Кузь­мич

В те вре­ме­на, когда ав­то­сер­ви­сы ещё были непри­выч­ны, да по раз­ным мар­кам ав­то­ма­шин, то вся Ра­се­юш­ка на ко­лё­сах про­бав­ля­лась в плане ре­мон­тов своих дра­го­цен­ных че­ты­рёх­ко­лёс­ных дру­зей в га­ра­жах, у ма­сте­ров. Все там «ле­чи­ли» свои аг­ре­га­ты, по­то­му что и негде было, соб­ствен­но.

Не ми­но­ва­ла чаша сия и меня. Это уже потом, когда я взял первую ну­лё­вую ино­мар­ку (Рено ту­рец­кой сбор­ки), лезть в эти га­ра­жи к дядям Васям и про­чим было уже за­пад­ло как-​то, ав­то­сер­ви­сы всё же да­ва­ли и га­ран­тию, и быст­ро всё де­ла­ли, хотя и по день­гам было круто, но в целом стало на по­ря­док сим­па­тич­нее.

Кузь­мич был одним из ма­сте­ров таких га­раж­ных, ма­стер от Бога, но лишь по на­лад­ке движ­ков, прав­да, толь­ко жи­гу­лёв­ских и толь­ко зад­не­при­вод­ных. А их тогда было море про­сто. Дело в том, что ма­сте­ра спе­ци­а­ли­зи­ро­ва­лись: кто по хо­до­вой части, кто по са­ло­нам, кто по ку­зов­ным делам, а кто и по ди­зай­ну даже. Ши­но­мон­таж тогда за людей не счи­та­ли, каж­дый во­ди­ла мог и сам себе сре­жис­сё­рить на трас­се, и ко­ле­со снять, и шину рас­па­тро­нить, и бал­лон за­кле­ить, да и об­рат­но всё во­ткнуть. Кузь­мич об­ла­дал дра­го­цен­ным свой­ством, он умел слу­шать и слы­шать му­зы­ку движ­ков/мо­то­ров, и умел так их ре­гу­ли­ро­вать, что они, движ­ки, бук­валь­но пели. Ред­кий дар, в общем.

Ра­зу­ме­ет­ся, при всём при этом он был ещё и фи­ло­со­фом, по­сколь­ку жизнь жил дол­гую, раз­но­об­раз­ную и труд­ную, а все фи­ло­со­фы – есть люди, ино­гда скло­ня­ю­щи­е­ся к внем­лю­щей ауди­то­рии. Я нашёл его по зна­ко­мым, так все и де­ла­ли, в ос­нов­ном, когда оза­бо­чи­ва­лись по­ис­ком ма­сте­ра, ну и как-​то по­зна­ко­мил­ся. Он мне всё сде­лал в луч­шем виде, ну я и от­ме­тил это дело, и пе­ри­о­ди­че­ски стал к нему за­ез­жать ино­гда.

Од­на­жды я за­ехал к нему и попал в на­стро­е­ние. Так-​то он был мужик хму­рый, с ост­рым гла­зом, не склон­ный с кли­ен­та­ми раз­во­дить вся­кие бе­се­ды, от­ре­мон­ти­ро­вал, по­лу­чил своё – и до сви­да­ния, до сле­ду­ю­ще­го раза. Гла­зом он кли­ен­та опре­де­лял за пол­се­кун­ды, какие-​то там для себя вы­во­ды делал. В общем, чего-​то он там во мне опре­де­лил, не знаю что имен­но, но в этот раз он мне даже улыб­нул­ся и по­хло­пал по плечу. Любой птич­ке ласка в ра­дость, а уж по железным-​то делам, про­пах­шим мас­лом и гря­зью – и по­дав­но. Я даже при­сел у него в га­ра­же на ска­мей­ку. А он вос­при­нял это как долж­ное. По­то­му что при­сел рядом и за­ку­рил.

По­смот­рел на меня и ска­зал, а ты ведь раз­ве­дёшь­ся со своей женой скоро. Я аж за­та­ил ды­ха­ние сразу. С чего взяли, спра­ши­ваю? А он и го­во­рит, а зу­ба­ми скри­пишь много, да думки какие-​то про­во­ра­чи­ва­ешь в го­ло­ве, аж сви­стит ино­гда. Я по­гля­дел на него, ну, ладно, го­во­ри, пси­хо­те­ра­певт, а я по­слу­шаю. Он и начал, будто ждал толь­ко этого.

Не лю­бишь ты её, го­во­рит. А бабы чут­кие су­ще­ства на это дело. Хоть вы­жь­мись до­су­ха на ней, но, если не лю­бишь её, она тебе всё равно этого не про­стит. И рано или позд­но ото­мстит. Может быть, через годы, может быть на смерт­ном одре, твоём, но всё при­дёт в норму, прав­да будет жёст­кой и в точку. По­это­му ты моз­гой долго не ше­бур­ши, а то дви­нешь­ся рас­суд­ком, или, что хуже, по­ка­ле­чишь её или убьёшь нена­ро­ком, лучше сразу раз­во­дись. Несмот­ря ни на что, по­то­му что так будет лучше для всех. Я го­во­рю, а дочь? Он пожал пле­ча­ми, а дочь вы­рас­тет всё равно, но по­сколь­ку она тоже будет жен­щи­ной, то лучше ей иметь и папу, и маму, но обоих в доб­ром здра­вии, пусть и по­ца­пав­шись между собой. Во всех иных слу­ча­ях – будет го­раз­до хуже.

По­си­де­ли, по­ку­ри­ли, каж­дый о своём думал. Я не знал, что ска­зать до­мо­ро­щен­но­му це­ли­те­лю душ, а он даже не смот­рел на меня, мол, я всё ска­зал. Затем он про­ник­но­вен­но так начал, а хо­чешь я рас­ска­жу тебе сказ­ку? Ну я кив­нул смуро, толь­ко ска­зок мне и не хва­та­ло после таких слов. Ну и он начал. Все до­су­жие муж­ские рос­сказ­ни сво­дят­ся обыч­но к од­но­му и тому же (в плане ссор со сво­и­ми по­ло­вин­ка­ми), дать ей ку­ла­ком как сле­ду­ет, от­му­ту­зить её, а затем трах­нуть по-​человечески (смот­ри толь­ко оче­рёд­ность не пе­ре­пу­тай!). Типа ссора или драка за­бу­дет­ся, а вот по­след­нее оста­нет­ся, и это, мол, и есть самое глав­ное. Но это всё чушь со­ба­чья. Если ты жен­щи­ну не лю­бишь, а они чуют это, то ни­че­го не сде­ла­ешь. Если же лю­бишь, мо­жешь де­лать с ней что хо­чешь, ну, в рам­ках ра­зум­но­го, ко­неч­но. Затем по­ду­мал и до­ба­вил, да и нера­зум­но­го тоже, один хрен. Лю­бовь всё спи­шет.

Я по­гля­дел на него, а мужик-​то ох как не прост ока­зы­ва­ет­ся. Кузь­мич же налил себе какой-​то жид­ко­сти и выпил. По­ве­я­ло спирт­ным. Тебе, го­во­рит, не пред­ла­гаю, сам по­ни­ма­ешь. Я кив­нул, го­во­рю, ну, про­дол­жай даль­ше, сказ­ка хо­ро­шая пошла, не грех и по­слу­шать, да на ус на­мо­тать, если что при­го­дит­ся. Кузь­мич, как будто даже вос­пря­нул от бла­го­дар­но­го слу­ша­те­ля, да и го­ря­чи­тель­ное хо­ро­шо пошло. А начал он затем так. Ска­зал, скажу очень про­стую вещь тебе: лю­бовь – всему го­ло­ва! И это не рас­хо­жие слова, не глу­пость какая-​то, а ось, на ко­то­рой всё и дер­жит­ся. Опять же, до­ба­вил, все жен­щи­ны это и так знают, у них внут­ри сидит это знание-​чувство с са­мо­го дет­ства, а вся про­бле­ма может быть, если и бы­ва­ет, лишь в му­жи­ках.

Толь­ко му­жи­ки ино­гда этого не по­ни­ма­ют, а уж со­мне­ва­ют­ся по­сто­ян­но. Все. Ты вот ино­гда со­мне­ва­ешь­ся, пра­виль­но? Я кив­нул. А он про­дол­жил, и я тоже со­мне­ва­юсь. Мы все со­мне­ва­ем­ся пе­ри­о­ди­че­ски. Даже вроде любим, даже вроде души не чаем, даже лобызать-​обнимать го­то­вы в любую минуту-​секундочку, но… со­мне­ния все­гда оста­ют­ся. Му­жи­кам даны со­мне­ния. Они с ними живут, пе­ре­жи­ва­ют. И от этого ни­ку­да не уйти, ни­ко­гда. Такая вот пла­ни­да. Мне стало немно­го груст­но, но за­бав­но, по­то­му что… ну да, есть же со­мне­ния.

Кузь­мич же вспом­нил про де­каб­ри­сток, по­смот­рел на меня ис­ко­са. Зна­ешь, что меня боль­ше всего удив­ля­ет в этой ис­то­рии? Я го­во­рю, что? Он го­во­рит, а не все по­еха­ли за му­жья­ми сво­и­ми в ссыл­ку, вот что. А зна­ешь, по­че­му? Я го­во­рю, до­га­ды­ва­юсь уже. Он под­нял палец вверх, во, го­во­рит! Так что все нитки в один клу­бо­чек спле­та­ют­ся, куда ни кинь взгляд, куда ни брось, всё везде, все­гда одно и то же: есть лю­бовь, ис­то­рии воз­ни­ка­ют раз­ные, нет любви, ни­че­го не пом­ним, за­бы­ва­ем, да и скуч­но это всё, в конце кон­цов. И кол­го­тит­ся толь­ко одно, она самая, лю­буш­ка дра­го­цен­ная!

В прин­ци­пе, я уже в какой-​то мо­мент понял всё по об­суж­дён­но­му во­про­су, да, не скажу, что не за­це­пил он меня знат­но так, но про­дол­жать боль­ше эту тему рас­хо­те­лось. Кузь­мич же, об­ла­дав­ший тон­кой чув­стви­тель­но­стью, как ока­за­лось, раз­го­вор на тему любви резко пре­кра­тил. Будто бы всё ска­зал. Мы по­мол­ча­ли ещё немно­го, но, по­сколь­ку уже стало ве­че­реть как-​то, я уже и за­со­би­рал­ся, рас­пла­тил­ся с Кузь­ми­чём за от­ла­жен­ный дви­жок мой, вы­гнал ма­ши­ну из га­ра­жа и со­брал­ся уже было от­ча­лить во­сво­я­си, как уви­дел, что в гараж зашла какая-​то жен­щи­на при­мер­но моего воз­рас­та.

Я услы­шал как Кузь­мич ей ска­зал: «О, дщерь моя при­шла!», а та ему что-​то в ответ лас­ко­вое про­жур­ча­ла. Кузь­мич начал со­би­рать­ся домой, а жен­щи­на вышла и на­пра­ви­лась ко мне. Я об­ло­ко­тил­ся о ма­ши­ну, смот­рю на под­хо­дя­щую: на улице прой­дёшь мимо и не за­ме­тишь, но дви­же­ния у неё были очень мяг­кие, если при­смат­ри­вать­ся. Она по­до­шла ко мне, по­здо­ро­ва­лась, смот­рит мне в глаза. Я от­ве­тил, жду, что даль­ше. Жен­щи­на по­смот­ре­ла на меня чуть доль­ше, чем поз­во­ля­ет обыч­ная вос­пи­тан­ность, улыб­ну­лась и ска­за­ла: «Про лю­бовь тол­ко­ва­ли?». Я немно­го каш­ля­нул от неожи­дан­но­сти, а её голос ока­зал­ся вбли­зи, на­прав­лен­ный на меня, про­сто каким-​то пе­ре­лив­ча­тым, даже не знаю, как опи­сать. Ну да, го­во­рю, про неё.

Она снова улыб­ну­лась, го­во­рит: «Со­мне­ния одо­ле­ва­ют?» Я по­ду­мал про себя, да вы что, сго­во­ри­лись, что ли, за­тей­ни­ки? Кив­нул, мол, да, есть такое. Смот­рю, что будет даль­ше, уже даже ин­те­рес­но стало. Глаза ока­за­лись её уже не как се­кун­ду назад, а вглубь как-​то в меня зашли, какое-​то ча­ро­му­тие бул­тых­ну­ло, будто меня на рент­ген про­све­чи­ва­ют. Я так немно­го от­стра­нил­ся с лёг­ко­го ис­пу­га, гляжу, она усмех­ну­лась, спра­ши­ва­ет: «И папка мой нра­вит­ся?» Я го­во­рю, ну, да, нра­вит­ся, а что? Она до­ба­ви­ла: «И мама моя тебе тоже по­нра­вит­ся, мы же с ней од­но­го поля-​ягоды!» Я уже хотел было ска­зать, да и в мыс­лях не было, да я во­об­ще не со­би­рал­ся… А она так по­ве­ла пле­чом, а глаз с меня и не спус­ка­ет. И я чув­ствую, что чёрт знает что вообще-​то про­ис­хо­дит, в рту пе­ре­сох­ло, как-​то в дрожь уда­ри­ло. От глаз её не могу из­ба­вить­ся… В этот мо­мент Кузь­мич за­крыл га­раж­ную дверь, гро­мых­нул же­ле­зом, я и очу­хал­ся.

Смот­рю на неё снова: дева как дева, ни крива, ни коса, не кра­си­ва и не сног­сши­ба­тель­на, а всё такое сред­нень­кое, еле за­мет­ное. Глаза у неё долу, ногой что-​то чер­тит по земле неза­мет­но. Кузь­мич по­до­шёл, оце­нил об­ста­нов­ку, го­во­рит ей: «Не балуй, ведь­ма, не балуй!». Затем пожал мне руку, про­ще­вай, го­во­рит, как что слу­чит­ся по движ­ку, при­ез­жай, сде­ла­ем. Я сел в ма­ши­ну, раз­вер­нул­ся, по­ехал из га­раж­ных дел на про­сто­ры.

И дёр­нул же меня чёрт по­гля­деть в зад­нее зер­ка­ло, она как раз обер­ну­лась, да и ока­ти­ла меня про­щаль­ным взгля­дом. Будто впи­лась. В общем, на ав­то­ма­те как-​то вы­ру­лил куда-​то, еду по шаль­ным ули­цам, а от­пу­сти­ло уже через несколь­ко минут. Но не до конца. До сих пор же помню. Боль­ше я к Кузь­ми­чу не ездил, бо­ял­ся ещё раз с его доч­кой пе­ре­сечь­ся, и вот ре­аль­но этого ни­че­го не по­ни­мал, что там во­об­ще про­изо­шло, да и про­изо­шло ли. Что это было? Любовь-​морковь? При­гла­ше­ние на казнь, как у На­бо­ко­ва? На какую ещё, к дья­во­лу, казнь… Одни со­мне­ния.