Парадная армия России

Нынешние неудачи российских войск в специальной военной операции (СВО) на Украине требуют тщательного осмысления.

В происходящем есть и весомый положительный момент. Масштабные военные действия — серьёзное испытание на прочность для страны, наглядно выявляющее слабые места её государственного и общественного устройства.

Но ни укрепить эти слабые места, ни преодолеть возникшую кризисную ситуацию невозможно, надев розовые очки и утверждая, что всё идёт по плану. Прежде всего, следует признать само наличие проблемы; затем нужно найти её истоки; после этого возможен реальный поиск решения.

Причины произошедшего коренятся прежде всего в психологических установках военного и политического руководства России.

Как показали события в Сирии, где дела у российской армии шли сравнительно неплохо, хотя и не без эксцессов, она вполне способна действовать против разного рода террористов и «бармалеев» ограниченным наиболее боеспособным контингентом при полном господстве в воздухе и весомом технологическом превосходстве, по опыту войн в Афганистане и Чечне.

Однако к масштабной неядерной войне с противником, более или менее сопоставимым по численности и технологическому уровню, российская военная машина оказалась не готова. (Впрочем, даже хорошо, что это выявилось сейчас, в конфликте на относительно локальном ТВД, а не в ситуации более масштабного мирового конфликта, вероятность которого постоянно повышается по мере развития кризиса нынешнего миропорядка; действия России, в некотором смысле, сыграли здесь роль упреждающего «встречного пала».)

Изначальной причиной этому является психологический «блок», намертво засевший в мозгу не только Лиц, Принимающих Решения, но и населения в целом (неотъемлемой частью которого ЛПР тоже являются). Он заключается в том, что «войны не будет». Имеется в виду — войны большой, с сильным противником. Почему не будет? Во-первых, потому что в это не хочется верить: такая война страшна и невыгодна. А во-вторых — потому что ещё с советских времён нас убеждали (и мы убеждали себя сами): такая война практически неизбежно будет ядерной, а ядерная война — это «конец всему» и в ней «не будет победителей»; следовательно, она невозможна.

Дополнительно сыграл роль и фактор временного прекращения глобального противостояния сверхдержав в 90-е — начале 2000-х, то есть именно тогда, когда складывалась карьера многих нынешних военачальников и политиков. У части из них произошёл своеобразный импринтинг, подсознательное более или менее сильное убеждение, что у России «нет врагов», а проблемы в отношениях с другими странами возникают либо от взаимного непонимания, которое следует преодолеть путём переговоров, либо от наших собственных ошибочных действий, в каковом случае надлежит «исправиться» и «понравиться» оппоненту. Особенно если оппонентом выступает такая передовая во всех отношениях страна, как США. (Это помимо возможности явного предательства.)

Тезис «войны не будет» сам по себе не делает вооружённые силы ненужными, если только речь не идёт о каком-нибудь никому не интересном Науру; но геополитическое положение России сильно отличается от науруанского. Упомянутый тезис меняет предназначение вооружённых сил. Из инструмента войны они превращаются в инструмент сдерживания. Их задача — не победить в войне, а предотвратить её. Одних только стратегических ядерных сил для этого недостаточно — не будешь же грозить ими какой-нибудь Латвии, если та вознамерится силой забрать себе Пыталовский район.

Поэтому главной задачей вооружённых сил становится создание и поддержание нужного имиджа. Инструментом для этого становятся грандиозные парады, масштабные учения, а также разработка и рекламирование «не имеющих аналогов», впечатляющих с виду образцов вооружений. Дополнительной опцией является победоносная война против заведомо слабого противника (наподобие сирийской вооружённой оппозиции и террористов).

В результате, если не считать некоторые более подготовленные по сравнению с другими и получившие реальный боевой опыт подразделения, предназначенные именно для войны с отсталыми «бармалеями», а также РВСН, по самой своей сути находящиеся в постоянной боевой готовности, то российские вооружённые силы к 2022 году фактически выродились в войска «потешные» — а точнее, парадные.

Давайте попробуем выделить хотя бы некоторые отличительные черты парадной армии. (Вы можете при желании добавить свои варианты.)

 

Что не нужно парадным войскам

Парадные войска не следует массово оснащать современной связью. Для парадов она не нужна в принципе, для повседневной службы достаточно телефонов, а на показных учениях можно обойтись и устаревшей радиосвязью — всё равно они проводятся по заранее составленному сценарию, где все знают свои роли, а противник, способный глушить или перехватывать связь, попросту отсутствует.

Парадным войскам не нужны современные средства разведки и целеуказания, такие как спутниковые разведывательные системы и беспилотники. Как и в предыдущем случае, это было бы бесцельной тратой денег. На показушных учениях и так заранее известно, где «условный противник»; на парадах он и вовсе отсутствует.

Парадным войскам не нужны массовые высокоточные боеприпасы, поскольку они дороже обычных. В случае высокоинтенсивных боевых действий этот фактор с огромным избытком компенсируется тем обстоятельством, что для надёжного поражения целей требуется намного меньше единиц высокоточного оружия, чем обычного; вдобавок облегчается логистика, требуется меньше самолётовылетов, уменьшается износ стволов артиллерии — и в конечном счёте высокоточное оружие оказывается гораздо более выгодным даже с чисто экономической точки зрения. Кстати говоря, это хорошо понимали ещё в СССР; советский начальник Генштаба маршал Огарков в начале 80-х отмечал: «Широкий спектр новшеств западной техники позволяет как минимум в десять раз увеличить ударный потенциал обычных вооружений».

Но парадным войскам не нужно поражать цели — им нужно поражать сердца зрителей. А устроить эффектную стену разрывов гораздо проще и дешевле с помощью старых добрых неуправляемых бомб, ракет и снарядов, сброшенных с идущих в парадном строю на низкой высоте самолётов (которые при такой тактике в реальном бою с сильным противником, скорее всего, немедленно были бы сбиты) или выпущенных из выстроенных в аккуратную, ласкающую взор линию РСЗО и орудий (которые в реальном бою могли бы быть уничтожены одним-единственным снарядом, угодившим в стоящий неподалёку тягач с боезапасом и вызвавшим цепочку подрывов — как это произошло в начале СВО с целым дивизионом выстроенных таким «парадным» образом 122-мм гаубиц наших ВДВ-шников под Николаевым).

Парадным войскам не нужны коллиматоры и прочий «обвес» для стрелкового оружия, поскольку они стреляют не в реального противника, а в «условного», «куда-то туда»; либо в мишень, которая не движется и не отстреливается. По той же причине им не нужны современные дальнобойные и высокоточные снайперские винтовки.

Парадным войскам не нужны тепловизоры и современные «ночники», поскольку учения проводятся обычно в дневное время (а парады — только в дневное). Ведь ночью присутствующие на учениях высокие лица мало что увидят, да и эффектные кадры для телезрителей не снимешь.

Парадным войскам не нужна современная тактическая медицина, поскольку они не попадают под реальный огонь противника. Все потери, которые они несут, происходят от единичных несчастных случаев.

Парадным войскам не нужна полноценная боевая подготовка — ведь они не собираются воевать, а такая подготовка — дело сложное, хлопотное, чреватое разного рода эксцессами и требующее лишних расходов (боеприпасы, топливо, обслуживание и ремонт техники стоят денег). Поэтому она заменяется несложной имитацией, а служебное время военнослужащих заполняется более или менее бессмысленными занятиями вроде ведения бесчисленных журналов.

Парадным войскам по понятной причине не нужно заботиться о рассредоточении, укрытии и маскировке войск, командных пунктов, самолётов и вертолётов на аэродромах, боеприпасов и прочего снабжения. Такие вещи, как железобетонное укрытие для самолётов (или даже простейшие защитные стенки из габионов), для парадной армии являются бессмысленной тратой средств. А боеприпасы, вместо складирования в хорошо защищённом укрытии (которое быстро возводится с использованием экскаватора, бульдозера, автокрана и готовых железобетонных блоков, закупленных на ближайшем заводе ЖБИ), можно вывалить кучей на землю рядом с железной дорогой — ну что им сделается?!

Парадные войска не должны иметь слишком большую численность — ведь перед ними не стоит задача контролировать большую вражескую территорию или удерживать многокилометровый фронт, а для парадов и учений много людей не нужно. По этой же причине вполне допустимо и даже хорошо, когда реальное количество людей в войсках существенно меньше штатного. Экономия!

Парадные войска могут не беспокоиться насчёт возможности вражеского прорыва и предпринимать какие-то меры для его предотвращения и купирования. Поэтому им нет нужды в сколько-нибудь изощрённой фортификации, создании минных заграждений, оборудовании запасных позиций, выделении резервов и прочей подобной совершенно бессмысленной с их точки зрения деятельности.

В наступлении (точнее, при имитации такового на учениях) парадным войскам совершенно не нужно беспокоиться по поводу таких вещей, как сохранность тылов, возможность вражеской засады или артобстрела, и т.п.

Военнослужащим парадных войск (особенно офицерам, а в первую очередь — генералам) нет нужды повышать свой образовательный уровень, изучать военное дело, военную историю, отслеживать современные тенденции развития вооружений, тактики и стратегии. Поскольку парадные войска не собираются реально воевать с сильным противником, это будет лишь пустой тратой времени.

 

Что нужно парадным войскам

Парадным войскам по определению нужно всегда быть готовыми к парадам. Поэтому исключительное значение для них имеет строевая подготовка. (Своё военное значение она потеряла ещё во второй половине 19-го века, когда внедрение скорострельного оружия вынудило все нормальные армии навсегда отказаться от использования плотного строя.)

Парадные войска должны выглядеть красиво. Поэтому они должны иметь элегантную парадную форму и придавать громадное значение внешнему виду — как военнослужащих, так и всего, что их окружает. Всё, что можно, должно быть надлежащим образом покрашено, иметь уставной цвет, выстроено в ладный рядок, выровнено по линеечке; а дорожки на позиции непременно отсыпаны гравием. Реальный противник будет очень рад чёткому указанию позиций и выстраиванию орудий или, допустим, самолётов в плотные ряды; но парадная армия воюет с воображаемым противником.

Парадные войска должны обладать средствами, абсолютно бесполезными в современной войне, но важными в медийном отношении — такими как многочисленные оркестры, ансамбли песни и пляски, парки «Патриот» и даже собственная художественная студия. (Впрочем, военные музыканты были нужны почти в каждом подразделении, когда войска сражались в плотном строю; музыка или хотя бы барабанная дробь задавала ритм движения и ободряла воинов. Однако с того времени кое-что изменилось.)

Парадные войска для пущей солидности обязаны иметь как можно больше почтенных, обильно покрытых наградами офицеров, особенно генералов. Чтобы обеспечить этим многочисленным военачальникам необходимую занятость и чувство собственной значимости, парадные войска должны иметь как можно более длинную цепочку отдачи приказов и прохождения информации. Какой-нибудь лейтенантишка не имеет права самостоятельно запрашивать поддержку артбатареи или целого бомбардировщика, такое важное дело обязан контролировать генерал.

Парадные войска безусловно должны иметь кое-какое дорогое и ценное оборудование и снаряжение, но оно нужно не для применения, а чтобы можно было на страх врагам практически честно утверждать: наша армия оснащена хорошо. Поэтому, если возможно, его следует закрыть на замок и никому не выдавать — для пущей сохранности. Под сохранностью, конечно, имеется в виду физическое наличие, а не возможность использовать (так что нестрашно, если оборудование пришло в негодность по причине неправильного или слишком долгого хранения, главное — «шоб було»).

Парадным войскам следует иметь «не имеющее аналогов» вундерваффе, предназначение которого — внести страх в сердца потенциального противника и гордость в сердца отечественного обывателя. Перечислю основные его категории.

1.   Вундерваффе массовые, обычные. Грозный внешний вид, отличные «табличные» характеристики и не афишируемые, скажем так, «особенности», в значительной степени обесценивающие эти высокие характеристики. Типичные представители — большинство российских танков. «На бумаге» они замечательно сочетают малые размеры и вес с большой толщиной брони, большим калибром пушки, хорошей подвижностью и «чудо-опциями» в виде автомата заряжания, динамической защиты и запускаемых через ствол противотанковых ракет. В реальности мощная пушка обладает низкой точностью, динамическая защита на подавляющем большинстве танков из экономии представлена устаревшими образцами «Контакт-5» и даже древними «Контакт-1», эргономика рабочих мест экипажа оставляет желать лучшего, а плотная компоновка и расположение боезапаса делает танк крайне уязвимым к заброневому воздействию боеприпасов, в результате чего в ходе СВО даже получила распространение практика заряжания танков всего несколькими снарядами, для предотвращения катастрофической детонации. Как показали пресловутые «танковые биатлоны» (с «элитными» экипажами!), запускаемые из пушки чудо-ракеты с трудом попадают по стоячей мишени. «Вишенкой на тортике» является полное отсутствие систем активной защиты — при том, что в России их разработано не меньше трёх вариантов. Но в том-то и дело, что для парадной армии всё это неважно!

2.   Вундерваффе единичные, парадные. Типичные представители — «Арматы» и прочие разные «Курганцы». Ультрасовременные образцы вооружений, выпущенные ограниченной серией (или даже в единичных экземплярах) исключительно для парадов и выставок. Несмотря на свою продвинутость, всё равно могут отличаться изрядными «косяками». Так, оптика устанавливаемого на некоторые из этих вундерваффе боевого модуля «Бумеранг-БМ» не оснащена даже бронезаслонками для защиты от стрелкового огня и осколков артснарядов; практически не имеют защиты и открыто расположенные пусковые установки ПТРК «Корнет». Это совершенно нормально, поскольку на парадах данные вундерваффе не будут ни стрелять, ни подвергаться вражескому огню.

3.   Вундерваффе секретные, ужасные. Типичные представители — «Посейдон» и «Буревестник». Абсолютно бесполезны не только в обычной, но и в ядерной войне, для которой они якобы предназначаются — хотя бы по той простой причине (впрочем, далеко не единственной), что до своих целей они будут добираться долгие часы и даже (в случае с «Посейдоном») дни — к тому времени глобальная ядерная война уже закончится. Впрочем, они в действительности предназначены не для войны, а для устрашения.

4.   Вундерваффе специфические, с бесполезными свойствами. Обладают интересными и впечатляющими особенностями, которые невозможно реализовать в реальной войне. Наиболее яркий пример — российские воздушно-десантные войска. Их две ключевые особенности — возможность парашютного десантирования вместе с обширной номенклатурой боевой техники, а также способность ломать головой кирпичи. И то, и другое призвано оказать надлежащее моральное воздействие на потенциального противника и собственного обывателя. Военного же значения упомянутые особенности не имеют. Парашютное десантирование над территорией врага, обладающего хотя бы зачаточной ПВО, сегодня невозможно в принципе, к тому же численность российской военно-транспортной авиации невелика и совершенно не адекватна численности ВДВ. Тема же кирпичей и головы, полагаю, комментариев не требует.

 

Советские корни явления

Типичные черты парадных войск в большей или меньшей степени были присущи многим армиям в истории. Собственно, многие из этих черт, по понятным причинам, можно найти в любой долго не воюющей «армии мирного времени». Так, в истории нашей армии их можно проследить, изучая опыт русско-японской или советско-финской «зимней» войн, а особенно — начала Великой Отечественной войны.

Но только после окончания этой войны наши войска начали полноценно превращаться в парадные. Связано это было не только с продолжительным мирным периодом, но, прежде всего, с появлением ядерного оружия и, как следствие, возникновением упомянутого в начале этой статьи психологического «блока». Он развивался постепенно; почти до самого своего распада СССР всё же довольно серьёзно готовился воевать даже при условии массированного применения ядерного оружия. Распад СССР и временное прекращение глобального противостояния послужили мощным стимулом к продолжению и, в конце концов, логическому завершению процесса «парадизации». Однако начало этому процессу было положено именно в советское время.

Интересно, что, несмотря на цензуру и отсутствие вседозволенности в области информации, в Советском Союзе порой позволялось поднимать достаточно острые вопросы, в том числе с использованием киноискусства. Жившие в СССР могут припомнить немало фильмов, вскрывавших серьёзные проблемы общества — скажем, «Блондинка за углом», где фактически критиковались уродливые перекосы всей экономической системы, приведшие к дикому дефициту и тотально коррумпированной сфере торговли и услуг. Не стала исключением и армейская тема. Помимо дебильно-бодреньких боевичков вроде откровенной рекламы ВДВ «В зоне особого внимания», на эту тему снимались и другие фильмы. Приведу два показательных примера, где затрагивается именно проблема превращения армии в парадные войска; посмотрев их (или припомнив, если уже смотрели), вы убедитесь, что эта проблема стояла остро уже тогда.

Первый — фильм производства 1977 г. «Строгая мужская жизнь», где затрагивается тема показухи в войсках; в частности, прекрасно демонстрируется «спектакль» с бессмысленной, но зрелищной танковой атакой в ходе учений. Как и положено, прилагаются все усилия, чтобы танки «атаковали» точно по графику и шли красиво, «по линеечке». Впрочем, есть там и светлый момент (более или менее фантастический в сегодняшних условиях) — мудрое старшее командование, не принимающее предъявленной ему показухи и одобряющее действия главного героя, инициативного младшего командира.

Второй — фильм 1986 года «Атака». По сравнению с предыдущим фильмом, сюжетные ходы здесь обострены. Инициативный главный герой в своём максимализме и увлечённости военным делом выглядит почти карикатурно. Невзирая на достигнутый им по сюжету явный успех (тоже на учениях), фильм оставляет чёткое ощущение того, что карьера у него не заладится, особенно с учётом вопиющей косности мышления коллег и начальства. Впрочем, возможно, здесь ещё играет роль послезнание.

Ведь типы людей, подобных главным героям упомянутых фильмов, не нужны парадной армии. Идеальным для неё является тип солдафона — человека, зацикленного на формальном порядке, чистоте, покраске, строевой подготовке, вообще всяческой показухе, бесчисленной бумажной отчётности, подавлении инициативы, запретах всего и вся. Главной его целью является делание карьеры любой ценой. Типичные его отличительные черты — раболепство перед начальством, абсолютное презрение к подчинённым, ругань и угрозы как стиль командования, глубочайшее невежество в военном деле (собственно, всё вышеперечисленное он и считает «военным делом»). Неизбежно возникающий в закрытой иерархической системе с отсутствием нормального контроля и обратных связей отрицательный отбор возносит таких людей наверх, а они тянут следом подобных себе сотоварищей.

 

Некоторые следствия из вышесказанного

Наиболее важной частью деятельности парадных войск по определению являются собственно парады, а также близкие к ним имиджевые мероприятия, такие как учения (по возможности масштабные и зрелищные), выставки, конференции и разного рода игрища наподобие «танковых биатлонов». Что бы ни происходило в стране и за её пределами, эти мероприятия должны быть на первом месте. Поэтому совершенно нормально, когда нечем «заткнуть» вражеский прорыв фронта (заранее анонсированный не только разведкой, но и самым распоследним телеграм-блогером), а тем временем на противоположном конце страны 50 тысяч военнослужащих участвуют в спектакле, демонстрируя плотные ряды бронетехники, наступающей подобно греческой фаланге. Это полностью соответствует приоритетам парадных войск.

Поскольку парадные войска перенасыщены солдафонами-карьеристами, стремящимися пускать пыль в глаза начальству и одновременно с удовольствием разносящими по любому поводу своих подчинённых, в таких войсках неизбежно возникает атмосфера тотальной лжи, с целью преувеличения успехов и сокрытия недостатков, что делает невозможным продвижение правдивой информации снизу вверх и оставляет командование в неведении о реальном положении дел «на местах». (Кстати, когда во время Великой Отечественной войны столкнулись со сходной проблемой, её сравнительно успешно купировали хотя бы на уровне штабов фронтов, армий и корпусов, направляя туда специальных офицеров — представителей Генштаба, основной задачей которых было именно снабжение верховного главнокомандования более или менее достоверной информацией о положении дел в опекаемых ими войсках. Впрочем, с окончанием войны подобную практику прекратили.)

Поскольку для парадных войск критически важна забота о сохранении своего имиджа, совершенно недопустим независимый общественный и/или государственный контроль за их деятельностью, грозящий «вынести сор из избы». Поэтому в стране с парадной армией невозможны такие явления, как, например, наделённые широкими полномочиями временные независимые комиссии, создаваемые под эгидой президента и/или парламента для независимой экспертизы с целью эффективного развития вооружённых сил — что является обычной практикой в тех же США (статью о таких комиссиях можно почитать здесь). По той же причине парадная армия тщательно дозирует информацию о своей деятельности и избегает любой, даже самой конструктивной критики, пытаясь по возможности преследовать или дискредитировать тех, кто занимается такой критикой. С точки зрения генералов, да и вообще любых апологетов парадной армии, обычные люди — как презренные «пиджаки», так и не обременённые высокими чинами военнослужащие — не имеют права рассуждать, а обязаны послушно внимать высокому начальству и его пропагандистам.

С учётом двух предыдущих факторов, парадные войска превращаются в максимально защищённую от контроля структуру. Это неизбежно привлекает туда массу людей, которые, в силу своего специфического целеполагания и моральных качеств, очень рады отсутствию лишнего контроля. Помимо своей бесполезности в качестве собственно военных, они могут наносить огромный дополнительный вред, занимаясь «распилом», а то и прямым воровством выделяемых на оборону средств. Попав на высокие должности, они подбирают себе в подчинённые и продвигают по службе людей с аналогичными свойствами — как для успешной реализации своих целей, так и в силу интуитивного сочувствия к единомышленникам.

Наконец, в случае реальной большой войны парадная армия закономерно обречена терпеть поражения. Отсутствие или недостаток высокоточного вооружения, нормальной связи, разведки, координации между подразделениями и многого другого дополняет органическая неспособность солдафонов вести современную войну, равно как и учесть опыт прошлых войн (который они не изучают). Отсюда бессмысленные лобовые атаки на неподавленные хорошо укреплённые позиции, отсутствие прорывов на окружение, бессистемный запуск дорогих крылатых ракет по сомнительным целям, невозможность завоевать господство в воздухе и эффективно использовать значительное превосходство в авиации, беспечность в организации обороны, и т.д., и т.п.

 

Что же произошло на Украине?

Как уже отмечалось выше, парадная армия не предназначена для серьёзной войны, но может более или менее успешно действовать, с использованием некоторых своих самых боеспособных подразделений, против заведомо слабейшего противника, особенно при явном превосходстве в воздухе и современных вооружениях. Именно таким противником представлялась Украина.

Проблема в том, что с 2014 года Украина считает себя в состоянии войны, и её изначально тоже парадная армия, с тем же печальным наследием, за эти восемь лет сильно изменилась — превратившись в армию, целенаправленно готовящуюся к реальной войне с сильнейшим противником. Более того, к такой войне готовилось и государство в целом — здесь можно отметить и создание теробороны, и оперативно проведённую мобилизацию, и мощнейшую пропаганду, и безжалостную борьбу с инакомыслием. Исключительно важную роль сыграла и западная военная помощь (причём даже не столько поставки оружия, боеприпасов и высокотехнологичного снаряжения, сколько подготовка новых войсковых соединений и — особенно — обеспечение разведывательной информацией).

В результате сейчас Россия имеет дело с противником, обладающим более подготовленным и мотивированным высшим командным составом, серьёзным численным превосходством в живой силе, а также подавляющим технологическим превосходством в некоторых важнейших областях, таких как связь, разведка и управление. Ситуацию для России какое-то время спасало отсутствие у врага серьёзной авиации, проблемы с количеством и качеством военной техники, а также ограниченный боезапас, в основном оставшийся ещё с советских времён. С учётом западной помощи, эти проблемы тоже могут быть частично или полностью преодолены (усилия в этом направлении предпринимаются). Единственной принципиально неразрешимой проблемой для Украины является уязвимость её инфраструктуры и экономики, но этот козырь Россия пока не использует.

Следует отметить, что, начиная специальную военную операцию, российское руководство благоразумно действовало по канонам Сунь-Цзы: «Лучшее из лучшего — покорить чужую армию, не сражаясь»; «самое худшее — осаждать крепости». Похоже на то, что изначальное планирование не предполагало серьёзного сопротивления украинских вооружённых сил в расчёте на некие хитрые комбинации с использованием агентов влияния во властных и силовых кругах Украины. К сожалению, эти комбинации полностью провалились. Даже если возможность такого провала предусматривалась и в этом случае планировалось быстро нейтрализовать врага с использованием могучих, прекрасно оснащённых войск, поддерживаемых господствующей в воздухе авиацией и ударами сотен крылатых ракет, вскоре выяснилось, что подобные планы тоже фантастичны, поскольку парадная армия не готова к такому сценарию.

Дело в том, что была проигнорирована ещё одна важнейшая заповедь Сунь-Цзы: «Знай противника и знай себя, и ты будешь непобедим». Принимавшие решение о спецоперации не знали противника, полагая его слабым, трусливым и склонным к измене (впрочем, эта информация была не столько ложной, сколько устаревшей); и они не знали собственной армии, считая её мощной и эффективной военной машиной — ведь она так эффектно выглядела на парадах и учениях!

К сожалению, эффектность не равна эффективности.

 

Может ли парадная армия стать нормальной?

В ходе Великой Отечественной войны временно заработал пусть и несовершенный, но всё же худо-бедно работающий механизм положительного отбора: боевые действия наглядно демонстрировали, кто чего стоит, и талантливые военачальники продвигались наверх. Но та армия ещё не стала парадной, она всё-таки готовилась воевать, и в ней хватало и подходящих кандидатов, и тех, кто изначально обладал одновременно и полномочиями для их отбора, и должной компетенцией. К тому же тогда не боялись обидеть уважаемых людей, понизив их в должности или прибегнув к более радикальным мерам.

В современной российской армии — уже по-настоящему парадной — подобный механизм будет работать очень медленно и неэффективно. Если упрощённо, то солдафоны будут выбирать потенциальных Жуковых и Рокоссовских главным образом из таких же солдафонов, со всеми вытекающими последствиями. Преобразиться же и стать настоящим военным солдафон не может, как кот не может стать вегетарианцем. Тем более если человек уже в летах, когда особенно трудно поменять своё мировоззрение и вдобавок начинается естественный процесс постепенного разрушения когнитивных функций с утратой способности к обучению (каковая способность и раньше была не ахти). Желающие, кстати, могут сравнить возраст нынешних высших военачальников России с возрастом высших советских военачальников конца Великой Отечественной, после чего неизбежно сделать неприятные выводы.

Возможный отбор «со стороны», вне рамок военного ведомства (допустим, лично президентом), наталкивается на отсутствие информации. Формальный послужной список никоим образом не отражает истинных талантов человека. Может оказаться, что назначенный на высокую должность бравый полководец умеет лишь орать на подчинённых и отдавать им матерные приказы разной степени идиотизма, а успехи руководимых им ранее войск, принесшие ему звезду Героя, были обусловлены разумным планированием его штаба, умелыми действиями подчинённых ему командиров и подлинным, а не «паркетным», героизмом рядовых бойцов.

К тому же проблема не только в верховном командовании, она затрагивает всю армию, сверху донизу, и имеет множество аспектов.

 

Что делать?

Самое главное — это люди. Поэтому прежде всего необходим форсированный положительный отбор людей в командовании — для начала хотя бы временный, даже разовый. Не следует дожидаться, когда очередной «паркетный герой» проявит себя во всей красе (ценой больших потерь в людях, технике и территориях), чтобы появился повод заменить его на кого-то другого (с немалой вероятностью — такого же солдафона), а упредить эту ситуацию. Помочь здесь может, во-первых, анонимный сбор отзывов нынешних и бывших подчинённых о стиле командования их начальников (т. е. обратная связь), а во-вторых, проведение массового тестирования офицеров на предмет общей вменяемости и понимания хотя бы базовых аспектов современной войны и вообще военного дела (методику разработать не так уж сложно). При этом будут сразу выявлены как явные неадекваты, которых можно смело уволить, так и вменяемые люди, которых следует продвинуть по службе.

Заняться этим должна вновь образованная сторонняя структура (наподобие упомянутых выше временных экспертных комиссий) из людей, не имеющих отношения к военной верхушке; однако они должны быть более или менее знакомы с военным делом. Эффективные менеджеры, озабоченные оптимизацией расходов, здесь не нужны.

Эта же структура, но уже в тесном сотрудничестве с новым, высокопрофессиональным и адекватным военным командованием, должна заняться другими накопившимися проблемами: кардинальным пересмотром процедур, связанных с разработкой и закупкой техники и вооружений, реальным насыщением войск остро необходимой техникой, оборудованием и снаряжением, пересмотром неоптимальных штатов существующих воинских формирований, и так далее.

Но корень всех этих проблем, повторюсь — в головах. И если эти головы не способны измениться, их надо заменить.

У России более чем достаточно ресурсов, чтобы справиться с этими проблемами и победить (причём без использования ядерного оружия, что было бы преступной ошибкой). В том числе человеческих ресурсов — то есть храбрых, знающих и инициативных людей, которые во множестве проявили себя и в ходе СВО. Но ситуация, когда им приходится воевать не только с врагом, но и с неадекватностью собственного руководства, создаёт для нашей страны изрядные угрозы, которые отнюдь не ограничиваются угрозой военного поражения.

Поэтому, кстати говоря, крайне желательно, чтобы вышеописанные действия осуществлялись в комплексе со сходными мероприятиями, касающимися иных аспектов жизнедеятельности государства и общества. Война — это испытание не только для армии, это испытание для всей страны.

 

Развитие событий

В любом случае, мы не должны терять присутствия духа. Да, прямо сейчас противник владеет инициативой. Возможны дальнейшие неудачи российской стороны, может быть, весьма масштабные и прискорбные. С другой стороны, даже в этой ситуации и с имеющимися средствами вполне возможен перехват инициативы российской армией с задействованием накопленного резерва и последующим наступлением. И совсем уж вероятны массированные удары по украинской энергосистеме. В зависимости от количества задействованных средств, последствия для Украины могут варьироваться от крайне неприятных до абсолютно катастрофических (хотя само по себе это ещё не приведёт к её военному поражению).

Но главное — невзирая ни на что, нынешнее украинское государство обречено. Его территория — всего лишь поле боя (причём не единственное), на котором отчаянно борется за своё существование издыхающий сатанинский миропорядок.