О перспективах левых политических течений в современном мире

Политическая и экономическая турбулентность последних 10-ти лет логичным образом привела к мозговому штурму относительно новых форм устройства общества. Причем не только в России, это общемировой тренд. Причем не только на уровне ученых и политиков, но и на уровне простых граждан - идеи на тему "как нам жить дальше" фонтанируют вовсю.

Одним из популярных направлений мысли являются всевозможные идеи левого политического спектра. В России из дискурса последних лет стоит отметить - "левый поворот", "СССР 2.0", "православный социализм" и прочие лево-консервативные концепты. В общественной мысли Запада по идеологическим причинам преобладают лево-либеральные концепты.

Причины в обоих случаях понятны - мировая экономика сжимается, многим приходится затягивать пояса, поэтому идеи вида "отнять и поделить" набирают популярность в массах.

Однако почти все дискуссии на эту тему ведутся в строго политическом ключе. Которые, если очистить их от словесной оболочки, так или иначе сводятся к "если у меня украли корову - плохо, если я украл корову - хорошо". Не то, чтобы это сильно плохо, все же политика это в сути своей объединение людей в группы для совместной борьбы за ресурсы.

Но за всей этой политической возней теряется из виду тот факт, что политическая борьба это не самоцель, а инструмент реализации истинных целей общества - выжить, сохраниться под внешним давлением. И если результат (или процесс) политической борьбы снижает устойчивость общества к внешнему давлению, то есть серьезный риск исчезнуть со страниц истории, причем и победителям и проигравшим.

Поэтому помимо чисто политического взгляда желателен еще и научный взгляд на происходящее - взгляд глазами ученого, историка. И с этой точки зрения выводы (и особенно аргументация выводов) могут отличаться кардинально. Собственно этот взгляд я и попробую показать в данной статье.

 

Начнем издалека - в чем вообще концептуальное отличие правых и левых политических течений ? В том, что левые идеи предполагают более равномерное распределение ресурсов (в широком смысле) по обществу, а правые идеи - менее равномерное. В зависимости от того, какие конкретно ресурсы имеются ввиду, и какая конкретно схема их распределения предполагается, политические течения внутри одного направления (правого или левого) делятся на кучу видов и подвидов, но стержневое отличие правых и левых именно в этом.

В живой природе почти все стайные животные используют ... хмм ... "политическое устройство" своей стаи право-радикального толка. Ну там "своим - все, чужим - клыками по шее/копытом по черепу". А внутри стаи выстраиваются в строгую иерархию - вожак и его свита имеют приоритетный доступ к ресурсам, а другим уж что останется.

Поэтому человек в своей базовой биологической комплектации (не отягощенной культурой) склонен к тому же самому - в любой непонятной/опасной ситуации коллектив выстраивает вертикаль власти и занимает враждебную/настороженную позицию по отношению к другим коллективам. Собственно поэтому правые политические системы в истории человечества преобладали с большим запасом, а левые появлялись эпизодически, и лишь при возникновении ряда обстоятельств. Вот и посмотрим, при каких конкретно обстоятельствах это происходило ...

Первые государства в истории человечества (в Египте и на Ближнем Востоке) появились из-за необходимости проводить масштабные ирригационные работы. Пока каждый земледелец мог поливать свои посевы самостоятельно, особого смысла в централизации не было. Но как только рост численности населения привел к необходимости распашки удаленных от источников воды земель, возникла необходимость в строительстве каналов, дамб и водохранилищ.

Попытки делать это в рамках децентрализованного общества приводили лишь к спорам на тему "кто все это будет оплачивать" и "кто в каком порядке будет этим пользоваться". Это привело древних земледельцев к пониманию необходимости фигуры царя (фараона) - человека, который будет собирать ресурсы с больших территорий, инвестировать их в инфраструктуру, а потом следить за порядком ее использования и ремонта.

В дальнейшем у этой социальной конструкции обнаружился приятный побочный эффект - возможность собирать более многочисленную армию, чем у децентрализованных соседей. В результате появилась традиция "восточной деспотии" - исторически первой формы государственности, которая в силу своей простоты и универсальности сохранялась и тиражировалась тысячелетиями.

Государственность эта была по понятным причинам крайне правая, единственная "левизна" была обусловлена исходными причинами появления государства - равномерный доступ к источникам воды и плюс-минус равномерный сбор налогов на содержание инфраструктуры.

Следующий шаг в развитии левых политических идей был обусловлен изобретением кораблей и как следствие морской торговли. И если политическая система первопроходцев в этом деле (финикийцев) еще была по большей части монархической, то у их идейных наследников (греков и карфагенян) республиканские идеи стали визитной карточкой цивилизации.

Причина тому простая - в условиях отсутствия средств быстрой передачи информации корабль являлся своего рода маленьким государством. Как только корабль выходил из порта, связь с ним терялась, и возможности по его контролю тоже. Поэтому силовое или административное принуждение не имело смысла - при любом несогласии с действиями властей капитан корабля и его команда могли или поменять "порт приписки" или и вовсе основать новую колонию подальше от метрополии.

И тут сработал универсальный принцип - если некие люди обладают ценным для общества ресурсом, и нет возможности отнять его у них силой, то приходится делиться с ними властью, вплоть до включения в состав правящей элиты. Наиболее кратко и емко сей принцип сформулировал Мао Цзе Дун - "винтовка рождает власть".

У греков также проявилась вторая специфичная причина, ускорившая распространение левых идей - гористый характер местности проживания. Потому что во-первых, центральная власть не могла предложить населению каких-то существенных бонусов (крупные ирригационные проекты в гористой местности не имеют смысла), а во-вторых, потому что силовой контроль в отношении людей, хорошо знающих гористую местность, сильно затруднен - 300 спартанцев не дадут соврать.

Сочетание этих причин породило новый исторический феномен - систему полисов (городов-государств), объединенных по конфедеративному принципу, а также традиции античной демократии.

Следующий шаг, еще более укрепивший и углубивший левые политические идеи также сделали древние греки - по все той же причине гористой местности им было затруднительно собирать большие конные армии, поэтому они делали ставку на пехоту. Однако пехота в течение долгого времени была заметно слабее конницы и колесниц на равнинной местности, поэтому греко-персидские войны выглядели как атаки персов на греков, где последние, пользуясь знанием местности, успешно держали оборону. Но с изобретением фаланги пехота научилась бороться с конной армией и стала доминировать на полях сражений, завоевания Александра Македонского продемонстрировали всему миру сей факт.

И здесь снова сработал принцип "винтовка рождает власть" - необходимость поддерживать лояльность солдат привела в широкому внедрению левых идей в общество. Потому что полководец, ведущий левую риторику и предлагающий левые политические программы, получал гораздо больше шансов собрать под свои знамена мощную армию.
 

Особенно ярко это проявилось в Древнем Риме - римляне по тем же причинам, что и греки, делали ставку на пехоту - римские легионы. Из-за этого многолетнее противостояние патрициев и плебеев, ставшее неотъемлемым атрибутом Римской Республики, шло по тем диковатым временам на удивление культурно - преимущественно в политической плоскости, лишь изредка переходя в силовую плоскость. Ведь римская армия в те времена представляла из себя городское ополчение Рима, то есть состояла в основном из тех самых плебеев. Поэтому потенциальный силовой конфликт плебеев с патрициями с высокой вероятностью закончился бы печально для последних - в зависимости от исхода они бы потеряли или армию или свои головы.

Однако в более поздние времена ситуация изменилась - увеличение населения государства привело к выделению военных в отдельный социальный слой. И это сразу отразилось на политическом устройстве государства - левые политические принципы чем дальше тем больше относились к солдатам и меньше к остальным гражданам. Эту мысль наиболее лаконично сформулировал император Септимий Север в совете своим сыновьям: «Платите солдатам, и не заботьтесь об остальном».

Череда диктаторов, преобразование Республики в Империю, "солдатские императоры" и т.д. - вся эта цепочка событий иллюстрирует последовательное углубление описанного выше принципа.

Теперь пропустим тысячу лет Темных Веков и перенесемся сразу в 14-й век. На входе имеем власть крупной земельной аристократии, королевская власть или отсутствует или существует лишь номинально. Исходя из написанного выше, причины понятны - на полях сражений доминирует тяжелая рыцарская конница, поэтому правящей элитой являются ее владельцы.

Но в 14-м веке было изобретено огнестрельное оружие, и это сразу поменяло баланс сил на поле боя - даже простой крестьянин, прошедший курс молодого бойца, стал угрозой для тяжелой кавалерии. Как следствие - рыцари быстро сошли со страниц истории, и крупные феодалы вместе с ними.

Казалось бы - вот он повод для реинкарнации левых идей по образцу греко-римской пехоты. Но тут вмешался экономический фактор - изготовление огнестрела было довольно дорогой процедурой, простому крестьянину не по карману. А попытки феодалов оседлать новую технологическую волну уперлись в другой факт - быстро выяснилось, что наибольшей боевой эффективностью обладает армия, ВСЕ (!) солдаты которой вооружены одинаковым оружием (калибр, скорострельность, дальность). Из-за этого военное преимущество получили те, кто могли организовать массовое производство однотипного огнестрела (и боеприпасов к нему) - тысячами, десятками тысяч штук. И быстро перевооружать армию при появлении новых моделей оружия. Экономических возможностей феодалов для этого не хватало.

А вот у королей хватило, и в результате в течение пары веков феодальная вольница уступила место абсолютистским монархиям почти во всей Европе. Наличие единого правителя над большими территориями стало давать слишком сильное военное преимущество, и это привело к усилению королевской власти. Но рядовой солдат при этом особого влияния на политику не получил - потому что огнестрел был не его собственный, а казенный.

Следующий этап - буржуазные революции. Развитие мореплавания, открытие Америки, морского пути Азию, ну и общее развитие технологий и логистики привели к повышению экономического веса буржуазии, которое вынудило феодальную аристократию поделиться властью (где-то добровольно, где-то принудительно).

То есть, примерно повторился сценарий античных купцов – европейские общества существенно «полевели», парламентские республики стали новым стандартом, а список людей, с которыми приходится договариваться, пополнился промышленниками и финансистами.

Ну и, наконец, самый интересный этап - промышленная революция 19-го века. Остановлюсь на нем подробнее, потому что, в отличие от предыдущих этапов, он имеет не только исторический интерес, но и актуальный политический.

Когда в детстве я читал книги по истории, то помимо запоминания фактов еще и пытался найти причинно-следственные связи между ними. И мое внимание привлек странный момент - восстания крестьян и рабов на протяжении многих веков в 99% случаев давились грубой силой, центральная власть почти никогда не шла на уступки восставшим, а если вдруг шла, то для отвода глаз - потянуть время для сбора войск, внести разлад в ряды восставших.

Но вот в отношении бунтов промышленных рабочих власти разных стран проявляли удивительную покладистость - пытались решить вопрос мирно, шли на уступки, терпели бесконечные стачки-забастовки. И в итоге дотерпелись до пролетарской революции в России и до всеобщего избирательного права на Западе (парламентаризм 18-19 веков относится только к зажиточным слоям населения).

Казалось бы - почему так ? Ведь пролетарии 19-го века это по больше части или крестьяне или городская беднота, а буржуи 19-го века это правящий класс, имеющий все необходимые инструменты для силового подавления. А про какую-либо гуманность в те времена еще слыхом не слыхивали, и о правах человека тоже.

Ответ - у пролетариев 19-го века была та самая "винтовка", которая рождает власть - их профессиональная квалификация. Дело в том, что темпы роста производства и совершенствования технологий сильно опережали темпы роста квалификации рабочих. Систем массового образования в те времена еще не было, поэтому рабочих приходилось учить прямо на производстве. А это долго и дорого.

То есть, промышленный рабочий это был по тем временам высококвалифицированный специалист, потеря которого (по любой причине) приводила к серьезным убыткам. А если он еще и перебегал к конкурентам, то получалось, что ты оплачивал им обучение персонала ... проще договориться по-хорошему.

С крестьянами же ситуация была обратная - крестьянские бунты обычно происходили вследствие аграрного перенаселения, когда крестьянам и самим то еды переставало хватать, не то что барину платить. И в такой ситуации силовое решение вопроса было наиболее разумным - восстание по сути давало центральной власти легитимный повод к сокращению населения до оптимального уровня.

Но пролетарским движением дело не ограничилось, сработал еще один фактор, усиливающий левые политические идеи - всё та же промышленная революция позволила резко нарастить и удешевить производство огнестрельного оружия, теперь оно стало по карману и простому народу. То есть, повторилась история римских легионеров - переход к массовым призывным армиям и размывание сословия профессиональных военных привело к тому, что военные успехи государства стали определяться в том числе количеством граждан, готовых защищать существующий порядок вещей с оружием в руках. И внутренняя устойчивость государства стала зависеть от того, не появится ли в нем достаточно много вооруженных граждан, желающих поменять политический курс.

Карл Маркс в этом плане попал в социальный тренд - его тезис про то, что "производительные силы определяют производственные отношения", это как раз частный случай тезиса про винтовку и власть.

Принято считать, что Россия и Запад в начале 20-го века выбрали разные пути развития. По форме - да, разные, но по сути и там и там происходили примерно одни и те же процессы - стремительное "левение" политики, повышение значимости народных масс, разрушение сословных обществ и т.д. Думаю, если бы Владимир Ильич оказался в США/ЕС 90-х годов, то подумал бы, что пролетарская революция победила именно там :)

Ну и, наконец, рассмотрим вопрос, вынесенный в название статьи - какие перспективы у левых политических течений есть в современном мире ? Для этого воспользуемся обозначенным выше принципом - у кого в современном мире есть "винтовка", в прямом и переносном смысле этого слова.

Современные армии чем дальше тем больше профессионализируются, основные боевые задачи решаются высокоточным оружием и дорогой военной техникой. А "на земле" реальные боевые задачи могут решать разве что группы спецназа. Массовая же армия носит второстепенный характер – нужна разве что для контроля территории, контр-партизанских действий, ну и для подсветки применения противником его наступательных вооружений. Из-за этого служба по призыву в большинстве стран превратилась из процесса формирования моб.резерва в спорт-лагерь строгого режима и кастинг для будущих военных профессионалов.

Внутренняя устойчивость государства, как показывают события последних лет, также зависит в основном от лояльности силовиков - если она имеется, то уличные протесты разгоняются даже без применения летального оружия. Многие протесты власть может просто проигнорировать, они рассосутся сами собой. А серьезное массовое восстание с учетом контроля государствами информационных потоков будет обнаружено еще в ранней стадии.

Экономическая мощь сосредоточена в руках крупных корпораций - государственных или транснациональных. Потому что системы массового образования, внедренные по всему миру за последние 100 лет (а также развитие образовательных технологий и упрощение доступа к информации) привели к тому, что 90% сотрудников этих корпораций можно без проблем заменить, договариваться нужно разве что с остальными 10%.

Актуальное в данный момент политическое противостояние националисты-глобалисты это по сути спор о том, какие корпорации будут преобладать - национальные или транснациональные. В этом плане, например, и Трамп и Байден одинаково правые, а левая риторика используется ими лишь для борьбы за электорат. Или даже для изображения борьбы за электорат, ибо, как показали последние выборы, исход американских выборов решается административным ресурсом (как оно обычно и бывает в "правых" государствах).

Подводя итог - перспективы левых политических течений в современном мире довольно туманны, причем не по чьей-то злой воле, а просто в силу объективных изменений способов хозяйствования и ведения силовых конфликтов.

Современные левые консерваторы по инерции цитируют Маркса и его последователей, хотя Маркс делал свои выводы для совершенно иначе устроенных обществ. И если бы Маркс поизучал современные общества, то не факт, что пришел к таким же выводам. Возможно, даже к противоположным - производительные силы сейчас устроены совершенно иначе, нежели в середине 19-го века. Для адаптации идей Маркса к современным реалиям нужно анализировать не его итоговые выводы, а его логику рассуждений.

Либеральные демократии же публично демонстрируют свой упадок - демократические механизмы постепенно деградируют почти во всех странах мира, пусть и с разной скоростью. Готовность властей вести социальную политику также чем дальше тем больше проявляется лишь в предвыборный период. Что вполне логично - либеральные демократии это тоже продукт конца 19-го - начала 20-го века, создававшийся для совершенно иной экономико-технологической ситуации.

Частенько слышу термины типа "нео-феодализм", "нео-аристократия", "нео-средневековье". Увы, но да, ситуация развивается именно в этом направлении. И препятствовать ей путем кипения разума возмущенного ... ну такое ... как бы случайно не реинкарнировать средневековые методы усмирения крестьянских бунтов. Как минимум в Штатах к этому явно идет дело ...

Тут можно было бы и завершить статью, но делать это на минорной ноте не хочется, поэтому порассуждаю о том, при каких условиях возможен разворот описанных трендов, реинкарнация левых политических идей. Что бы там ни говорили политики с трибуны, вряд ли это случится скоро, ближайшие годы (а то и десятилетия) будет преобладать правая повестка. Но случится же когда-нибудь ...

Как видно из исторического обзора, левые идеи получали популярность в периоды экспансии - военной, торговой, технологической. Потому что изменение сложившегося порядка вещей автоматически увеличивает спрос на новые кадры, увеличивает количество людей, с которыми приходится договариваться (и соответственно делиться властью и ресурсами).

Но тут очень важно отличать конструктивное изменение сложившегося порядка вещей от деструктивного. Мало разрушить мир до основания, нужно еще и "а затем". И первое случается значительно чаще, чем второе.

То есть размышления о левых политических идеях лучше вести не в направлении "у кого отнять и как поделить" (что делает 99% типа-левых), а именно в направлении возможных путей экспансии - или отдельного государства или человечества в целом (второе сложнее, но перспективнее). Например, у Ленина&Со мысль не ограничивалась "долой помещиков и капиталистов", там была и электрификация всей страны и много чего еще. Для реинкарнации левых идей нужно как раз что-то подобное ...