Как показало расследование The Intercept, Министерство по Внутренней Безопасности (Department of Homeland Security, далее DHS) расширяет свои усилия по обузданию высказываний, которые оно считает опасными. Информация, накопившаяся за эти годы в виде внутренних служебных записок, электронных писем и документов DHS, полученных в результате утечек и продолжающегося судебного процесса, а также общедоступные документы, иллюстрирует обширные усилия агентства по влиянию на технологические платформы.

---

(Заранее прошу прощения у читателя за сложное изложение, но то - язык автора.. Даже автоперевод с таким форматом изложения справляется очень сложно. Было потрачено много времени на то, чтобы привести этот текст в удобоваримый формат русского языка. Не исключаю, что мог где-то допустить ошибки понимания. Если таковые найдутся, дайте знать) 

---

Эта работа, большая часть которой остается неизвестной американской общественности, стала более ясной в начале этого года, когда DHS объявило о создании нового «Совета по управлению дезинформацией»: комиссии, созданной для контроля за дезинформацией в виде: 

• непреднамеренного распространение ложной информации
• преднамеренного распространение ложной информации
• распространения фактической информации, как правило, вне контекста, с вредоносными намерениями

...которая якобы угрожает интересам США. Не смотря на то, что совет был широко высмеян и в последствии сокращен, а затем и вовсе закрыт в течение нескольких месяцев, некоторые его инициативы до сих пор находятся в стадии реализации в рамках DHS, которая занимается мониторингом социальных сетей. 

За закрытыми дверями и посредством давления на частные медиа платформы правительство США использовало свою власть, чтобы попытаться сформировать общественное мнение. 

Согласно протоколу заседания и другим записям, приложенным к иску, поданному генеральным прокурором штата Миссури - республиканцем Эриком Шмиттом, баллотирующимся в Сенат, влияние на дискуссии варьировались от вмешательства правительства в онлайн-дискурс до оптимизации механики запросов на удаление ложной или намеренно вводящей в заблуждение информации.

Ключевые выводы:

• Хотя DHS закрыло свой противоречивый Совет по управлению дезинформацией, стратегический документ показывает, что основная работа продолжается.

• DHS планирует бороться с неточной информацией о «происхождении пандемии COVID-19 и эффективности вакцин против COVID-19, расовой справедливости, выводе войск США из Афганистана и характере поддержки США Украине».

• Facebook создал специальный портал для DHS и государственных партнеров, чтобы они могли напрямую сообщать о дезинформации.

«Платформы должны привыкнуть к правительству. Действительно интересно, насколько нерешительными они остаются», — написал в феврале бывший чиновник DNS, а ныне исполнительный директор Microsoft Мэтт Мастерсон,  директору DHS Джен Истерли. 

На мартовской встрече Лаура Дехмлоу, сотрудник ФБР, предупредила, что угроза опасной информации в социальных сетях может подорвать поддержку правительства США. Демлоу, согласно записям обсуждения, в котором приняли участие руководители Twitter и JPMorgan Chase, подчеркнул, что «нам нужна подотчетная медиа-инфраструктура».

«Мы не координируем свои действия с другими организациями при принятии решений о модерации контента и самостоятельно оцениваем контент в соответствии с Правилами Twitter», — написал представитель Twitter в заявлении для The Intercept.

Существует также формализованная процедура для государственных чиновников, позволяющая напрямую помечать контент в Facebook или Instagram и запрашивать его ограничение или подавление через специальный портал Facebook, для использования которого требуется логин правительства или правоохранительных органов. На момент написания статьи «система запросов контента» на странице facebook.com/xtakedowns/login все еще работала. DHS и Meta (материнская компания Facebook), на запрос прокомментировать это к настоящему моменту не ответила. ФБР от комментариев отказалось.

Миссия  DHS по борьбе с дезинформацией, исходящая из опасений по поводу влияния России на президентских выборах 2016 года, начала формироваться во время выборов 2020 года параллельно с усилиями по контролю дискуссий о политике в отношении вакцин во время пандемии коронавируса. Документы, собранные The Intercept из различных источников, включая текущих официальных лиц и общедоступные отчеты, раскрывают динамику развития активных мер  в этом направлении со стороны DHS.

Согласно стратегии, изложенной DHS на ближайшие 4 года, министерство планирует бороться с «неточной информацией» по широкому кругу тем, включая «происхождение COVID-19», самой пандемии COVID-19 и эффективности вакцин против COVID-19, расовой справедливости, уходе США из Афганистана и характере поддержки США Украине».

«Проблема стоит особенно остро в маргинализированных сообществах, — говорится в отчете, — Цветные люди часто становятся объектами ложной или вводящей в заблуждение информации, такой, например, как ложная информация о процедурах голосования».

Особенно примечательно включение в список темы вывода американских войск из Афганистана в 2021 году,  т.к. республиканцы пообещали провести по этому направлению расследование. И это вполне может случится, если они получат большинство на промежуточных выборах в Палате представителей. «Из-за этого Бенгази выглядит гораздо меньшей проблемой», — сказал член палаты представителей Майк Джонсон, штат Луизиана, член Комитета по вооруженным силам, добавив, что поиск ответов «будет главным приоритетом».

То, как правительство определяет дезинформацию, не было четко сформулировано, и по своей сути субъективный характер того, что представляет собой дезинформация, предоставляет чиновникам DHS широкие возможности для принятия политически мотивированных решений в рамках влияния на информационное поле.

---

Изначально субъективный характер того, что представляет собой дезинформация, предоставляет сотрудникам DHS широкие возможности для принятия политически мотивированных решений в рамках влияния на информационное поле. 

---

DHS оправдывает эти цели, которые вышли далеко за рамки его первоначальной компетенции в отношении иностранных угроз, чтобы охватить дезинформацию, происходящую внутри страны, заявляя, что террористические угрозы могут «усугубляться дезинформацией и в частности дезинформацией, распространяемой в Интернете». Но благая цель защиты американцев от опасности часто использовалась для сокрытия политических маневров. По словам бывшего секретаря DHS Тома Риджа, в 2004 году, например, чиновники DHS столкнулись с давлением со стороны администрации Джорджа Буша-младшего с целью повысить уровень национальной угрозы терроризма в попытке повлиять на избирателей до выборов. Официальные лица США регулярно лгали о целом ряде вопросов, начиная с причин войн во Вьетнаме и Ираке, и кончая недавним замыливанием роли Национальных институтов здравоохранения в финансировании исследований коронавируса в Уханьском институте вирусологии.

Этот послужной список не помешал правительству США быть арбитром в том, что представляет собой ложную или опасную информацию в рамках политической повестки. 

Ранее в этом году республиканский губернатор Дж. Рон Десантис подписал закон, известный сторонникам как “Закон о прекращении насилия”, который запрещает частным работодателям проводить личностную оценку и тренинг сотрудников на рабочем месте в силу того, что моральный образ человека в данном случае может быть искажён в зависимости от его расы, цвета кожи, пола или национального происхождения. Критики обвиняли закон в том, что он сводился к широкому подавлению высказываний, считающихся оскорбительными. 

Фонд защиты прав личности и самовыражения, или FIRE, с тех пор подал иск против ДеСантиса, обвинив его в “неконституционной цензуре”. Федеральный судья временно заблокировал отдельные части Закона о прекращении деятельности, постановив, что закон нарушает права трудящихся, предусмотренные Первой поправкой.

«Законодатели Флориды вполне могут счесть речь истцов «отвратительной». Но в соответствии с нашей конституционной схемой «лекарство» от отвратительных высказываний — это больше слов, а не принуждение к молчанию», — написал судья Марк Уокер в ярком мнении, осуждающем закон.

Неясно, в какой степени инициативы DHS влияют на ежедневные социальные контакты американцев в сети, но во время выборов 2020 года правительство пометило многочисленные посты в социальных сетях как подозрительные, многие из которых затем были удалены. Об этом говорится в документах, цитируемых в  иске генерального прокурора штата Миссури. В отчете Партнерства по обеспечению честности выборов Стэнфордского университета за 2021 год было обнаружено, что из почти 4800 помеченных элементов цифровые платформы были приняли меры в отношении 35 процентов — информацию либо удалили, либо навесили ярлыки, либо мягко заблокировали речь, что означает, что пользователи могли просматривать контент только после обхода предупреждающего экрана: «Исследование было проведено “в консультации с CISA”, Агентством по кибербезопасности и инфраструктурной безопасности.»

Перед выборами 2020 года технологические компании, включая Twitter, Facebook, Reddit, Discord, Wikipedia, Microsoft, LinkedIn и Verizon Media, ежемесячно встречались с ФБР, CISA и другими представителями правительства. По данным NBC News, встречи были частью все еще продолжающейся инициативы между частным сектором и правительством по обсуждению того, как фирмы будут обрабатывать дезинформацию во время выборов.

^{Министр внутренней безопасности Кирстен Нильсен стоит рядом с президентом Дональдом Трампом, во время подписанием Закона об Агентстве кибербезопасности и безопасности инфраструктуры в Овальном кабинете Белого дома в Вашингтоне, округ Колумбия, 16 ноября 2018 года.}

^{Фото: Сол Леб/AFP через Getty Images}

Активизация усилий по борьбе с дезинформацией началась в 2018 году после громких инцидентов со взломом американских фирм, когда Конгресс принял, а президент Дональд Трамп подписал Закон об агентстве по кибербезопасности и инфраструктурной безопасности (далее CISO), сформировав таким образом новое крыло DHS, занимающееся защитой критической национальной инфраструктуры. В отчете Управления генерального инспектора DHS за август 2022 года описывается быстро ускоряющийся переход к полицейской дезинформации (тут, так понимаю, нужно читать «к контролю за дезинформацией под эгидой гос. органов управления»). 

С самого начала CISA хвасталась «расширенной миссией» по мониторингу дискуссий в социальных сетях и «перенаправлению проблем дезинформации» на платформы частного сектора.

В 2018 году тогдашний секретарь DHS Кирстен Нильсен создала Целевую группу по противодействию иностранному влиянию, чтобы реагировать на дезинформацию о выборах. Целевая группа, в которую входили члены CISA, а также ее Управление разведки и анализа, собрала «информацию об угрозах» о выборах и уведомила платформы социальных сетей и правоохранительные органы. В то же время DHS начало уведомлять компании социальных сетей о появлении на социальных платформах дезинформации, связанной с голосованием.

Ключевые выводы, продолжение.

• Работа в основном выполняется CISA – подагентством DHS, которому поручено защищать критически важную национальную инфраструктуру.

• Министерство внутренней безопасности, ФБР и несколько средств массовой информации проводят встречи раз в две недели, начиная с августа.

• DHS рассматривало возможность противодействия дезинформации, связанной с контентом, подрывающим доверие к финансовым системам и судам.

• Агент ФБР, который побудил платформы социальных сетей опровергнуть историю с ноутбуком Хантера Байдена, продолжал играть роль в дискуссиях по политике DHS.

В отчёте генерального инспектора DNS  указано, что в 2019 году Министерство создало отдельную структуру под названием «Отдел иностранного влияния и вмешательства» для сбора более подробной информации о дезинформации. В том же году его штат увеличился до 15 человек, работающих полный и неполный рабочий день и занимающихся анализом дезинформации. В 2020 году фокус дезинформации расширился и теперь включает Covid-19, согласно оценке угрозы для страны, опубликованной исполняющим обязанности госсекретаря Чадом Вольфом.

У этого аппарата был пробный прогон во время выборов 2020 года, когда CISA начала работать с другими членами разведывательного сообщества США. Сотрудники Управления разведки и анализа были участниками «еженедельных телеконференции для координации деятельности разведывательного сообщества по противодействию дезинформации, связанной с выборами». Согласно отчету IG, после выборов встречи продолжают проходить каждые две недели.

Электронные письма между официальными лицами DHS, Twitter и Центром интернет-безопасности описывают процесс таких запросов на удаление в период, предшествующий ноябрю 2020 года. Заметки о встрече показывают, что технические платформы будут призваны «обрабатывать отчеты и предоставлять своевременные ответы, включая удаление сообщений дезинформации с платформы, где это возможно». На практике это часто означало, что государственные избирательные органы отправляли примеры потенциальных форм дезинформации в CISA, которые затем пересылали их компаниям социальных сетей для получения отклика. 

При президенте Джо Байдене смещение акцента на работу с дезинформацию продолжилось. В январе 2021 года CISA заменила Целевую группу по противодействию иностранному влиянию группой «Misinformation, Disinformation and Malinformation» (далее по тексту - всё это дизинформация), которая была создана «для обеспечения большей гибкости, чтобы сосредоточиться на общих проблемах». К настоящему времени масштабы усилий расширились за пределы дезинформации, производимой иностранными правительствами, и включили теперь внутреннюю повестку. Новая команда, по словам одного из членов CISA, цитируемого в отчете IG, «противостоит всем видам дезинформации, чтобы реагировать на текущие события».

Джен Истерли, назначенная Байденом директором CISA, быстро дала понять, что она продолжит перераспределять ресурсы агентства для борьбы с распространением опасных форм информации в социальных сетях. «Можно утверждать, что мы занимаемся критической инфраструктурой, а самая критическая инфраструктура — это наша когнитивная инфраструктура, поэтому я думаю, что создание этой устойчивости к искажённой информации и дезинформации невероятно вáжно», — сказала Истерли, выступая на конференции в ноябре. 2021.

Сфера деятельности CISA постепенно расширялась, охватывая все больше объектов, которые, по ее мнению, относятся к критической инфраструктуре. В прошлом году The Intercept сообщил о существовании серии отчетов медиа разведки DHS, предупреждающих об информационных атаках на вышки сотовой связи, которые агенство связывает со сторонниками теории заговора. Последние считают, что вышки 5G распространяют Covid-19. В одном разведывательном отчете указывалось,  что эти теории заговора «подстрекают к атакам на коммуникационную инфраструктуру».

CISA защищала свои набирающие обороты структуры мониторинга социальных сетей, заявляя, что «как только CISA уведомит медиа платформы о дезинформации, последние могут самостоятельно принимать решение об удалении или изменении подозрительного контента». Но, как показывают документы, раскрытые судебным процессом в Миссури, цель CISA — сделать медиа платформы более отзывчивыми к их предложениям.

В конце февраля Истерли  отправила сообщение Мэтью Мастерсону, представителю Microsoft, ранее работавшему в CISA, о том, что она «пытается привести нас к тому, чтобы ФРС сама смогла работать с медиа платформами, чтобы лучше контролировать тренды дезинформации. Соответствующие агентства при этом смогут осуществлять полезные контрмеры». (перевод возможно не точный) 

Протоколы заседаний Консультативного комитета по кибербезопасности CISA,  свидетельствуют о постоянных усилиях по расширению набора инструментов агентства для противодействия дезинформации.

В июне тот же консультативный комитет DHS при CISA, в который входят глава Twitter по правовой политике, доверию и безопасности Виджая Гадде и профессор Вашингтонского университета Кейт Старберд, подготовил отчет директору CISA, призывая агентство к расширенной роли агентства в формировании «информационной экосистемы». В отчете содержится призыв к агентству внимательно следить за «платформами социальных сетей всех видов, основными СМИ, кабельными новостями, партийными СМИ, радио и другими онлайн-ресурсами». Они утверждали, что агентству необходимо предпринять шаги, чтобы остановить «распространение ложной и вводящей в заблуждение информации», сосредоточив своё внимание на информации, которая подрывает «ключевые демократические институты, такие как суды, финансовая система или общественное санитарные меры».

В отчете говорится, что для достижения этих широких целей CISA следует инвестировать во внешние исследования для оценки «эффективности вмешательств», в частности, в исследования, посвященные тому, как можно противостоять предполагаемой дезинформации и как быстро распространяются  подобные сообщения. 

Джефф Хейл, директор Инициативы по безопасности выборов в CISA, рекомендовал использовать сторонние некоммерческие организации для контроля за информацией в качестве «координационного центра достоверной информации» для того, чтобы избежать появления правительственной пропаганды.

В прошлый четверг, сразу после того, как миллиардер Илон Маск приобрел Twitter, Гадде был уволен из компании.

^{Алехандро Майоркас, секретарь Министерства внутренней безопасности, выступает на новой конференции в Браунсвилле, штат Техас, 12 августа 2021 года.}

^{Фото: Вероника Г. Карденас / Bloomberg через Getty Images}

Администрация Байдена предприняла попытку обнародовать часть инфраструктуры в апреле 2022 года, объявив о создании Совета по управлению дезинформацией. Однако точные функции совета и то, как он будет выполнять свою задачу по определению дезинформации и борьбе с ней, так и не были чётко определены.

Правление столкнулось с немедленной негативной реакцией по всему политическому спектру. «Кто из нас считает, что правительству следует добавить в свой рабочий список работу по определению того, что является правдой, а что является дезинформацией? И кто думает, что правительство способно говорить правду?» написал политический медиа-критик Джек Шафер. 

«Наше правительство производит ложь и дезинформацию в промышленных масштабах, и так было всегда. Он засекретил жизненно важную информацию, чтобы помешать своим гражданам стать мудрее. Тысячам пресс-секретарей выгодно играть в спрятанные факты».

Секретарь DHS Алехандро Майоркас упомянул о широких масштабах усилий агентства дезинформации: он сказал сенатскому комитету по внутренней безопасности и делам правительства, что роль совета — который к тому моменту был понижен до «рабочей группы» — состоит в том, чтобы «фактически разработать руководящие принципы, стандарты, барьеры для обеспечения того, чтобы работа, которая ведется уже почти 10 лет, не нарушала права людей на свободу слова, права на неприкосновенность частной жизни, гражданские права и гражданские свободы».

«Откровенно говоря, меня очень смущало, — добавил он, — что работа с дезинформацией, которая велась в течение многих лет различными независимыми администрациями, не контролировалась».

В конце концов, в августе DHS распустило Совет по контролю дезинформации. В то время как защитники свободы слова приветствовали роспуск совета, другие усилия правительства по искоренению дезинформации не только продолжались, но и расширились, чтобы охватить дополнительные подагентства DHS, такие как таможенная, иммиграционная и пограничная службы, Управление по науке и технологиям (в чьи обязанности входит «определение того, были ли учëтные записи в социальных сетях ботами или людьми, и как хаос, вызванный ботами, влияет на поведение»).

Согласно отчёту генерального инспектора, секретная служба также расширила свою компетенцию, включив в неё работу по дезинформации.

Черновик четырехлетнего плана по внутренней безопасности DHS за 2022 год, рассмотренный The Intercept, также подтверждает, что DHS рассматривает проблему борьбы с  дезинформацией как растущую часть своих основных обязанностей. В нём отмечается, что в то время как «борьба с терроризмом остается приоритетной и самой важной задачей Департамента»,  «работа агентства с дезинформацией динамично развивается» и теперь должна адаптироваться к террористическим угрозам, «усугубляемым дезинформацией, распространяемой в Интернете», в том числе «внутренними воинствующими экстремистами».

Для достижения этой цели в проекте четырехгодичного обзора содержится призыв к DHS «использовать передовые технологии анализа данных, а также нанимать и обучать квалифицированных специалистов, чтобы они лучше понимали, как субъекты угроз используют онлайн-платформы для внедрения и распространения ядовитых нарративов, предназначенных для поощрения или подстрекательства к насилию, а также для работы с НКО и другими частями гражданского общества для повышения устойчивости к воздействию ложной информации».

Широкое определение «угрозы», создающее риски для неопределенно определенной критической инфраструктуры — области столь же широкой, как доверие к правительству, общественное здравоохранение, выборы и финансовые рынки — обеспокоило гражданских либертарианцев. «Независимо от ваших политических пристрастий, у всех нас есть веские основания для беспокойства по поводу усилий правительства по оказанию давления на частные платформы социальных сетей с целью достижения предпочитаемых правительством решений о том, какой контент мы можем видеть в Интернете», — сказал Адам Гольдштейн, вице-президент по исследованиям в FIRE.

«Любые правительственные запросы к платформам социальных сетей о пересмотре или удалении определенного контента, — добавил он, — должны подаваться с максимальной прозрачностью».

^{Твит о ФБР отображается во время слушаний в комитете Сената на Капитолийском холме в Вашингтоне , округ Колумбия, 14 сентября 2022 года.}

^{Фото: Стефани Рейнольдс/AFP через Getty Images}

Расширение DHS в области работы с дезинформацией представляет собой важное стратегическое переоснащение агентства, которое было основано в 2002 году в ответ на теракты 11 сентября в качестве оплота для координации разведывательных операций и операций по обеспечению безопасности в правительстве. В то же время ФБР задействовало тысячи агентов, чтобы сосредоточиться на усилиях по борьбе с терроризмом, путем создания сетей информаторов и разведывательных операций, предназначенных для предотвращения подобных атак.

Но традиционные формы терроризма, создаваемые такими группами, как «Аль-Каида», эволюционировали с появлением социальных сетей. Такие группы, как «Исламское государство», использовали социальные платформы вроде Facebook, для вербовки и радикализации новых членов. Не смотря на своë нежелание в начале гиганты социальных сетей в дальнейшем стали тесно сотрудничать с ФБР и DHS, чтобы помочь отслеживать и удалять учëтные записи, связанные с ИГИЛ.

Директор ФБР Джеймс Коми заявил сенатскому комитету по разведке, что правоохранительным органам необходимо быстро «адаптироваться и противостоять вызовам», создаваемым террористическими организациями, которые доказали свою способность подключаться к социальным сетям. Спецслужбы поддержали новые стартапы, предназначенные для мониторинга огромного потока информации в социальных сетях, чтобы лучше понимать возникающие нарративы и риски.

“Департамент не был полностью переоформлен с момента своего создания более пятнадцати лет назад”, - предупредил Комитет по внутренней безопасности Сената в 2018 году. “Поскольку ландшафт угроз продолжает меняться, Департамент скорректировал свою организацию и деятельность для устранения возникающих угроз и защиты США. Эта эволюция обязанностей и организации Департамента, включая структуру и операции штаб-квартиры DHS, никогда не была кодифицирована в уставе”.

Последующее военное поражение сил ИГИЛ в Сирии и Ираке, наряду с уходом из Афганистана, оставило аппарат внутренней безопасности без цели. Тем временем в дискурс вошла новая угроза. Утверждение о том, что российские агенты распространили в Facebook дезинформацию, которая склонила выборы 2016 года в пользу Дональда Трампа, привело к тому, что ФБР сформировало Целевую группу по иностранному влиянию, группу, занимающуюся предотвращением иностранного вмешательства в американские выборы.

Согласно протоколу мартовского заседания DHS, в состав рабочей группы ФБР по иностранному влиянию в этом году входят 80 человек, занимающихся сдерживанием «подрывных данных, используемых для вбивания клина между населением и правительством».

«Департамент возглавит инициативы по повышению осведомленности о кампаниях по дезинформации, направленных на сообщества в Соединенных Штатах, предоставляя гражданам инструменты, необходимые для выявления и пресечения распространения информационных операций, направленных на поощрение радикализации к насильственному экстремизму или мобилизации к насилию», — сказал исполняющий обязанности секретаря DHS Кевин Макалинан в стратегических инициативах в сентябре 2019 года.

DHS также начало расширять свое наблюдение, включив в него широкий круг внутренних субъектов, рассматриваемых как потенциальные источники радикализации и беспорядков. Сотрудник ФБР, опрошенный The Intercept, рассказал, как летом 2020 года на фоне протестов против Джорджа Флойда его перевели с обычной работы по противодействию иностранным разведывательным службам на мониторинг американских учетных записей в социальных сетях. (Чиновник, не уполномоченный выступать публично, рассказал о переводе на условиях анонимности.)

А в служебной записке от июня 2020 года с темой «Действия по устранению угрозы, исходящей от внутренних террористов и других внутренних экстремистов», подготовленной штаб-квартирой DHS для Вольфа, исполняющего обязанности секретаря DHS Трампа, излагаются планы «расширить обмен информацией с технологическим сектором», с целью «выявления дезинформационных кампаний, используемых субъектами DT [внутреннего терроризма] для подстрекательства к насилию в отношении инфраструктуры, этнических, расовых или религиозных групп или отдельных лиц». В служебной записке изложены планы по работе с партнерами из частного технологического сектора для обмена несекретными данными DHS об «участниках DT и их тактике», чтобы платформы могли «эффективно развиваться, используя свои собственные инструменты для обеспечения соблюдения пользовательских соглашений/условий обслуживания и удаления контента DT».

Отдавая приоритет развитию этих тенденций, в прошлом году администрация Байдена выпустила первую Национальную стратегию противодействия внутреннему терроризму. В стратегии определен «более широкий приоритет: укрепление доверия к правительству и устранение крайней поляризации, вызванной кризисом в сфере дезинформации, часто создаваемой через платформы социальных сетей, которые могут разделить американцев и привести общество к насилию».

«Мы работаем с правительствами-единомышленниками, гражданским обществом и технологическим сектором, чтобы бороться с террористическим и воинствующим экстремистским контентом в Интернете, в том числе посредством инновационного исследовательского сотрудничества», — говорится в документе о стратегии, в котором добавляется, что администрация «борется с кризисом дезинформации, часто распространяемой через социальные сети и другие медиа-платформы. Дезинформация может вызвать крайнюю поляризацию в обществе и привести общество к насилию».

В прошлом году высокопоставленная сотрудница ФБР по борьбе с терроризмом подверглась резкой критике, когда она ложно отрицала перед Конгрессом, что ФБР отслеживает социальные сети американцев и, следовательно, пропустила угрозы, приведшие к нападению на Капитолий США 6 января 2021 года. На самом деле, ФБР потратил миллионы долларов на программное обеспечение для отслеживания социальных сетей, такое как Babel X и Dataminr. 

Согласно официальному руководству бюро, их полномочия включают в себя «упреждающий поиск в Интернете общедоступных веб-сайтов и сервисов, через которые осуществляется вербовка террористическими организациями и пропаганда террористических преступлений».

Другой сотрудник ФБР, офицер объединенной оперативной группы по борьбе с терроризмом, рассказал The Intercept, что в этом году его перевели из отдела международного терроризма, где они в основном работали над делами, связанными с «Аль-Каидой» и группировкой «Исламское государство», в отдел внутреннего терроризма для расследования действий американцев, включая антиправительственных лиц, таких как воинствующие экстремисты на расовой почве, суверенные граждане, ополченцы и анархисты. Они работают под прикрытием в Интернете, проникая в чаты социальных сетей, онлайн-форумы и блоги, чтобы обнаруживать, проникать, ликвидировать и разрушать существующие и новые террористические организации через онлайн-форумы, чаты, доски объявлений, блоги, веб-сайты и социальные сети, — сказал сотрудник ФБР, у которого не было разрешения говорить под запись.

Закон о конфиденциальности 1974 года, принятый после Уотергейтского скандала, ограничивает сбор правительством данных об американцах в социальных медиа, защищая их права, закреплëнные в Первой поправке к Конституции США. Закон, однако, сохраняет исключения для информации, собранной для целей уголовного или правоохранительного расследования.

«Нет никаких конкретных юридических ограничений на использование ФБР социальных сетей», — сказала The Intercept Фаиза Патель, старший директор программы свободы и национальной безопасности Центра правосудия Бреннана. «Руководящие принципы генерального прокурора позволяют агентам просматривать социальные сети до того, как начнется какое-либо расследование. Так что всё это походит на Дикий Запад».

Первый сотрудник ФБР, с которым The Intercept взял интервью в 2020 году во время беспорядков в связи с Джорджем Флойдом, посетовал на тенденцию к несанкционированному наблюдению за американцами, сказав: «Чувак, я даже не знаю, что сейчас законно».

New York Post в своих сообщениях о содержимом ноутбука Хантера Байдена в преддверии выборов 2020 - это наглядный пример того, как это работает во все более предвзятой среде.

Большая часть общественности проигнорировала сообщение или предположила, что оно было ложным, поскольку более 50 бывших сотрудников разведки связали историю с ноутбуком с «дезинформацией распространяемой Россией». 

Основные средства массовой информации были переполнены заявлениями о вмешательстве в выборы в 2016 году — и, безусловно, Трамп действительно пытался использовать ноутбук, чтобы сорвать кампанию Байдена. Твиттер в конечном итоге запретил ссылки на отчет New York Post о содержимом ноутбука в решающие недели, предшествовавшие выборам. Facebook также ограничил возможность пользователей распространять и просматривать эту информацию.

В последние месяцы вырисовывается всë более четкая картина правительственного влияния на информационную среду.

Выступая в подкасте Джо Рогана в августе, генеральный директор Meta Марк Цукерберг сообщил, что Facebook ограничил распространение репортажей New York Post после разговора с ФБР. «Предыстория здесь такова, что сотрудники ФБР пришли к нам — некоторым люди из нашей команды — и сказали: «Эй, имейте ввиду, вы должны быть в состоянии повышенной готовности, т.к. на выборах 2016 года было много российской пропаганды». — сказал Цукерберг Рогану в интервью. По словам Цукерберга, ФБР сообщило им, что «им известно, что, по сути, вот-вот произойдет какой-то  кипиш». ФБР сказал им быть наготове. 

Цукерберг сказал, что разочарован этой движухой, как и Джек Дорси, генеральный директор Twitter в то время. 

Несмотря на заявления о том, что содержимое ноутбука было сфабрикованно, Washington Post подтвердила, что по крайней мере некоторые электронные письма в ноутбуке были подлинными. The New York Times подтвердила подлинность электронных писем с ноутбука, многие из которых цитировались в исходном отчете New York Post от октября 2020 года, которые прокуратура изучила в рамках расследования Министерства юстиции о том, нарушал ли сын президента закон по ряду вопросов, включая отмывание денег, налоговые правонарушения и факты иностранного лоббирования.

Документы, поданные в федеральный суд в рамках судебного иска генеральных прокуроров Миссури и Луизианы, добавляют новые детали к рассказам Цукерберга, показывая, что чиновники, возглавлявшие усилия по расширению охвата правительства в вопросах дезинформации, также играли скрытую роль и в формировании решений относительно гигантов социальных сетей, что стало особенно заметно в свете истории с ноутбуком,  рассказанной New York Post.

Согласно документам, поданным в федеральный суд, два ранее неназванных агента ФБР — Элвис Чан, специальный агент ФБР из офиса в Сан-Франциско, и Дехмлоу, начальник отдела Целевой группы ФБР по иностранному влиянию, — были вовлечены в переговоры на высоком уровне, которые якобы «привели к подавлению Facebook'ом» репортажей Post.

История с ноутбуком Хантера Байдена была лишь самым громким примером давления правоохранительных органов на технологические фирмы. Во многих случаях учетные записи Facebook и Twitter, отмеченные DHS или его партнерами как опасные формы дезинформации или потенциального иностранного влияния, были явно пародийными учетными записями или учетными записями, практически не имеющими подписчиков или влияния.

В мае генеральный прокурор штата Миссури Эрик Шмитт выступил инициатором подачи иска о борьбе с усилиями администрации Байдена по оказанию давления на медиа-платформы которое оно осуществляет с целью модерирования определенных форм контента, на их площадках.

В иске утверждается, что правительство прилагает усилия для цензуры некоторых материалов, особенно связанных с пандемией. В нем также упоминается несколько правительственных учреждений, которые участвовали в усилиях по отслеживанию высказываний и «открытого сговора» между администрацией и компаниями, работающими в социальных сетях. Например, в нем идентифицируются электронные письма между официальными лицами из Национальных институтов здравоохранения, включая доктора Энтони Фаучи, и Цукербергом в начале пандемии, а также раскрываются текущие обсуждения между высокопоставленными чиновниками администрации Байдена с руководителями Meta о разработке политики модерации контента на круг вопросов, включая вопросы, связанные с выборами и вакцинами.

Адвокаты администрации Байдена ответили в суде, заявив, что у истцов отсутствует правоспособность и что компании, работающие в социальных сетях, проводят политику модерации контента по собственной воле, без какого-либо «принудительного» влияния со стороны правительства. 21 октября судья, ведущий дело, дал генеральным прокурорам разрешение отстранить Фаучи, должностных лиц CISA и специалистов по коммуникациям  из Белого дома.

В то время как судебный процесс имеет определенный партийный уклон, указывая пальцем на администрацию Байдена за то, что она якобы стремилась контролировать цифровую социальную активность, многие из повесток в суд в этом направлении охватывает информационную эпоху Трампа и дает понимание абсурдности продолжающихся усилий.

«Появляется все больше свидетельств того, что чиновники законодательной и исполнительной власти используют компании социальных сетей для цензуры с помощью суррогатной матери», — сказал Джонатан Терли, профессор права в Университете Джорджа Вашингтона, написавший об иске. «Это аксиома, что правительство не может косвенно делать то, что ему запрещено делать прямо. Если правительственные чиновники руководят такой цензурой или содействуют ей, это вызывает серьезные вопросы в отношении Первой поправки».

Во время выборов 2020 года в электронном письме официальному лицу в Твиттере Министерство внутренней безопасности  направило информацию о потенциальной угрозе критически важной инфраструктуре США, сославшись на предупреждения ФБР. Речь шла об учетной записи, которая может поставить под угрозу целостность избирательной системы.

У пользователя Твиттера, о котором идёт речь, было 56 фолловеров и подпись, которая гласила: «Пришлите нам адреса, где вы затариваетесь травкой» (вы там в своём уме?! это пародийный аккаунт) На аватарке было изображение Блюцифера - скульптуры лошади у входа в международный аэропорт Денвера. 

“Мы не уверены, можно ли предпринять какие-либо действия в отношении этого аккаунта, но мы хотим обратить на него ваше внимание", - написал государственный чиновник в переписке по электронной почте, указав и на другие примеры учетных записей, которые можно спутать с аккаунтами официальных государственных структур. Представитель Twitter ответил: “Мы будем наращивать усилия. Спасибо.”

Каждое электронное письмо в переписке содержало заявление об отказе от ответственности, что «агентство не имеет и не стремится иметь возможность удалять или редактировать информацию, доступную на платформах социальных сетей».

Защитники свободы слова отмечают, что оказывая постоянное давление на социальные сети частного сектора, агентство таким образом пытается положить конец Первой поправке. 

«Когда правительство что-то предлагает, не так уж сложно снять бархатную перчатку, но вместо неë вы получите кольчужный кулак», — сказал Адам Кандеуб, профессор права Мичиганского государственного университета. «По сути, я бы классифицировал такие действия, особенно когда они забюрократизированы государством, как сговор правительства с платформами».

“Если бы эти сообщения отправляло иностранное авторитарное правительство, - отметила Надин Строссен, бывший президент Американского союза защиты гражданских свобод, - мы, без сомнения, назвали бы это цензурой”.

31.10. 2022 г.

---

СВЯЗАТЬСЯ С АВТОРОМ :

Кен Клиппенштейн ken.klippenstein@​theintercept.com @kenklippenstein

Ли Фанг lee.fang@​theintercept.com @lhfang