности, если их суммировать, то показания приборов могут быть любые. На этом фоне все разговоры о точности измерений воспринимаются аспирантами как бред. Зачем проводить точные измерения, ведь это принципиально бессмысленно?

4) Физика нефизична, там нет здравого смысла. Чем меньше здравого смысла, тем больше физики.

А вот и порождение квантово-политической рекламы! У аспирантов вообще раздвоение существует. Есть два мира – твердый мир, где аспирант живет, и зыбкий мир физики, где аспирант работает. Для аспиранта есть квантовая неопределеность и флуктуации, соответственно частицы, да и гири МОГУТ не летать по прямой, и это физика в институте. А вот в быту все иначе – в соответствии с наблюдениями лифт ездит строго по рельсам и НЕ подчиняется законам физики. Раздвоение приводит к тому, что мало какой аспирант может описать процессы из реального мира в терминах физики.

5) Эксперимент подчинен теории.

Эксперимент ДОЛЖЕН совпадать с теорией, иное немыслимо. Если эксперимент не совпал с теорией, то у аспиранта наступает шок, далее следуют многочисленные попытки переделать эксперимент и дождаться совпадения с теорией, депрессия и в результате выбрасывание эксперимента из памяти. В дальнейшем полученный экспериментальный опыт просто игнорируется и вызывает у аспиранта неприязнь. Вообще поведение аспиранта такое, как будто аспирант узнал что его папа не человек, а человекообразный жук. За такой слом святой теории аспиранты, ставшие кандидатами, долго и упорно мстят.

6) Есть великая теория (вероятно суперобъединения).

Где-то на западе в НАСТОЯЩИХ институтах существует великая теория всего. Теория работает на самом мощном суперкопьютере и ее обслуживают НАСТОЯЩИЕ физики, которым дают нобелевские премии (а не как тут). Из данной теории следуют результаты всех экспериментов, главное угадать подгонки. А мы тут занимаемся бессмысленными измерениями. И страдаем.

7) Опора на догадки.

В мифологии квантов большая роль отдается догадкам. Шредингер же угадал, и аспирант угадает, может быть для этого надо накуриться или выпить, но он все равно УГАДАЕТ. И в половине теоретических работ “угадывают”, а не занимаются долгими глупыми обоснованиями или измерениями.

8) Оперирование эфемерными понятиями, не сводимыми к измеряемым.

Пример: Стоит аспирант у установки и глядит в окошко, а там волновая функция течет по камере, завихряясь возле электродов и телепортируясть возле линзочек. И на мой вопрос: в каких единицах измеряется волновая функция? аспирант оскорбляется, ведь я, игнорируя тонкую физику, лезу к нему с дубовым советским вольтметром, который не может понять и измерить красоту волновой функции. Отсюда и получаем на семинаре: “часть волновой функции вытекла через потенциальный барьер” или “я установил, что цветной параметр порядка может менять фазу”. А в каких единицах меряется цвет параметра порядка (ВТСП)? И что это вообще такое?

Вообще сейчас можно работать только с аспирантами-троечниками. По крайней мере они прогуливали лекции и со скептицизмом относятся к квантовому миру, их догмы не полностью железные. Их можно попытаться научить. А вот отличники это страшно: чугунный догматизм, который надо ломать. Поэтому у них один путь – в стаю теорфизиков.

 Ну и в завершение мои выводы из общения с теорфизикой/квантовиками.

1) Любые экспериментальные результаты описываются теорией.

Экспериментатор принципиально не может совершить открытие. И аспиранты это прекрасно понимают.

2) У теоретиков птичий язык, не сводимый с экспериментальным, ни по понятиям, ни по здравому смыслу.

“Скорее всего, ваша задача описывается вот таким дифуром, он не решаем”. “Мы рассматриваем пространство импульсов, а что там в реальном пространстве нам не интересно”. “Решение задачи сводится к нахождению подгонок, но у вас они все равно будут другие”.

3) Оперирование абстракциями.

“У параметра U здесь разрыв, но это в эксперименте это не проявляется”, “вторая производная цветного параметра порядка изменила знак, это меняет параметр хи, в свою очередь меняющий параметр порядка”, “когда будете делать многослойку постарайтесь чтобы дельта была менее 3, а для этого структура должна быть хорошей, наверное. Ну хуже от идеальной структуры же не будет, правда?”. Особенно абстракции характерны для квантовой информатики.

4) Отсутствие точных результатов расчетов, забалтывание.

Пример: диаметра атома сейчас нет, по квантам это понятие отсутствует, есть спадающая волновая функция. Соответственно разделение атомов при диффузии через перегородку сейчас не возможно, так как не понятно чем атомы различаются. Хочешь размер атома – ищи волновые функции атомов (приближенные), возводи в квадрат и сравнивай.  “Я не могу предоставить такие данные”, “это не правильный вопрос”, “давайте поговорим в терминах волновой функции”, “если решим этот дифур так, то результаты такие, а если так то вот такие. Какой ответ правильный выбирайте сами”.

5) Невозможность решения ранее решенных задач.

Помимо невозможности расчета атомных процессов в современных подходах невозможен расчет магнитных систем. Вообще магнетизм это тяжелая и грустная тема, имеющая национальный окрас. В 50-е можно было посчитать магнитное поле асинхронного двигателя, а сейчас это не возможно даже для булыжника. Вот и приходится вести расчеты, опираясь на работы не позднее 70-х.

Что делать в системе академии наук:

1. Пристегнуть теорфизиков к экспериментальным группам, ввести обязательный минимум задач, который надо решать для экспериментаторов. Это немного поправит головы и подрежет буйные фантазии на тему “большого взрыва”.

2. Ввести ответственность за неправильные расчеты. Это чуток пуганет теоретиков и возможно их работам когда-нибудь станет можно немного доверять.

3. Изменить “вес” теоретических научных статей. Жрец-теоретик меняя параметры в модели в легкую выдает на гора 12 статей в год, больше возможно, но просто неприлично. Экспериментатор надрываясь может выдать 2 статьи в год. Если больше, то это профанация и подделка данных. Следовательно, по существующей отчетности, теоретик имеет в 6 раз больше денег. Ситуацию надо выправлять, иначе вся экспериментальная работа уйдет в центральные заводские лаборатории, с соответствующим падением уровня работ.

4. Переосмысление квантов. Кванты базируются на забронзовевших работах времен Бора, когда из приборов был хронометр да das вольтметр. Надо бы “подрезать” квантовую муть про отсутствие реальных объектов исследования, да и реальности в целом. Ну, это мечты.

Что делать в университетской среде:

1. Резко увеличивать число практических работ. Сейчас студенты практически не способны ничего измерить.

2. Увеличить число и “вес” прикладных курсов. Хотя бы за счет общественных наук.

3. Ввести разделение преподаватель теорфизики и преподаватель экспериментальной физики и уравнять число курсов. Это уменьшит число теоретиков в университетах и даст возможность показать студентам важность практической работы.

Конечно, университетская среда это абсолютно закостеневшее тесно спаянное нечто, которое можно только ломать через колено на государственном уров