Сер­гий Ра­до­неж­ский и его на­след­ство

Лич­но­стью Сер­гия Ра­до­неж­ско­го за­ин­те­ре­со­вал­ся, про­чи­тав в  бро­шю­ре, куп­лен­ной на под­сту­пах к Троице-​Сергиевой лавре:

«… Cоздал Пра­во­сла­вие, адап­ти­ро­вав хри­сти­ан­ство к мен­та­ли­те­ту ру­си­чей (в том числе, при­вя­зав ка­лен­дарь ру­си­чей к но­во­му цер­ков­но­му, по­это­му и сей­час мно­гие хри­сти­ан­ские празд­ни­ки со­хра­ни­ли древ­ние на­зва­ния). Внеш­ние формы - новые ре­ли­ги­оз­ные об­ря­ды и тра­ди­ции жи­те­ли со­блю­да­ли, но древ­нее внут­рен­нее по­ни­ма­ние Бога ру­си­чи, бла­го­да­ря Ра­до­неж­ско­му, со­хра­ня­ли преж­ним.”

Наш со­вре­мен­ник  Ни­ко­лай Сер­ге­е­вич Бо­ри­сов - рос­сий­ский ис­то­рик, спе­ци­а­ли­зи­ру­ю­щий­ся на древ­не­рус­ском пе­ри­о­де ис­то­рии Рос­сии. Док­тор ис­то­ри­че­ских наук, за­слу­жен­ный про­фес­сор МГУ, пишет про Ра­до­неж­ско­го, как про яв­ле­ние нашей ис­то­рии,  не до конца ис­сле­до­ван­ное и по­ня­тое:

«Фи­гу­ра Сергия-​великого де­я­те­ля на­ци­о­наль­но­го воз­рож­де­ния и по сей день едва раз­ли­чи­ма в ту­мане ми­нув­ше­го. Мы уга­ды­ва­ем от­дель­ные черты, но не можем охва­тить взгля­дом це­ло­го».

А вот когда бе­решь в руки Житие,  ис­пы­ты­ва­ешь разо­ча­ро­ва­ние, по­то­му что ны­неш­няя ка­но­ни­зи­ро­ван­ная био­гра­фия Сер­гия Ра­до­неж­ско­го – это набор ми­сти­че­ских сю­же­тов,  ко­то­рые неожи­дан­но вен­ча­ют­ся го­су­дар­ством, до сих пор яв­ля­ю­ще­е­ся самым боль­шим по осво­ен­ной пло­ща­ди. Одно явно не вы­те­ка­ет из дру­го­го. При­ру­че­ние мед­ве­дей, ис­це­ле­ние боль­ных и лич­ный ас­ке­тизм - это всё таки не го­су­дар­ствен­ное стро­и­тель­ство. По­это­му, да­вай­те по­про­бу­ем по по­ряд­ку.

Ро­ди­те­ли Сер­гия Ра­до­неж­ско­го

Сер­гий Ра­до­неж­ский по сво­е­му про­ис­хож­де­нию –  очень непро­стой че­ло­век. Не ря­до­вой.

Отец его  Ки­рилл был знат­ным чи­сто­кров­ным рус­ским бо­яри­ном. Мама Ра­до­неж­ско­го  Мария  вела свой род от знат­ных татар - чин­ги­зи­дов. В Ро­сто­ве семья бу­ду­ще­го свя­то­го на­хо­ди­лась на самом верху по­ли­ти­че­ской пи­ра­ми­ды.

Но во время от­ро­че­ства Сер­гия,  тогда еще Вар­фо­ло­мея,  Ро­стов­ские земли по­па­ли под вли­я­ние мос­ков­ских кня­зей. Мос­ков­ские во­е­во­ды, при­быв­шие в Ро­стов, дей­ство­ва­ли также, как дей­ству­ют нор­маль­ные бан­ди­ты в от­жа­той вот­чине, –  бес­пре­дель­ни­ча­ли. Как ска­за­но в ле­то­пи­сях: «мно­гие при­нуж­де­ны были от­да­вать моск­ви­чам свои иму­ще­ства, до­хо­дя до край­ней ни­ще­ты, и за это по­лу­ча­ли толь­ко оскорб­ле­ния и побои. Не из­бе­жа­ли этих скор­бей и пра­вед­ные ро­ди­те­ли Вар­фо­ло­ме­е­вы.» 

От­вле­ка­ясь от темы Ра­до­неж­ско­го, за­ме­чу, что по­доб­ное тво­ри­лось по­все­мест­но по всему  Евразий­ско­му кон­ти­нен­ту, фе­о­да­лы жили ве­се­ло, но быст­ро, и путь от все­власт­но­го су­ве­ре­на до бес­прав­но­го из­гнан­ни­ка еже­год­но про­де­лы­ва­ли ты­ся­ча­ми. Не ми­но­ва­ла чаша сия и главу се­мей­ства Ки­рил­ла, как ближ­не­го бо­яри­на кня­зей Ро­стов­ских.  Он ли­шил­ся тогда не толь­ко бо­яр­ских по­че­стей, но и всего сво­е­го до­сто­я­ния.

Пе­ре­езд в Ра­до­неж для семьи был явно вы­нуж­ден­ным, хоть и доб­ро­воль­ным. А по­то­му осо­бых благ не сулил. Ро­стов­ский бо­ярин Ки­рилл при иных об­сто­я­тель­ствах мог пре­тен­до­вать  в Москве на вы­со­кое по­ло­же­ние, тем более,  что у него здесь были  по­кро­ви­те­ли. Но Ки­рил­ла сочли небла­го­на­деж­ным. И впо­след­ствии никто из его рода уже не мог сде­лать свет­скую ка­рье­ру, несмот­ря на ве­со­мый пост за­ступ­ни­ка, от­ме­чен­но­го в ле­то­пи­си, как «ты­сяц­кий Про­та­сий», т. е. Про­та­сий Ве­лья­ми­нов.

 Ты­сяц­кий – это такой без­дель­ник по особо важ­ным делам при князе. За­ве­до­вал всем, не от­ве­чал ни за что. Про­та­сий Ве­лья­ми­нов  впер­вые  упо­ми­на­ет­ся в до­го­вор­ной гра­мо­те Се­ме­на Гор­до­го в 1341 году. Про него можно на­пи­сать от­дель­ную книгу - очень был ин­те­рес­ный и неод­но­знач­ный че­ло­век. Кста­ти, его сын  Иван  пе­ре­мет­нул­ся к Мамаю и был каз­нен на Куч­ко­вом по­ле­по­сле раз­гро­ма оного .

Со­рат­ни­ки Сер­гия Ра­до­неж­ско­го

Стар­ший брат Сер­гия (Вар­фло­мея) – Сте­фан.

Ду­хов­ник ве­ли­ко­го князя Се­ме­на Гор­до­го, друг и еди­но­мыш­лен­ник мит­ро­по­ли­та всея Руси Алек­сия, на­сто­я­тель сто­лич­но­го Бо­го­яв­лен­ско­го мо­на­сты­ря, Сте­фан Мос­ков­ский тоже по­чи­та­ет­ся как пре­по­доб­ный. Он лучше, чем млад­шие бра­тья, знал жизнь в до­стат­ке бо­яр­ско­го дома: хо­ро­шие одеж­ды, дядька-​воспитатель, соб­ствен­ный конь (хо­дить пеш­ком по го­ро­ду бо­яр­ско­му сыну не по­ло­же­но), упраж­не­ния с ору­жи­ем для бу­ду­ще­го воина, есте­ствен­ное че­сто­лю­бие юного бо­яри­ча. 

Имен­но об­ра­тил­ся  в Москве за по­мо­щью к зем­ля­ку, быв­ше­му ро­стов­ча­ни­ну — в Про­та­сию Ве­лья­ми­но­ву и при под­держ­ке род­ствен­ни­ка Сте­фан устро­ил­ся жить в Бо­го­яв­лен­ской оби­те­ли, счи­тав­шей­ся ари­сто­кра­ти­че­ской.

Там,  в мо­на­сты­ре,  Сте­фан по­дру­жил­ся с че­ло­ве­ком, ко­то­рый ска­жет ре­ша­ю­щее слово в судь­бе Сер­гия Ра­до­неж­ско­го – с бу­ду­щим мит­ро­по­ли­том всея Руси – Алек­си­ем.

 Алек­сий про­ис­хо­дил из рода чер­ни­гов­ских бояр, пе­ре­се­лив­ших­ся в Моск­ву. Ро­дил­ся  в конце XIII или в на­ча­ле XIV в., в 20-​летнем воз­расте стал мо­на­хом, в трид­ца­ти­лет­нем — епи­ско­пом Вла­ди­мир­ским, а в пя­ти­де­ся­ти­лет­нем 1354 г. — мит­ро­по­ли­том всея Руси. 

А вот те­перь сюжет из жизни мит­ро­по­ли­та, ко­то­рый лично меня по­ра­зил до глу­би­ны души:

В 1357 году хан Джа­ни­бек по­тре­бо­вал у ве­ли­ко­го князя Иоан­на Иоан­но­ви­ча, чтобы тот от­пу­стил свя­ти­те­ля Алек­сия в Орду для ис­це­ле­ния его су­пру­ги - ханши Тай­ду­лы от глаз­ной бо­лез­ни, угро­жая  в слу­чае от­ка­за ра­зо­ре­ни­ем всей Рус­ской земли. 

"Про­ше­ние и дело пре­вы­ша­ет меру сил моих, - от­ве­тил Алек­сий, - но я верю Тому, Ко­то­рый дал про­зреть сле­по­му, - не пре­зрит Он мо­лит­вы веры".

Еще до его при­бы­тия Тай­ду­ла ви­де­ла свя­ти­те­ля во сне в ар­хи­ерей­ской одеж­де. Когда свя­той при­бли­зил­ся к Орде, Джа­ни­бек вышел ему на­встре­чу и ввел его в свои покои. Свя­ти­тель, начав мо­леб­ное пение, велел воз­жечь малую свечу, при­ве­зен­ную им от раки свя­то­го мит­ро­по­ли­та Петра. После дол­гой мо­лит­вы он окро­пил освя­щен­ной водой ханшу, и та тот­час про­зре­ла. Хан Джа­ни­бек с ве­ли­ким по­че­том и да­ра­ми от­пу­стил мит­ро­по­ли­та в об­рат­ный путь. Ханша Тай­ду­ла по­жа­ло­ва­ла свя­ти­те­лю зе­мель­ный уча­сток в Мос­ков­ском Крем­ле  для стро­и­тель­ства пра­во­слав­но­го храма и ос­но­ва­ния мо­на­сты­ря. Се­го­дня это из­вест­ный всем Чудов мо­на­стырь, ос­но­ван­ный Алек­си­ем в 1365 году. 

Мы знаем, что пишут учеб­ни­ки ис­то­рии про вза­и­мо­от­но­ше­ния татаро-​монголов с пра­во­сла­ви­ем. Су­ще­ству­ет ка­но­ни­че­ские учеб­ни­ки по ис­то­рии, одну из ил­лю­стра­ций к ко­то­рым я при­кла­ды­ваю:

Там раз­ру­ше­ние церк­вей и ре­прес­сии про­тив свя­щен­ни­ков - на­ци­о­наль­ная монголо-​татарская за­ба­ва. На­пи­са­но мно­же­ство ху­до­же­ствен­ных про­из­ве­де­ний на эту тему. А тут - более чем ком­пли­мен­тар­ное от­но­ше­ние к пра­во­слав­но­му иерар­ху, да еще с да­ра­ми для стро­и­тель­ства чуж­дых для за­хват­чи­ков куль­то­вых со­ору­же­ний. Недо­уме­ние усу­губ­ля­ет­ся, когда узна­ешь, что из­вест­ны по мень­шей мере де­вять яр­лы­ков ханов, вы­дан­ных пра­во­слав­ным мит­ро­по­ли­там, ко­то­рые до­пол­ня­ет вот эта ис­то­рия с хан­шей Тай­ду­лой… Сда­ет­ся мне , что звали её в своём кругу Таней или Ан­то­ни­ной…

 

Вер­нем­ся к че­ло­ве­ку, сыг­рав­ше­му в судь­бе Сер­гия Ра­до­неж­ско­го клю­че­вую роль. Свя­ти­тель Алек­сий стал одним из ре­ген­тов при ма­ло­лет­нем Ди­мит­рии (бу­ду­щем Дон­ском; ро­дил­ся в 1350) и сам был ак­тив­ным стро­и­те­лем мо­на­сты­рей. Кроме Спасо-​Андроникова (ок. 1360), Чу­до­ва (ок. 1365) и Си­мо­но­ва (между 1375 и 1377)  по его бла­го­сло­ве­нию в 1360-1362 годах был ос­но­ван Вве­ден­ский Вла­дыч­ный в Сер­пу­хо­ве, воз­об­нов­ле­ны древ­ние, но при­шед­шие в упа­док Ца­ре­кон­стан­ти­нов­ский под Вла­ди­ми­ром и ни­же­го­род­ский Бла­го­ве­щен­ский. Но самое глав­ное, о чем нам надо знать - имен­но этот очень вы­со­ко­по­став­лен­ный по­ли­тик  под­дер­жи­вал все ини­ци­а­ти­вы Ра­до­неж­ско­го.

Пре­ем­ни­ком свя­ти­те­ля Алек­сия на Все­рос­сий­ской ка­фед­ре стал свя­ти­тель Мос­ков­ский Ки­при­ан, всея Рос­сии чу­до­тво­рец, воз­глав­ляв­ший Рус­скую Цер­ковь с 1376 по 1406 год и во­круг этого че­ло­ве­ка тоже кру­ти­лись такие ин­три­ги, рядом с ко­то­ры­ми мерк­нут все стра­сти мад­рид­ско­го двора. Его, а также роль Сер­гия Ра­до­неж­ско­го в вос­хож­де­нии Ки­при­а­на на мит­ро­по­ли­чью ка­фед­ру мы ещё се­го­дня вспом­ним. Эти ис­то­рии еще ждут сво­е­го Гюго и Дюма.

НА­ЧА­ЛО

А в это время 20-​летний Вар­фо­ло­мей Ки­рил­ло­вич вслед за стар­шим бра­том Сте­фа­ном решил уйти в мо­на­стырь, но по­ряд­ки, су­ще­ству­ю­щие в дей­ству­ю­щих оби­те­лях, его не устра­и­ва­ли, и он решил: «Мы пой­дём дру­гим путём!» и уго­во­рил брата пойти с ним в леса  ис­кать пу­стын­ное место для мо­лит­вен­ных по­дви­гов. Дело это было не новое, но к тому вре­ме­ни по­ряд­ком за­бы­тое. О таком по­движ­ни­че­стве на Руси не слы­ша­ли, по­чи­тай, с XI—XII вв. Что же не устра­и­ва­ло бу­ду­ще­го свя­то­го в су­ще­ству­ю­щих мо­на­сты­рях?

Клю­чев­ский пишет: 

«Ино­гда люди, от­ре­кав­ши­е­ся или по­мыш­ляв­шие от­речь­ся от мира, стро­и­ли себе кельи у при­ход­ско­го храма, за­во­ди­ли даже игу­ме­на как ду­хов­но­го ру­ко­во­ди­те­ля, но жили от­дель­ны­ми хо­зяй­ства­ми и без опре­де­лен­но­го уста­ва. Такой монастырь-​«особ­няк» со­став­лял не брат­ство, а то­ва­ри­ще­ство, объ­еди­няв­ший­ся со­сед­ством, общим хра­мом, ино­гда общим ду­хов­ни­ком. Бра­тия, ко­то­рую стро­и­те­ли на­би­ра­ли в такие мир­ские мо­на­сты­ри для цер­ков­ной служ­бы, имела зна­че­ние на­ем­ных бо­го­моль­цев и по­лу­ча­ла «слу­же­ное» жа­ло­ва­нье из мо­на­стыр­ской казны, а для вклад­чи­ков мо­на­стырь слу­жил бо­га­дель­ней, в ко­то­рой они сво­и­ми вкла­да­ми по­ку­па­ли право на по­жиз­нен­ное «пре­корм­ле­ние и покой».

Кроме от­сут­ствия хоть какого-​то об­ще­при­ня­то­го устав­но­го по­ряд­ка, оби­та­те­лей мо­на­сты­ря раз­де­ля­ла непре­одо­ли­мая иму­ще­ствен­ная про­пасть. В одном и том же мо­на­сты­ре одни его оби­та­те­ли от­кро­вен­но ни­щен­ство­ва­ли, пе­ре­би­ва­ясь по­про­шай­ни­че­ством в со­сед­них го­ро­дах и селах, дру­гие же могли себе поз­во­лить аб­со­лют­но празд­ное су­ще­ство­ва­ние.

То есть ни­че­го по­хо­же­го на то, что мы при­вык­ли ви­деть се­го­дня под на­зва­ни­ем "мо­на­стырь" тогда не су­ще­ство­ва­ло. Был обыч­ный храм, рядом с ко­то­рым се­ли­лись и устра­и­ва­лись как каж­дый смо­жет, самые раз­но­ка­ли­бер­ные фа­на­ты и по­клон­ни­ки, в быту никак друг с дру­гом не свя­зан­ные и ве­ду­щие образ жизни "кто во что го­разд."

Томас Мур­нер - немец­кий са­ти­рик, монах-​францисканец, док­тор тео­ло­гии и права:

"За­меть­те: если бла­го­род­ный не может вы­дать до­че­ри замуж и не может ей дать при­да­но­го, то он от­прав­ля­ет ее в мо­на­стырь, не с тем, чтобы она по­свя­ти­ла себя Богу, а чтобы она жила без­бед­но, как при­вык­ла…".

Есте­ствен­но, что ни о какой це­ле­на­прав­лен­ной об­ще­ствен­ной, не го­во­ря уже о со­зи­да­тель­ной де­я­тель­но­сти в  усло­ви­ях этой неор­га­ни­зо­ван­ной пёст­рой толпы не могло идти и речи. 20-​летний юноша вряд ли тогда за­ду­мы­вал­ся над про­бле­ма­ми го­су­дар­ствен­но­го стро­и­тель­ства, ско­рее всего им дви­га­ли ро­ман­ти­че­ские пред­став­ле­ния о том, как долж­но вы­гля­деть со­об­ще­ство еди­но­мыш­лен­ни­ков и еван­ге­ли­че­ские ис­то­рии о пер­вых свя­ти­те­лях, но по­лу­чи­лось так, что вы­стра­и­вая иде­аль­ную хри­сти­ан­скую об­щи­ну - он со­здал об­ра­зец, лиз­кий по быту и духу к окрест­но­му на­се­ле­нию – на 99% кре­стьян­ско­му и од­но­вре­мен­но - социально-​полезный и политически-​востребованный.

Что из себя пред­став­ля­ло в то время зем­ле­де­лие.

Зна­ток де­ре­вен­ско­го быта С. В. Мак­си­мов писал: «Пра­де­ды наши, вы­жи­гая лес, на сле­ду­ю­щий год за­се­ва­ли ляды (гари. – Н.Б.) рожью. Новая ро­счисть три года кряду да­ва­ла уро­жай. На чет­вер­тый год ее остав­ля­ли, жгли лес в новом месте; туда же пе­ре­но­си­ли и избу. По­ки­ну­тая ляжна го­дит­ся под новую пашню не рань­ше чем через 35 лет». 

Кроме того, укло­ня­ясь от по­зе­мель­но­го на­ло­го­об­ло­же­ния, кре­стьяне часто устра­и­ва­ли поле где-​нибудь в лесу, рас­па­хав с этой целью по­лян­ку или сведя по­ло­су леса ме­то­дом под­се­ки. Этот со­кры­тый от то­гдаш­ней «на­ло­го­вой ин­спек­ции» ис­точ­ник до­хо­да на­зы­вал­ся «пашня на­ез­дом».

Но в целом всё зем­ле­де­лие тех вре­мён - это была по­ис­ти­не война с лесом. По­бе­дить его можно было толь­ко об­щи­ми уси­ли­я­ми.  На­сто­я­тель­но тре­бо­вал­ся тот, кто пред­ло­жит ра­бо­то­спо­соб­ный ва­ри­ант объ­еди­не­ния этих уси­лий, со­здаст некий стан­дарт, по об­раз­цу и по­до­бию ко­то­ро­го можно будет его мно­жить и рас­про­стра­нять.

Новые ор­га­ни­за­ци­он­ные прин­ци­пы мо­на­сты­рей, пред­ло­жен­ные Сер­ги­ем Ра­до­неж­ским, для сво­е­го вре­ме­ни были более чем ре­во­лю­ци­он­ны­ми: (14 век, за­дол­го до То­ма­зо Кам­па­нел­лы, ко­мунн и кол­хо­зов)

1. Отказ от част­ной соб­ствен­но­сти.

2. Лич­ный ас­ке­тизм и нес­тя­жа­тель­ство.

3. Обя­за­тель­ная  тру­до­вая де­я­тель­ность на благо об­ще­ства.

4. За­прет на бро­дяж­ни­че­ство и по­про­шай­ни­че­ство.

Каж­дый из этих пунк­тов уни­что­жал ре­аль­но дей­ству­ю­щую в то время мо­на­стыр­скую прак­ти­ку. Ну и, ко­неч­но же, лич­ный при­мер. Я спе­ци­аль­но так много вре­ме­ни уде­лил про­ис­хож­де­нию Ра­до­неж­ско­го, чтобы под­черк­нуть – в гла­зах про­сто­лю­ди­нов того вре­ме­ни он УЖЕ был  небо­жи­те­лем.

Он ру­ко­во­дил мо­на­сты­рем, но это ру­ко­вод­ство не имело ни­че­го об­ще­го с вла­стью в обыч­ном, свет­ском смыс­ле этого слова. Как го­во­рит­ся в «Житии», Сер­гий был для всех «точно куп­лен­ный раб». Он рубил кельи, тас­кал брев­на, вы­пол­нял труд­ные ра­бо­ты, ис­пол­няя до конца обет мо­на­ше­ской бед­но­сти и слу­же­ния ближ­не­му. 

Толь­ко это само по себе уже было чудом. Пред­став­ля­е­те - Ленин в 1918 про­нес по пло­ща­ди 1 (одно) брев­но, и уже сто лет про это с при­ды­ха­ни­ем рас­ска­зы­ва­ют все его по­клон­ни­ки. А Сер­гий Ра­до­неж­ский - сын бо­яр­ский - за­ни­мал­ся такой прак­ти­кой еже­днев­но дол­гие годы. Пред­ставь­те его ав­то­ри­тет среди тру­дя­щих­ся.

Ещё одна важ­ная де­таль – Сер­гий Ра­до­неж­ский до конца жизни ходил пеш­ком, а глав­ным от­ли­чи­ем  знат­но­го че­ло­ве­ка от про­сто­лю­ди­на в то время был имен­но конь. Всад­ник – зна­чит уже не про­стой че­ло­век, а пе­ре­дви­га­ю­щий­ся в эки­па­же – точно ари­сто­крат. А вот свя­той неустан­но под­чёр­ки­вал свой де­мо­кра­тизм... Точ­нее - ни­че­го он не под­чёр­ки­вал - он так жил!  Бо­яр­ский сын, име­ю­щий по­кро­ви­те­лей в самых вы­со­ких ко­ри­до­рах вла­сти, был на­столь­ко бли­зок к про­сто­му на­ро­ду, что не мог не за­слу­жить ува­же­ние, как сей­час ска­за­ли бы «самых ши­ро­ких масс».

При этом Сер­гий ни­ко­гда не был фа­на­ти­ком скру­пу­лез­но­го ис­пол­не­ния ре­ли­ги­оз­ных ри­ту­а­лов. Ни­ко­лай Сер­ге­е­вич Бо­ри­сов пишет: «он несколь­ко лет жил жиз­нью от­шель­ни­ка, не при­ни­мая пО­стри­га и не по­се­щая даже при­ход­ско­го храма».

Но имен­но такой мо­на­стырь с очень необыч­ны­ми для того вре­ме­ни от­но­ше­ни­я­ми между его оби­та­те­ля­ми  ока­зал­ся наи­бо­лее вос­тре­бо­ван­ным на выс­шем по­ли­ти­че­ском уровне, по­это­му ки­но­вию Ра­до­неж­ско­го уси­лен­но про­дви­гал, как об­ра­зец под­лин­но­го слу­же­ния, ре­гент при Дмит­рие Дон­ском – мит­ро­по­лит Алек­сий. Ска­жем так:  Алек­сий и Сте­фан стали глав­ны­ми мар­ке­то­ло­га­ми и про­па­ган­ди­ста­ми Ра­до­неж­ско­го.

В то время для фи­зи­че­ско­го вы­жи­ва­ния Руси тре­бо­ва­лась мо­би­ли­за­ция скуд­ных ре­сур­сов, ко­то­рых не хва­та­ло даже для те­ку­щей сытой жизни, а необ­хо­ди­мо было ещё что-​то вы­де­лять  для рас­ши­ре­ния, за­се­ле­ния, за­щи­ты новых тер­ри­то­рий, для со­хра­не­ния в непри­кос­но­вен­но­сти су­ще­ству­ю­щих. Для ста­нов­ле­ния и роста нужны были мо­би­ли­за­ци­он­ные цен­тры, ко­то­рые смог­ли бы быть щитом от вра­гов в во­ен­ное время, ис­точ­ни­ком зна­ний и тех­но­ло­гий - в мир­ное. Ста­рым со­ци­аль­ным ин­сти­ту­там такие за­да­чи были не под силу. Мо­би­ли­за­ция без стро­жай­шей, бук­валь­но во­ен­ной дис­ци­пли­ны, пока ни­ко­му ни­ко­гда не уда­ва­лась. И новые мо­на­сты­ри иде­аль­но под­хо­ди­ли для ре­ше­ния вы­ше­пе­ре­чис­лен­ных задач

Как были ор­га­ни­зо­ва­ны ки­но­вии Сер­гия Ра­до­неж­ско­го? 

Я хочу чуть по­дроб­нее рас­ска­зать про рас­по­ря­док дня Троице-​Сергиевой лавры и в конце объ­яс­ню – по­че­му.

День в мо­на­сты­ре на­чи­нал­ся с рас­све­том. Пер­вым вста­вал «монах-​будильник». Он шел к келье игу­ме­на и, став под окон­цем, гром­ко про­из­но­сил: «Бла­го­сло­ви и по­мо­ли­ся за мя, отче свя­тый». Раз­бу­жен­ный этим воз­гла­сом,  игу­мен от­ве­чал из­нут­ри: «Бог спа­сет тя». После этого «бу­диль­ник» уда­рял в малое било и со­вер­шал обход келий, вос­кли­цая под окном каж­дой: «Бла­го­сло­ви­те, свя­тые!» До­ждав­шись от­кли­ка и убе­див­шись, что все иноки просну­лись, «бу­диль­ник» при­зы­вал по­но­ма­ря. Тот уда­рял в боль­шое било, при­зы­вая мо­на­хов в цер­ковь на утрен­нюю мо­лит­ву.

Вступ­ле­ние в храм со­вер­ша­лось в стро­го опре­де­лен­ном по­ряд­ке. Все бра­тья вы­стра­и­ва­лись в ше­рен­гу на па­пер­ти. Свя­щен­ни­ки и дья­ко­ны ста­но­ви­лись впе­ре­ди. Иерей, ко­то­ро­му над­ле­жа­ло со­вер­шать в этот день служ­бу, вхо­дил в храм пер­вым. Перед ним ше­ство­вал чтец с го­ря­щей све­чой. Свя­щен­ник кадил перед ико­на­ми, про­из­но­сил несколь­ко ри­ту­аль­ных воз­гла­сов. Лишь после этого осталь­ные иноки чинно, по по­ряд­ку вхо­ди­ли в цер­ковь с пе­ни­ем псал­мов. Все мо­на­хи, в том числе и негра­мот­ные, долж­ны были знать Псал­тирь на­изусть.

Во время бо­го­слу­же­ния каж­дый стоял на своем месте. Игу­ме­ну по­ла­га­лось на­хо­дить­ся в пер­вом ряду спра­ва, ке­ла­рю — слева. Перед цар­ски­ми вра­та­ми сто­я­ли монахи-​священники, по сто­ро­нам — иеро­дья­ко­ны.

Слу­ча­лось, во время утрен­не­го бде­ния иноки на­чи­на­ли пе­ре­шеп­ты­вать­ся, пе­ре­ми­нать­ся с ноги на ногу, даже дре­мать. Бла­го­чи­ние немед­лен­но вос­ста­нав­ли­ва­ли два инока-​надзирателя («эпи­ти­ри­та»), сто­яв­шие спра­ва и слева от строя. 

На­ко­нец,  раз­да­ва­лись три удара в малое било  и мо­на­хи с пе­ни­ем псал­ма вы­хо­ди­ли из церк­ви. Путь их лежал в тра­пез­ную. Впе­ре­ди всех шли игу­мен и со­вер­шав­ший ли­тур­гию свя­щен­ник.

Сама тра­пе­за была осо­бо­го рода ри­ту­а­лом. После крат­кой мо­лит­вы пер­вым на­чи­нал есть игу­мен и толь­ко после этого — осталь­ные иноки. Кут­ник, об­хо­дя всех, на­пол­нял чаши. С пер­вой чашей все под­хо­ди­ли к игу­ме­ну за бла­го­сло­ве­ни­ем. Во время тра­пезы один из бра­тьев читал вслух жития свя­тых. Раз­го­во­ры за сто­лом ка­те­го­ри­че­ски вос­пре­ща­лись.

В ка­че­стве на­пит­ков в ви­зан­тий­ских мо­на­сты­рях упо­треб­ля­ли вино, раз­ве­ден­ное водой. В рус­ских оби­те­лях «вы­со­ко­го жития» хмель­ные на­пит­ки были за­пре­ще­ны. При­чи­ну этого от­ли­чия от­кро­вен­но вы­ска­зал в своем мо­на­стыр­ском уста­ве Иосиф Во­лоц­кий: «О Ру­стей же земле ин обы­чей и ин закон: и аще убо имеем питие пи­ань­ствен­ное не можем воз­дер­жа­ти­ся, но пием до пи­ань­ства» (Н.С. Бо­ри­сов)

Про­чи­тав от­ры­вок из быта мо­на­сты­ря,  я сразу понял, по­че­му он так мне зна­ком – до боли на­по­ми­на­ет тра­ди­ции, как фор­маль­ные, так и нефор­маль­ные, су­ще­ство­вав­шие  в Со­вет­ской Армии! Уста­вы и по­сто­ян­ная дрес­си­ров­ка ре­кру­тов - та же стро­е­вая под­го­тов­ка, необ­хо­ди­ма для ат­мо­сфе­ры еди­но­об­раз­но­го и бес­пре­ко­слов­но­го вы­пол­не­ния по­став­лен­ных задач. Мо­на­стыр­ские ре­гла­мен­ты со­зда­ва­ли такую ат­мо­сфе­ру. И это в то время, когда ни­ка­ких ар­мей­ских уста­вов еще не было и в по­мине, а вой­ска боль­ше на­по­ми­на­ли во­ору­жен­ные толпы. И вот среди всего этого рас­хля­бан­но­го бар­да­ка

Мо­на­стырь Ра­до­неж­ско­го пред­став­лял собой дис­ци­пли­ни­ро­ван­ную от­мо­би­ли­зо­ван­ную ко­ман­ду с раз­де­ле­ни­ем труда и вы­со­ко­тех­но­ло­гич­ной  для того вре­ме­ни   ор­га­ни­за­ци­ей про­из­вод­ствен­ных про­цес­сов. 

Мо­на­стыр­ская ко­ло­ни­за­ция Руси ни­ко­гда не со­сто­я­лась бы без во­е­ни­зи­ро­ван­ной, вы­со­ко­ор­га­ни­зо­ван­ной об­щи­ны - ядра, во­круг ко­то­ро­го, как на пла­не­тах, вра­ща­ю­щих­ся во­круг Солн­ца, на­чи­на­ла за­рож­дать­ся жизнь и раз­ви­вать­ся ци­ви­ли­за­ция.  В нехо­же­ных, глу­хих ме­стах, вме­сто оди­но­ких сла­бо­силь­ных пе­ре­се­лен­цев вдруг по­яв­ля­ет­ся  от­мо­би­ли­зо­ван­ная дис­ци­пли­ни­ро­ван­ная кор­по­ра­ция, ас­ке­тич­ная, не чу­ра­ю­ща­я­ся фи­зи­че­ско­го труда, го­то­вая своим при­ме­ром еже­днев­но де­мон­стри­ро­вать, как надо жить, чтобы вы­жить.

Есте­ствен­но,  что во­круг та­ко­го ядра сразу на­чи­на­ют куч­ко­вать­ся же­ла­ю­щие впи­тать в себя пре­иму­ще­ства кол­лек­тив­но­го со­су­ще­ство­ва­ния. Тем более, что не ор­га­ни­за­ци­ей еди­ной силь­ны были мо­на­сты­ри.

Мо­на­стыр­ские НИИ

Глав­ным по­слу­ша­ни­ем инока Сер­гий Ра­до­неж­ский счи­тал  не мо­лит­ву, а «умное де­ла­ние» и преж­де всего - чте­ние и пе­ре­пи­сы­ва­ние (раз­мно­же­ние) книг, при­чем  не толь­ко ре­ли­ги­оз­ные. Со­би­рая ли­те­ра­ту­ру и фор­ми­руя биб­лио­те­ки са­мо­го раз­лич­но­го со­дер­жа­ния, имея воз­мож­ность кон­цен­тра­ции ре­сур­сов и на­прав­ляя их на ис­сле­до­ва­ния, а также на со­зда­ние опыт­ных об­раз­цов, мо­на­сты­ри за­дол­го до Ра­до­неж­ско­го уже за­ни­ма­ли нишу научно-​технических цен­тров в самых раз­лич­ных об­ла­стях. На­при­мер, пра­во­слав­но­му ар­хи­епи­ско­пу Льву Ма­те­ма­ти­ку при­над­ле­жит честь изоб­ре­те­ния выс­ше­го об­ра­зо­ва­ния как та­ко­во­го и от­кры­тия пер­во­го в мире уни­вер­си­те­та. В на­ча­ле IX века этот ви­зан­тий­ский уче­ный свя­ти­тель ос­но­вал Магна­вр­скую выс­шую школу, вско­ре став­шую Кон­стан­ти­но­поль­ским уни­вер­си­те­том.

Там пре­по­да­ва­лись бу­ду­щие «семь сво­бод­ных ис­кусств» Воз­рож­де­ния: ри­то­ри­ка, грам­ма­ти­ка, диа­лек­ти­ка, ариф­ме­ти­ка, аст­ро­но­мия, гео­мет­рия и му­зы­ка,  а также  до­пол­ни­тель­ные дис­ци­пли­ны - гео­гра­фия, ме­ди­ци­на, ис­то­рия, ино­стран­ные языки, фи­ло­со­фия и зна­ния в об­ла­сти химии, фи­зи­ки, био­ло­гии и т.п.

Пер­вый вуз Рос­сии — Славяно-​Греко-Латинскую ака­де­мию — также от­кры­ли мо­на­хи: бра­тья Ли­ху­ды.

 Имен­но пра­во­слав­ные мо­на­хи изоб­ре­ли хро­но­гра­фы (они же хро­ни­ки или ле­то­пи­си) и упо­ря­до­чи­ли про­цесс со­хра­не­ния ис­то­ри­че­ских.

Пра­во­слав­ные мо­на­хи Ир­лан­дии изоб­ре­ли пер­вые при­лив­ные мель­ни­цы. А из­вест­ный пер­во­пе­чат­ник Иван Фе­до­ров был диа­ко­ном Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви и, по­ми­мо кни­го­пе­ча­та­ния, за­ни­мал­ся ли­тьем пушек, изоб­рел мно­го­стволь­ную мор­ти­ру.

Свя­ти­те­лю Ва­си­лию Ве­ли­ко­му при­над­ле­жит честь от­кры­тия пер­во­го ком­плекс­но­го цен­тра со­ци­аль­ной по­мо­щи — «Ва­си­ли­ды», куда вхо­ди­ли  школа для детей, ноч­леж­ки, сто­ло­вые и боль­ни­ца. Во­об­ще, боль­ни­цы — это цер­ков­ное изоб­ре­те­ние. Вла­сти Рим­ской им­пе­рии под­дан­ных не ле­чи­ли.

Ви­зан­тий­ские мо­на­хи при­ду­ма­ли сто­ло­вый при­бор, ко­то­рым поль­зу­ет­ся каж­дый куль­тур­ный че­ло­век — вилку. До этого мясо ели с ножа.

Свя­щен­ник Павел Фло­рен­ский, на­хо­дясь на Со­лов­ках, изоб­рел спо­соб про­мыш­лен­ной до­бы­чи йода из мор­ской воды. Дру­гой вид­ный пра­во­слав­ный иерарх на­ча­ла XX века  мит­ро­по­лит Се­ра­фим Чи­ча­гов при­ду­мал си­сте­му ле­че­ния ор­га­низ­ма ле­кар­ства­ми рас­ти­тель­но­го про­ис­хож­де­ния, из­ло­жен­ную им в фун­да­мен­таль­ном труде «Ме­ди­цин­ские бе­се­ды».

Ещё до Фло­рен­ско­го пер­вые мо­на­хи Со­ло­вец­ких ост­ро­вов со­зда­ли там сред­не­ве­ко­вое «Скол­ко­во»: ир­ри­га­ци­он­ную си­сте­му ка­на­лов, ме­ха­ни­че­ские мель­ни­цы, стро­и­тель­ные подъ­ем­ные ме­ха­низ­мы, теп­ли­цы и во­до­про­во­ды, мо­ще­ные до­ро­ги, ме­ха­ни­че­ские сита и т.д. и со­зда­ли свой флот. 

Мо­на­сты­ри - ин­но­ва­ци­он­ные цен­тры.

Имен­но в мо­на­сты­рях со­вер­шен­ство­ва­лось про­фес­си­о­наль­ное ре­мес­ло. Мо­на­хи ввели в ши­ро­кий обо­рот ра­ци­о­наль­ную об­ра­бот­ку земли и теп­лич­ные аг­роо­тех­но­ло­гии, кол­лек­тив­ное ис­поль­зо­ва­ние зем­ле­дель­че­ско­го ин­вен­та­ря, при­спо­соб­ле­ний для вы­ра­щи­ва­ния и пе­ре­ра­бот­ки про­дук­тов пи­та­ния, слиш­ком до­ро­гих и слож­ных для каж­дой от­дель­ной кре­стьян­ской семьи. Аг­ро­тех­но­ло­ги­че­ская кон­цен­тра­ция средств про­из­вод­ства, впер­вые по­явив­ша­я­ся в мо­на­стыр­ских хо­зяй­ствах, в ХХ веке будет вос­про­из­ве­де­на в виде ста­лин­ских МТС.

Мо­на­сты­ри пер­вы­ми осво­и­ли пе­ре­до­вые тех­но­ло­гии тка­че­ства, об­ра­бот­ки кожи и ме­тал­ла, обу­чи­ли им окрест­ное на­се­ле­ние, при­ви­ли ему раз­но­об­раз­ные и  более вы­со­кие тре­бо­ва­ния к жизни. Ра­зу­ме­ет­ся, не было про­стой слу­чай­но­стью, что имен­но мо­на­сты­ри сде­ла­лись оча­га­ми тех­ни­че­ско­го про­грес­са. Как след­ствие,  в мо­на­сты­рях впер­вые при­шли к тому, что яв­ля­ет­ся его при­чи­ной - к кон­цен­тра­ции труда. 

В мо­на­сты­рях все­гда можно было по­лу­чить все луч­шее. «Мо­на­стыр­ская ра­бо­та» была выс­ше­го ка­че­ства ра­зу­ме­ет­ся не по­то­му, что «Бла­го­дать Божия по­ко­и­лась на этом труде», не по­то­му, что бла­го­че­стие на­прав­ля­ло ткац­кий чел­нок, а по про­стой эко­но­ми­че­ской при­чине – раз­де­ле­ние труда вело к спе­ци­а­ли­за­ции, а спе­ци­а­ли­за­ция – к по­вы­ше­нию ква­ли­фи­ка­ции ис­пол­ни­те­ля.

Мо­на­стырь НО­ВО­ГО СТРОЯ нужен был не толь­ко селу, но и го­ро­ду, как важ­ный эле­мент всей си­сте­мы то­гдаш­ней рус­ской жизни. Мо­на­стырь был при­ютом для обез­до­лен­ных, ра­бо­тал, как «ссуд­ная касса», на­деж­ная кла­до­вая вся­ко­го рода за­па­сов, школа для негра­мот­ных, бла­го­при­стой­ное «бо­го­мо­лье» и при­ви­ле­ги­ро­ван­ное клад­би­ще. Но обес­пе­че­ние сто­ро­же­вой служ­бы всё же было все­гда на пер­вом месте, тем более, что вы­пол­не­ние имен­но этой функ­ции было для оби­те­лей наи­бо­лее ор­га­нич­ной и есте­ствен­ной.

Вклю­че­ние мо­на­сты­рей в си­сте­му обо­ро­ны Рус­ско­го го­су­дар­ства про­ис­хо­дит  в XIV в. В 1370 г. по бла­го­сло­ве­нию Сер­гия Ра­до­неж­ско­го  на южных под­сту­пах Моск­вы его пле­мян­ни­ком был ос­но­ван Си­мо­нов мо­на­стырь. Рядом, всего в двух ки­ло­мет­рах, с конца XIII века уже су­ще­ство­вал Да­ни­лов мо­на­стырь. К концу XIV века Моск­ву окру­жи­ло коль­цо сто­ро­же­вых мо­на­сты­рей: Спасо-​Андронников, Но­воспас­ский, Саввино-​Сторожевский, Сре­тен­ский и уже на­зван­ные Да­ни­лов и Си­мо­нов.

Рус­ские ры­ца­ри храма

То, что мо­на­сты­ри вы­гля­дят, как на­сто­я­щие ше­дев­ры фор­ти­фи­ка­ци­он­но­го ис­кус­ства, может и сей­час уви­деть каж­дый. Я был  пер­вый раз по­ра­жен сте­на­ми Псковско-​Печёрской оби­те­ли. Но что такое башни и бой­ни­цы без гар­ни­зо­на? Гроз­ным ору­жие ста­но­вит­ся не само по себе, а толь­ко в уме­лых руках. И та­ки­ми ру­ка­ми были руки мо­на­хов, ко­то­рые умели  не толь­ко мо­лить­ся.

Все мы знаем, что Пе­ре­свет и Ос­ля­бя были мо­на­ха­ми. Ско­ро­го­вор­кой при­зна­ём, что Илья Му­ро­мец погиб в бою, как монах, но почему-​то счи­та­ем это ис­клю­че­ни­ем из пра­вил. А может быть,  пра­ви­ла тогда были дру­гие? И монахи-​воины были вполне нор­маль­ным и по­все­мест­ным яв­ле­ни­ем. Про­сто одни этого не стес­ня­ют­ся, и даже в со­вре­мен­ное без­бож­ное время вос­хи­ща­ют­ся там­пли­е­ра­ми и мо­на­ха­ми Ша­о­ли­ня, в то время, как мы почему-​то ста­ра­тель­но де­ла­ем вид, будто ни­че­го по­доб­но­го ни­ко­гда на Руси не было, за­жму­ри­ва­ясь на оче­вид­ные и вполне до­ку­мен­таль­ные факты.

Имен­но мо­на­стырь был по­след­ним при­бе­жи­щем тех кня­же­ских дру­жин­ни­ков, ко­то­рые по воз­рас­ту и здо­ро­вью уже  не могли  вы­дер­жи­вать дли­тель­ные пе­ре­хо­ды и марш-​броски, но вполне спо­соб­ны   дер­жать в руках ору­жие. Мо­на­стырь, как пен­си­он для во­ен­но­слу­жа­щих, ра­бо­тал вплоть до пет­ров­ских ре­форм. До Петра от­став­ные стрель­цы «за их уве­чье, ста­рость и служ­бы» от­прав­ля­лись на со­дер­жа­ние в мо­на­сты­ри. Здесь им да­ва­ли де­неж­ное жа­ло­ва­нье: в ХVІІ в. (в 1680 г.) по 1 р. 30 алт. на че­ло­ве­ка и хлеб­ное, по чет­ве­ри­ку то­лок­на, го­ро­ху, круп и т. п.

Там же  по типу за­кры­тых во­ен­ных за­ве­де­ний  мо­ло­дежь учили бо­е­во­му ис­кус­ству и при­ви­ва­ли хо­ро­шие ма­не­ры.

БАЛЬ­ТА­ЗАР КОЙ­ЭТТ

ИС­ТО­РИ­ЧЕ­СКИЙ РАС­СКАЗ ИЛИ ОПИ­СА­НИЕ ПУ­ТЕ­ШЕ­СТВИЯ ГОС­ПО­ДИ­НА КУНРА­АДА ФАН-​КЛЕНКА В МОС­КО­ВИЮ

«В сте­нах кре­по­сти (Китай-​город) на­хо­дят­ся и два пре­крас­ных мо­на­сты­ря, один муж­ской, дру­гой жен­ский. Пер­вый, впро­чем, ско­рее можно на­звать дво­рян­ским учеб­ным за­ве­де­ни­ем, чем мо­на­сты­рем; там редко уви­дишь кого дру­го­го, как детей бояр и важ­ных вель­мож; их по­ме­ща­ют туда, чтобы уда­лить от дур­но­го об­ще­ства и на­учить бла­го­нрав­но­му по­ве­де­нию, на­у­кам и во­ен­но­му ис­кус­ству.  По ис­пол­не­нии шест­на­дца­ти лет от роду, они могут уйти в мир».

 Вы­пуск­ни­ки этих “кур­сов спец­на­за” яв­ля­лись глав­ным кад­ро­вым ре­зер­вом кня­же­ских дру­жин и ком­со­ста­вом на­род­но­го опол­че­ния во время войн.

Воинов-​монахов Пе­ре­све­та и Ос­ля­бю Сер­гий Ра­до­неж­ский от­ко­ман­ди­ро­вал Дмит­рию Дон­ско­му, и ВСЁ рус­ское вой­ско, вклю­чая элиту – кня­же­ских дру­жин­ни­ков - без­ого­во­роч­но при­зна­ло в них го­раз­до более уме­лых во­и­нов, чем они сами. На ин­ди­ви­ду­аль­ный по­еди­нок вы­став­ля­ли луч­ше­го из луч­ших, и труд­но пред­ста­вить себе ре­ак­цию вой­ска перед смер­тель­ной бит­вой, если вдруг князь риск­нул бы вы­дви­нуть на пуб­лич­ную схват­ку без­вест­но­го бо­го­моль­ца. 

Име­ет­ся толь­ко один спо­соб вос­пи­тать элит­ных «ру­ко­паш­ни­ков» - через еди­но­об­раз­ную си­сте­му под­го­тов­ки до­ста­точ­но боль­шой груп­пы бой­цов, еже­днев­ную прак­ти­ку, обя­за­тель­ную внут­рен­нюю кон­ку­рен­цию с по­сле­ду­ю­щей се­лек­ци­ей луч­ших   по­сред­ством школы, тра­ди­ци­он­но пред­став­ля­ю­щей из себя пи­ра­ми­ду, вен­ча­е­мую   чем­пи­о­ном. Затем сле­ду­ют вице-​чемпионы, «брон­зо­вые при­зе­ры» и далее – в ос­но­ва­нии пи­ра­ми­ды - целый сонм до них не до­тя­нув­ших­ся.

 Чтобы вы­ста­вить двух луч­ших во­и­нов вой­ска Дон­ско­го – Пе­ре­све­та и Ос­ля­бю, необ­хо­ди­мо было иметь не менее ба­та­льо­на чуть менее зна­ме­ни­тых в рат­ном деле и много боль­ше полка со­всем неиз­вест­ных (У Сер­гия Ра­до­неж­ско­го таких пол­ков было 35, но об этих циф­рах позже). Кста­ти, все се­го­дня пишут, что на Ку­ли­ко­вом поле их было  двое. Толь­ко по­то­му, что мы знаем толь­ко о двоих? 

Ну тогда вот вам тре­тий, и не кто-​нибудь, а пле­мян­ник Сер­гия Ра­до­неж­ско­го – Федор, по­стри­жен­ный в мо­на­хи в воз­расте 12 лет, о ко­то­ром пишут вполне ле­галь­ные ис­то­ри­че­ские ис­точ­ни­ки, на­при­мер «Бла­го­вест» - “Игу­мен Си­мо­нов­ско­го ве­ли­ко­кня­же­ско­го мо­на­сты­ря в Москве, пле­мян­ник Сер­гия Ра­до­неж­ско­го; он же, Федор, со­про­вож­дал князя Дмит­рия на Ку­ли­ко­во поле»… 

А сколь­ко их ещё было, менее знат­ных, так и остав­ших­ся неиз­вест­ны­ми?

В Ни­ко­нов­ском ле­то­пис­ном своде чи­та­ем: 

«И начя про­си­ти у него князь ве­ли­кий Пе­ре­све­та и Осле­бя, му­же­ства их ради и полки уме­ю­ща ря­ди­ти, гла­го­ля сице: “Отче, даждь ми во­и­нов от сво­е­го полку чер­нечь­ска­го, да двух бра­тов: Пе­ре­све­та и Осле­бя. Сии бо суть ве­до­ми всем рат­ни­ци ве­ли­ции и бо­га­ты­ри креп­ции и смыс­ле­ни зело к во­инь­ствен­но­му делу и на­ря­ду.»

Хочу об­ра­тить Ваше вни­ма­ние на тер­мин «чер­нец­кий полк» о ко­то­ром, как о бо­е­вом под­раз­де­ле­нии, пре­крас­но осве­дом­лён ле­то­пи­сец и сам князь, и к коему при­над­ле­жа­ли Пе­ре­свет и Ос­ля­бя. Были в сред­не­ве­ко­вой Руси свои ры­ца­ри храма, были…. Тем более, что сам Сер­гий Ра­до­неж­ский го­во­рит про них, об­ра­ща­ясь к Дмит­рию Дон­ско­му: «Се ти мои оруж­ни­ци» - "это мои ору­же­нос­цы" - долж­ность вполне опре­де­лен­ная и не под­ле­жа­щая дво­я­ко­му тол­ко­ва­нию, осо­бен­но в то время, когда ал­ле­го­ри­я­ми не ба­ло­ва­лись, да и сама си­ту­а­ция к ним не рас­по­ла­га­ла.

Спе­ци­аль­но для наи­бо­лее стес­ня­ю­щих­ся своей ис­то­рии и счи­та­ю­щих, что рус­ские мо­на­хи чу­ра­лись брать в руки ору­жие и ва­лить су­по­ста­та, а если де­ла­ли это, то зна­чит были они точно не наши (из там­пли­е­ров, из Ша­о­ли­ня, но толь­ко не из Рос­сии), пуб­ли­кую школь­ную ре­про­дук­цию опи­са­ния осады Тро­и­цы, где ряса ве­ли­ко­леп­но со­че­та­ет­ся с мечом и шле­мом, а ору­дий­ный рас­чёт, со­сто­я­щий пол­но­стью из мо­на­хов на­ве­ва­ет на мысль, что они не вчера эту шту­ко­ви­ну уви­де­ли. Ар­тил­ле­рия – это род войск, тре­бу­ю­щий спе­ци­аль­ной и дли­тель­ной под­го­тов­ки, а при обо­роне Тро­и­цы ле­то­пис­ца­ми не раз от­ме­ча­лось, что имен­но гра­мот­ные дей­ствия пуш­ка­рей были глав­ным ко­зы­рем оса­ждён­ных.

На­пом­ню, что поль­ское вой­ско (на самом деле там при­сут­ство­ва­ло «каж­дой твари по паре» - прак­ти­че­ски вся Ев­ро­па) после осады взяло очень хо­ро­шо за­щи­щен­ный город-​крепость Смо­ленск, чтобы об­ло­мать зубы под Тро­и­цей…

Сра­жа­лась с поль­ски­ми «небра­тья­ми» не толь­ко Тро­и­ца. Вме­сте с Тро­и­цей в то же время во­е­вал уди­ви­тель­но на­ряд­ный, изящно-​декоративный под­мос­ков­ный Иосифо-​Волоцкий мо­на­стырь .Толь­ко Дом пре­по­доб­но­го Сер­гия вы­дер­жал столь дли­тель­ное и страш­ное ис­пы­та­ние, а оби­тель свя­то­го Иоси­фа Во­лоц­ко­го не су­ме­ла вы­сто­ять до конца.

     Уди­ви­тель­ное в по­дви­ге Ивана Су­са­ни­на. По­ля­ки  на­прав­ля­лись в Ипа­тьев­ской мо­на­стырь, чтобы за­хва­тить царя Ми­ха­и­ла. Но не пошли пря­мой, хо­ро­шо из­вест­ной дро­гой, а вы­ну­ди­ли Су­са­ни­на вести до­ро­гой тай­ной, чтобы обой­ти мо­на­ше­скую за­ста­ву, пе­ре­кры­вав­шую удоб­ный путь, «УБО­ЯВ­ШИСЬ МО­НА­СЕЙ…». Стран­но, что за­ка­лён­ные в боях ин­тер­вен­ты ис­пу­га­лись бо­го­моль­цев. А может про­сто знали, с кем при­дёт­ся иметь дело  и не хо­те­ли по­лечь в Ко­стром­ских лесах. По­лег­ли всё равно.  Но это от­дель­ная ис­то­рия об Иване Су­са­нине. 

Уже во время Се­вер­ной войны без­успеш­но оса­ждал­ся шве­да­ми Тих­вин­ский мо­на­стырь. Пре­да­ние гла­сит, что шведы от­сту­па­ли от мо­на­сты­ря 2 раза. 

А осада Со­ло­вец­ко­го мо­на­сты­ря ре­гу­ляр­ны­ми вой­ска­ми, длив­ша­я­ся 8 (во­семь) лет, где даже ви­ки­пе­дия сму­щен­но при­зна­ёт:

“Мо­на­стырь был хо­ро­шо укреп­лён и во­ору­жён, а его на­сель­ни­ки (425 че­ло­век на 1657 год) вла­де­ли во­ин­ски­ми на­вы­ка­ми.»

Про­ме­жу­точ­ный вывод:

Цер­ков­ная ре­фор­ма Сер­гия Ра­до­неж­ско­го сфор­ми­ро­ва­ла аб­со­лют­но новую, де­я­тель­ную форму мо­на­стыр­ско­го слу­же­ния, ко­то­рая не бе­жа­ла от мир­ской жизни, а на­обо­рот – ак­тив­но в неё втор­га­лась, от­ве­чая на самые на­сущ­ные за­про­сы на­се­ле­ния, в том числе и на за­прос о фи­зи­че­ской за­щи­те и по­дав­ле­нии на­си­лия на­си­ли­ем. Мо­на­сты­ри и церк­ви были пер­вы­ми на­деж­ны­ми за­щит­ни­ка­ми преж­де всего от зем­ных вра­гов и куз­ни­цей во­ен­ных кад­ров, ко­то­рые го­то­ви­лись си­стем­но и про­фес­си­о­наль­но.

Мо­на­стыр­ский ВПК

Там, где были скон­цен­три­ро­ва­ны опыт­ные во­ен­ные спе­ци­а­ли­сты, ре­мес­лен­ни­ки и за­щи­щен­ные склад­ские по­ме­ще­ния, не мог не ра­бо­тать военно-​промышленный ком­плекс. И он ра­бо­тал:

Мо­на­сты­ри были ору­жей­ны­ми цен­тра­ми рус­ско­го го­су­дар­ства:

Мо­на­сты­ри сред­не­ве­ко­вой Руси были не толь­ко аг­рар­ны­ми цен­тра­ми, но и пред­при­я­ти­я­ми ВПК, имев­ши­ми преж­де всего гро­мад­ное обо­рон­ное зна­че­ние. Про­гу­ляй­тесь по ссыл­кам и Вы уди­ви­тесь, на­сколь­ко по­пу­ляр­но было ору­жие, про­из­ве­ден­ное в мо­на­сты­рях и на­сколь­ко из­вест­но оно было за пре­де­ла­ми Руси.

Ма­ков­ская Л.К. Руч­ное ог­не­стрель­ное ору­жие рус­ской армии конца XIV-​XVIII вв. (Опре­де­ли­тель). Москва. Во­ен­ное из­да­тель­ство, 1992 г.http://www.memorandum.ru/histo...

 Более по­дроб­но про мо­на­стыр­ские ору­жей­ные ма­стер­ские можно про­чи­тать, на­при­мер здесь: https://www.academia.edu/18152...

 

Мо­на­стырь го­су­дар­ствен­ной без­опас­но­сти.

На мо­на­стыр­ском дворе, где было все­гда тесно от раз­но­го рода пу­те­ше­ствен­ни­ков, можно было по­де­лить­ся по­след­ни­ми но­во­стя­ми, по­су­да­чить, за­дать прак­ти­че­ски любой во­прос и по­лу­чить на него  ответ. В мо­на­стырь сте­ка­лись, тут фор­ми­ро­ва­лись и от­сю­да рас­те­ка­лись ин­фор­ма­ци­он­ные по­то­ки при­мер­но также,  как се­го­дня они фор­ми­ру­ют­ся и рас­те­ка­ют­ся в со­ци­аль­ных сетях. А зна­чит, мо­на­стырь был есте­ствен­ной базой для боя бой­цов неви­ди­мо­го фрон­та.

Фи­ли­гран­ная, неви­ди­мая про­сто­му смерт­но­му ра­бо­та мо­на­стыр­ской раз­вед­ки и контр­раз­вед­ки уга­ды­ва­ет­ся за по­ли­ти­че­ски­ми пе­ри­пе­ти­я­ми в канун и во время битвы на Ку­ли­ко­вом поле.

Огром­ной опас­но­стью для мос­ков­ско­го кня­же­ства в те дни был риск литовско-​ордынского союза и война на 2 фрон­та, ко­то­рый Москва не вы­дер­жа­ла бы. И когда рус­ское вой­ско со­би­ра­лось и вы­хо­ди­ло на битву с Ма­ма­ем, гео­по­ли­ти­че­ский тыл Дмит­рия Дон­ско­го обес­пе­чи­ва­ли бойцы неви­ди­мо­го фрон­та Сер­гия Ра­до­неж­ско­го. 

В борь­бе за предот­вра­ще­ние литовско-​ордынского союза огром­ную роль при­зван был сыг­рать глава Пра­во­слав­ной Церк­ви. В июле 1379 года пре­тен­дент на это место, ко­ло­мен­ский свя­щен­ник Ми­ха­ил, ду­хов­ник са­мо­го Дмит­рия Дон­ско­го, из­вест­ный нам се­го­дня под уни­чи­жи­тель­ной клич­кой Митяй, с боль­шой сви­той вы­ехал из Моск­вы в Кон­стан­ти­но­поль. В сте­пях мос­ков­ское по­соль­ство имело встре­чу с Ма­ма­ем. после чего пра­ви­тель Орды про­пу­стил Митяя в Крым. Из Кафы (Фе­о­до­сии) послы от­плы­ли в Кон­стан­ти­но­поль.

Может и ис­то­рия Руси могла бы пойти по дру­го­му пути, если бы Михаил-​Митяй по­лу­чил  это на­зна­че­ние, но пре­по­доб­ный же игу­мен Сер­гий рече: „Молю гос­по­да бога со­кру­шен­ным серд­цем, да не по­пу­стит Митяю хва­ля­щу­ся ра­зо­ри­ти место сие свя­тое и из­гна­ти нас без вины"» - и Митяя (Мит­ро­по­ли­та Ми­ха­и­ла) не стало… Прямо перед самым Кон­стан­ти­но­по­лем Митяй (мит­ро­по­лит Ми­ха­ил)  вне­зап­но уми­ра­ет (то ли за­ду­шен­ный, то ли утоп­лен­ный), а рас­пи­а­рен­ные за­гра­нич­ные ма­сте­ра сек­рет­ных опе­ра­ций - иезу­и­ты и нинзя - нерв­но курят в сто­рон­ке…

Кон­чи­на Митяя в сен­тяб­ре 1379 года во мно­гом упро­сти­ла по­ли­ти­че­скую си­ту­а­цию. Со­пер­ник Михаила-​Митяя в борь­бе за пост вла­ды­ки Руси, ли­тов­ский мит­ро­по­лит Ки­при­ан, ис­поль­зуя все свое вли­я­ние и  связи, дол­жен был убе­дить пра­во­слав­ную Литву под­дер­жать пра­во­слав­ную Моск­ву в ее про­ти­во­бор­стве с «по­га­ной» Ордой или же — по мень­шей мере — удер­жать Ягай­ло от сов­мест­но­го с Ма­ма­ем на­па­де­ния на Русь. Слово пра­во­слав­но­го мит­ро­по­ли­та имело в Литве нема­лый вес: огром­ное боль­шин­ство на­се­ле­ния Ве­ли­ко­го кня­же­ства Ли­тов­ско­го со­став­ля­ли рус­ские, пра­во­слав­ные. Го­су­дар­ствен­ным язы­ком в Литве в ту эпоху был рус­ский язык.

В ре­зуль­та­те ве­ли­кий князь ли­тов­ский Ягай­ло, на­хо­дясь всего лишь на рас­сто­я­нии днев­но­го пе­ре­хо­да от места Ку­ли­ко­вой битвы, не сде­лал ни одной по­пыт­ки по­мочь Мамаю, так и остав­шись сто­рон­ним на­блю­да­те­лем.

Од­на­ко оста­но­вить Ли­тов­ско­го князя от вме­ша­тель­ства было толь­ко по­ло­ви­ной дела. Вто­рой по­ло­ви­ной угро­зы был ря­зан­ский князь Олег, про­во­див­ший  летом 1380 года  тай­ные пе­ре­го­во­ры с Ягай­ло, уве­ряв­ший  его в своей друж­бе. Ли­тов­цы при­слу­ши­ва­лись к со­ве­там Олега, ви­де­ли в нем сво­е­го со­юз­ни­ка.

В одной ста­рин­ной ру­ко­пис­ной книге, про­ис­хо­дя­щей из Тро­иц­ко­го мо­на­сты­ря (Сти­хи­рарь 1380 года), со­хра­ни­лась ин­те­рес­ная за­пись на полях — бег­лые за­мет­ки для па­мя­ти, сде­лан­ные пис­цом под впе­чат­ле­ни­ем че­ре­ды тре­вож­ных со­бы­тий од­но­го дня. Эта за­пись, неожи­дан­но «вкли­нив­ша­я­ся» в мер­ные ряды бо­го­слу­жеб­ных пес­но­пе­ний — «сти­хир», про­ли­ва­ет свет на де­я­тель­ность Сер­гия осе­нью 1380 года. Вот ее со­дер­жа­ние: 

«Ме­ся­ца сен­тяб­ря в 21 день, в пяток (пят­ни­ца. — Н. Б.), на па­мять о агиос апо­сто­ла Кон­дра­та, по ли­тур­гии по­ча­та бысть пи­са­ти та­трать (тет­радь. — Н. Б.). В то ж день Си­мо­нов­ский при­ез­дил. В то ж день ке­ларь по­ехал на Ре­зань. В то ж день нача черн­ца увеща… В то ж день Ис­а­кий Ан­д­ро­ни­ков при­е­хал к нам. В то ж день весть приде, яко Литва гря­дуть с ага­ря­ны (та­та­ры. — Н. Б.)… В то ж день при­до­ша две те­ле­зе со мно­зем скри­пе­ньем в 1 час ночи» 

Как ви­ди­те,  в те дни в Троице-​Сергиевой Лавре ки­пе­ла нешу­точ­ная штаб­ная ра­бо­та, по ре­зуль­та­там ко­то­рой оста­нав­ли­ва­лись уже го­то­вые к бою рати, а гроз­ные во­и­те­ли «спа­да­ли с лица» и пре­вра­ща­лись в кон­че­ных па­ци­фи­стов:

(Ар­хи­епи­скоп Никон Рож­де­ствен­ский «Пре­по­доб­ный Сер­гий Ра­до­неж­ский» Из­да­тель­ство Сре­тен­ско­го мо­на­сты­ря. 2014):

«Между тем про­нес­лась молва о том, что ве­ли­кий князь мос­ков­ский ходил к Тро­и­це и по­лу­чил бла­го­сло­ве­ние и обод­ре­ние от Ве­ли­ко­го стар­ца, ра­до­неж­ско­го пустн­ни­ка. Свет­лый луч на­деж­ды блес­нул в сред­цах рус­ских людей, а те, ко­то­рые го­то­вы были про­ти­ву ве­ли­ко­го князя мос­ков­ско­го за­од­но с Ма­ма­ем, по­ко­ле­ба­лись. Таков был старbный ря­зан­ский князь Олег. Он уже готов был со­еди­нить­ся с Ма­ма­ем, но… услы­шал про Бла­го­сло­ве­ние Сер­гия, дан­ное и зело обес­по­ко­ил­ся.

- Что же вы рань­ше ни­че­го не ска­за­ли мне об этом? – упре­кал он своих бояр, - тогда бы я пошёл к Мамаю на­встре­чу и стал бы умо­лять его не хо­дить на сей раз на Моск­ву, и не было бы беды ни­ко­му тогда…» 

Ви­ди­мо «крот­кие слова пу­стын­но­го стар­ца» были на­столь­ко крот­кие, полки чер­нец­кие за спи­ной его по­слан­ни­ка  ке­ла­ря Тро­и­цы  сто­я­ли на­столь­ко зримо, а при­мер несо­сто­яв­ше­го­ся мит­ро­по­ли­та Митяя был на­столь­ко на­гляд­ным, что ря­зан­ский князь Олег, «су­ро­вей­ший из рус­ских кня­зей», решил: «Да шёл бы лесом этот Мамай… тут свою го­ло­ву убе­речь бы…»

Одним сло­вом, когда по­слан­ник Сер­гия, ке­ларь (вто­рой че­ло­век после игу­ме­на), до князя Олега до­брал­ся, встре­ча их была вполне дру­же­люб­ной. Об этом кос­вен­но сви­де­тель­ству­ет тот факт, что пять лет спу­стя сам Сер­гий по прось­бе князя Дмит­рия ходил в Ря­зань, был тепло при­нят Оле­гом и сумел убе­дить его пре­кра­тить раз­го­рев­шу­ю­ся войну с Моск­вой. 

«Преже бо того мнози ез­ди­ша к нему, и ни­что­же успе­ша и не воз­мо­го­ша уто­ли­ти его; пре­по­доб­ный же игу­мен Сер­гий, ста­рец чюд­ный, ти­хи­ми и крот­кы­ми сло­ве­сы и речми и бла­го­увет­ли­вы­ми гла­го­лы, бла­го­да­тию дан­ною ему от Свя­то­го Духа, много бе­се­до­вав с ним о поль­зе души, и о мире, и о любви; князь ве­ли­ки же Олег пре­ло­жи све­ре­пь­ство свое на кро­тость, и ути­ши­ся, и укро­ти­ся, и уми­ли­ся велми душею, усты­де­бо­ся толь свята мужа, и взял с ве­ли­ким кня­зем Дмит­ри­ем Ива­но­ви­чем веч­ный мир и лю­бовь в род и род. И воз­вра­ти­ся пре­по­доб­ный игу­мен Сер­гий с че­стию и с сла­вою мно­гою на Моск­ву, к ве­ли­ко­му князю Дмит­рею Ива­но­ви­чю, и до­стой­но хва­лим бысть и сла­вен и че­стен от всех» 

Ох уж этот дар убеж­де­ния мо­лит­вой и крот­ким сло­вом, в ре­зуль­та­те ко­то­ро­го пра­ви­те­ли от­ка­зы­ва­ют­ся от су­ве­ре­ни­те­та и со­гла­ша­ют­ся на при­двор­ное по­ло­же­ние у сво­е­го со­пер­ни­ка.

Непри­ду­ман­ный по­двиг Сер­гия Ра­до­неж­ско­го

«Ви­но­град­ная лоза», взра­щен­ная Сер­ги­ем на Ма­ков­це, дала мно­го­чис­лен­ные от­рост­ки. По под­сче­там В. О. Клю­чев­ско­го, «в про­дол­же­ние XIV и XV веков из Сер­ги­е­ва мо­на­сты­ря или из его ко­ло­ний об­ра­зо­ва­лось 27 пу­стын­ных мо­на­сты­рей, не го­во­ря о 8 го­род­ских».

Рас­шиф­ру­ем эти сухие цифры:

35 мо­на­сты­рей, это 35 аг­ро­про­мыш­лен­ных кор­по­ра­ций, 35 НИИ, цен­тров об­ра­зо­ва­ния и куль­ту­ры, 35 пред­при­я­тий ВПК, 35 «пол­ков чер­нец­ких», объ­еди­ня­ю­щих во­круг себя земли и на­се­ле­ние, при­рас­тая ко­то­ры­ми скром­ное мос­ков­ское кня­же­ство по­сте­пен­но пре­вра­ща­лось в самое об­шир­ное го­су­дар­ство в мире. 

Осо­бен­но­стью ки­но­вий Сер­гия Ра­до­неж­ско­го было то, что они, вы­пол­няя все вы­ше­ука­зан­ные функ­ции, не ви­се­ли ве­ри­га­ми на бюд­же­те, а сами яв­ля­лись его до­но­ра­ми, вы­да­вая «на горА» всё то, “чем го­су­дар­ство бо­га­те­ет, и чем живёт, и по­че­му не нужно зо­ло­то ему, когда про­стой про­дукт имеет…”

По­двиг Сер­гия Ра­до­неж­ско­го со­сто­ит не толь­ко в том, что он обоб­щил на­коп­лен­ный до него опыт фе­о­даль­но­го и мо­на­стыр­ско­го стро­и­тель­ства, со­еди­нил его с опы­том кре­стьян­ской об­щин­ной жизни и со­здал  уни­каль­ный мо­би­ли­за­ци­он­ный ин­стру­мент, поз­во­лив­ший ко­ло­ни­зи­ро­вать кон­ти­нент с самым су­ро­вым кли­ма­том.

Он за­клю­ча­ет­ся в вы­ра­бот­ке и прак­ти­че­ском при­ме­не­нии  на соб­ствен­ном при­ме­ре  стан­дар­тов го­су­дар­ствен­но­го стро­и­тель­ства, в со­от­вет­ствии с ко­то­ры­ми ру­ко­вод­ство осу­ществ­ля­ет­ся при­зы­вом “делай, как я!”, а не при­ка­зом “делай, как я ска­зал!”. Сер­гий Ра­до­неж­ский - это новый,  неви­дан­ный тогда и недо­сти­жи­мый, к со­жа­ле­нию, сей­час, тип на­чаль­ни­ков, ко­то­рые ведут, а не по­сы­ла­ют, ру­ко­во­дят, а не “ру­ка­ми водят”, это пред­ста­ви­тель той элиты, ко­то­рая ни разу не плю­ше­вая и не са­хар­ная, при­ме­ня­ю­щая без ко­ле­ба­ний не толь­ко пря­ник, но и кнут, но де­ля­щая с ру­ко­во­ди­мым на­ро­дом все невзго­ды, а от­то­го – без­ого­во­роч­но при­зна­ва­е­мая, под­дер­жи­ва­е­мая и близ­кая.

Прин­ци­пы, ко­то­рые не про­сто про­по­ве­до­вал Ра­до­неж­ский, но и ко­то­рых он неуклон­но при­дер­жи­вал­ся сам, как были ре­во­лю­ци­он­ны­ми в ХIII веке, та­ко­вы­ми  оста­ют­ся  в ХХI.

Все со­ци­аль­ные ре­во­лю­ции, граж­дан­ские дви­же­ния и про­сто “по­же­ла­ния тру­дя­щих­ся”, вплоть до се­го­дняш­не­го дня, ис­поль­зу­ют эти прин­ци­пы в раз­лич­ной ком­плек­та­ции и ва­ри­а­ци­ях, делая их сво­и­ми по­ли­ти­че­ски­ми це­ля­ми.

Вы­пя­чи­ва­е­мые ныне при­ме­ры де­мо­кра­тич­но­сти и нес­тя­жа­тель­ства, как Ленин, но­ся­щий с ра­бо­чи­ми брев­на на суб­бот­ни­ке, Ста­лин, оста­вив­ший после себя толь­ко по­тер­тый френч, - все эти «чу­де­са» ру­ко­во­ди­те­ля но­во­го типа впер­вые были про­де­мон­стри­ро­ва­ны имен­но Сер­ги­ем Ра­до­неж­ским и им же ав­то­ри­зо­ва­ны, как есте­ствен­ные, нор­маль­ные и един­ствен­но при­ем­ле­мые.

Про­бить­ся к Сер­гию сквозь толщу веков, сквозь пред­рас­суд­ки его и на­ше­го вре­ме­ни — за­да­ча не из лег­ких. Решая ее, мы не раз вспо­ми­на­ли о том, какие со­мне­ния ис­пы­ты­вал сред­не­ве­ко­вый книж­ник, при­ни­ма­ясь за жиз­не­опи­са­ние, какую ношу ощу­щал он на своих пле­чах. Впро­чем, это была не толь­ко тя­жесть огром­ной от­вет­ствен­но­сти перед со­вре­мен­ни­ка­ми и по­том­ка­ми, но и вполне по­нят­ный страх, ко­то­рый ис­пы­тал бы вся­кий че­ло­век, очу­тив­шись вдруг на ла­до­ни ве­ли­ка­на.