Про добрых весёлых безбашенных советских алкоголиков.

Сидит митёк на берегу реки.  Вдруг видит – слепой идёт к обрыву.

-Братишка, дык это! Ну, ёлы-палы, да как же так! О-о-опаньки!

Ох уж эти тёплые ламповые вспышки-воспоминания из послеармейской юности.

Неяркий свет костра золотит в темноте стволы берёз и скаты палаток. Женя на гитаре исполняет бессмертную композицию Smoke on the water. Несомненно, это получалось бы у него гораздо лучше, если бы не металлическое ведро, надетое Лёвой ему на голову, и сам Лёва, металлическими ложками выбивающий ритм по донышку этого ведра.

Трэш, веселье и угар до самого утра.

В предрассветной прохладе вдруг очнётся Миша, сошедший в нирвану пару часов назад.

Очнётся только для того, чтобы произнести сакраментальную фразу:

«Жизнь прекрасна и удивительна, но больше в ней удивительного, чем прекрасного!».

И уползти спать к себе в палатку.

В свете новостей о неуклонно снижающемся числе россиян, страдающих алкоголизмом, когда скоро станет былью «Старческое» от Аверченко,

надо срочно всё для себя записать, чтобы запомнить этих ребят «вечно молодыми, вечно пьяными».

На следующий день Лёва с бутылкой пива сидит на скале над обрывом, опасно раскачиваясь на двух ножках складного стульчика, и хрипло кричит вниз, перекрывая голосом шум порога:

- Жендос, поднажми! Ещё чуть-чуть!

Внизу крайне нетрезвый Женя, в двадцатый раз штурмующий на каяке семнадцатые ворота. Бурная вода всякий раз сбивает его с курса, но он мужественно трясёт головой, пытаясь навести резкость, и всё же совместить воедино двоящуюся в глазах цель.

Наконец попасть в ворота Жене удаётся, но ворота расположены над довольно мощной «бочкой», которая переворачивает утлое судёнышко. В пене мелькает только исцарапанное днище каяка, течением уносимого вниз.

Но мастерство не пропьешь. Рядом с бортом появляется весло, Женя исполняет «эскимосский переворот» «рычагом», и пересекает финишную ленточку на ровном киле.

Радостные Лёва и Ниночка – верная подруга Жени - бегут встречать героя.

Вечером Женя вытаскивает из багажника своей белой «восьмёрки» длиннющую альпинистскую верёвку, берет её за середину, и лезет на здоровую кривую берёзу – половинку гиперболы, выпуклостью своей нависающую над обрывом.

Верёвка надёжно закреплена наверху, и теперь, разбегаясь по поляне, можно красиво, по огромной дуге, пролетать над обрывом, причем делать это и с той, и с другой стороны от березы. Прыгают все. Прыгают долго, весело.

Заканчивается веселье, когда одновременно навстречу друг другу прыгают Женя и Лёва. Встречаются они примерно посередине, и, поскольку Лев выступает в этом виде спорта в более тяжёлой весовой категории, дугу над обрывом он завершает в гордом одиночестве, со своей фирменной улыбкой «от уха до уха», видимо, ничего примечательного по пути не обнаружив.

"Женечка, Женя!" - вопит Ниночка, бросаясь к обрыву.

Внизу, хоть в сумерках уже плохо видно, зашевелились кусты, и из них появляется Женя. Клетчатая ковбойская рубаха порвана на плече, но, в остальном, полет с приземлением прошел нормально.

Женя некоторое время сидит внизу, собираясь с мыслями, затем, кряхтя, ползёт сначала по обрыву наверх, а затем лезет на березу, отвязать веревку.

Приехали мы как-то на очередные соревнования в посёлок Гузерипль.

Уникальнейшее, очень красивое место в верховьях реки Белой. Заснеженные вершины Кавказского хребта над зелёной долиной, чистый, густой воздух. Деревья в три обхвата, древние дольмены. Ледяная, быстрая река.

По приезду сбрасываем рюкзаки на краю огромной, отведённой под лагерь поляны. В прямой видимости, но довольно далеко распаковываются наши старые друзья – команда из Рязани.

Машем друг другу приветственно.

Рязанцы легкомысленно бросают рюкзаки, и уходят всей толпой к речке.

А мы видим, как из-за пригорка бесшумно появляются три розовых поросёнка, подкрадываются к рюкзакам, и начинают дербанить их.

Кричать бесполезно. Бежать лень.

Но у нас есть ракетница!

Ракета, запущенная по пологой траектории, с шипением отскакивает от росистой травы, и взрывается рядом с поросятами. Те с визгом бросаются наутёк, унося с собой большую упаковку с сушками, роняя их из прогрызенного сбоку в мешке отверстия.

Лёва и Женя приехали за компанию, затаренные под завязку дешёвым адыгейским пойлом.

Женю мы в итоге взяли в команду – не нашли более достойного каякера. Вместо передней подушки спасательного жилета он возил с собой пару полиэтиленовых «полторашек» с «Улыбкой» - крепким вином от местных производителей.

Перед одним из стартов американский каякер Майкл с удивлением наблюдает извлечение бутылки из спасжилета. Женя подмигивает ему, и говорит: «Mikle, no many smile?», что, по его разумению должно было означать: «Майкл, немного «Улыбки»! В итоге, отведавший вина американец даже до первых ворот не дошёл – сковырнулся по дороге.

К сожалению, всех конкурентов подобным образом нейтрализовать не удалось.

Лёву мы наблюдали постоянно в компании непонятных девиц. Он щедро поил их шампанским, но затем деньги у Левы закончились, и девушки исчезли. Тем не менее трезвым он не становился ни на минуту.

Как-то вечером группа иногородних товарищей принесла бесчувственное тело к нам в лагерь, со словами: «Заберите Вашего Льва!» Лёва, перед тем, как окончательно вырубиться у них в лагере, сообщил, что он из Екатеринбурга. Мы честно ответили, что Лев живёт не здесь, и группа обреченно понесла тело дальше, пристраивать в другом лагере. Душой мы не покривили ни на йоту, так как Лёва жил в палатке с Женей, и эту палатку очень легко было узнать по нескольким рядам пустых бутылок, которыми они искусно обложили свое жилье по периметру.

 

Идём смотреть, как трассу проходят соперники. Дорога вьется вдоль реки, то ныряя в лес, то подбираясь к обрывистому берегу.

Навстречу идут две девочки-москвички.

- Ой, ребята, помогите, там человек голый в крапиве лежит. Ему плохо, наверное!

Девочки ошибаются по неопытности.

Лёва не голый, он в плавках. И лежит не только в крапиве, но и частично в каких-то колючих кустах. Но видно, что в целом ему неплохо. Мы, всё же, на всякий случай, оттаскиваем Льва в тенёк. На солнцепёке его тушка начала подрумяниваться с лицевой стороны.

 

На закрытие соревнований приехала группа из Майкопа. Подразумевалось, что состоится финальная дискотека, но, как назло, пошел крупный холодный дождь.

Музыканты расположились под навесом, и начали настраивать аппаратуру, не сильно надеясь, что кто-то вообще появится. К их удивлению поляна перед навесом постепенно начала заполняться людьми в непромоканцах и гидрокостюмах, и эти люди навязчиво стали требовать музыку.

…И музыканты врезали.

Зеленую травку на поляне вытоптали в течение тридцати секунд.

Группа играла в основном по кабакам, и, соответственно, исполняла, кроме запланированного репертуара, в том числе, все, что просили. Просили «Хаванагилу», «Шизгару», и многое другое.

Музыканты завелись сами, и в перерыве между песнями заявили, что такой чудесной публики давненько не наблюдали.

В разгар веселья появился обнаженный по пояс, в сисю пьяный, Лёва, и стало, как ни странно, еще веселее. Лёву знали уже все. Под ободряющие крики: «Лёва, зажигай!», он кувыркался в грязи, пытался сделать сальто, и исполнял еще множество забавных трюков.

Я ушел с дискотеки глубокой ночью, грязный примерно по пояс. Побродив немного в реке, дабы немного смыть грязь, добрался до палатки, скинул гидрокостюм, залез внутрь и вырубился.

Проснулся от того, что кто-то упорно пытался проникнуть в палатку с той стороны, где у нее не было входа. Шуршание начиналось от конька крыши, спускалось вдоль стойки вниз, потом поднималось обратно. Вверх-вниз-вверх. Человек тщетно искал молнию. Ясное дело, кого, вы думаете, я обнаружил, когда вылез наружу?

Лёву, конечно!

Выглядел он в точности, как Шварценеггер в финале фильма «Хищник»…

Палатка, где обитал Лёва, поблескивала в темноте бутылочным стеклом, и я постарался направить бедолагу в нужном направлении, причем со стороны входа. Трава, благо, под ногами была мокрая, и руки было обо что вытереть.

Лёва уже предвкушал тепло и сухость ложа, но на входе его встретил Женя, который также был на дискотеке, и видел, что вытворяет его сосед.

«Лёва, подожди минутку…»

Потребовалось примерно две секунды подсветки фонариком.

«Лёва, а давай я тебе дам твой спальник, и ты сегодня снаружи поспишь?»

Лев безропотно соглашается.

И вот это тоже про Лёву, хотя я размещал этот текст в другой статье:

Много-много лет спустя.

Сидим на том же месте, но сильно поредевшей компанией.

Среди нас Дима. Он очень любит машину RAV-4, и меняет старую модель на новую, как только она появляется в салонах. Толстеет параллельно с тем, как распухает его любимая Тойота от модели к модели.

Приезжает Лёва на своей очередной «копейке».

-О, Лёва! Иди к нам!

Разлили. Все выпили, кроме Лёвы. Он сидит, и смотрит куда-то вдаль.

- А знаете, за что бы я выпил?

- ???

- Чтоб Советский Союз вернулся, и все стали бы обратно нормальными.

- Лёва, нам и сейчас неплохо, - говорит Дима, - нахрена вот тебе Советский Союз?

Лев ставит на стол нетронутую кружку с водкой, сплёвывает, и уходит.

 

Да, конечно, в начале темы я немного слукавил. Никуда они не денутся, эти, во всех отношениях, яркие личности. Но подражателям надо понимать, чем это обычно кончается.

Женя появляется в нашей компании всё реже. Он уже не играет на гитаре зажигательные песни. руки трясутся, знаете, ли, не по-деццки. И Ниночка давно ушла от него.

Сидит он, однажды с нами, медитирует.

И появляется вдруг Вася – известный каякер-родеист,

который начинал осваивать каяк примерно в те времена, когда Женя штурмовал семнадцатые ворота.

- О, Женя! Как я рад тебя видеть! В детстве я всегда восхищался тобой, какой ты классный алкоголик!

- Мудак ты, Вася… - ласково отвечает Евгений.