Слово о Екатеринбургских событиях.

21 ноября 2013 года, после поста в фейсбуке журналиста Мустафы Наема, нынешнего депутата ВР, а также его коллег, на Майдан начали собираться культурные деятели, простые рабочие и студенты, которые были против вступления Украины в ТС, и хотели, чтобы Украина развивалась в рядах стран Евросоюза

В таком небольшом и абсолютно мирном виде Евромайдан просуществовал 10 дней: в ночь с 30-го ноября на 1-е декабря западные ценности, как и свобода выбора народа, были жестоко растоптаны государственными силовыми структурами. Около 4 часов утра, властями была проведена «зачистка» Майдана, где в то время возле Стелы остались ночевать студенты. Объяснение звучало так: «освободить Майдан Независимости для размещения там главной ёлки страны». Эти события были названы Черной Пятницей и Кровавой Субботой.

Ночью многие пострадавшие нашли приют в Михайловском соборе, а днем воскресенья, 1 декабря, на улицы Киева вышли тысячи людей. Тогда Евромайдан обрел новую идею – свергнуть нынешний режим и построить свободное и независимое государство. На дневной митинг выходили даже те, кто был против ассоциации с ЕС, ведь всех возмущало зверское поведения власти с молодыми людьми – будущим страны.

Уже вечером 1 декабря, на первом народном вече, собралось больше миллиона украинцев, которые приезжали сюда со всех городов и областей Украины. А возле Администрации Президента произошло первое противостояние «Беркута» и митингующих, спровоцированное «титушками.

Война — мятеж — революция? Сирийский конфликт называют по-разному. Не будем спорить о терминологии, давайте просто вспомним, с чего все началось.

18 марта 2011 в г. Деръа прошла демонстрация протеста (внимание! никаких антиправительственных лозунгов там еще не было — это принципиально важно), по участникам демонстрации силовики открыли огонь, стреляли боевыми патронами…

Несколько ранее мальчишки-старшеклассники, насмотревшись событий в Тунисе, Египте, тоже написали на стенах родной школы «Мы хотим смены режима», «Твоя очередь, доктор». Эти заурядные, казалось бы, фразы с точки зрения сирийских властей звучат кощунственно. Наивных 13-ти и 14-тилетних мальчишек — авторов этой «заборной писанины» забрали в СИЗО. И все бы ничего — подержать бы школьников несколько суток за хулиганство, да и выпустить…

Но выпускать их власти не собирались. Взволнованные родители пришли к главе Регионального Отдела Спецслужб Атафу Наджибу (он же кузен президента Башара Асада) с просьбой простить и отпустить глупых мальчишек. Естественно в лицо не высказали никаких претензий по поводу жестоких избиений, которым их детей уже подверагли в СИЗО.

Свою роль сыграло и место событий — городок Деръа на юге Сирии скорее похож на большую деревню (ок. 100 тысяч жителей), где все друг друга знают, связаны клановыми и родственными узами, а по обычаям сельской общины все проблемы решаются вместе. Посему, новость быстро облетела городок, протестовать на улицы вышли многие, люди требовали отдать провинившихся школьников родителям.

  Я надеюсь ты понял, что я тебе хотел сказать этими цитатами.

Революция в Бирме в начале 1990-х, распад СССР, акции протеста в Таиланде, Тибете, Сербии, на Ближнем Востоке, череда «цветных революций» на постсоветском пространстве, – все они происходили с использованием технологий, разработанных Шарпом.

Его метод, таким образом, оказался удивительно эффективным и стал весьма неприятным сюрпризом для властей многих стран, склонных к тоталитаризму. По его рецептам были свергнуты режимы, которые казались незыблемыми, поскольку обладали мощной полицией, органами госбезопасности, армией и почти безраздельно господствовали на политическом и партийном поле. В таких условиях победа революционеров казалась магией.

В чем же заключается секрет этой «магии»?

«Мы пришли к вам с миром!»

Если говорить максимально коротко, суть рецептов Шарпа сводится к следующему. У власти есть полиция, секретные службы, дубинки, водометы, автоматы-пулеметы-пушки и прочий могучий арсенал силового подавления. Поэтому политическим оппонентам не стоит выбирать вооруженный мятеж или партизанское движение – в этом случае протестующие обречены на жестокое поражение, а диктатура укрепится еще больше. Нужно иное: выражаясь языком китайской военной стратегии, «сманить тигра с горы». То есть заманить противника на такое поле боя, где он будет уязвим. А «ахиллесова пята» власти, по Шарпу, заключается в том, что любой, даже самый могущественный режим черпает свою силу из большого количества обслуживающих его институтов и структур, а в конечном счете—людей, которые в них работают. И если убедить этих людей отказаться выполнять свои служебные обязанности, режим не сможет функционировать и рухнет.
Попросту говоря, основой успеха стратегии Шарпа является организация тотального саботажа, который он делит на политический, экономический и социальный.

Но как за очень короткий период склонить к этому необходимую для победы оппозиции критическую массу людей, ранее либо аполитичных, либо лояльных к власти? Разумеется, с помощью мощных методов психологического воздействия. Каких именно? На этот вопрос Шарп тоже дает исчерпывающий ответ.

Краеугольным камнем его стратегии является демонстративно мирный характер протестов. И это не случайно, ибо именно этот фактор дает протестующим базу для победы, реализуя сразу несколько важнейших задач.

Во-первых, он переводит ситуацию с поля боя силового противостояния, выгодного для власти, на поле боя, где все преимущества на стороне оппозиции. Защищающие власть структуры отлично готовы к репрессиям, арестам, силовым разгонам и даже вооруженным столкновениям и способны легко расправиться с протестующими. Но тут вступает в дело психологический фактор: в глазах широких масс человек, сразившийся с могучим противником – герой, но тот же самый человек, применивший свою силу против слабого и беззащитного – негодяй. Поэтому силовики, готовые вступить в схватку с самым свирепым и вооруженным до зубов врагом, теряются, сталкиваясь с улыбками, угощениями и поцелуями девушек- участниц протеста. Потому что их не учили поведению в такой ситуации, соответственно, у них нет четкой программы действий на этот случай.

Второй фактор, который обеспечивает демонстрация миролюбия – стремительный рост сторонников протестующих. Этот рост обусловлен несколькими причинами. Прежде всего, у абсолютного большинства людей есть четкий стереотип мышления «война – плохо, мир – хорошо». Соответственно, уже на этом этапе на подсознательном уровне симпатии людей оказываются на уровне протестующих, потому что они «мирные». А власти, соответственно, за войну. Поэтому вопрос выбора между оппозицией и властью для широких масс трансформируется в вопрос выбора между «Ты за войну или за мир?». Несложно догадаться, каким будет ответ.

Крах технологий Джина Шарпа. Почему рецепты «цветных революций» перестают работать?
Естественно, при этом любые силовые акции властей против оппозиционеров вызывают возмущение в социуме и прирост сторонников оппозиции. На руку протестующим играет тот факт, что большинство людей не сознают могущества технологий психологического влияния, они кажутся им мелкой шалостью. И если власть отвечает применением силы, многие воспринимают это как вопиющую несправедливость и жестокость с ее стороны. Таким образом, власть оказывается в капкане – весь ее могучий силовой потенциал не только оказываются бесполезным, но и приводит к росту числа противников. А это, в свою очередь, порождает растерянность в органах власти и силовых структурах, призванных бороться с протестующими. Так образуется спираль падения власти.

Третий важный фактор: абсолютное большинство людей отвергает яркие проявления агрессивности, поэтому даже поддержка вооруженного восстания, не говоря уже об участии, для них неприемлема. Одних сковывает страх, для других отвратительно насилие. Зато на призыв поучаствовать в «мирном» протесте они с готовностью откликнутся: нет ни риска, ни агрессивности, при этом чувство собственной значимости растет.

Разумеется, надо понимать, что вся эта демонстративная мирность акций протеста является всего лишь военной уловкой, стратагемой обмана противника. Доказать это легко и просто: ведь в результате всех этих мирных действий власть и распоряжение ресурсами переходит к организаторам протестов, а после их победы против побежденных проводятся репрессии. То есть результат аналогичен результату революции или вооруженного переворота – разве что отличается от них степенью применения репрессий. И неудивительно: ведь цель одна и та же – смена власти. Впрочем, и сам Шарп этого особо не скрывает: «Выбирать ненасильственные действия имеет смысл не просто потому, что это хорошо или приятно, а потому что это более эффективно, – заявил он в интервью Би-Би-Си. – …Нужно учиться действовать стратегически, а не просто делать что-то, что тебе нравится, от чего тебе становится приятно. Не заниматься символизмом, а думать по-военному, как Карл Клаузевиц!».

Однако большинство обывателей не осознают этих тонкостей и искренне принимают миролюбивый характер протеста за чистую монету. Искренне веря, они легко убеждают в этом своих знакомых и родственников, тем самым быстро мобилизуя под знамена протеста большое количество новых членов. С точки зрения китайской военной стратегии технологии Шарпа описаны стратагемой «Прячь кинжал за улыбкой».

Надо отметить, что Шарп не является изобретателем «ненасильственной борьбы». Технологию мирной революции эффективно реализовал Махатма Ганди. Ее же успешно использовали афроамериканцы для борьбы за свои права в 60-е годы: чернокожие приходили в места «только для белых» и отказывались уходить, при этом не проявляя агрессии. Полицейские увозили их в участок, однако место протестующих тут же занимали новые. В конце концов, полиция растерялась, не зная, что делать. Можно найти и немало других исторических примеров.

Заслуга Шарпа заключается в том, что он выписал четкий алгоритм и правила мирной революции с простотой инструкции для кухонного комбайна. Его «198 способов ненасильственного протеста» содержат широкий набор методик, включая «публичное обнажение» и «самосожжение». Многие, впервые прочитавшие этот список, наверняка будут изумлены: то, что они принимали за спонтанное выражение народных чувств, оказывается тщательно выписанной в методичке Шарпа технологией. «Живые цепи» от города к городу, блокирование админзданий, символическое зажигание свечей, цветные ленточки, бойкот производителей товаров, насмешки над официальными лицами – все это Джин Шарп описал, а его последователи реализовали в различных цветных революциях, самой яркой из которых можно считать «оранжевую».

Город живет как и жил плюнув. по большей части, на сквер и на храм. На улицу вышла толпа ничтожно малая в сравнении с общим числом всех горожан. А такие как ты называют эту толпу "город возмутился".