Разбор пропаганды: Результаты Ленинского Плана ГОЭЛРО - советский миф?

Собранием рабочих Ленского золотопромышленного товарищества Пророко-Ильинского, Александровского, Утесистого, Андреевского, Васильевского, Надеждинского и Феодосиевского приисков от 3 марта 1912 г. постановлено: прекратить работы до тех пор, пока не будут удовлетворены требования всех рабочих. Что время забастовки должно писаться как рабочее время, т. е. поденно; что время забастовки не должно ставиться в вину забастовавшим, так как эта последняя вызвана насущнейшей необходимостью, неудовлетворением вопросов, которые ставятся в голову требований.

Наши требования:

1. Во все время забастовки продовольствие по кухне должно выдаваться по обыкновению.

2. Продовольствие с кухни должно выдаваться на равных условиях со служащими. Все продукты на кухне должны выдаваться в присутствии уполномоченных, которые назначаются рабочими того района, в котором предстоит выписка. Мясо должно делиться на два сорта.

Квас должен быть в летнее время за счет Ленского золотопромышленного товарищества.

Хлеб ржаной должен быть сеяный.

Картофель должен быть обязательно.

Капуста должна быть тоже обязательной ввиду того, что она предохраняет от цинги.

3. Расширение квартир с достаточным количеством воздуха, с бесплатным освещением. Холостым одна комната на двоих, а семейному одна комната. Отдельные помещения — прачечная и сушилка.

4. а) Рабочие, нанявшиеся по профессии, не должны посылаться в ту область труда, где не требуются их профессиональные знания, а также и горнорабочим [должны] установить очередную сменяемость работ; б) ни один рабочий не должен увольняться в зимнее время. Увольнения должны быть летом, и при том же должен быть выдан бесплатный проезд с семьей до Жигалово.

Если же администрация увольняет рабочего, то должна рассчитать по закону.

5. а) 8-часовой рабочий день. Предпраздничные дни по 7 часов. Воскресные и двунадесятые праздники работать необязательно, и считать эти дни льготными. Если же в эти дни производится работа, то дóлжно работать с 6 часов утра до 1 часа дня и писать их за полтора дня; б) неурочное время должно оплачиваться за первые два часа — три часа, а за последующие часы за каждый один час — два часа.

6. Всем без исключения мастеровым и рабочим добавить жалованье по 30 %.

7. а) Каждый день должна вывешиваться табель с отметкой проработанного дня, а также и по окончании месяца в табели должен быть подсчет за целый месяц; б) горнорабочим должны выдаваться ежедневно ярлыки на выработку.

8. Уплата жалования должна производиться ежемесячно полностью в конторе мастерской и на стану [1], причем получатель должен расписываться в табели о сумме, которую он получил.

9. Выписка по амбару для мастеровых должна производиться тремя днями раньше горнорабочих.

10. Отмена штрафов.

11. Выделить полнейшую автономию вахтовым, которые должны подчиняться только механической администрации, чтобы служащие горнорабочих не вмешивались в дела электро-паровых машин.

Трехсменная вахта по восьми часов в сутки.

12. Всем рабочим и мастеровым не должна сбавляться поденная плата. Рабочим, командированным на дальнее расстояние, должен платиться полуторный оклад.

13. По первому требованию больного должна явиться медицинская помощь. Болезнь рабочего по вине Л. з. т-ва оплачивается поденной платой, а болезнь вообще — полднем, до выздоровления. Обязательная выдача удостоверений больным.

14. Чтобы администрация не увольняла по личным капризам, а делала это с ведома рабочей комиссии.

15. Непринужденность [2] женского труда.

16. Вежливое обращение администрации: рабочих называть не на «ты», а на «вы».

17. Устранение административных лиц:

а) Утесистого прииска: Якова Синцова, смотрителя шахты; б) Андреевского прииска: смотрителя Горелова, служащих Феоктистова, Баженова; в) Пророко-Ильинского прииска: управляющего Кобылянского, смотрителя Иовлева, служащего Бехузарова; г) Александровского прииска: смотрителей Костина, Казакова, братьев Кузнецовых и Шебеко, инженера Савельева, станового Анельгольма и служащих Токарева, Каморникова, Пестякова; д) Надеждинского прииска: заведующего мастерской А. Демута; е) Феодосиевского прииска: станового Станукинаса, инженера Бромирского, смотрителя Крыжановича, кассира конторы Павла Русакова, обходного Бармина, Штейнера, плотничных мастеров Макарова и Гаршунова.

18. За время забастовки никто не должен пострадать.

О гарантии выборных

1. Чтобы делегатам от всех забастовавших приисков было предоставлено право на время переговоров пользоваться бесплатным проездом по железной дороге от станции Феодосиевская до станции Бодайбо, а равно и на лошадях.

2. Чтобы управление Л. з. т-ва снеслось бы с местной полицией о гарантии свободы делегатам.

3. Чтобы на время забастовки выборным был предоставлен Народный дом.

4. Чтобы административной властью не назначались на работы отдельные лица, предварительно не испросив разрешения у делегатов.

Мы хотим, чтобы забастовка носила миролюбивый характер, а поэтому заявляем, что если будут применены карательные меры к нашим уполномоченным, тогда мы снимаем всех остальных рабочих с работ.

---

Документ опубликован в книге «Ленские события 1912 года (документы и материалы)». М.: Вопросы труда, 1925.

Его высокопревосходительству члену Государственного совета сенатору Манухину рабочих Александро-Невского прииска

Докладная записка.

Позвольте доложить вашему высокопревосходительству о причинах, вынудивших нас оставить работу у Ленского золотопромышленного товарищества в полном сознании, что мы имеем право на это, в виду неоднократного нарушения товариществом договора с нами. Нарушения эти выразились в следующем:

I. Товарищество должно было, согласно договора, доставлять нам доброкачественные продукты, которых в тайге помимо приисковой лавки достать почти нельзя, особенно при условии задержки товариществом денег; провизия нам доставлялась недоброкачественная: мясо часто доставлялось несвежее, синевато-черное, обрезки, с нарывами; часто рабочие на это указывали служащим, выдающим мясо, но те говорили: «Не хочешь, — не бери и уходи без мяса», и книжки обратно выбрасывались, при этом заставляли брать в очередь коровьи головы с вынутыми языками, были случаи, что в мясе выдавали половые члены, что удостоверено протоколом полицейского урядника. Хлеб нам давался из непросеянной муки с различными примесями (мочалом, щепками, соломой и другими посторонними предметами), капуста давалась в малом количестве, фунта 2—3 на неделю, и бывало, что капуста совсем не выдавалась недели по 3—4, при чем в первую очередь давалась служащим, а потом уже нам, конечно, выборки. Обо всем этом не раз говорили мы на артельной кухне, где выдают продовольствие. Картошка была у нас тоже в редкость, при чем порченая и мерзлая. Рыбу выдавали невозможную, которая сырая была похожа на вареную. Посты мы не соблюдали за недостатком постных продуктов, эти продукты выдавались нам по продовольственной книжке. По выписке из амбаров на расчетную книжку давалась мука, масло, чай, табак, спички, бумага и другие предметы, как сапоги, рукавицы и вообще вещи первой необходимости по утвержденной окружным инженером таксе. При отпуске продуктов из магазина вес давался не чистый, а с мешком, так что мы получали меньше веса, а в счет ставилось полностью. Масло было плохое, пестрое, с плохим запахом.

Кроме амбаров, имеются у нас магазины. В них продаются те же продукты, кроме того, мануфактура, галантерея, бакалея и другие товары в большом выборе. Из магазинов продажа по вольным ценам. Из амбаров нам выдавали неохотно, часто говорилось, что в амбаре такого товара нет, и посылали покупать в магазин, по более дорогой цене; например, в амбаре сапоги 11 р. 75 к. 14-вершковые, а в магазине 12 р. 50 к., табак 45 коп. за 1/4 ф., а в магазине 49 коп. и т. д. Для покупки из магазина приходилось брать талоны, которые записывались в расчетную книжку. По талонам, следовательно, приходилось не только принудительно брать те же предметы, которые имеются в амбарах, за более дорогую цену, но, кроме того, приходилось покупать то, что было не нужно, потому что сдачи деньгами совсем не выдавали, иногда сдавали талоны на остаток. Вследствие всего этого наш заработок уменьшался. Цены на товары в частных лавках дешевле, но покупать в них мы не можем, так как не выдают денег. Кроме того, управление мешало нам в покупке товаров у посторонних торговцев, выселяя ходячих торговцев с приисков и не позволяя ходить к лавочникам.

II. Заработная плата, как всегда, удерживалась, деньгами выдавалось мало, и когда нужно было получить их на уплату долгов и покупку необходимого, то нам выдавали талоны, которые нам приходилось продавать с уступкой. Уплата талонами является нарушением закона и договора; при посылке денег родным контора денег в руки не выдавала, а переводила сама, при чем не точно тогда, когда выдавали квитанцию, а с большим опозданием даже при телеграфных отправлениях.

Кроме того, наш заработок вследствие неправильного подсчета отрядных работ при невыработке урока писался меньше поденного или уравнивался с хорошей выработкой, следовательно, плохая выработка ставилась в вину рабочему и за его счет уравнивалась в другие дни. За подкатку [3] тоже не подсчитывалось, хотя подкатка часто превышала 40 сажен. При подсчете служащие могут лишь вычислять по прямой по линии, всякие углы и углубления в подсчетах идут приблизительно. В шахтах подсчеты ведутся на глазомер, рулетки прикладывали до огнива (потолочной крепи), а огниво само от 4 до 6 вершков. Кроме того, бывают навалы, за откатку которых не подсчитывали.

III. При работе в мокрых забоях снабжались плохими кожаными шароварами и кожанами и не всегда; шляп тоже не выдавалось; сапоги должны были тоже выдаваться, но их не выдавали, обещали подсчитать 18 коп. в день, но этого не сделали.

IV. При работах не исполнялись правила для работ в шахтах. Освещение было слабое, — на спуск в шахту было 2 лампочки на 17—18 саж.; а часто и совсем не было, приходилось спускаться в темноте, лестницы не глухие, а стремянки, упасть с которых было легко, инструмента в бадьях не спускали, приходилось спускаться с инструментом в руках с опасностью ранить себя или товарища. Провода электрические ничем не защищены, то и дело можно получить удар. В штольнях тоже плохое освещение, выката сломаны и пробиты часто тачками, когда штольни наполнены дымом от взрыва динамита. В штольнях канавы не закрыты, часто туда падают. Динамит плохой, от которого головные боли и тошнота, от пожогов часто бывает угар; заливают их перед самым приходом на работу, от этого иногда приходилось вытаскивать угоревших. Вентиляция отсутствует, около зумпфов [4] ставятся жаровни (хмары), где кладут угли, а иногда дрова, которые дымятся и едят глаза. В некоторых шахтах, где нет соединения с другой шахтой, делались нагнетальные ветромоторы, но они действовали слабо. После пожогов никакой особой вентиляции не делалось. В шахтах лесоспуск есть лишь на двух шахтах, да и то без предохранительной сетки, так что бывают несчастные случаи.

V. При шахтах нет раздевалки, так что в зимнее время при мокрых работах рабочие в мокрой одежде идут 1—1 ½ верст при 40°, а часто и свыше, мороза, при чем вся одежда обледеневает так, что приходится часа полтора самому оттаивать в казарме. В шахте нет кипяченой воды, приходится пить почвенную воду.

VI. Помещения не соответствовали обязательным постановлениям, нет разделения казарм на холостых и семейных, не было сушилен, приходилось сушить над плитами для пищи. Плиты находятся посреди казарм; стены промерзают; пол щелистый, дует; потолок ординарный [5], земля сыплется; сырость; холод, когда не топится плита; рамы ординарные [6]; стекла поломанные. В жилое помещение вход прямо с улицы без сеней, кладовые при казармах хотя и есть, но так малы, что хватают на 10—15 человек, тогда как в казармах живет по 30—40 человек взрослых; вентиляция устроена в виде сквозных дыр в стенах, закрываются эти дыры тряпками, которые зимой замерзают. Сушилок в казармах нет. Прачечная хотя и есть, но в нее приходится ходить на другой конец стана, да и мест в ней мало. Отхожие места были без дверей и запора, разделения на мужские и женские не было. Кузница от работ находится далеко. Баня для рабочих плохая, отстоящая от казарм около 2 верст.

VII. По закону и договору мы должны были пользоваться бесплатной медицинской помощью, но таковой часто не получали, так как не хватало коек, лекарств, врачей было мало, больных часто выписывали до выздоровления по недостатку мест, пищевое довольствие было очень скудное, центральная больница отстоит от казарм в 2 ½ версты.

VIII. Администрация злоупотребляла своим правом требовать женщин на работу, отрывая их от детей, хозяйства и заставляя их работать, несмотря на состояние их здоровья. Женщины часто жаловались на грубое обращение служащих и гнусные приставания.

IX. Рабочие штрафовались по придирке служащих, при чем штрафы записывались льготными днями.

X. Подростков заставляли работать по 10 и 12 часов и ночью наравне со взрослыми, а платили по уменьшенной плате.

XI. По правилам внутреннего распорядка работа должна была производиться 10 часов в день, но, благодаря требованию администрации, приходилось выходить на раскомандировку за час до свистка, так что мы находились уже в шахте или на работе во время первого свистка, между тем как по законам время спуска в шахты считается рабочим временем; при неявке на раскомандировку, т.е. позднее 5 часов утра или дня, к работе рабочие не допускались, день писался льготным и заменялся праздничным днем с лишением полуторного вознаграждения. В праздники рабочие вызывались на работу принудительно, без всякого их спроса, подачей свистка. За невыход на работу в праздники бывали переводы из шахты на поторжную работу [7], лишали рабочего его половинки [8] или же посылали по разным укладкам [9]. Сверхурочные работы (вечеровки) назначались без спроса рабочих, часто продолжались 2—3 часа в день, при чем иногда не оплачивались.

XII. Администрация относилась крайне грубо к рабочим, ругань была самая отборная, были случаи драки, нигде нельзя было найти управы. Все вышеописанные обстоятельства доказывают нарушения Ленским золотопромышленным товариществом договора. Мы вынуждены оставить работу по вине управления, часть же была рассчитана приисковой администрацией без всякой вины с их стороны, как-то: вахтовые механики, а также горняки и остальные рабочие в дальней тайге. Поэтому мы полагаем, что приисковая администрация должна будет уплатить всем рабочим по 41 и 45 ст. прил. к ст. 661 устава горного, не доводя дело до суда, в чем и просим ваше высокопревосходительство оказать нам содействие при миролюбивом разрешении этого вопроса. Особенно тяжело отразилось прекращение работ на тех рабочих, которые должны по своим семейным и личным обстоятельствам выехать в настоящее время с приисков: прожив все и не имея заработка, они не могут даже выехать в настоящее время с приисков.

В дальнейшем изложении мы просим ваше высокопревосходительство о своих нуждах, часть которых может быть удовлетворена при благосклонном содействии вашего высокопревосходительства.

Мы живем здесь отрезанные от всего мира, особенно за время с осени по весну, в это время мы находимся в полной зависимости от приисковой администрации, управление имеет все средства держать нас в полном своем подчинении и полной кабале. Хотя мы работаем по срочному найму и, казалось бы, обеспечены постоянным заработком до срока и защищены законом от притеснения, но это совершенно не верно. Во-первых, наш договор заключен с тем условием, что мы обязуемся выходить на всякую работу без возражения, этим правом товарищество пользуется широко. При малейшем нерасположении нас переводят с одной работы на другую, при чем плотников, слесарей и других специалистов переводят на другую работу с меньшим вознаграждением, горняков ставят на починку дорог, проведение канав и т.д., не считаясь с зимой, с теми обстоятельствами, что зимой у горняка нет теплой одежды для верховой работы. Кроме того, нас рассчитывают за каждую мелочь по ст. 105 устава о промышленности, и мы зимой остаемся без работы и без денег в тайге, далеко от всякого жилья.

Опасение попасть в немилость к какому-либо становому, старшему или нарядчику, лишает нас всякой возможности оказывать сопротивление в пределах законной защиты своих прав. Принудительный труд женщин и подростков объясняется также ужасом остаться без гроша денег с семьей в тайге зимой. Что мы и жены наши переживаем благодаря этому принудительному труду — ваше высокопревосходительство можете узнать из частных расспросов женщин [10]. Нам некуда было идти жаловаться, — всякий наш шаг известен администрации, и всякая жалоба может повести к наказаниям в том или другом виде. Безмолвно должны мы молчать при всех нарушениях закона, не находя нигде защиты. Мы питались отвратительно, и на все замечания нам отвечали угрозами расчета. Каковы наши помещения, ваше высокопревосходительство, увидите при личном осмотре, хотя по осмотру летом нельзя судить о положении наших жилищ зимой, в холод, достигающий от 40 до 50°, — только смертность наших детей говорит о тяжелых условиях нашей жизни. Работа в шахтах в мерзлоте, при плохом освещении, в мокрых местах губительно действует на наше здоровье.

Вот почему мы и выставили 8-часовой рабочий день как наше требование, наравне с остальными требованиями, заловленными нами приисковой администрации. Последняя обещала исполнить ряд требований, но у нас нет уверенности, что эти требования будут исполнены. Гарантия в их исполнении может быть во внесении их в договор, с одной стороны, и в создании учреждения для надзора за исполнением их, с другой стороны, в лице рабочих комиссий или помощников окружных инженеров, близких к рабочему населению. Гарантией исполнения договора мы считаем также удлинение срока договора до 1 мая 1913 г., что является необходимым особенно теперь, когда до 1 сентября 1912 года остается менее трех месяцев; если бы соглашение произошло в марте, то был возможен срок договора 1 сентября; в настоящее же время срок договора по 1 мая 1913 года является одним из главных требований и желаний рабочих. Наравне со сроком необходимо удовлетворение в увеличении заработка путем увеличения расценок. За последнее время, несмотря на вздорожание продуктов, заработки наши уменьшались. Надежда наша на подъем золота [11] тоже упала, так как администрация употребляет все силы лишить нас возможности поднимать золото, уменьшая освещение в забоях и запрещая рассматривать породу. Поэтому вопрос об увеличении заработка для нас является не вопросом нашего упорства, а вопросом жизненной необходимости.

В предложенных расценках администрация ставит нас в невозможность нормальной выработки, создавая опять почву для произвола и столкновения. Нельзя требовать от рабочих выработки 4 аршин как неприменимой [12], так как такая выработка может быть при исключительных условиях и исключительном напряжении, что признает и сама администрация, назначив за 4 аршина повышенное вознаграждение, а то, что требует особого поощрения, не может быть поставлено как обычный урок. Рабочие, конечно, будут увеличивать свою выработку до 5 и более аршин, но они будут гарантированы, что не будут оштрафованы за выработку среднего количества, т.е. 3 аршин, а для этого надо 4 аршин заменить 3 аршинами, обеспечив рабочим поденную плату при выработке меньшего количества в трудно поддающихся грунтах (мерзлота, скалистые напластования и т.д.).

Необходимо также включить проход из казарм на шахты в рабочее время или же оплачивать его особо в два конца, что является необходимым в виду отдаления шахт от казарм. Таковы наши пожелания в связи с предстоящим заключением договора. В договоре нужно, чтобы было точно указано число рабочих часов — 8, 6 — для мокрых забоев и 10 часов для остальных работ. Вместе с тем мы просим исхлопотать в законодательном порядке нам общий 8-часовой рабочий день в силу суровости климата и тяжести работ в шахтах и 6-часовой рабочий день при сильном притоке воды и государственное страхование на случай инвалидности и смерти.

Желательно также определить условия работы подростков и женщин, уничтожив принудительный труд последних путем введения в договор условия, чтобы пришедшие с рабочими женщины не были обязаны идти на работу по требованию управления, а могли бы идти на работу только по собственному желанию, при чем необходимо отнести к обязанностям женщин уборку и чистку жилищных помещений за исключением побелки и штукатурки, которые требуют некоторых знаний и должны оплачиваться согласно расценки.

Необходимо также выяснить вопрос о сверхурочных работах, которые должны оплачиваться особо, хотя бы по табели, и установить необязательность работы в двунадесятые и другие праздничные дни, работы в каковые дни должны быть предоставлены взаимному соглашению сторон и оплачиваться полуторной платой. Если последнее из этих наших желаний не будет проведено в договор, то мы покорнейше просим ваше высокопревосходительство исхлопотать нам в законодательном порядке как необязательность работы в праздничные дни, так и сокращение рабочего дня в предпраздничные дни, чем пользуются рабочие в других предприятиях, например, на железных дорогах и у нас на Надеждинском прииске в механическом отделении.

Необходимо также выяснить вопрос о непромокаемых сапогах, кожанах, шароварах и шляпах, так как при отсутствии в достаточном количестве этих предметов нам приходится часто болеть, а многие из нас получают ревматизм, лишающий совершенно трудоспособности. Необходимо в договоре отметить, что за устройство временных помещений в командировках, приисковых партиях полагается плата по расценке. Необходимо также в договоре добавить, что вычет за порчу инструментов и другого имущества производится лишь в том случае, если таковая порча произошла по грубой неосторожности рабочего, так как инструменты большей частью ломаются в силу естественного изнашивания.

Необходимо также в договоре, по нашему мнению, отметить, что рабочему, за которым числится долг, Ленское товарищество вправе отказать в «выдаче» за исключением предметов первой необходимости, так как товарищество всегда ставит рабочих в такое положение, что рабочие покупать у посторонних торговцев не могут из страха быть уволенными. В договоре нужно отметить, что квас отпускается как рабочим, так и женам их бесплатно, так как положенной одной четверти ведра недостаточно для семейного, и доставляется товариществом рабочим на место работ. Нужно рабочим, чтобы за время болезни от всяких причин Ленское товариществ оплачивало труд хотя бы в половинном размере.

Затем, существенным для нас вопросом является освещение, которое необходимо, по нашему мнению, выдавать на каждого человека [13], таким же существенным вопросом является вопрос о бане, которую необходимо в виду ее тесноты расширить и устроить в ней вешалки, а лучше ящики для платья и белья, так как в настоящее время при тесноте в бане белье и платье всех моющихся сваливается в кучи на полу, отчего бывают потери и кражи. В виду отдаленности конторы мы не имеем возможности получать свои письма, поэтому желательно, чтобы таковые доставлялись нам в помещения.

Остальные наши нужды были высказаны в заявлении, поданном нами г. Теппану. При чем прилагаем часть этих пожеланий. Управление Ленского товарищества обещало исполнить другую часть, мы просим рассмотреть и удовлетворить. Все эти пожелания мы подробно разъясним в Комиссии для выработки соглашения по поводу договора и расценок, каковую комиссию мы покорнейше просим ваше высокопревосходительство созвать.

Рабочие Александровского прииска

Документ опубликован в книге «Ленские события 1912 года (документы и материалы)». М.: Вопросы труда, 1925.