ОДКБ на страже безопасности в Центральной Азии

Центральная Азия находится в комплексном кризисе. Налицо рост угроз в сфере безопасности, кризисные явления в связи с тяжелым состоянием российской экономики, связанным с введеными экономическими санкциями против РФ, рост китайского влияния как способ компенсации кризисных явлений. В развитии кризиса можно идентифицировать следующие основные тенденции.

Рост угроз безопасности.

Стремительное наступление войск «Исламского государства» (ИГ) в Ираке, имеющее своим следствием возникновение мощной новой базы международных террористов, стало одним из важнейших новых внешних негативных факторов для Центральной Азии. ИГ реально представляет угрозу для постсоветских государств Центральной Азии и Кавказа – в силу того, в частности, что в его рядах воюет большое количество выходцев из стран региона. Они могут вернуться домой, распространять свои воззрения, вербовать террористов или, что еще хуже, руководство ИГ может использовать их для совершения террористических актов в их родных странах. Либо террористы, которых вербуют сейчас в постсоветских странах, могут быть использованы прямо на месте вербовки, вообще безо всякой переброски их в Сирию или Ирак. Угроза со стороны ИГ накладывается на давнюю угрозу распространения экстремизма из соседнего Афганистана. Именно там концентрируется радикальная исламская оппозиция властям государств Центральной Азии. На границах Афганистана и центральноазиатских государств (прежде всего, на границах Таджикистана и Туркменистана) продолжают скапливаться боевики террористических группировок, связанных с «Аль-Каидой».

Рядом экспертов высказывалось мнение, что возможна координация действий «Талибана» и ИГ. Эта точка зрения и верна и неверна одновременно. Она неверна в том плане, что у «Талибана» сейчас, в отличие от прежних времен (до ввода американских войск), нет единого командного центра. Теперь «Талибан» – совокупность добровольческих отрядов, группировок и их командиров, которые сетевым образом могут согласовывать свои действия. Но этим «Талибан» и опасен. Централизованная структура разрушена, а то, что осталось, победить нельзя, как, впрочем, и договориться с этой новой реальностью. Представляется, что опасения вторжения «Талибан» в постсоветскую Центральную Азию преувеличены. Вторгнуться туда может не «Талибан», а отдельные отряды исламских экстремистов выходцы из самой Центральной Азии (в частности, боевики «Исламского движения Узбекистана»). Но, как показали события предшествующих периодов, в частности «баткенская война» в Киргизии, даже такие вторжения представляют серьезную угрозу для стран Центральной Азии и требуют военной помощи России. Всесторонний военно-политический и экономический кризис, охвативший постсоветское пространство, снижает возможности постсоветских государств в противостоянии терроризму и религиозному экстремизму. А конфликт России и Запада не дает возможности наиболее уязвимым государствам Центральной Азии получить полноценную помощь в противодействии терроризму. В этой связи можно ожидать, что в 2019-2020 гг. активность террористов в Центральной Азии усилится. Перечисленные угрозы могут наложиться на ряд «внутренних» центральноазиатских проблем. Опасны не сами по себе угрозы «Талибана» и ИГ, а то, что даже слабые внешние толчки могут разрушить и без того «хрупкие» (fragile) центральноазиатские государства. И может сработать «модель домино»: одно падающее государство будет взрывать стабильность в другом. Растет угроза дальнейшей интеграции криминальных структур, занятых транзитной наркоторговлей, с террористическими структурами. Россия – первый в мире потребитель афганского героина, который идет по маршруту: Афганистан – Киргизия – Казахстан – Россия – ЕС («Северный маршрут»). Примеров финансирования террористической деятельности из средств, полученных на продаже героина, много и в Афганистане, и в постсоветской Центральной Азии. Продолжается острый конфликт Узбекистана и Таджикистана по поводу раздела вод трансграничных рек, имеются и трения между Узбекистаном и Киргизией. Налицо и угрозы внутриполитической стабильности. Основной потенциал дестабилизации накоплен в Киргизии. После двух революций там имеет место периодически обостряющийся поли-

тический кризис, а государственные структуры очень слабы. К факторам потенциальной внутренней дестабилизации в Казахстане и Узбекистане можно отнести и проблемы с передачей верховной власти. Имеют место также серьезные долговременные социальные проблемы, подрывающие стабильность во всех государствах Центральной Азии, хотя в существенно различной степени. Это – бедность, коррупция, межрегиональные и межклановые конфликты. Казахстан в этом плане смотрится намного лучше своих соседей по региону, но проблемы соседей могут «перехлестнуть» и через его границы.

Рост влияния Китая.

В Центральной Азии продолжает расти влияние КНР, что тесно связано с кризисом в сферах безопасности и экономики, так как многие постсоветские страны начинают обращаться к Китаю за помощью в тяжелой ситуации.

Имеет место угроза столкновения российских интересов в Центральной Азии с китайскими – «Пояс Шёлкового пути» некоторые комментаторы позиционируют как альтернативу евразийской интеграции. Очевидно, что в условиях кризиса в отношениях с Западом у России не будет свободных ресурсов для противостояния Китаю, так что Москве надо искать способы эффективно договориться с Пекином. Перечисленные тенденции дают основание для прогнозирования обозримой перспективы, в которой:

– во-первых, продолжатся конфликты между Россией и Западом. При этом на всех соседях России, в том числе центральноазиатских, будет все тяжелее сказываться российский экономический кризис;

–во-вторых, этот экономический кризис и тяжелая геополитическая ситуация на постсоветском пространстве негативно скажутся и на евразийской интеграции.

– в-третьих, продолжит расти влияние КНР – притом что экономика будет все больше накладываться на геополитику. Ключевой вопрос здесь: что Россия и Запад, занятые борьбой друг с другом, смогут противопоставить росту политического влияния Пекина?

– в-четвертых, продолжится рост рисков, связанных с ИГИЛ, нестабильностью в Афганистане, исламским терроризмом в целом. Россия в рамках ОДКБ выступает гарантом безопасности Казахстана, Киргизии и Таджикистана. Она будет вынуждена помогать партнерам при росте угроз.

Эти перспективы достаточно тревожны. И в таком контексте российско-казахстанские отношения как ключевой движущий элемент евразийской интеграции могут и должны продолжать поступательно развиваться. США же не нужно повторение терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне, а КНР – расширение проблем с религиозными экстремистами в Синьцзяне. Для этого нужна, в том числе, стабильность в Центральной Азии. Если из-за всестороннего кризиса на постсоветском пространстве вдруг выпадет «ось» Россия – Казахстан, ключевая для обеспечения стабильности и безопасности всей Центральной Евразии, то заместить ее будет абсолютно нечем.