Зачем нам английский в метро?

Директор Службы внешней разведки Сергей Нарышкин недавно заявил, что «в высоких кабинетах одного государства, которое находится по другую сторону Атлантики, поставлена задача перед официальными международными центрами, создавать систему инструментов, которые бы ставили барьеры для продвижения акции «Бессмертный полк».

Отношение комментаторов к новости было на удивление легкомысленным: мол, США совсем с ума сошли, но ничего, их ветераны им покажут, как правильно поступать. Но не стоит недооценивать противника: в геополитическом пространстве в отношении национальных государств непрерывно реализуются разноплановые стратегии и технологии нематериального (экономического, политического, психологического, информационного) разрушающего воздействия. Их разрабатывают структуры (корпорация RAND, Тавистокский институт человеческих отношений, Брукингский институт, Фонд Карнеги за международный мир, Совет по международным отношениям и др.), именующие себя научно-исследовательскими организациями, но за свою деятельность называемые «мозговыми центрами» и «фабриками мысли» (think tanks).

Одна из таких стратегий – концепция «преэмптивной войны» (преэмпция – опережение) – легла в основу Стратегии национальной безопасности США. В её рамках провозглашается уничтожение потенциального противника задолго до того, как он мог бы им стать (по сути, благопристойное обозначение собственной агрессии), а само воздействие идёт по трём направлениям: «уничтожение режима» (разрушение механизмов государственности, демонизация лидера, создание бунта и хаоса); «замена нации» (внушение обществу ложных идей и смыслов, фальсификация истории, унификация культуры, замена языка, обесценивание национальных символов, выстраивание образа нового врага, изменение маркеров «свой-чужой», переидентификация нации) и «восстановление страны» (переподчинение «переделанной» нации новому геополитическому хозяину без возможности пересмотра этого решения).

Особое внимание уделяется изменению национального самосознания, идентичности, культуры и языка, и не последнее место в этом списке занимают национальные символы, изначально находящиеся у любой нации в табуированной для инородного вторжения зоне.

Стратегия преэмптивной войны была с успехом отработана на Украине, а сейчас она полномасштабно разворачивается в России. В июне-августе минувшего года массированный удар обрушился на национальные символы страны, среди которых Красная площадь, Российская Государственная библиотека (РГБ, бывшая Государственная библиотека им. В.И. Ленина, в просторечии – «Ленинка»), московское метро, а также такой объект национальной памяти и символ героизма советского народа в годы Великой Отечественной войны, как блокада Ленинграда.

Красная площадь

Роль Красной площади как символа России и сакрального места нации неоспорима во всём мире – за шесть веков её истории она была свидетелем всех главных исторических событий страны.

И вот в разгар чемпионата мира по футболу в СМИ широко анонсировалось проведение на ней по инициативе Национального дома болельщиков Мексики карнавала, посвящённого мексиканскому Дню мертвых, так называемого «Carnaval de Calaveras».

Колонна из участников, загримированных под покойников мексиканскими гримёрами в ГУМе, должна была пройти в костюмах с изображениями черепов мимо специально установленных на Красной площади гигантских скелетов и «традиционного алтаря» до храма Василия Блаженного и Спасской башни, а на обратном пути устроить на исторической брусчатке «великие пляски черепов», поедание сладостей в виде черепов и женских фигурок смерти и просмотр фильма о мексиканском Дне мёртвых.

Из-за общественных протестов акцию отменили, немногочисленных всеядных участников бесплатно пустили в Дом болельщиков Мексики в ГУМе, где их встретили понурые актёры в «покойницком» гриме, и на этом всё закончилось.

Как выяснилось, карнавал не был согласован, да и порядка такого не было – никто не мог и предположить, что в этом месте такое возможно, но извлечь пару уроков из этого следует.

Итак, в обществе утеряно ощущение «свой-чужой» и разрушен «образ врага». Речь не идёт о национальных различиях – важна духовная сторона происходящего. «Парад мертвецов» – вовсе не попытка «познакомить со своей культурой», а насильственная прививка чуждого ценностного кода, удар по идентичности нации, угроза духовной безопасности.

Акция была тщательно спланирована и хорошо подготовлена – иначе зачем обустраивать дорогостоящий офис в ГУМе, везти за тридевять земель «покойницкие» костюмы, «скелетный» реквизит и собственных гримёров. Накануне парада артисты-покойники фотографировались у стен храма Василия Блаженного и Спасской башни – сатанизм ликовал на фоне святынь православия.

Этот символический посыл трудно было не увидеть, однако не у всех это получилось – в комментариях некоторых медийных персон, подчёркивающих свою христианскую позицию, были такие фразы: «Я приветствую это, поскольку это показывает многообразие мировой культуры. (…) Лучше праздник с какими-то там «каракасами-бамбасами» и «сомбрерами», чем праздник с «баклажкой» крепкого пива и чипсами».

Но ведь водораздел проходит вовсе не между «бамбасами» и «чипсами» – любое официально проведённое публичное мероприятие посылает обществу сигнал о легитимности того, что на нём происходит, и именно поэтому пропагандисты нетрадиционных сексуальных отношений так рвутся проводить свои «парады гордости».

Не выдерживает никакой критики и предложение другого высокопоставленного комментатора «перенести мероприятие товарищей куда-нибудь на Ильинку или в Лужники». Мол, дело это плохое, скандальное, но если его проведут где-то подальше, то почему бы и нет.

Основная целевая группа «парада покойников» – молодёжь и подростки, им была предназначена эта долговременная прививка цинизма и безнравственности. К таинству смерти в нашей культуре всегда было особое, почтительное отношение; глумление над нею, осмеяние её – это разрушение традиций и констант, полномасштабное расчеловечивание.

После запрета «карнавала мёртвых» в социальных сетях полилась грязь на «православнутых», не позволивших состояться «такому феноменальному событию», которое «никогда больше не повторится, потому что 100 тысяч болельщиков никогда к нам для этого снова не приедут».

Увы, очередная цель противником достигнута: маркер «свой-чужой» успешно заменён, доминанта врага перенесена с внешнего противника (захватчик территории) на внутреннего (приверженец христианства); следующим этапом переидентификации через некоторое время закономерно должны стать религиозные войны внутри страны.

Это далеко не первая попытка десакрализации Красной площади, начиная от скандальной посадки самолёта авиалюбителем Рустом, установки гигантского рекламного чемодана и до заливки самого большого катка страны вблизи государственных символов и некрополя видных деятелей страны.

Противник абсолютно точно измеряет духовный смысл и нравственный вес этого национального символа и прилагает множественные усилия по его обесцениванию.

Российская Государственная библиотека

СМИ много писали о скандальном фуршете и показе мод в стенах Российской государственной библиотеки, когда её закрыли на внеплановый «санитарный день», во время которого устроили показ мод итальянского бренда, фотосессию для модного журнала, а затем – фуршет с крабами и шампанским.

Актриса Ингебора Дапкунайте на камеру топталась в красных шпильках по знаменитым столам самого большого в Европе читального зала с зелёными лампами, а «светские львицы» раскладывали прямо на столах бутерброды с икрой и шампанским и хвастали в инстаграме фотографиями с фолиантами в жирных от угощений пальцах. Директор РГБ Вадим Дуда прокомментировал событие не менее скандально, заявив, что «библиотека – не религиозное учреждение и не кладбище», а «живое пространство для живых людей».

Безусловно, «Ленинка» не погост, но ведь она и не частное заведение, отданное на откуп очередному директору, пусть и такому «современному», как магистр делового администрирования Американского института бизнеса и экономики В.В. Дуда. Она – символ и собрание ценностей многовековой русской культуры, крупнейшее в мире хранилище культурной и национальной памяти народа. Как сообщает её официальный сайт, она является преемницей и наследницей книжного собрания Московского Публичного и Румянцевского музея, «Положение» о котором 19 июня 1862 года лично утвердил император Александр II. Дарителями в фонды Музея и его библиотеки были императорская семья, в том числе последнего императора-страстотерпца Николая II, а также виднейшие представители элиты Российской империи.

Очень точно обозначила стратегию организатора шабаша в РГБ одна из участниц мероприятия, написавшая в своём инстаграме, что он «умело дефлорировал локации». Дефлорация – «лишение невинности», и это – абсолютно верное определение произошедшего: в глазах общества библиотека как институт перестала быть символом социальной справедливости и пополнила список тех мест, где всё продаётся, и где на того, у кого есть деньги, общие правила не распространяются.

Блокада Ленинграда

Российское кино давно снискало печальную славу разрушителя нравственных основ общества, и скандальный фильм А. Красовского «Праздник» – не исключение.

С помощью надуманных коллизий о жизни «сытых привилегированных лиц» и пытающихся «подкормиться» за их счёт голодающих безнравственных людях, авторы глумятся над светлой памятью жителей блокадного Ленинграда и их героизмом, сделав трагедию, унесшую жизни миллионов людей, канвой комедийного сюжета.

Защищая фильм от возмущения общественности, некая группа под названием «Киногильдия» заявила в СМИ, что «нападающие на “Праздник” защищают советскую партийную элиту, жировавшую в самые тяжелые для народа годы», а поскольку «цензура запрещена Конституцией РФ, только суд имеет право устанавливать нарушение законодательства РФ тем или иным фильмом».

Тезис про цензуру – едва ли не самый популярный у либералов, но только зачем же читать Конституцию выборочно? Ведь там есть и п.3 ст.55, гласящий, что государство может ограничить права и свободы человека и гражданина в той мере, в какой это необходимо для защиты общественной нравственности.

Переписывание и фальсификация истории, ревизия героического прошлого страны, нарастающий процесс пересмотра итогов Великой Отечественной войны, отрицание героизма, осмеяние героев и насильственная переоценка подвига – точно рассчитанное направление удара и один из ключевых механизмов разрушения национальной идентичности, и здесь все средства хороши.

Так, в Санкт-Петербурге на доме №14 по Невскому проспекту неизвестными уже несколько раз закрашивается надпись, особо чтимая жителями как скорбный памятник мужеству и стойкости ленинградцев в Великой Отечественной войне: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна».

Московское метро

Москвичи и гости столицы не перестают ругать новую систему навигации московского метро – из интуитивно понятной, логичной и яркой она превратилась в монстра, угнетающего запутанностью и безграмотностью бессвязных табличек и указателей.

В основе любой системы навигации лежит информация, необходимая для принятия решения – она должна быть предсказуема, вербально и интуитивно понятна, основана на свойственных данной культуре особенностях восприятия, способах переработки информации, оформлена графически чётко и ясно, с визуально контрастными и легкодоступными для восприятия доминантами, расположена в доступных для обзора местах.

Прежняя система навигации московского метро была именно такой и давала пассажиру крайне важное при нахождении под землёй ощущение защищённости и безопасности. Она позволяла без труда ориентироваться в ней любому человеку, независимо от возраста, образования, национальности, физиологических особенностей и состояния здоровья (зрение, слух, речь, когнитивные способности). Нареканий на её содержание и оформление не было, и запроса от общества на её изменение не поступало.

Однако в 2013 г. мэрия Москвы внезапно провела конкурс на её замену, который «неожиданно» выиграли две британские компании городского дизайна – «City ID» и «Billings Jackson Design», создававшие транспортную навигацию в Нью-Йорке, Лондоне, Бристоле и Бирмингеме. А конкурс на разработку карты метро и большой карты для вестибюлей, изготовление указателей и напольной навигации опять же «неожиданно» выиграла «Дизайн-студия Артемия Лебедева».

Директор «City ID» Майк Роулинсон заявил в СМИ, что западному человеку очень тяжело понимать кириллицу, а «потрясающая архитектура» московского метро отвлекает от дороги, и нужно сделать так, чтобы оно «транслировало новые ценности», которым «нужно учиться у Лондона».

Для этого авторы сделали навигацию принципиально двуязычной (и чемпионат мира по футболу тут ни при чём), заменили «ужасную кириллицу» на цифры в кружочках, перенесли визуальные акценты с красоты вестибюлей на графику полубезумных указателей.

В социальных сетях безграмотность «дизайнеров» стала уже притчей во языцех: табличка «Медведково, в центр» вызывает у пассажиров нервный смех (Медведково – скорее окраина Москвы), а указатель на кольцевой линии «до Новослободской» заставляет крепко задуматься о том, что же такое «кольцо».

В новой системе навигации сейчас одновременно используются абсолютно все существующие в мире обозначения: «конечная станция» (парижское метро), направления сторон света «север» – «юг» (лондонская и нью-йоркская подземка; автомобильное движение; морская навигация), направление «в центр» – «из центра», обозначение только «ближайших станций» в обоих направлениях; а также размещены указатели двадцати пяти различных видов и пиктограммы, основанные на трёх различных подходах. Такая подача информации в психологии носит название «двойного послания» и представляет собой механизм искусственной шизофренизации, расщепления сознания.

Лебедевские мастера не стали обращаться к профессионалам в сфере физиологии и психологии восприятия человека или хотя бы читать книжки на эту тему. Проигнорировали они и научные данные о национальных особенностях чтения и восприятия информации, способах её переработки, правилах лексики и грамматики, особенностях национальной идентичности, а также правовые нормы.

Как они сами описывают в социальных сетях свою работу, решения о выборе шрифта, пространственного расположения, группировки текста, транскрибирования на английский язык и т.п. принимались ими большей частью спонтанно, путём «непосредственной прикидки на местности», а зачастую и на основании фраз типа «вот Аня считает, что это нужно писать так».

В итоге уверенные в себе «специалисты» отработали конкурсные деньги «по полной»: заменили крупный разноцветный шрифт на мелкий серый; жирные линии – на тонкие; яркие контрастные цвета – на «светлую, нежную, женскую цветовую гамму»; горизонтальное расположение текста – на свойственное восточным языкам вертикальное; надпись «кольцевая» – на цифру в цветном кружке, не всегда соответствующем цвету самой линии; убрали жирную разделяющую черту на указателях; заменили большую часть подвесных горизонтальных указателей вертикальными наклейками на колоннах, а также указателями на полу, обращение к которым в час пик выглядит особо увлекательно.

В итоге новая система навигации такого стратегического объекта, как московский метрополитен, была изготовлены на основе личных предпочтений и уровня образованности конкретных сотрудников некоего частного предприятия.

Теперь посещение московского метро стало «игрой на выживание»: даже опытные пассажиры не всегда справляются с шарадами новой навигации и проскакивают нужную станцию или выскакивают по ошибке на улицу.

Люди мечутся по вестибюлям, лихорадочно разгадывая ребусы с переходом на нужную линию, останавливаются как вкопанные, перед очередной табличкой-загадкой, висящей отчего-то только перед эскалатором, лихорадочно ищут выход наверх (таких табличек теперь просто нет) или к намеченному объекту (привычные ориентиры заменены на мало кому известные).

Да и как понять русскому человеку сокровенный смысл табличек «на север» и «на юг» под землёй, где нельзя найти мох на дереве или определить расположение солнца на небе, а компас нужен и того меньше.

Пассажиры не понимают принципа, по которому всё это работает, а им необходимо сначала найти блеклый указатель, разглядеть, что на нём написано мелкими буквами и быстро расшифровать бессмыслицу. Конечно, можно закачать в свой смартфон приложение «Метро» и вовсе не смотреть на указатели, но разве все обязаны это делать, да и смартфоны есть далеко не у всех, и смысл самой навигации тогда в чём?

А как решать эти загадки людям с нейрофизиологическими особенностями и с проблемами в здоровье: снижение остроты зрения, нарушение цветовосприятия (дальтонизм), нарушения ментальной сферы, проблемы психического здоровья, пограничные состояния, фобии и страхи, затруднения в пространственной ориентации? Как в ситуации искусственного информационного голода чувствовать себя гражданам пожилого возраста, детям, а также пассажирам, впервые попавшим в метро? Их права не учтены, и все они подвергнуты дискриминации.

Пассажирское сообщество пребывает в состоянии стресса, напряжённость не снижается, невротизация граждан во время пользования подземкой зашкаливает, но Департамент транспорта в ответ на размещённые в интернете петиции бодро отвечает, что в октябре-ноябре 2018 г. провёл целых три встречи на перроне с пассажирами метро, и все остались довольны. Правда, забыл указать количество участников, их состав, представленность и многое другое, что позволило бы считать такие встречи репрезентативными, представляющими мнение всего населения.

А на предложения граждан по улучшению новой системы навигации, размещённые на сайте Департамента, чиновники мастерски отписались: «Чтобы разместить новый указатель на любой станции, необходимо разработать отдельный проект размещения указателя и согласовать его с профильными городскими департаментами» (то есть снова нужны деньги); «Если размещать пересадки в строчку, то информация будет непонятна» (и как это пассажиры прежде-то всё понимали?); «Добавить всю новую информацию на указатели, чтобы она была читаема и наглядна, не представляется возможным – поэтому было принято решение о замене названий линий на кружок с номером линии и в цвет линии» (на самом деле мелкий текст на новых указателях занимает всего две трети стенда, а то и половину).

Есть в ответах чиновников и настоящие секреты: «Взамен разделительной черты на указателях текст выровнен по левому или правому краю, в зависимости от направления выхода в город» (а где можно увидеть ключ к этому коду?).

И наконец, революционное: «Новая концепция навигации предполагает заблаговременное построение маршрута пассажиром, в связи с чем на маршрутно-путевых полосах указаны только пересадочные станции».

Другими словами, новая навигация – это не то, о чём вы подумали; отныне пассажир и навигация – каждый сам по себе, никто и никому ничем не обязан, своей головой нужно думать, причём заранее.

Интересный тезис, но правда ли это? Московский метрополитен является унитарным предприятием, то есть коммерческой организацией, не наделённой правом собственности на имущество, закреплённое за ней собственником, в данном случае Правительством Москвы.

Согласно информации из открытых источников, на новую навигацию из бюджета (в том числе, из средств налогоплательщиков) было выделено (в рублях): 142,4 млн на разработку концепции; 232 млн на её создание, улучшение имиджа, разработку визуальной концепции и подготовку концепции бренда; 117 млн на разработку напольной навигации; 8 млн на прототипы графических дизайн-проектов; 50 млн на регламент по стандартам графического дизайна и правилам информационного наполнения; 5 млрд на создание и внедрение бренда «Московский транспорт». Столько денег изъято из бюджета, а мнение народа никому не интересно?

Пассажиры требуют возращения привычной навигации, но руководство метро стоит на своём, а накануне Нового года даже начало «для определения спроса» поспешную распродажу первых 30 демонтированных лайтбоксов (указателей) по цене от 100 до 8 000 рублей. Но ведь оно, как мы уже знаем, не владеет данным имуществом, которое представляет собой культурную и историческую ценность и не может подлежать утилизации и извлечению дохода.

Похоже, это ещё не все беды многострадального метро: в декабре минувшего года думские депутаты приняли в первом чтении законопроект, предполагающий к 2021 г. насильственную приватизацию всех унитарных предприятий (куда входят и метрополитены страны), а для тех, кто откажется подчиняться, там предусмотрен суд.

А ведь метро – это, в первую очередь, объекты стратегического назначения, ежедневно перемещающие миллионы человек, и в случае боевых действий или стихийных бедствий предназначенные служить убежищем для большого количества граждан; совершенно очевидно, что они должны иметь особый статус и не подлежать приватизации.

Указанный законопроект не содержит ограничений по приватизации и для иностранных граждан, что позволяет прогнозировать грядущее приобретение нашей подземки зарубежным, к примеру, британским капиталом.

Недаром в районе Хамовники уже выстроен «в соответствии с экостандартами английской системы BREEM» квартал Knightsbridge Private Park (рекламный слоган – «уголок старого Лондона в сердце Москвы»), над дизайном интерьеров в котором работал «племянник британской королевы, культовый британский дизайнер Дэвид Линли».

И теперь необходимо сказать об экспансии английского языка в московском метро. Двуязычие в новую систему навигации было введено весной 2018 г., и теперь английский язык по отношению к русскому представлен зачастую избыточно. Так, в звуковом английском варианте есть номера линий («переход на линию номер три»), а в русском – не всегда; на табло по-английски указано «to Third Ring Road», а по-русски – «в сторону ТТК», и понять, что речь идёт о «третьем транспортном кольце», сложно даже москвичу. А на Киевском вокзале над входом в метрополитен в 2018 г. размещена табличка-указатель «Metropolitain», выполненная только на английском языке.

Выходит, что обслуживание пассажиров-иностранцев по сравнению с русскоязычными осуществляется более полно и качественно, и это уже – дискриминация титульной нации, которая происходит в России.

Описанные факты грубо нарушают Конституцию РФ (п.1 ст.68), Федеральный закон № 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации» (пп.2,5 ст.1; ст.2; пп.1,2,6 ст.3; п.1ст.6), «Стратегию национальной безопасности Российской Федерации» (пп.30, 31, 79, 81, 82), «Основы государственной культурной политики» (раздел III).

Но вопрос нужно ставить не только о максимально раздражающем факторе неутихающей чужой речи в динамиках и иноязычном шрифте табличек (как будто ты и не у себя дома), но и о более серьёзных вещах – о национальной безопасности.

Ни в одной англосаксонской (англоговорящей) стране нет дублирующей системы информирования граждан на русском языке, как нет её в метрополитенах Лондона, Бристоля, Нью-Йорка.

Насильственное помещение русскоязычных пассажиров московского метро в инокультурную и иноязычную среду, в систему чуждых символов и знаков ввергает их в ситуацию «культурного шока», который характеризуется эмоциональным и физическим дискомфортом, дезориентацией, патологическим стрессом.

Во всём мире для оказания помощи по его преодолению мигрантам и вынужденным переселенцам реализуются специальные программы, но пассажиры метро и здесь подвергаются дискриминации.

Между тем, как свидетельствует опыт Украины, именно с насаждения английского языка в киевском метро в период чемпионата «Евро-2012» началось активное изменение массового сознания молодёжи, которая в итоге приняла его как господствующий язык и язык управления, потеряла способность к критичности и анализу и в итоге стала активной частью киевских майданов.

К тому же англоязычные надписи и голосовые объявления в московском метрополитене способны облегчить действия вероятного противника в потенциально возможных кризисных ситуациях в российском обществе и государстве.

Язык – культурное ядро нации; ни английский, ни китайский, ни другие иностранные языки не имеют никакого отношения к России. Выраженная экспансия английского языка в московском метро воспринимается пассажирами, как признак вторичности русской культуры, считывается на бессознательном уровне, как очевидный признак подчинённого положения страны по отношению к Западу (в любой войне войска на оккупированной территории всегда начинали наводить порядок с установления указателей на своём языке), разрушает национальную идентичность и несёт прямую угрозу национальной безопасности.

Британские фирмы (а они – лишь видимые «игроки») отобрали у Москвы национальную информационную систему и заменили её универсальным образцом со стандартизированным глобальным языком, призванным максимально упростить адаптацию глобальных пользователей к столичному транспорту, грубо проигнорировав потребности коренного населения.

Прозападная реформа системы навигации такого стратегического объекта, как московский метрополитен, серьёзно снижает степень национальной безопасности не только в Москве, но и в целом в стране, поэтому данные факты требуют самого пристального внимания Федеральной службы безопасности.

К сожалению, способность видеть факты в реальном свете и разглядеть очевидное в происходящих событиях в обществе катастрофически уменьшается, и это тоже – трагический итог патологического невнимания к столь важным сферам, как культура и информационное воздействие.

Госдеп США, который решил запретить проведение российской акции «Бессмертный полк» в мире, всего лишь подтвердил верность своему курсу «преэмптивного» уничтожения национальных государств. «Фабрики мысли» трудятся день и ночь, механизм отлажено работает, и нет никаких оснований думать, что он остановился.

Смысл преэмптивной войны – в изменении целеполагания нации: поняв с чужой «помощью» про себя, что она, оказывается, вовсе не то, что ей прежде внушали, она станет считать оккупацию благом и с радостью примет нового хозяина, не помышляя об избавлении от него. И никаких бомбёжек.

«Стратегия национальной безопасности РФ до 2020 г.», принятая в декабре 2015 г., в которой культура, язык и духовно-нравственные ценности впервые названы объектами национальной безопасности, подлежащими защите государства, содержит перечень правильно понимаемых угроз и расставляет своевременные и важные акценты для их ликвидации, но решение этих задач происходит неоправданно скудно и запоздало.

И, видимо, неслучайно в июле с.г. секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев предложил принять «превентивные меры по защите молодежи от влияния идейно-ценностной экспансии и пагубного информационно-психологического воздействия».

 

Людмила Рябиченко