The New York Times: США нужен левый поворот

Эта большая, редакционная статья в The New York Times, одно из тех редких исключений, когда американцы говорят о себе правду - горькую правду. Конечно, она не лишена смысловой нагрузки предвыборной компании в США, однако углубление в историю, говорит о реальной попытке переосмыслить капиталистическую систему США. От данного текста, у наших "людей с хорошими лицами", должны бы округлиться глаза, но, как я подмечаю, они сами уже перестали приводить образец "американской мечты", как пример для подражания.

Америка, которая нам нужна.

В период между маем и июлем 1862 года, когда победы Конфедерации в Вирджинии вызвали сомнения в будущем Союза, Конгресс и президент Авраам Линкольн не спускали глаз с горизонта и приняли три эпохальных закона, которые сформировали следующую главу американской нации: закон о фермерстве позволил западным поселенцам претендовать на 160 акров государственных земель; закон Моррилла предоставил земельные гранты Штатам для финансирования университетов; и закон о Тихоокеанской железной дороге дал жизнь одноименной железной дороге.

Почти 75 лет спустя, в самый разгар Великой Депрессии, когда рабочих мест не хватало и многие американцы вынуждены были стоять в очередях за хлебом, президент Франклин Рузвельт проявил такую же дальновидность. Он пришел к выводу, что лучший способ оживить и поддержать процветание-это не просто закачать деньги в экономику, но и переписать правила рынка. "Свобода, — сказал Рузвельт на съезде Демократической партии в 1936 году, - требует возможности зарабатывать на жизнь-достойную жизнь по стандартам того времени, жизнь, которая дает человеку не только достаточно, чтобы жить, но и то ради чего жить."Его администрация, работая с Конгрессом, закрепила право трудящихся на коллективные договора, ввела жесткие правила и регулирование в финансовой отрасли, а также создала систему социального обеспечения, в виде обеспечения пенсиями пожилых людей и инвалидов.

Пандемия коронавируса вновь обнажила незавершенность американского проекта — огромную дистанцию между реалиями жизни и смерти в Соединенных Штатах и ценностями, провозглашенными в его учредительных документах.

За последние полвека ткань американской демократии сильно натянулась. В то время как многие американцы живут в условиях отсутствия финансовой безопасности и достойных возможностей, относительная горстка семей владеет значительной частью национального богатства, страна поддерживает разрушительный упадок своих общественных институтов и концентрацию экономической власти, невиданную с 1920-х годов. За последнее десятилетие благосостояние 1% самых богатых домохозяйств превысило совокупное благосостояние 80% самых бедных.

Нынешний кризис показал, Соединенные Штаты как страну, в которой профессиональные баскетболисты были быстро проверены на коронавирус, а медицинским работникам в этом было отказано; в которой богатые смогли сбежать в запасные квартиры, рассчитывая на рабочих доставляющих продукты, тех которые не могут взять оплачиваемый отпуск по болезни; в которых дети в семьях с низким уровнем дохода вынуждены сражаться за подключение к дистанционному обучению.

Это страна, в которой местные чиновники, издающие приказы о пребывании дома, должны считаться с жестокой иронией, что у сотен тысяч американцев нет дома. Не имея индивидуальных мест, люди вынуждены спать на улице. Лас-Вегас нарисовал прямоугольники на асфальте парковки, чтобы напомнить бездомным жителям необходимость спать в шести футах друг от друга - акт, который с таким же успехом мог бы быть мрачным произведением искусства под названием “меньшее, что мы можем сделать.”

Это страна, в которой сохраняющееся расовое неравенство, как в плане богатства, так и в плане здоровья, находит свое отражение в числе жертв пандемии. В Мичигане, где коронавирус ударил рано и сильно, афроамериканцы составляют всего 14 процентов населения штата, но 40 процентов погибших от вируса. Джейсон Харгроув, который продолжал управлять Детройтским городским автобусом, когда вирус начал своё распространение, опубликовал видео в Facebook 21 марта жалуясь на женщину-пассажира, которая кашляла, не прикрывая рот. Он сказал, что должен продолжать работать заботясь о своей семье. На видео он сказал своей жене, что разденется в прихожей, когда вернется домой, и сразу же примет душ, чтобы она осталась в безопасности. Меньше чем через две недели он был мертв.

Федеральное правительство оказывает временную помощь менее удачливым американцам, и лишь немногие возражают против этих чрезвычайных мер. Однако уже сейчас некоторые политики утверждают, что чрезвычайный характер кризиса не гарантирует постоянных изменений в общественном договоре.

Это неверное понимание, как природы кризисов в целом, так и особенностей нынешней чрезвычайной ситуации. Масштабы кризиса определяются не только воздействием предшествующих событий, но и хрупкостью системы, на которую он воздействует. Наше общество было особенно уязвимо перед этой пандемией, поскольку многим американцам не хватает необходимой свободы для защиты своей собственной жизни и жизни своих семей.

Эта страна заболела задолго до того, как коронавирус достиг ее берегов.

Огромная пропасть отделяет богатых американцев, которые в полной мере пользуются благами жизни в самой богатой стране на земле, от растущей части населения, чья жизнь не имеет стабильности или каких-либо реальных перспектив улучшения.

Миллиардер из хедж-фонда Кеннет Гриффин заплатил $ 238 млн в прошлом году за Нью-Йоркскую квартиру с видом на Центральный парк. Между тем, 10,9 миллиона американских семей едва могут позволить себе квартиру. Они тратят больше половины своих доходов на аренду жилья, и поэтому они экономят на еде и здравоохранении. Каждую ночь полмиллиона американцев остаются без крова.

Кроме того, для тех, кто находится в самом низу, шансы на улучшение снижаются. 90 процентов американцев, родившихся в 1940 году, к 30 годам, зарабатывали больше, чем их родители зарабатывали в том же возрасте. Однако среди тех, кто родился в 1980 году, только половина зарабатывала больше, чем их родители к 30 годам.

Эрозия американской мечты  -это не результат лени или засухи талантов. Сейчас по экономической лестнице подниматься труднее. Реальные доходы населения десятилетиями стагнировали, хотя расходы на жилье, образование и здравоохранение увеличивались. Многие американцы с низкими доходами рождаются в грязных, бедных районах, где нет достойной работы.

“К 40 годам мои родители владели домом, имели ребенка — меня — и оба преуспевали в своей карьере”, - сказала Мелани Мартин-Лефф, которая работает в маркетинге в Филадельфии. "Я фрилансер, арендую жилье, без партнера и бездетна.”

Неравенство богатства превратилось в неравенство здоровья. Американец среднего возраста, находящийся в верхней пятой части распределения доходов, может рассчитывать прожить примерно на 13 лет дольше, чем человек того же возраста в нижней пятой части — это преимущество более чем удвоилось с 1980 года.

Такие изменения стало всё труднее обратить вспять, поскольку распределение политической власти также становится все более неравномерным. Наша система демократии находится под напряжением, поскольку те, кто обладает богатством, все больше формируют курс политики, действуя из собственных интересов и, возможно, также вообще не представляя себе жизнь по другую сторону забора, как и процесс определения политики из общих интересов.

Богатые особенно преуспевают в блокировании изменений, которые им не нравятся. Политолог Мартин Гиленс из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и Бенджамин Пейдж из Северо-Западного университета подсчитали, что между 1981 и 2002 годами политика, поддерживаемая по меньшей мере 80 процентами богатых избирателей, перешла в реальный закон примерно в 45 процентах случаев, в то время как политика, против которой выступали по меньшей мере 80 процентов этих избирателей, перешла в реальный закон только в 18 процентах случаев. Важно отметить, что взгляды бедных и среднего класса избирателей имели мало влияния на законодательный процесс.

Хрупкость нашего общества и правительства - это результат обдуманных решений. Современное государство всеобщего благосостояния было построено в три больших волны: Эта политика воплощала в себе широкую концепцию свободы: что правительство должно предоставить всем американцам свободу, которая ведет к стабильной и процветающей жизни.” Мы пришли к ясному осознанию того факта, что подлинная свобода личности не может существовать без экономической безопасности и независимости", - сказал Рузвельт нации в 1944 году.

Эта цель, конечно, никогда не была реализована полностью, но с конца 1960-х годов федеральное правительство в значительной степени отказалось от таких попыток. Определяющей тенденцией в американской государственной политике было уменьшение роли правительства, как гаранта личной свободы.

Сторонники минималистской концепции вмешательства правительства утверждают, что они тоже являются защитниками свободы. Но у них есть узкое и негативное определение свободы: свобода от гражданского долга, от взаимных обязательств, от налогообложения. Этот обнищавший взгляд на свободу, на практике, защищал богатство и привилегии. Он увековечил определяющее расовое неравенство нации и удерживал бедняков в ловушке нищеты, а также их детей и детей их детей.

Одним из наиболее важных аспектов этого отступления была ведущая роль правительства в создании нового жилого ландшафта экономически и расово сегрегированных общин. Правительство строило автострады в новые пригородные районы, для белых семей, где меньшинствам зачастую не разрешалось жить; оно предоставляло ипотечные кредиты, которые меньшинствам не разрешалось получать; и даже после того, как явная дискриминация была объявлена незаконной, законы об односемейном районировании продолжали отсекать семьи с низким доходом, особенно меньшинств.

Политики связывали финансирование государственных услуг с процветанием новых общин, и Верховный суд благословил эту практику в постановлении 1973 года "независимый школьный округ Сан-Антонио против Родригеса", которое допускало различия в финансировании школ на основе различий в местных стоимостях собственности. Результатом этого явилась замена явной расовой сегрегации экономической сегрегацией.

Кроме того, правительство способствовало усилению раскола на рабочем месте. По мере того, как экономика переходила от производств к услугам, корпорации — с помощью Конгресса и местных законодателей — успешно сопротивлялись объединению в профсоюзы на новых рабочих местах. Правительство отказалось заменить объединения рабочих, в качестве защитника работников, в быстро развивающихся секторах, таких как розничная торговля и здравоохранение.

Сейчас компании не обязаны предоставлять своим сотрудникам такие основные льготы, как оплачиваемый отпуск, компаниям предоставляется право свободно заявлять, что многие из их постоянных работников фактически являются подрядчиками. Покупательная способность Федеральной минимальной заработной платы снижается с 1968 года .

Изменение корпоративного поведения также нанесло ущерб работникам. Многие бизнес-лидеры сплотились вокруг узкой концепции корпоративной ответственности, утверждая, что единственной обязанностью корпораций является максимизация прибыли акционеров. Политики поддержали этот сдвиг, в частности, написав это узкое определение в законы штата Делавэр, где многие крупные компании имеют центральные представительства.

Результаты достаточно ясны: зарплата руководителей резко возросла, а акционеры наслаждались ростом цен на акции, по крайней мере до недавнего времени, в то время, как большинство работников теряют. Если бы индивидуальные доходы шли в ногу с общим экономическим ростом с 1970 года, американцы, занимающие нижние 90 процентов распределения доходов, зарабатывали бы в среднем дополнительно 12 000 долларов в год. По сути, экстремальный рост неравенства означает, что каждый работник в нижних 90 процентах распределения доходов отправляет ежегодный чек на $12 000 работнику в верхних 10 процентах.

Идеализация индивидуальных действий на открытом рынке имеет свое зеркальное отражение в очернении коллективных действий правительством.

Соединенные Штаты не гарантируют возможность доступного жилья для своих граждан, как это делают большинство развитых стран. Они не гарантируют надежного доступа к медицинскому обслуживанию, как это делает практически любая другая развитая страна. Стоимость обучения в колледже в США является одной из самых высоких в развитых странах мира. Помимо изношенной природы американской сети безопасности, правительство отказалось от инвестиций в инфраструктуру, образование и фундаментальные научные исследования, которые являются строительными блоками будущего процветания. Неудивительно, что многие американцы потеряли доверие к правительству, как к средству достижения того, чего мы не можем достичь в одиночку.

В периоды кризиса национальная иерархия становится отчетливо видимой. Пандемия коронавируса вызвала необходимость в чрезвычайных мерах, однако их распределение является глубоко неравномерным.

Богатые, знаменитые и политически влиятельные люди предъявили первые претензии на имеющиеся спасательные шлюпки: сенаторы Ричард Берр из Северной Каролины и Келли Лоффлер из Джорджии обеспечили себе собственное состояние распродавали акции по мере распространения вируса в январе и феврале, даже когда они заверяли нацию, что все будет в порядке; миллиардер Дэвид Джеффен написал в Instagram, что он планирует пережить кризис на своей 454-футовой яхте “Восходящее солнце”, добавив: "Я надеюсь, что все остаются в безопасности"; крупные корпорации успешно лоббировали предложение предоставить оплачиваемый отпуск по болезни каждому американскому работнику за счёт государства, ссылаясь на то, что они не могут позволить себе такие траты.

Менее обеспеченные американцы примут основной удар по здоровью и богатству. Уже сейчас они непропорционально страдают от таких трудовых заболеваний, как черные легкие и мезотелиома; болезней бедности, таких как ожирение и диабет; и от опиоидной эпидемии, которая бушевала в общинах, где нет преспектив для роста. По одной из оценок, эти модели плохого здоровья означают, что те, кто находится в нижней части спектра доходов, умирают от Covid-19 в два раза чаще. Многие теряют свою работу; те, кто все еще работает, как правило, не могут трудиться с безопасного дивана в гостиной. Они рискуют жизнью, чтобы получить все необходимое для жизни.

Дети, относительно защищенные от самого коронавируса, особенно уязвимы с точки зрения экономических последствий. Государственные школы являются одной из главных уравнительных систем в американской жизни; переход к онлайн-обучению означает, что теперь существующее неравенство обостряется. Миллионы детей не имеют надежного доступа к интернету. Директор средней школы в Финиксе обнаружил трех учеников, прятавшихся под одеялом от дождя, рядом со стенами закрывшейся школы. Они использовали школьную беспроводную сеть, чтобы сделать свои обязательные задания, так как у них не было интернета дома.

Исследования показывают, что последствия экономических травм в детском возрасте носят долгосрочный характер. Дети родителей, потерявших работу, например, в конечном итоге зарабатывают меньше в течение своей собственной жизни.

Кризис также выявил нехватку ресурсов, компетентности и амбиций у федерального правительства. Правительство не смогло сдержать вирус с помощью программы тестирования и целевого карантина; оно изо всех сил пытается обеспечить Штаты медицинским оборудованием, необходимым для оказания помощи тем, кто заболел; и вместо того, чтобы более агрессивно действовать для сдерживания экономического ущерба, федеральное правительство позволило компаниям уволить миллионы рабочих. Уровень безработицы в Соединенных Штатах, скорее всего, уже достиг самого высокого уровня со времен Великой Депрессии.

Основной причиной неуверенного ответа является неоправданное ожидание того, что рынки будут выполнять работу правительства. Белый дом по большей части отказался санкционировать или координировать производство критически важного медицинского оборудования. Федеральное правительство проводило торги между штатами за имеющиеся поставки оборудования и поощряло штаты участвовать в торгах друг против друга. Эта ситуация на рынке настолько экстремальная, что могла бы показаться нелепой, если бы не привела к ненужным смертям.

Корпоративная деятельность и благотворительность, безусловно, имеет своё место, особенно в краткосрочной перспективе, учитывая беспомощное руководство президента Трампа и потрепанное состояние правительства, которое он возглавляет. Однако они являются плохими заменителями эффективного руководства, со стороны государственных учреждений. То, что нужно Америке-это справедливое и активное правительство. Природа демократии заключается в том, что мы все вместе несем ответственность за свое спасение.

Американцам необходимо восстановить оптимизм, который так часто освещал путь вперед.

Горнило кризиса дает возможность создать лучшее общество, но сам кризис не делает этой работы. Кризисы обнажают проблемы, но они не дают альтернатив, не говоря уже о политической воле. Перемены требуют идей и лидерства. Страны часто многократно переживают одни и те же кризисы, однако либо не в состоянии представить себе иной путь, либо не желают идти по нему.

Самые тяжелые кризисы часто происходят при слабом руководстве; это причина того, как первоначальная проблема выходит из-под контроля. У американцев были все основания отчаиваться в способности президента Джеймса Бьюкенена провести страну через гражданскую войну или в способности президента Герберта Гувера вывести страну из Великой Депрессии. Сейчас, как и тогда, страна обременена слабым руководством — и у нее есть шанс заменить это руководство, как это было в 1860 и 1932 годах.

Существует также потребность в новых идеях и возрождении старых идей о том, что правительство должно гражданам страны, что корпорации должны сотрудникам и что мы должны друг другу.

Многомиллиардный масштаб реакции правительства на кризис, несмотря на все его недостатки, служит мощным напоминанием о том, что нет никакой замены активному государству. Политолог Фрэнсис Фукуяма заметил, что страны, которые лучше всего переносят пандемию коронавируса, — это Сингапур и Германия, где существует широкое доверие к правительству, и где государство заслуживает такого доверия. Важнейшей частью проекта посткризисного восстановления Америки является восстановление эффективности правительства и восстановление доверия общественности к нему.

Крупные инвестиции в общественное здравоохранение были бы подходящим методом для начала.

Более крупный проект, однако, заключается в повышении устойчивости Американского общества. Многие поколения федеральных политиков уделяли приоритетное внимание достижению экономического роста, практически не заботясь о стабильности или распределении. Этот момент требует восстановления национальной приверженности к более богатой концепции свободы: экономической безопасности и равенства возможностей. Вот почему The New York Times Opinion будет публиковать этот проект в течение следующих двух месяцев, чтобы представить то, как превратить Америку, которую мы имеем, в Америку, которая нам нужна.

Цель федерального правительства, писал Линкольн Конгрессу 4 июля 1861 года, состояла в том, чтобы “поднять положение людей, снять искусственное бремя со всех плеч и дать каждому свободный старт и справедливый шанс в гонке жизни. "В частности, закон о фермерстве был конкретным шагом в этом направлении: 10 процентов всей земли в Соединенных Штатах были в конечном итоге распределены в 160-акровых кусках. Однако Линкольновская концепция "всех" не включала в себя всех: закон о поместьях основывался на экспроприации земель коренных американцев (индейцев).

Рузвельт разделял видение правительства Линкольна, но промышленность заменила сельское хозяйство как источник процветания, поэтому он сосредоточился на обеспечении более справедливого распределения продукции обрабатывающей промышленности страны — хотя афроамериканцы рассматривались, как граждане второго сорта во многих программах этого нового курса.

Соединенные Штаты сегодня нуждаются в новых мерах, чтобы сделать ставку на всех американцев в современной экономике.

Чтобы дать американцам справедливый шанс в гонке жизни, правительство должно начать с самого рождения. Соединенные Штаты должны восстановить основную истину основополагающего решения Верховного Суда по делу "Brown V. Board of Education": до тех пор, пока американцы изолированы, их возможности никогда не смогут быть равными. Одним из наиболее важных шагов, которые Соединенные Штаты могут предпринять для обеспечения того, чтобы все дети имели возможность процветать, является искоренение устойчивых моделей расовой и экономической сегрегации. Законы зонирования это ограничение жилой застройки в тех самых районах, где наиболее распространены хорошие рабочие места, является одним из наиболее важных структурных препятствий для объединения нации.

В ходе этого проекта мы изучим другие способы выравнивания возможностей в раннем возрасте, а также для восстановления более здорового баланса сил между работодателями и работниками.

Один из самых ярких уроков этой пандемии заключается в том, что многие работодатели чувствуют себя крайне мало обязанными защищать здоровье и благосостояние своих работников, а сами работники остаются практически без средств для организации или сопротивления. Amazon, один из крупнейших работодателей страны, уволил работника, протестующего против условий безопасности на складах компании на оруэлловских основаниях, которые сформулированы тем, что его протест сам по себе был опасен для безопасности. Менеджер в колл-центре Uline дал указание сотрудникам не сообщать коллегам, если они плохо себя чувствуют, потому что это может вызвать “ненужную панику".

Потрепанная национальная система социальной защиты отчаянно нуждается в укреплении. Американцы нуждаются в надежном доступе к медицинскому обслуживанию. Американцы нуждаются в доступных вариантах ухода за детьми и ухода за пожилыми членами своих семей, это растущий кризис в стареющей нации. Никто, и особенно дети, никогда не должны голодать. Каждый заслуживает места, которое можно назвать домом.

Всего лишь немногим более десяти лет назад американцы пережили совсем другой кризис — финансовый коллапс, — который обнажил схожие хрупкости в американском обществе. Реакция правительства была неадекватной. Восстановление все еще продолжалось, когда появился коронавирус, и отчасти из-за того, что восстановление шло слишком медленно, политические лидеры Америки не смогли воспользоваться преимуществами прошедших лет, чтобы подготовиться к неизбежности новых испытаний.

Страна не может позволить себе повторные ошибки, тем более что другие вызовы нашему обществу уже вырисовываются, и прежде всего настоятельная необходимость замедлить глобальное потепление.

Соединенные Штаты имеют шанс выйти из этого последнего кризиса, как более сильная нация, более справедливая, более свободная и более устойчивая. Мы должны воспользоваться этой возможностью.