Трампа предупреждали еще 3 января

К тому времени, когда Дональд Трамп провозгласил себя президентом военного времени, а коронавирус — врагом, Соединенные Штаты уже были на пути к тому, чтобы увидеть больше смертей своего народа, чем в войнах Кореи, Вьетнама, Афганистана и Ирака вместе взятых.

Страна приняла целый ряд мер военного времени, которые никогда не применялись коллективно в истории США - запрет въезжающих путешественников с двух континентов, почти остановив торговлю, привлекая промышленность для производства экстренного медицинского оборудования и ограничивая 230 миллионов американцев в их домах в отчаянной попытке выжить после нападения невидимого противника.

Несмотря на эти и другие крайние меры, Соединенные Штаты, вероятно, войдут в историю как страна, которая предположительно была лучше всех подготовлена к борьбе с пандемией, но в конечном итоге понесет более тяжелые потери, чем любая другая нация.

Это не должно было произойти таким образом. Хотя Соединенные Штаты и не были полностью подготовлены, они обладали большим опытом, ресурсами, планами и эпидемиологическим опытом, чем десятки других стран, которые в конечном счете добились гораздо больших успехов в борьбе с этим вирусом.

Неудача имеет отголоски периода, предшествовавшего 11 сентября: звучали предупреждения, в том числе и на самом высоком правительственном уровне, но президент был глух к ним, пока враг уже не нанес удар.

Администрация Трампа получила свое первое официальное уведомление о вспышке коронавируса в Китае еще 3 января. В течение нескольких дней американские шпионские агентства сигнализировали о серьезности угрозы Трампу, включив предупреждение о коронавирусе — первом из многих-в ежедневную сводку президента.

И тем не менее, потребовалось 70 дней с момента этого первоначального уведомления для Трампа, чтобы относиться к коронавирусу не как к отдаленной угрозе или безвредному штамму гриппа, хорошо контролируемому, а как к смертельной силе, которая обошла оборону Америки и была готова убить десятки тысяч граждан. Этот более чем двухмесячный отрезок времени теперь является критическим временем, которое было растрачено впустую.

Беспочвенные утверждения Трампа в те недели, включая его заявление о том, что все это просто “чудесным образом” исчезнет, посеяли значительную общественную путаницу и противоречили срочным сообщениям экспертов общественного здравоохранения.

“В то время как средства массовой информации скорее спекулируют на возмутительных заявлениях о дворцовых интригах, президент Трамп и эта администрация остаются полностью сосредоточенными на здоровье и безопасности американского народа с круглосуточной работой по замедлению распространения вируса, расширению тестирования и ускорению разработки вакцин", - сказал пресс-секретарь президента Джадд Дир. "Благодаря лидерству Президента мы выйдем из этого вызова здоровыми, сильными, с процветающей и растущей экономикой.”

Поведение президента и его воинственные заявления были лишь видимым слоем на более глубоких уровнях дисфункции.

Наиболее последовательная неудача была связана с срывом усилий по разработке диагностического теста, который мог бы быть массово произведен и распространен по всей территории Соединенных Штатов, что позволило бы учреждениям составить карту ранних вспышек заболевания и ввести карантинные меры для их сдерживания. В какой-то момент чиновник Управления по контролю за продуктами и лекарствами ворвался в лабораторию в Центре по контролю и профилактике заболеваний, сказав им, что их ошибки в протоколе, включая опасения, что лаборатория не соответствует критериям стерильных условий, были настолько серьезными, что FDA “закрыло бы вас”, если бы CDC была коммерческой, а не правительственной организацией.

Другие сбои каскадом проходили через систему. Администрация часто казалась неделями отстающей от графика в реагировании на распространение вируса, закрывая двери, которые уже были заражены. Затянувшиеся споры между Белым домом и государственными медицинскими учреждениями по поводу финансирования в сочетании со скудным имеющимся запасом средств для оказания неотложной помощи оставили обширные участки системы здравоохранения страны без защитных средств до тех пор, пока вспышка болезни не превратилась в пандемию. Междоусобицы, междоусобные войны и резкие смены руководства мешали работе оперативной группы по коронавирусу.

Возможно, никогда не будет известно, сколько тысяч смертей или миллионов инфекций можно было бы предотвратить с помощью более последовательных, срочных и эффективных ответных мер. Но даже сейчас есть много признаков того, что действия администрации по преодолению кризиса имели потенциально разрушительные последствия.

Даже окружение президента начало сталкиваться с этой реальностью. В середине марта, когда Трамп провозласил себя президентом военного времени и запоздало призывал общественность помочь замедлить распространение вируса, республиканские лидеры изучали мрачные данные опросов, которые предполагали, что Трамп убаюкивал своих последователей ложным чувством безопасности перед лицом смертельной угрозы.

Опрос показал, что гораздо больше республиканцев, чем демократов, находились под влиянием пренебрежительного отношения Трампа к вирусу и сравнительно презрительного освещения в Fox News и других консервативных сетях. В результате республиканцы в удручающе большом количестве отказывались менять планы поездок, следовать рекомендациям “социального дистанцирования”, запасаться припасами или иным образом серьезно относиться к угрозе коронавируса.

Помимо страданий, ожидающих тысячи жертв и их семей, этот исход изменил международное положение Соединенных Штатов, нанеся ущерб и умаляя их репутацию мирового лидера во времена чрезвычайных бедствий.

“Это был настоящий удар по тому чувству, что Америка была компетентна", - сказал Грегори Ф. Тревертон, бывший председатель Национального разведывательного совета, самого высокопоставленного правительственного поставщика разведывательного анализа. Он ушел из NIC в январе 2017 года и теперь преподает в Университете Южной Калифорнии. - Это было частью нашей глобальной роли. Традиционные друзья и союзники смотрели на нас, потому что они думали, что мы можем быть компетентно призваны работать с ними в кризисной ситуации. Это было как раз наоборот.”