Проблема теории личности IХ. Учение психоанализа о внутреннем устроении человеческой личности 3

Данная серия текстов возникла как продолжение анализа причин, по которым нет таких вариантов структурно-административной организации общества на альтруистических началах, которые не имели бы уязвимости к переформатированию в свою противоположность («Почему это произошло с нашим обществом и продолжает происходить»). Если излагать упрощенно и укороченно, уязвимости связаны с фактором доминирующих личностных мотиваций. Общество развивается, если имеет прочное ядро альтруистически настроенных людей, для которых приоритетными являются общественные интересы. Если доминирует индивидуализм и потреблядство, удержать общество от деградации и развала невозможно никакими силами – смотрим на Окраину, кем была и кем стала еще до начала СВО.

В серии текстов «Так чему же конкретно учил Иисус?» и предшествующие тексты) было показано непосредственно из текстов Писания, что Иисус учил о трихотомии внутреннего устроения человеческой личности – дух (Адам – мужское начало в человеке), душа (Ева – женское начало в человеке) и «закон мира сего» (эго, проекция Сатаны в человеке) и обрисовал их роли в реализации пути человека в этом мире. 

В данной серии текстов мы рассматриваем генезис трихотомической теории психоанализа о внутреннем устроения человеческой личности и отличия модели учения Иисуса от моделей заимствовавшего ее Фрейда с коллегами.

Юнг о феномене души и духа

«В конечном счёте невроз следует понимать как

страдание души, не находящей своего смысла...».

Карл Густав Юнг.

Душа – унаследованное психоанализом понятие, столь укорененное в цивилизационной культурной и религиозной среде, что просто выкинуть его и не пользоваться им вообще оказалось невозможно. И Фрейд, и Юнг, их ученики и последователи постоянно употребляли слово «душа», но она никак не встроена в их логические системы, никак не определяется и в основном применяется как синоним слов «личность» или «психика», подразумевая устойчивые поведенческие особенности. Эрих Фромм написал книгу «Душа человека. Революция надежды», в которой, собственно, о душе не сказано вообще ничего, а обсуждаются и классифицируются личностные проявления. По мнению наиболее интересного для наших целей Юнга душа - иррациональное явление. Он описывал свои представления о ней, прибегая к образам и аналогиям: «Самость — с одной стороны простая, с другой - очень сложная вещь, «конгломерат души». Соответственно, душа — единое (интегрированная личность), рожденное двумя (пациент и аналитик). Юнг признает, что использование понятие «душа» стало противоречивым. Для части аналитиков - это клише, которое используется просто для того, чтобы дать ответ на все проблемные вопросы. В то же время, идеограмма «душа» информирует, на каком уровне личностной структуры оперирует аналитик.

Интерес к психологии свидетельствует об ожидании от души чего-то важного, чего не дает мир внешний. Это важное должна была бы давать религия, но не дает, так как уже не содержит это «нечто», либо содержит, но служители религии оказались не способны его извлечь. Мы придерживаемся второго мнения, что и пытаемся развернуто продемонстрировать. В работе «Земная обусловленность души» Юнг описывает человека как сложно устроенное здание, где верхний этаж построен в XIX веке, первый этаж – в XVI веке, но перестроен из башни XI века, в подвале - римский фундамент, под подвалом - пещера с каменными изделиями в верхних слоях и древней фауной в более глубоких. При этом он уточнил: «…душа не содержит никаких мертвых реликтов, все в ней живо, и на наш верхний этаж — сознание — постоянно влияет живой и действующий фундамент, на котором оно, как и все здание, держится».

Юнг различает душу и психику. Душа - квинтэссенция личности, а психика - совокупность сознательных и бессознательных психических процессов. Личность по Юнгу имеет предъявляемый во вне комплекс поведения и образ «я», именуемый Юнгом «персона», а также комплекс закрытых от внешних наблюдателей эмоциональных движений, самооценок и самовосприятия себя как субъекта, именуемый Юнгом «anima» - душа. Субъект же во внутреннем своем содержании формируется внутренними интенциями, лежащими за порогом сознания. Если под давлением внешних обстоятельств предъявляемая окружающим персона все более и более удаляется от «anima» - внутреннего статуса личности, создаются условия для возникновения невроза - синдрома «расщепления личности». Личность, пытаясь замаскировать эту проблему, вырабатывает соответствующие поведенческие алгоритмы.

Внутренний статус личности, состояние «anima» по мнению Юнга находится под давлением сексуальной энергии либидо, что он подробно изложил в работе «Либидо, его метаморфозы и символы»: «Так как божественное в нас и есть libido, то мы не должны удивляться тому, что в нашей теологии мы захватили с собой из глубин веков образы седой старины, придавшие богу тройственный вид. Этого тройственного бога мы переняли из фаллической символики... Мужские половые органы составляют основу этой тройственности». В отношении к программам либидо Юнг видит проблемы взаимоотношения с христианством: «подводный камнем является злосчастное сцепление религии и морали (!) Вот что надлежит преодолеть». При этом Юнг признает наличие в христианстве «мыслительных форм» и «жизненной мудрости», которые: «могут все еще быть полезными каким-нибудь образом» и уточняет, что христианство принимали для спасения от грубости античного мира и оно: «негатив сексуального культа в античном мире». При этом, будучи верным своей теории либидо, Юнг утверждал, что вера в религиозные символы есть «бессознательная трансформация кровосмесительного желания». Душу Юнг понимает в терминах баланса или дисбаланса в системе отношений эго-самость — патологическая самость преобладает над эго или эго расширяется и отождествляется с самостью; эго-персона — смешение истинной тождественности и социальной роли; эго-анимус-анима — эго может отражать противоположный пол, что приводит к стереотипной односторонности трактовок.

Что касается духа человеческого, его существование архетипической психологией Юнга признается, но отрицается роль как субъекта психологии. Как и в случае с душой, дух не встроен в логическую систему психоанализа в целом и присутствует в нем как бы в силу культурной инерции. Противостоящие друг другу дух и душа хорошо укладываются в столь характерную для юнгианства схему дихотомически (от греч. «διχοτομία» - разделение надвое) противостоящих пар противоположностей в системе полярность-дополнительность: сознательное и бессознательное, амима и анимус, маскулинное и феминное, отец и мать. Как и душа, дух описывается языком очень беллетристическим, посредством образов и уподоблений. Если душа для Юнга и его последователей «в глубинах» личности, то дух – «в высотах», возвышенный, божественный. Так, душа для них связана с подсознанием, со снами, дух - с чудесами, идеями, творческим вдохновением и духовностью. Дух направлен от инстинктивного и бессознательного через область эго-сознания к тому, что именуется: «мир духовности», «духовное измерение». Остается добавить, что полярность анима-анимус не аналогична полярности души и духа. Для архетипической психологии анимус и анима – архетипы души, а архетипы духа – «мудрые старик и старуха». У Юнга анима более симпатичная грань души, нежели анимус. Анима смягчает души мужчин и дает им большую глубину. Анимус делает женщин агрессивными, их стремление к логике и фактам приобретает маниакальные оттенки.

Американский психолог Джеймс Хиллман, создатель направления «Архетипическая психология», видел в центре личности не эго, а душу: «Если я говорю о переживании чего-то, кто есть тот «я», о котором я говорю? Можно возразить, что это, вероятно, эго, и что в переживании ключевой фактор — сила эго, а не душа. Разделение этих моментов (эго и души) — предмет серьезного спора, но здесь нам опять-таки необходимо иметь в виду взаимодействие». Душа для Хиллмана: «…настолько способ существования и восприятия, насколько она является первоначальной характеристикой. В этом смысле воплощение души так же зависимо от человека, как глубина человека зависит от души. Отсюда следует, что задача анализа состоит не в том, чтобы лечить душу, но скорее в том, чтобы способствовать формированию душ». Хиллман декларировал, что, используя слово «душа», он указывает на перспективу или точку зрения, которая в своей основе рефлексивна и расположена между нами и событиями или свершениями. Души нет ни в одном из явлений в отдельности, но ее также невозможно постичь в изоляции от явлений. С душой Хиллман связывает жизнь, смерть, божество, любовь, смысл, глубину и интенсивность, сны, переживания и душевные свершения. Душа придает смысл, делает возможной любовь и мотивирует религиозный инстинкт. Хиллман рассматривает душу как нечто, объединяющее, как: «способность нашей природы к воображению, переживание через рефлексивные размышления, образ сна и фантазию — то измерение, которое признает все реалии как прежде всего символические или метафорические». Образы фантазии для него - нечто лежащее в основе всего, что мы знаем, чувствуем, и говорим. Поскольку образы фантазии находятся в душе, именно душа может быть принципом жизни.

Дух по представлениям Хиллмана дисциплинирует душу и интерпретацию образов он рассматривает как наложение духа на душу. Но дух стремится к крайностям и не принимает фантазию, поэтому не способен к анализу, который по мнению Хиллмана — не духовное дело. Он связывает дух с самостью, героизмом, с завершенной риторикой. героический образ мышления, по его мнению, «расщепляет дух и материю» (в архетипе представленные анимой-сокровищем и драконом-матерью). Мифический герой в представлении Хиллмана в финале своих героических свершений женится на плененной аниме, что полностью соответствует вариантам архетипических сказочных сюжетов разных народов. В серии текстов «Так чему же конкретно учил Иисус?» мы подошли к раскрытию этого вопроса, но описания его не привели. А вопрос интересный и для понимания существенный. Поэтому следующий текст ему посвятим, несколько отклонившись от общей логики рассмотрения учения психоанализа о внутреннем устроении человеческой личности и вернувшись к ней в последующих текстах.

Нужно обратить внимание на то, что архетип обретения духом-героем души-анимы проецируется на только на внутриличностные процессы, но и на отношения внутри пары мужчины и женщины. У Юнга в борьбу за душу-сокровище вступает не дух-герой, а героическое эго-сознание. Ученик Юнга, президент Израильской ассоциации аналитической психологии Эрих Нойманн подчеркивает, что внутриличностное равновесие восстанавливает душа-дева в браке с эго-героем. По Нойманну эго-герой пытается отделиться от матери, различить в себе и интегрировать свои маскулинную и феминную стороны, найти ценности и способы психологического функционирования, чтобы сбалансировать гипертрофированно преувеличенную рассудочность, которую пришлось развить, чтобы вырваться из архетипа Великой Матери. Но в реальности эго-сознание идет в поход за эго-ценностями, а они – совсем не душа-сокровище.

Швейцарский психолог, бывший президентом Международной ассоциации аналитической психологии Адольф Гуггенбюль-Крейг сделал предположение, что партнеры в межличностном отношении функционируют друг для друга как внутрипсихические противоположности, которые достигают примирения в индивидуации. Тут Гуггенбюль-Крейг подразумевает, что диалектическая коммуникация в браке может также являться дорогой к индивидуации, «особым путем к открытию души». По его мнению, если оба партнера в браке полностью «сталкиваются» друг с другом, они действительно «входят» в брак и испытывают усиление души и может возникнуть феномен «инстинктивной индивидуации». В целом это соответствует представлениям большинства аналитических психологов о конфликте и борьбе противоположностей как основной предпосылке роста, одновременно отрицая в этой ситуации возможность для эго прямого доступа к духу, что соответствует и религиозным представлениям, пусть и в другой логике.

Юнг о самости

«Около трети моих случаев – это страдание не от

какого-то клинический определимого невроза, а от

бессмысленности и бесцельности собственной жизни».

Карл Густав Юнг.

Юнг считал, что эго возникает и функционирует на службе у чего-то большего, чем оно само поскольку бессознательное больше, чем сознательное, то следует постулировать наличие чего-то за эго. Он называл эту единицу «самость» и ее отношение к эго сравнивал с отношением движущего к движимому. Самость, как и бессознательное, постулируется Юнгом как соприсутствующее всегда – первичный образ, существующий в коллективном бессознательном как архетип целостности, символ полноты человеческого потенциала и единства личности. Ее можно рассматривать как хранилище потенциала личности, который способен раскрыться со временем. Самость занимает центральное место в управлении психической жизнью и является высшей властью в судьбе индивида. Юнг полагал, что самость — бессознательный прообраз эго и эго выделяется из самости в процессе становления личности - индивидуации. По отношению к эго самость — высшее, предопределяющее судьбу эго-сознания, которое постоянно бросает верховенству самости вызов. В борьбе за управление личностью по мнению Юнга эго постоянно бросает вызов самости, которой этот вызов необходим – без него невозможно ощущение самости. Она должна принуждать эго отказаться от этих попыток. Центральным моментом в аналитической психологии является восприятие взаимозависимости и противостояния эго и самости, и окончательная «капитуляция» эго. В центр психики Юнг поставил не эго, а самость. Она обращена внутрь личности и не имеет функций в отношениях с другими людьми в режиме эго-эго. В то же время, самость — первичный источник эмпатии — психологического взаимопроникновения, реализуемого в режиме душа-душа. Юнг понимает самость как центральный архетип или центр энергетического поля человека[1].

У всех архетипов есть в представлении Юнга моделирующая функция. Особая функция архетипа самости, по его мнению, состоит в том, чтобы уравновешивать и моделировать не только другие архетипы, но и жизнь человека в целом на основе усилий по раскрытию смысла и цели жизни: «…эмпирически самость — это образ цели жизни, спонтанно воспроизводимый бессознательным, независимо от желаний и опасений сознательного разума ... динамика этого процесса — инстинкт, который обеспечивает вхождение туда всего, что включает жизнь человека, сознает он это или нет...». Реализуя эту функцию, самость по мнению Юнга генерируют символы, которые выражают потенциальную интеграцию или порядок. По словам Юнга, символическое переживание часто бывает нуминозным — интенсивным переживанием таинственного божественного присутствия, которое невозможно точно описать. В этой связи возникает тема межличностных аспектов самости в сфере коллективного бессознательного, и главная - образ Бога в человеке, как символ самости. Христа Юнг рассматривал как символ самости в примирении божественного и человеческого, духовного и телесного.

Самость в представлении Юнга проявляется также в форме «инстинкта смерти», но не исчезновения совсем. Он переживается во взрослой жизни в регрессивных импульсах подсознания, в желание возвращения в материнское лоно. В духе «Фауста» Гете Юнг говорил о: «смертельной тоске по пропасти, желании утонуть в собственном источнике, быть всосанным в царство матерей». При этом Юнг подразумевал не личную мать, а «Вечную Женственность» - интегральный женский принцип эгрегора людей, где: «божественный ребенок дремлет, терпеливо ожидая сознательной реализации». В этой связи в системе аллегорий и уподобления герметического языка психоанализа можно вспомнить замечание Юнга об аспекте неполноты Христа, который состоял в отсутствии женского элемента, который не появляется в образе Троицы, но воплощается в Деве Марии. Следует отметить, что гипотеза инстинкта смерти у Фрейда в отличии от Юнга сводится к попытке организма свести возбуждение и напряжение к нулю путем достижения неорганического состояния.

Юнг о духовности. Трансцендентная функция

«Ваш взор станет ясным лишь тогда, когда вы

сможете заглянуть в свою собственную душу».

Карл Густав Юнг.

Если эго поглощено чувственностью, жизнью плоти и удовольствиями, то по мнению Юнга противоположная позиция — духовность — присутствует в бессознательном как потенциал. Она пробивается из бессознательного и входит в область эго-сознания. Эго разрывается между чувственностью и духовностью, пытаясь удержаться посередине. Середина становится крайне важной, поскольку сочетание духовность — чувственность, образует совершенно новый продукт. Если эго отдает предпочтение одной из сторон, срединный продукт не возникнет и расщепление психики будет незалеченным. Если эго достаточно сильно (тут Юнг идет за мыслью Фрейда), оно защитит срединный продукт, который становится высшим по отношению к двум крайностям. Сила эго помогает сре­динному продукту или срединной позиции победить две крайности. Но само существование срединного продукта фактически усиливает эго. Новая позиция доступна сознательной жизни и в то же время эго-сознание само по себе усиливается. В этой идеологеме трудно не увидеть переиначенную Юнгом в меру своего понимания историю обретения Буддой срединного пути. Юнг несколько иначе трактует смысл учения Будды о срединном пути, имеющем под собой более фундаментальные основания, нежели под аналитической психологией и психоанализом в целом.

Формирование в структуре психики человека «срединного продукта» Юнг именует трансцендентной функцией, обеспечивающей возможность бессознательно-сознательной трансценденции (от лат. «transcendere» — переступать) через разделение разнородных сущностей, включая посюстороннего и потустороннего (трансцендентного). Главной трансценденцией являются генерируемые самостью символы - не только образ Бога в человеке, но и Христос, олицетворяющий Личность, большую, чем просто человек, символ, олицетворяющий нечто большее, чем просто эго-самость. Юнг не утверждал категорично существование Бога, а писал о чувствах ощущения себя частью Божественного, понимаемых как нечто большее, чем он сам: «Поскольку человек никогда не может эмпирически провести различие между символом самости и образом Бога, эти две идеи, как бы мы ни пытались дифференцировать их, всегда оказываются слитыми воедино, так что самость оказывается синонимичной внутреннему Христу из писаний Иоанна и Павла». Христос как символ самости примиряет противоположности божественного и человеческого, духа и тела.

Продолжение следует.

[1] Уже Фрейд рассматривал человека как замкнутую систему психической энергии, не понимаемой как физически измеримая величина. С психической энергией связывается энергия полового влечения – либидо.

Почему это произошло с нашим обществом и продолжает происходить (Нучче)

На войне моральный фактор относится к физическому как три к одному. Наполеон Бонапарт В начале девяностых годов автор обсуждал с друзьями причины краха альтруистического и интернационального коммунистического проекта с заменой его на капиталистический - эгоистичный и националистический. В нем человеческое счастье - потребление материальных благ и удовольствий, какие удастся стянуть к себе в...