Отец арестован за то, что он продолжал называть свою дочь «она»

Джонатан Терли

20 МАРТА 2021 ГОДА

В Канаде появился экстраординарный случай в Британской Колумбии, когда отец, названный CD, был арестован после того, как он продолжал называть свою биологическую 14-летнюю дочь (известную как AB) “она” и своей “дочерью” после того, как она перешла на мужской пол. Верховный суд Британской Колумбии определил, что ребенок получает инъекции тестостерона без получения согласия родителей. CD, будучи родителем, выступал против смены пола, но его претензии были отклонены после того, как врачи в детской больнице Британской Колумбии решили, что девочка должна получать инъекции тестостерона. Отец продолжал игнорировать запрещающие приказы, включавшие запрет на его попытки убедить своего собственного ребенка оставаться собой, прежде чем делать такие изменения.

Канадские суды скрыли имя отца, но с тех пор он публично дал интервью и имеет сайт GoFundMe под своим настоящим именем.

Принимая во внимание установленный закон о праве старших несовершеннолетних на согласие на медицинское лечение и оценки ряда врачей о том, что AB имеет право дать согласие, а также доказательства его медицинских работников о том, что предлагаемое лечение отвечает наилучшим интересам AB, нет никаких серьезных вопросов, требующих рассмотрения.

На втором этапе теста RJR вопрос заключается в том, понесет ли истец, ходатайствующий о вынесении промежуточного судебного запрета, если судебный запрет не будет вынесен, непоправимый вред.

После этого решения был введен приказ о запрете, который запрещал отцу даже пытаться убедить сына изменить свое решение:

“[1] AB, 14-летний трансгендерный мальчик, обращается за защитным ордером, чтобы запретить своему отцу, CD, публиковать, говорить или давать интервью об этом случае или о личной и медицинской информации AB.

“а) CD следует воздерживаться от: i. попыток убедить AB отказаться от лечения гендерной дисфории; ii. обращения к AB по имени при рождении; и iii. обращение к AB как к девушке или с женскими местоимениями будь то непосредственно к AB или к третьим лицам;

“b) CD не должен прямо или косвенно через агента или третью сторону публиковать или делиться информацией, или документацией, относящимися к полу, гендерной идентичности, сексуальной ориентации, психическому или физическому здоровью, медицинскому статусу или методам лечения AB.”

В тот вечер, когда Боуден (Канадский город) принял решение, CD поговорил с федералистом и сказал: “потому что она девушка. Ее ДНК не изменится во всех этих экспериментах, которые они проводят.”     Он добавил:

- Год назад у меня был совершенно здоровый ребенок, и этот совершенно здоровый ребенок был изменен и уничтожен без всякой на то причины. Она никогда не сможет снова стать девочкой в здоровом теле, которое у нее должно было быть. У нее всегда будет более низкий голос. Ей вечно придется бриться из-за волос на лице. Она не сможет иметь детей… Иногда мне просто хочется закричать так, чтобы это услышали другие родители и люди.… прыгай, пойми, что происходит. Есть ребенок и не только мой, но и в моем случае, мой ребенок, чья жизнь разрушена!”

Это привело к осуждению отца за “насилие в семье” в апреле 2019 года. Более того, судья Франческа Марцари даже издала приказ, разрешающий арест Кларка “без ордера” любым полицейским, который уличил бы его в том, что он говорит о своей дочери “как о девушке или с женскими местоимениями".”

Эти решения отвергают какой-либо существенный вес, придаваемый родительским правам. Я давно выступаю против абсолютистской позиции в отношении родительских прав в таких областях, как аборты с несовершеннолетними. Применение уголовных наказаний в отношении этого отца только усиливает эти опасения.

Я лично не согласен с отцом в употреблении местоимения, если его сын сделал такой выбор. Я бы уступил предпочтениям ребенка. Однако вопрос заключается в том, должно ли государство играть такую принудительную и навязчивую роль в семье.

Приказ родителю не говорить со своим ребенком об этом вопросе или арестовать его за упоминание биологического пола ребенка, на мой взгляд, поднимает очень серьезные родительские права и права на свободу слова. Я понимаю, что многие эксперты считают, что противодействие такому гендерному переходу является оскорбительным и вредным. Я не сбрасываю со счетов эту точку зрения. Однако эту позицию лучше оставить для убеждения, а не для принуждения. Мы можем обсуждать этот вопрос, и многие могут возражать против использования таких местоимений как оскорбительные.

Тем не менее арест родителя за то, что он продолжает выступать против такого перехода или ссылается на неправильное местоимение, пугает. В этих решениях полностью игнорируются уравновешивающие интересы и права родителей.